Другой мир

      Стоило Анне только разлепить глаза, как тут же хотелось их закрыть, плотно смежив веки, и больше не открывать. Свет, от которого тут же расширились и слабо затрепыхались зрачки в разноцветных радужках, был хоть и тусклым, но до слез слепящим.       Голова нещадно трещала по швам от давящей боли в правом виске и области его ближайшего окружения. Казалось, на это место пришлось много ударов. Не исключено, что так оно и есть. Да, это так. Слышались чьи-то нечленораздельные разговоры, а сфокусироваться зрению мешала расплывчатая, словно водная пелена, на которой появлялись и, на мгновение застывая, исчезали цветные всполохи — сознание возвращалось медленно. Тягуче-медленно.       Машинально сощурив левый глаз и рефлекторно прикрыв правый, Анна бездумно уставилась в каменный потолок, бесплодно пытаясь сопоставить в голове, что было до и что есть сейчас. Но, видимо, для этого нужно было хотя бы приподняться на локтях и осмотреться, что, увы, оказалось непосильной задачей, и пришлось ее ненадолго отложить — пошевелиться было крайне трудно, подавляющая причина чему бессилие и, как по ощущениям Анна выявила, — ранения. Первый вздох уже как-никак в сознании дал четко понять, что дышать в ближайшее время будет сложно и больно, ибо легким, очевидно, тоже нехило досталось.       Даже голову повернуть сделалось трудно, потому просто оставалось созерцать темный потолок, предполагая о своем местонахождении и вспоминая случившееся.       В сознании как и подсознании творилась какая-то ахинея, все будто заволокло туманом. Благо — он исподволь рассеивался.       Оставалось только ждать. Ждать, пока все само не рассосется, и архихрупкий по множеству причин рассудок вернется на круги своя. Хотя, может он напротив только окреп, пошатываясь не раз?       Мысли вроде как упорядочились, потому можно было спокойно поразмышлять: что вообще происходит, что было, что за люди рядом, видят ли они то, что девушка вернулась в сознание. Ответ на последний вопрос не заставил себя ждать.        Лицо парня перед глазами появилось и приняло четкие очертания так внезапно, словно черт, выскочивший из табакерки, отчего Анна вследствие испугалась и непроизвольно содрогнулась, сдавленно и хрипло ахнув. В горле уже давно пересохло.       Губы пытались проговорить имя парня, но вновь из горла вырвался хрип, а после натужный кашель, чьей целью было прочистить горло, но стало ясно, хоть и запоздало, что обезвоживание вряд ли позволит произнести что-либо внятное.       Стоило только осознать это, как наконец Анна вполне отчетливо услышала слова парня, нависающего над ней и вдруг просунувшего руку ей под спину: — Кто-нибудь, дайте воды! — Держи, — тут же отозвался чей-то девичий голос, а затем звук всплеска воды в каком-то сосуде, стоило который только услышать, как в глазах у Анны появился некий блеск, а сами они в алчном предвкушении столь желаемого изнеможденным организмом, будто оживились. Девушка почувствовала, как ее спину немного и очень аккуратно приподняли сильные руки.       Мгновение, и к затвердевшим сухим губам прикоснулось металлическое горлышко спасительной фляжки, которое тут же намочило их. Анна, жадно глотая воду, между тем чувствовала, как с каждым глотком к ней возвращаются силы, и внутри словно загорается жизнь, которая, впрочем, ее не покидала. Пока.       Девушка не успокоилась, пока не опустошила весь сосуд, за что ее, конечно же, упрекнуть в данной ситуации никто не мог.       Прокашлявшись, она словно почувствовала резкий прилив сил, проникающий в каждую клеточку. Наконец, выбравшись из прострации, девушка смогла вполне четко произнести, схватившись за все еще болевшую перевязанную голову и прикрыв глаза: — Где я? Что происходит, и что было д…       Анна осеклась, взглянув на парня рядом с собой.       Глаза широко распахнулись, челюсть отпала, когда Анна осознала, что он — далеко не тот человек, за которого она его ошибочно приняла. — Д-дэн? — с ужасом она принялась озираться, всматриваться в лица окружающих ее людей, бесплодно выискивая глазами нужного человека. — Где он? Где Джон? Где он? Где?!       Внимание некоторых солдат-зевак было приковано к девушке, и они неотрывно наблюдали за происходящим, с интересом слушая разговоры соратников. — Послушай, Анна. Успокойся, — схватил девушку за плечи и слегка встряхнул ее Дэн.       