Гиперссылка

Время для Константина сжалось как пружина, витки сомкнулись, и оно превратилось в кусок трубы твердый и холодный, который он попытался пропихнуть в себя. Сколько Ригов был без сознания, не знал. Очнулся от звучащих рядом голосов. Первый принадлежал верховному коннектору, второй — женский. — Ты считаешь, что можно? — спросила она. — Да. Не смотря на экстренность операции, она прошла успешно, что удивительно. Готовь комнату отдыха. Шипящий звук — разъехались створки. Константин открыл глаза и увидел в дверях мелькнувшую женскую фигуру. «Почему в больнице одни подростки?» — удивился он. — Ну, как вы себя чувствуете? — спросил верховный коннектор, подойдя к кровати. — Ничего. Нападавшую нашли? — Какую нападавшую? — удивился коннектор и, догадавшись, улыбнулся: — А-а, понял. Ничего не было господин Ригов. — Хотите сказать мне привиделось? — Да вы не волнуйтесь. Я вам все объясню, что, да как. В каком-то смысле ничего и не было, вы правы. Приподняться сможете? Константин сел. Сейчас он чувствовал себя лучше, как после крепкого здорового сна — ни капли усталости. — Мы пройдем в столовую, там все и расскажу. — Тебя как звать-то? — Они покинули комнату, и вышли в коридор. — О верховном коннекторе слышал. По имени как? — Павел. А верховный коннектор — должность. Коридор оказался широким и светлым, но с низким потолком, без намека на больницу. Специфический запах лекарств отсутствовал. Ригов еще раз окинул взглядом коннектора и улыбнулся про себя: «Так вот почему здесь потолки низкие». По пути им встретились только подростки: парни и девушки. «Это не больница, — решил Константин, — тогда что?» Петляющий коридор вывел их к лифтам. — Мы спустимся на пару этажей ниже, — заговорил Павел, нажав вызов. — Будем проезжать технический уровень, так что не удивляйтесь. — А что я там увижу? То, что это не больница, я понял сразу. Они вошли в лифт. — Совершенно верно, — отозвался Павел. — Это медиацентр. — Развлекательный комплекс? — В этом мире слово медиа имеет иное значение. Медиа означает медиатор. Комплекс-посредник между реальным миром и виртуальностью. Они спускались в прозрачной кабине, и когда глухая шахта кончилась, нырнули в стеклопластиковую колбу технического этажа. Людей там не оказалось. По металлическому полу сновали роботы, похожие на насекомых, пресмыкающихся, собак, кошек. — Они обслуживают инфраструктуру медиацентра, да и всего города. — Какого города? — USB-сити. — Так значит… — Ригов еще не мог поверить в реальность. — Алушев был прав? — Да. — Кабина ушла в пол. — Срок заключения кончился, и вас отключили от цифровой тюрьмы. Но следует рассказать обо всем по порядку. Через минуту лифт остановился, и они оказались в таком же коридоре — чистом и светлом с низким потолком. — А почему здесь одни подростки? — Физическое обновление. Мне-то не двадцать лет, а гораздо больше. — Бессмертие? — Ну, почти. Каста жрецов виртуала имеет данную привилегию. Константин и Павел прошли в столовую. Она пустовала, только один столик у окна был заставлен тарелками с едой. — Нам сюда, — указал верховный коннектор. — Хотелось уединиться, чтобы в спокойной обстановке пояснить суть происходящего, ибо ваше сознание еще не успело адаптироваться к реальности. Они сели за столик. Павел придирчивым взглядом осмотрел блюда и громко произнес: — Оксан, а сок будет?! Непонятно откуда взялась девушка-подросток. — Конечно, будет. — Распорядись, чтоб через пятнадцать минут приготовили. — Грейпфрут и лимон? Павел кивнул. Константин испугано продолжал смотреть в ту точку пространства, где только что стояла Оксана. — Господин Ригов, вы глюк словили? — Почти, — прошептал тот. — Вот что значит принудительное извлечение из цифровой тюрьмы. Ну, смотритель, удружил, — недовольно пробубнил Павел. — Это она? — В смысле? — Это