***
Анна, Микаса, Армин и Эрен пребывали на вершине стены, много ближе к вечернему небу относительно земли. Они истолковали все главнокомандующему как есть, не о чем не умолчав. В этом не было смысла. И сейчас все четверо, стоя у противоположного края стены, напряженно глядели в спину Дота Пиксиса — ожидали того, что он скажет. Это должно было решить их судьбу. — Вот как, — наконец произнес он после минутного обдумывания услышанного, — Все ответы находятся в том подвале. — Да, — подтвердил Эрен. — Вы мне верите? — Мы не знаем наверняка, есть там что-то или нет, — главнокомандующий повернул голову к ребятам. Медные глаза под морщинистым лбом сверкнули в свете заходящего солнца, — Но я приму это к сведению. — Он пару раз постучал указательным пальцем по виску. — У вас сейчас есть прекрасный шанс доказать искренность своих намерений. Я гарантирую вашу безопасность. — Все четверо облегченно выдохнули. — Ты сказал, что тебя зовут Армин Арлерт, — обратился главнокомандующий к Армину. — Да, — поспешно ответил парень, прижав руку груди. — Совсем недавно ты говорил, что, используя силу Эрена, силу гиганта, мы сможем освободить город, — продолжил Дот Пиксис. — Ты действительно так считаешь или просто хотел спасти ваши жизни? — Он смотрел серьезно и внимательно, будто пытаясь найти ответ в голубых глазах кадета, все еще прижимавшего к груди руку. Дот Пиксис казался на редкость радушным, из-за чего Анна старалась разглядеть что-то под коркой улыбающихся, мнящих себя добрыми, глазах, считая, что это лишь маска. Взгляд вряд ли был полым и таил что-то помимо того, что выражал. И, недолго анализируя, она лишь пришла к тому, что ей нет смысла копать глубже, а Дот Пиксис просто такой, каким себя выдает. Все-таки, не это сейчас было важно. Да и всякий прячет за глазами что-то, что не желает показывать. Не всегда, конечно. Латентность истинных чувств — не есть хорошо, но Анна и сама нередко грешила этим, что опровергнуть, увы, нельзя. — На самом деле, и то, и другое. Вот о чем я думал в тот момент: став титаном, Эрен может перенести тот гигантский камень и закрыть им ворота города. У меня не было времени все обдумать детально. Я подумал, что чудовищная сила Эрена поможет нам найти выход из сложившегося положения, — изложил свои мысли Армин. У Анны, Микасы и Эрена приоткрылись рты от удивления. «Когда он только успел об этом подумать? — недоумевала Анна». Дот Пиксис повернулся и вновь устремил свой взор на город, распростертый под ним. — И, конечно, я хотел сохранить наши жизни, — признался Армин. — Сохранить жизни, — задумчиво повторил главнокомандующий. — В это я верю безоговорочно. Он достал фляжку и нехило так хлебнул содержимое. Потом убрал ее, развернулся и подошел к Эрену, после присев перед ним на корточки. — Ну что, курсант Йегер, — позвал он. — Да? — вопросительно уставился на него Эрен. — Ты сможешь заткнуть дыру в стене? — прямо спросил Дот Пиксис. — Вообще-то, не знаю, — неуверенно ответил Эрен, потупив глаза. — Мне сложно сказать. Я знаю о своем превращении в гиганта не больше, чем каждый из вас, — признался он. — Поэтому я и не могу знать, получится у меня заткнуть стену или нет, не могу дать обещание. — Вот оно что, извини, — улыбнулся главнокомандующий. — Я неверно поставил вопрос. — Уголки губ вдруг сползли вниз. Улыбка исчезла. После недолгой паузы он произнес: — Ты сделаешь это или нет? Твое слово. Эрен вздрогнул. Глаза Дота Пиксиса с лица Эрена внезапно переместились на вид позади него. Он тоже, как и Анна с Микасой и Армином воззрились на город, территорию, отнятую гигантами и которую Эрен должен вернуть. Анна взглянула на друга, в зеленых глазах которого мелькнуло осознание всей важности его миссии, а затем — непоколебимая решимость, присущая Эрену. Он повернулся обратно к главнокомандующему и уверенно проговорил: — Я сделаю это. Сделаю! Не