Взгляд упал и остро вцепился в приземлившихся рядом с ними взволнованных Микасу и Армина. — Посмотри на меня, — повелительно произнес держащий, и Анна повиновалась, потерянно воззрившись в пронзительные голубые глаза парня, которые смотрели на нее с беспокойством. — Анна, что случилось? — осторожно спросил Армин. — Не могу вспомнить, — тихо отозвалась она, потупив голову и вперив более-менее сосредоточенный взгляд в перевязанные местами побагровевшей тканью руки. Нужно было поднапрячь мозги, а вместе с ним рассеять витающий в голове туман. Трудно. Ничего не получается вспомнить. Паззлы картины все еще беспорядочно раскиданы. — Где мы вообще? — В штабе снабжения, — ответила Микаса. — Что? — удивилась Анна. — Я точно помню, что явно не была здесь в последний раз. То есть, когда была в сознании. Дэн. — обратилась она к парню, взглянув на него. — Как я тут оказалась? — Я услышал крики и направился к тому месту, откуда они доносились — как раз на пути к штабу. Там я увидел тебя лежащую без сознания на крыше. Твой вид был, мягко говоря, расхристанным. Руки все в крови. Твоей собственной, как не трудно догадаться, — Дэн слегка показал подбородком на кисти девушки. Та кивнула, сказав, что раны еще зарубцуются, и между тем сгорала от нетерпения понять, что было дальше, и выдавала это нервными постукиваниями пальцами, не обращая внимания на боль. — Хоть и рубашка с курткой тоже были в крови, но ясно, что она не твоя. — Кровь тех, кого я не смогла спасти.       После десятисекундного скорбного молчания Дэн продолжил: — Ты явно сильно тюкнулась головой. И, видимо, не раз… Возможно, потому в твоем сознании, наверно, и творится какая-то вакханалия, а может, все-таки, царит пустота, от и до подернутая туманом? — Сама понять не могу. Что-то между. Ничего толком не получается вспомнить. Сейчас главное понять, где Джон. — Его не было рядом, когда я нашел тебя, — продолжил Дэн. И тут Анна почувствовала, как завеса дымки в голове потихоньку исчезает. — Я перевязал тебе руки и голову, а после принес сюда. На этом все. — Спасибо. За то, что все рассказал и спас меня, — Дэн кивнул. — Но вот только не укладывается то, что произошло, и куда делся Джон, — Анна задумчиво уставилась в одну точку. — Стойте-ка, а что было до? Еще раньше. — Ты и Джон остались сражаться против титана, — вмешался Армин. — То есть, ты полностью взяла на себя эту задачу, ведь газа у Джона было мало, а его должно было хватить ровно, чтобы добраться до штаба вместе с тобой. Ты сказала мне с Микасой идти туда, а сама осталась сражаться с гигантом. — Я помню это! — воскликнула Анна, чьи глаза на мгновение загорелись и вдруг снова потухли. — А что дальше — нет. Подождите. — Слушай, Анна, закрой глаз, чтобы никто не видел, — заметил Армин, шепнув еле слышно, дабы чьи-нибудь любопытные уши не уловили этого. Анна послушалась и вновь приняла задумчивый вид, нахмурив брови.       И снова среди четверки повисло молчание. — Ах да, — вдруг нарушил его Армин. — Я так и не понял того, почему вы так свободно общаетесь друг с другом. Будто давно знаете, — попеременно глядя то на все еще курсирующую по закоулкам разума в поисках воспоминаний Анну, то на смотрящего, в свою очередь, на девушку Дэна, ожидал парень хоть какого-то разъяснения. — Это долгая история, — отмахнулся Дэн, взглянув на Армина, а потом резко перевел взгляд на внезапно ахнувшую Анну. Она застыла, точно каменное изваяние. Лишь судорожно трепыхающийся зрачок в дрожащей радужке выдавал то, что девушка не является таковой. — Не может быть… Нет… — потрясенно шептала Анна одними губамм. — Анна, что слу… — Извините, — рядом послышался тоненький девичий голос, заставивший троицу обернуться и посмотреть на его обладателя. Анна же оставалась неподвижна.       Низкая девушка хрупкого телосложения стояла, нервно топчась на месте, и смотрела в пол.       Чрез секунд пять она наконец набралась уверенности и выпалила на одном дыхании, глядя на Анну: — Я знаю, что тогда произошло, ведь видела все своими глазами! Ты спасла меня, и потому я должна тебе все рассказать!       