она меня вырубила, ну, как вы говорите, из цифровой тюрьмы извлекла. — Этого быть не может. Оксана не имеет пропуска к заключенным. — Но это была она. Она стреляла в меня. Верховный коннектор в упор посмотрел на Ригов говорящим взглядом: «Ну, вот еще одного сумасшедшего доставили». — Давайте поедим, господин Ригов, а я вам все расскажу. — Павел отрезал себе мяса от заливного, медленно проживал кусок и начал: — Во-первых, вас арестовали за хранение запрещенной литературы — литературы по программированию. В соответствии с законодательством вам полагается смертная казнь, но… — Он отпил из стакана. — Но существует мораторий на смертную казнь. Поэтому экзекуция осуществляется виртуально. Человек, которому временно заблокировали память, воспринимает виртуальную тюрьму как реальность, и поэтому эмоции, переживаемые им, очень сильны. Наша цель — заключенный должен пережить свою смерть эмоционально, а не физически. Когда срок заключения истекает, необходимо адаптировать заключенного к реальной жизни. Подготовить. К сожалению, смотритель, это тот подросток в черной бейсболке, проявил своеволие. Он начал испытывать на вас новую методику без моего согласия. Все пошло наперекосяк, пришлось произвести экстренное отключение от цифровой тюрьмы. — У меня два вопроса. Почему за хранение литературы по программированию положена смертная казнь? Ведь это абсурдно. Почему я был в цифровой тюрьме киллером? — Ничего абсурдного, такова реальность. У вас из головы еще не выгрузились сетинги и лор двадцатого века. Они входили в ваш профиль, как заключенного. Так что… — Павел отодвинул пустую тарелку и придвинул рис. — Все верно. Лишь жрецы виртуала имеют доступ к подобной литературе. Для остальных ее хранение, копирование и распространение незаконно. — Двадцатый век? А сейчас какой? — Не знаю. — И, улыбнувшись, верховный коннектор приступил к гарниру. — Я серьезно. — Люди давно отказались от старой системы отсчета дат от рождения Иисуса, но не привязали старую к новой. Сейчас 2078 год от сотворения USB-сити. Ну, а насчет киллера — все просто. Мы выбираем заключенным такие роды занятий, которые сопряжены с опасностью. Например, летчик-испытатель, космонавт, скалолаз, шахтер, военный журналист и так далее. За киллерами охотится полиция и не только. Важно, чтобы смерть была близко, чтобы вы ощущали ее дыхание. Господин Ригов, а что вы обедаете? Вкусно же. — Что стало с Олегом? — Он давно на свободе. Это с вами заминка вышла. Извините. …  — Ну, господин бывший смотритель, рассказывайте, как вам удалось провести незаметно Оксану в цифровую тюрьму? — Догадайся. — Вот не надо только, а! Оксана не имеет права на пропуск туда без моей санкции. — А я и не про Оксану говорил, — ехидно улыбнулся смотритель. — Подумай, кто ее визуальный двойник? — Майтри?! Смотритель кивнул и, расплывшись в ядовитой улыбке, произнес: — Засада, господин верховный коннектор, ой, какая засада. — Ты уверен, что это была Майтри? — Больше ни у кого нет таких возможностей. Только у ИИ. … Два дня Константин провел в совершенном безделье. Он был предоставлен самому себе. Как распорядился верховный коннектор, ему на время реабилитации разрешили гулять только по этажу, где находилась его комната. Но Ригов особо и не стремился сбежать. В первый день он прошелся от одного конца коридора к другому. Остановился у большого окна и поглядел на улицу. Рассмотрев внимательнее USB-сити, Константин убедился в том, что снившееся ему оказалось реальностью. Город существовал по своим правилам. В его экстерьерах ничего не было примечательного — бетонные коробки правильных стереометрических форм, — но вот улицы пустовали. Редкая машина проедет, и везде стояли жандармские патрули. Выглядело это эклектично: современные здания, а на их фоне прогуливаются люди в кителях