Гиперссылка

Они встретились в кафе. Было пасмурно, и накрапывал дождик. Константин пришел раньше времени, но, глянув в витрину заведения, понял, что Олег здесь. Он сидел в куртке за столиком недалеко от окна и пил кофе. «Наверно, минут десять как явился», — решил Ригов. Он вошел в кафе и расположился напротив Олега. — Долго ждешь? — спросил Константин. Олег отрицательно мотнул головой. Подошел официант. Ригов заказал двойной капучино. — Ты никогда не задумывался, отчего этот сорт кофе называется капучино? — сказал приятель. Константин так и застыл с чашкой у губ. Он, глянув на Олега, сделал глоток и поставил кофе на салфетку. — Но мы же не об истории этого напитка собирались говорить? — уточнил Ригов. — Нет. Но ты не задавался вопросом? — Нет. — А стоило бы. Нет нигде похожих слов. — Давай, по делу. — Константин сделал еще глоток. — Иначе мы застрянем надолго. — Ты прав. — Приятель оглянулся. — Кстати, хвоста за тобой не было. — Олег, у тебя паранойя. — Ты не до оцениваешь виртжанов. — Скорее всего, ты переоцениваешь. То, что они реально существует — факт, но возможности виртуальной жандармерии ограничены. — Каждый останется при своем мнении. Короче… Тебе на сохранение я отдам литературу по программированию. Ригов сосредоточено посмотрел на Олега. Ригов знал, что литература по программированию запрещена для простых смертных, и только глаза жрецов виртуала имели право видеть сакральные символы строчек кода. — У тебя затравленный вид, — произнес Константин. — Естественно. Как только я нашел литературу по программированию… — Вот интересно откуда? Это же такая редкость. Да и невозможно. По каким каналам? — Меньше знаешь, крепче спишь, — ухмыльнулся Олег. — Нашел и нашел. Но ты прав, она только у жрецов. Приятель, незаметно показав взглядом на выход, закончил: — Пошли. Они покинули кафе. Первым шел Олег. Константин шагал следом. Пройдя пару улиц, они свернул в тупик. Здесь было безлюдно. Приятель вынул из-под куртки небольшой черный пакет и передал его Ригову. … Впервые Константин увидел близко служителей виртуального закона, когда они ворвались в его дом. Три крепких жандарма очутились на пороге. Один из них, похоже, старший по званию, помахав перед лицом ордером, гаркнул: — Так-то Ригов! Вы храните запрещенную литературу. У нас есть свидетели. — Свидетели? — удивился Константин, припоминая тот день в кафе и Олега. Интересно, кто сдал? — Не удивляйтесь, виртжан серчит, — отрезал жандарм. Двое из них, не церемонясь, стали рыться в комнатах, пока старший виртжан сидел рядом с Риговым. Вскоре они нашли литературу по программированию в нижнем ящике стола, сказав, что черный пакет ни разу не распаковывали. Отпечатков Константина на обложках книг не обнаружили, только Олега, а это значит одно: Ригов не видел сакральных символов. Старший жандарм ничего не ответил. Он сидел напротив Ригова и молчал, что-то обдумывая. Константин рассмотрел во всех подробностях форменную бляху служителя закона. Она оказалась металлическим кружком. В центре его располагалась «собачка», а по окружности был выбит девиз: «CTRL ALT DELETE». При искусственном свете значок блеснул и… И все слои времени — прошлое, настоящее и будущее — сместились и перемешались. Будто многослойный картон размок и разъехался, став безобразной прокисшей массой. Комок целлюлозы противно зачавкал в руках, стекая меж пальцев. Бляха вновь сверкнула, и Ригов увидел ее на груди другого жандарма. Он стоял на пустынной улице, провожая взглядом тюремный фургон, в котором везли Константина. Везли Ригова долго. Его укачало. Он уснул. Проснулся Константин от толчка. На затылок и глаза давила темная повязка. Чьи-то проворные руки развязали узел и убрали повязку. Константин сидел прикованный цепями к стальной скамейке внутри фургона. В полумраке он рассмотрел двух жандармов с уставшими лицами. Один был напротив. Второй виртжан — рядом. Он держал в руках повязку, приподнялся и глянул в зарешеченное небольшое окно. Оно располагалось над Константином. Затем жандарм с повязкой сел напротив. Ригов тоже приподнялся и посмотрел сквозь пыльное стекло. Похоже, фургон подъехал к пропускному пункту. Над ним висела абсурдная растяжка. Черными буквами на белом фоне крпными буквами: «Самый мастдаевский сакс в том, что рулезные фичи глючат». Машина дернулась. Ригов свалился на скамейку, громыхнув цепями. Служители виртуального правопорядка неодобрительно посмотрели на Константина, но ничего не сказали. … Жандармы привели его в незнакомое помещение. Он остался один. Как из тумана выплыла небольшая комната. Бедная обстановка. Безликие стены и пол. Посередине располагался стул, у противоположной стены — огромный стол. Человек, стоявший за ним, уверенно опирался кулаками о столешницу. Константин замер в растерянности у двери. Он почувствовал себя насекомым, ползающим по огромной ладони. Человек за столом, просверлив Ригова взглядом мертвых глаз, хищно задвигал квадратной челюстью, словно перемалывая зубами твердый кусок, и, наконец, выплюнул: — С кем имею честь?! Константин назвал себя. — Очень хорошо. Садитесь. Я генеральный прокурор Священного SIM-кода. Мне вменили в обязанность зачитать приговор. Вопросы есть? — Но я ничего не понимаю в языках программирования, мне передали на хранение… — Вы что, типа не в курсе семьсот седьмого параграфа виртуального уложения? Не знаете, что бывает за хранение специальной литературы? М? Вам еще повезло, что ваших отпечатков нет на обложках священной литературы, — надавил прокурор. — Уже разъяснили при аресте, — упавшим голосом произнес Константин. — То-то же! В соответствии с уложением вы приговариваетесь к пяти годам одиночной гиперссылки в локальную сеть без права обращения к верховному коннектору. Введут внутривенно летарген. Вы уснете, тогда вас и подключат. — Прокурор, замолчав ненадолго, опять задвигал челюстью, а затем добавил: — Приговор оглашен. Прокурор запустил руку под столешницу. Он видимо нажал кнопку вызова. В дверях появились три человека, одетые в белые халаты. Один из них держал наготове шприц.