Анна медленно повернула голову в сторону девушки и пронзила ее холодным взглядом одного глаза, на котором наворачивались слезы. Она смогла вспомнить лишь отрывки. И если покумекать, все они вели к одному исходу недавних событий. Отнюдь не благоприятному. Сейчас все либо подтвердится, либо… «Боже, вот бы нет…» — подумала Анна, с иронией памятуя о своей атеистической сущности, и в ожидании остро вцепилась взглядом в вздрогнувшую девушку, узнав ее среди тех, кому помогла избежать страшной смерти. — Говори, — устрашающе низким голосом процедила она. — Ты бы не хотела этого слушать, но ты ведь обязана знать, ведь он — твой друг, кажется… а я… я перед тобой в долгу, — все еще неуверенно лопотала девушка, чем начинала бесить понемногу закипающую Анну, чьи кулаки раздраженно сжимались, а зубы стискивались и скрежетали. Девушка, завидев это, еще немного помялась, а затем, поймав кураж, быстро и громко пролепетала, кажется, во всеуслышание, тем самым обнародовав не имеющую к окружающим никакого отношения информацию: — Я видела, как ты пыталась пополнить газ, чтобы спасти того парня, однако не успела! Пасть титана захлопнулась, после чего рука парня ударила тебе в грудь, а сама ты отлетела на крышу, где долго не могла поверить в случившееся! Ты сидела какое-то время, уставившись в одну точку и осознавая произошедшее, после чего закричала, нет, заорала и стала мастерски резать титана! Это было настолько быстро, что я даже не успевала проследить за твоими движениями! Вскоре после этого ты собиралась прикончить тварь, однако не вышло — газ кончился, и ты рухнула на крышу, при этом сильно приложившись головой! Я собиралась помочь тебе! По ряду причин повезло, что ты еще угодила не на землю, а на крышу! Газа у меня тоже было катастрофически мало, в самый притык, как после подтвердилось! Меня опередил он! — девушка эмоционально показала рукой на немного шокированного Дэна, а затем резко расслабила лицевые мышцы, — И… Мне жаль…       Воцарилось всеобщее молчание. Девушка ушла, поведав то, что хотела.       Через мгновение послышался грохот — кто-то рухнул на колени.       Анна посмотрела в ту сторону, все еще переваривая услышанное. Ее изумлению, которому, казалось, и так не было границ, возросло в разы, когда она обескураженная завидела дрожащую Эмму Прайм, чья голова была понуро опущена, а кулаки сжаты. На холодный пол капали сверкающие слезы.       В голове Анны в тот же момент появились догадки поведения Прайм, но потом она подумала, что у нее совсем другой повод, и так просто совпало. Анна не придала этому значение, как и большинство.       Девушку волновало совсем другое.       Стесав кожу с пальцев о пол, кулаки резко и сильно, до побеления костяшек пальцев сжались. Внимание приковалось к собственным слезам и их причине.       Сердце в одно мгновение словно приняло очень болезненный удар ножом.       Внутренности сжались. Дышать стало невыносимо тяжело. В груди все просто распирало от нестерпимой боли. Что-то умерло внутри, частичка, нет, огромная часть души, зияющей обильно кровоточащими ранами, испарилась. Покинула, возможно, навсегда. Возможно?.. Да нет, навсегда.       Армин и Микаса, подобно Анне, опустили головы, в которых возникали образы Джона в детстве. Они разделяли ее горе, ведь тоже потеряли друга. Но их боль не была настолько сильной, чувства не шли в сравнение с тем, что испытывала девушка. Но они могли ее понять. И понимали…       Дэн осторожно притронулся к дрожащей спине девушки, опасаясь, что та его оттолкнет, но этого не произошло. Она лишь подалась к нему, когда тот ее приобнял, и уткнулась ему в грудь, отчаянно стараясь найти утешение.       В темном, холодном помещении, освещенном несколькими факелами, повисла тишина, прерываемая сдавленными всхлипами двоих…        И молчание, кощунственно нарушать которое никто не смел…       Даже те, кто просто скользил по периферии услышанного, не желая вникать. Смерть сегодня, в борьбе за выживание — нечто обиходное, но боль от потери близкого, пускай, и испытывает ее чужой, понятна и заслуживает хотя бы малейшего проявления сочувствия, что и делали солдаты, пусть некоторые молчали чисто участливо, ведь боялись негативной реакции со стороны. Даже в этом куцым мире жизнь людей не ценится. Какая ирония, не правда ли?       В голове Анны отчетливо прокрутились и пробежали лентой в глазах сцены того, что незадолго до этого все никак не удавалось вспомнить… — Вот оно как, — тихо промолвила она, еле сдерживая рвущийся наружу, распирающий легкие крик. «У этой истории нет хорошего конца, потому все зря».