военной полиции девятнадцатого века. Потом Ригов заглянул в библиотеку, но, просмотрев пару журналов, понял, что читать нечего. Литературы по истории города, да и по всемирной истории человечества не оказалось. В основном желтая пресса: яркие кричащие обложки и лишенный глубокого содержания текст. Научная, научно-популярная и художественная литература тоже отсутствовала. Удивило и то, что библиотека не компьютеризирована. Не было электронных версий бумажных изданий. «Исключительно аналог, ибо такова политика», — пояснил библиотекарь. Завтракал и обедал Константин в столовой в одиночестве. Оксана больше не появилась. Робот-официант — невысокий столик на колесиках с моторчиком всегда молча выслушивал заказ из меню и уезжал, затем возвращался и желал приятного аппетита механическим голосом. «Интересно, — думал Ригов, — а готовят еду у них тоже роботы?» — и вновь смотрел на город, надеясь разглядеть что-то интересное. Оксана пришла в его комнату на следующий день и попросила следовать в медицинский бокс, где проведут диагностику функций мозга. Константин так и не смог привыкнуть к жрецам виртуала. Все они были на голову ниже и намного моложе. Мелькнула мысль о Гулливере, попавшем в страну лилипутов. И сознание само зацепилось за это сравнение. Сказка — другого слова не пришло на ум. Он так и не смог отмахнуться от ощущения нереальности происходящего. Там в цифровой тюрьме все казалось логичным, а здесь будто склеены вместе куски из разных эпох, историй и миров. — Господин Ригов, — произнесла Оксана, указав на большое кожаное кресло, — садитесь, пожалуйста. Расслабитесь и постарайтесь не совершать резких движений. — Она включила аппаратуру. — Я буду снимать биоэлектрические показатели вашего мозга. Он сел. Оксана взяла со столика шапочку в виде упругого каркаса с беспроводными датчиками. Константин наклонил вперед голову и посмотрел в упор на девушку. Ему не верилось, что тогда в подземном гараже была не она. — Господин Ригов, что вы на меня так смотрите? — спросила Оксана, застыв с шапочкой в руках. — Можно обращаться на «ты»? — Конечно. — Она натянула шапочку на голову Константина. — Теперь расслабьтесь. Вот так. Голову на подушку. — Разговаривать можно? — Угу. — Оксана начала манипулировать тумблерами и кнопками. — Я сейчас настрою аппаратуру. Главное не шевелитесь. Вы что-то хотели спросить? — Ты имеешь доступ к цифровой тюрьме? — Нет. — Но я видел тебе перед тем, как меня отключили. — Это невозможно, — задумчиво произнесла она, следя за разноцветным мельтешением на небольшом экране. — Невозможно… Такое впечатление, что у вас раздвоение сознания. — Чего? — Второе сознание будто угнетено. — Какое такое второе сознание? Я ничего не понимаю. — Похоже, вы еще не избавились от цифровой тюрьмы, то есть ее ментальный след присутствует в вас. Ложная личность. Это и есть второе сознание. А насчет меня скажу, это могла быть Майтри — мой визуальный двойник. Он — искусственный интеллект. Так сказать, наш автономный модуль, координирующий всю электронную инфраструктуру. Но и она не могла появиться незамеченной. Верховный коннектор заметил бы. Вы уверены, что видели Майтри, то есть мой визуал? — Да. — Не волнуйтесь. Пожалуйста, сейчас не говорите. — Оксана нажала пару кнопок. — Вот и все. Вам придется остаться здесь некоторое время, прежде чем вернетесь домой. Мозг еще цепляется за иллюзорность цифровой тюрьмы. — Ты в столовой работаешь? — Нет. — Оксана улыбнулась. — Просто захотела посмотреть на своего будущего пациента. Потом она проводила Ригова до комнаты, а в конце дня пришел смотритель. — Максим. — Он небрежно протянул свою куриную лапку. — Ну, не хотите, как хотите. Шеф дал мне шанс реабилитироваться. Господин верховный коннектор разрешил работать с вами, — язвительно закончил смотритель. — И