знаю, получится ли у меня заткнуть дыру, но я сделаю все что в моих силах! — Хорошо сказано, ты настоящий мужчина, — улыбнулся Дот Пиксис и похлопал Эрена по плечам. — Я созову стратегов, и мы разработаем план. — Неужели всего лишь внезапная идея… — удивился Армин. — От этого ведь зависит много жизней, а он собирается рискнуть всем. «Да уж, как быстро он согласился действовать, — подумала Анна, глядя на главнокомандующего». — Я тоже подумал об этом, — сказал Эрен. — Но, в его словах сомневаться не стоит. Главнокомандующий Пиксис может видеть то, чего мы не видим. — Мы чего-то не видим? — переспросил Армин. — Не исключено, — ответил Эрен. — К тому же есть еще одна проблема, которую нужно решить прежде, чем я выдвинусь, и главнокомандующий полностью это осознает. — То есть? — спросил Армин. — Титаны — не единственные наши враги, — произнес Эрен. — Конечно. Не стоит забывать про людей, — согласилась Анна. — Не будем тратить время, солдаты, — вдруг проговорил Дот Пиксис, до этого обсуждающий с двумя солдатами план. — Мне потребуется ваша помощь. Эрен поднялся. — А тебе, думаю, следует сходить в лазарет, — сказал главнокомандующий, глядя на Анну. Та покачала головой: — Все нормально, я справлюсь. — Хотя бы раны на руках, — старался урезонить он. — Он прав, Аня, — согласилась Микаса, покосившись на руки подруги, сплошь покрытые корочкой. — Инфекцию подцепишь. — Вряд ли, ты же и сама видишь, — Анна подняла кисти и покрутила их, — все раны закрылись. — Хорошо, — согласился Дот Пиксис. — Но когда все закончится, обязательно посети врача. Анна кивнула.***
Солдаты чувствовали самый настоящий, всепоглощающий страх. То, что творилось внизу, было настоящим безумием. Для них словно воцарилась полнейшая анархия. Наплевав на всякую субординацию, они дрались с теми, кто был выше по званию, отчаянно пытаясь убежать. Сходили с ума. Но, конечно, не все. Некоторые впали в беспросветную апатию, другие просто не могли пошевелиться от ужаса. Вся эта вакханалия продолжалась, пока не прозвучала речь еще одного прекрасного оратора, каким оказался Дот Пиксис. Он заявил, что дезертиры будут прощены. Анна не поняла такого хода, но решила послушать, что он скажет дальше. Суть плана, который предоставил Армин, она уже поняла. А даже если что-то и упустила, вполне может импровизировать. Главное — основа, остальное лишь скрупулезность. А она не всегда пользуется важностью. Дот Пиксис пояснил, что испытавший страх перед титаном, больше не сможет его победить. Теперь Анне стало ясно, что он имел в виду под своим заявлениям. Отповеди со стороны солдат, конечно, не последовало. Многие были рады этому заявлению, как и изъяснению. Следующие слова, гласящие, что те, кто хочет, чтобы этот страх постигли близкие, могут уйти, были мудрым ходом, не иначе. Они заставили солдат задуматься и пересмотреть, казалось бы, твердое решение, которым они до этого яро руководствовались. Позже главнокомандующий поведал жестокую правду, заставившую усомниться в человечности верхушки основательно, и одновременно мучиться, самобичеваться из-за согласия с ними, ибо они были правы в этом случае: операция по возврату Марии была ходом правительственной клики, как о них захотелось выразиться сначала, направленной на то, чтобы избавиться от части населения и достигнуть демографического кризиса в большей степени, с целью прокормить другую часть. «Жестоко, — с горечью подумала Анна. — Но иначе бы умерло куда больше людей». Затем Дот Пиксис рассказал, чем чревато падение стены Роза, и призвал умереть в этой битве. Слово теперь было за солдатами. Оно и решит, хорошо ли умеет агитировать главнокомандующий. А если по более насущному вопросу, согласятся ли солдаты пойти на верную смерть ради других. В итоге большая часть согласилась, приняла возможную смерть как должное. И не одна Анна хотела, чтобы все это поскорее закончилось.