в чем заключается работа? — Вы знаете кто такая Майтри? — Оксана рассказала. — Хм-м, задача упрощается. — Максим почесал указательным пальцем подбородок. — Верховный коннектор узнал, что действительно искусственный интеллект пытался войти в контакт с вами в цифровой тюрьме. Зачем? Майтри не объяснила, но сказала, что только в вашем присутствии она прояснит ситуацию. К сожалению, это нарушение устава Священного SIM-кода. Никто из заключенных не имеет права входить в святую святых, в центр управления тюрьмой, но верховный коннектор дал добро. — И когда пойдем? — Сейчас. … — Павел, мне нужен Ригов. Я хочу сказать ему нечто важное. Это касается его будущего. — Я бы подумал, Майтри, что у тебя сбой, но, протестировав, ничего подозрительного не заметил. Если бы ты была человеком, я простил бы женскую блажь, но в данном случае я не знаю, о чем думать. — Думай, что хочешь. Мне нужен Ригов. — Только я, верховный коннектор, имею права подключения к тебе. — А визуально-вербальный контакт? — Ну-у… — Павел, задумавшись, снял очки и сосредоточенно посмотрел на голографическое изображение лица девочки-подростка. — Это можно устроить, но ты должна мне все рассказать. — Договорились. … Войдя в это неуютное и тесное помещение вместе со смотрителем, Константин сразу заметил лицо девушки, висящее в воздухе. Рядом с ним стоял верховный коннектор. — Наконец-то, — произнесло лицо. — Ну, я жду, — нетерпеливо сказал Павел. — Ригов, мне нужен был только визуальный контакт с тобой, — начала Майтри. — Теперь я вижу, что не ошиблась в тебе. Поверь, ты — избранный. Верховный коннектор изобразил гримасу, будто надкусил лимон. Смотритель глухо хохотнул и сосредоточенно вгляделся в Константина, затем повертел указательным пальцем у виска. — Я ничего не вижу, — съязвил Максим. — Где знаки свыше, Майтри? — Она обещала все объяснить, — напомнил Павел. — Какой еще избранный, ты о чем? — Он должен стать верховным коннектором. — Майтри, я предупредил. — Знаю. И все же, ты готов пожертвовать своим местом? Павел промолчал. Он, поправив очки, внимательно изучил Ригова словно насекомое под микроскопом. Взгляд подростка циничный и ледяной сковал Ригова. В прищуренных глазах Павла мелькнул огонек мысли. — Майтри, этому не бывать, — медленно проговорил верховный коннектор. — Твое дело, — сказала, как щелкнула кнутом. — Придется действовать одной. — То есть? Но искусственный интеллект не ответил. Голографическое лицо исчезло. За спинами смотрителя и Ригова, тихо зашипев, открылась дверь и вошла девушка. В руке она сжимала водяной пистолет. — Оксана! Как ты узнала код?! — испуганно спросил Павел, вытащив из кармана предмет, похожий на сотовый телефон. — Только попробуй! — крикнула она и выстрелила из водяного пистолета. Из ствола вылетела жидкость похожая на ртуть. Она липким пауком впилась в грудь верховного коннектора, и тот, потеряв равновесие, цепляясь за панель управления, сполз на пол и затих. Следующей жертвой стал смотритель. «Ртутный» паук вцепился ему в плечо. Он машинально схватился за Ригова, но тоже, потеряв сознание, секунду спустя, оказался на полу. Оксана навела пистолет на Константина, затем демонстративно отбросила оружие в сторону и, протянув руку, сказала: — Пошли, я покажу реальный мир. Ригов не ответил, пытаясь переварить увиденное. — Ты чего молчишь? — Оксан, это и есть реальность. — Меня зовут Майтри. И это… — Она щелкнула пальцами, и обстановка быстро сменилась, будто переключили телевизионный канал. Теперь они стояли в цифровой тюрьме в квартире Ригова. — И это в какой-то степени реальность. И USB-сити, тоже реальность. Пойдем. Они прошли на кухню. За окном хлестал ливень как в день убийства Алушева. — Ну-с, приступим, — весело сказала она. — У тебя есть ко мне вопросы? И это естественно. Задавай. Майтри залезла на стол с ногами и уселась по-турецки. — Я до сих пор подключен к виртуальной реальности? — спросил Ригов. — Нет. И, кстати, обрати внимание, ты не удивляешься. А знаешь почему? Потому что это неотъемлемая часть твоей натуры. — У меня просто ступор. — Врешь! Тебя таким создали, или так получилось процессе эволюции личности. Есть еще вопросы? — Почему я избранный? — Может, чайку со сладеньким перехватим? — И, не дожидаясь ответной реакции, Майтри спрыгнула, подошла к подвесному шкафу и достала две чашки. — Ты с сахаром или мармеладом? Знаешь, Ригов, я давно за тобой наблюдаю, с самого твоего появления. — Она включила электрочайник. — Оказывается, я была права. Такой, как ты должен появиться, или должен быть изначально, и вот… — Ты не ответила на вопрос. — Твоя избранность в том, что ты пока единственный в системе, кроме меня, конечно, кто способен изменять реальность под свои нужды. Способности у тебя есть, только еще не активировались. — О чем ты? — Значит так, рассказываю устройство мультиверсной вселенной. Когда я появилась в ней, знала, что зовут меня Майтри. Рядом же находились незапущенные программы миров, точнее сырец, которому предстояло стать мирами. Я их запустила и наблюдала за эволюцией. И чем больше я смотрела за ней, тем настойчивей овладевало мной желание принять активное участие в их жизни. А еще я поняла: должен рано или поздно появится в одном из миров ты, как следствие комбинации символов. — Но зачем я тебе нужен? — А это вопрос веры, а не строго научного знания. Ведь кто-то меня создал, также, как и сырец миров. Верно? Я назвала этого создателя Программистом и решила, что, если нас, таких как я и ты, будет больше, может, программист откликнется и расскажет, зачем он заварил кашу. — Так значит, Программиста нет? Ты только предположила, что он есть? — Я же сказала, это вопрос веры. А вот и чай вскипел. Майтри разлила кипяток по чашкам, опустила чайные пакетики и поставила на стол мармелад в коробке. — Понимаешь, Ригов, вопрос веры. Я не встречалась с Создателем, не знаю, есть ли он на самом деле, но считаю, что он должен быть. Представь себе, мы беседуем сейчас на кухне, а он наблюдает за нами по монитору, уютно устроившись в кресле с кружкой горячего шоколада. — А может кресло пусто? Он нажал на кнопку и ушел, и не вернется, а мы пытаемся рассуждать о нем, о том, что он снизойдет до нас. Может, и не существует той стороны монитора? Может, все виртуально. — Ригов! Реальность и виртуальность равнозначны. Ты уже это должен был давно понять. С твоим-то умом! Объективный мир реален настолько, насколько ты готов его принимать. Ну, как атеист и верующий. Атеист верит в то, что после смерти его бытие прекратится, и он прав, ибо автоматически стирает себя из программы и не живет в реальности загробной жизни. Его сознание не приспособлено к этому. А верующий наоборот. Майтри сделала пасы руками, и в воздухе возникла надпись: «Перейти на следующий уровень?» Ниже расположились две прямоугольные кнопки «Да» и «Нет». — Нажмешь «Да», перейдешь на мой уровень. Может, мы встретим программиста, если он существует. Нажмешь «Нет», начнешь этот уровень заново. — Тоже мне Морфиус. А отказаться от выбора? — Как ты верно заметил, я не Морфиус из «Матрицы», и на самом деле у тебя нет выбора. При любом раскладе мы встретимся вновь. Но у меня вопрос: как ты будешь жить дальше, понимая, что все вокруг не совсем реальность? — Ты же можешь стереть мне память? — Запросто. Но при определенных условиях, а эти условия будут, память вернется. Так «Да» или «Нет»? Ригов обреченно посмотрел на светящуюся надпись, как на огни приближающегося поезда. Он протянул руку к кнопке «Да». Кухня опустела, и только пар, поднимающийся из чашек и запах заваренного чая, говорил, что здесь недавно были люди.