***
К его глубочайшему раздражению — не вышло. Потому утром он с трудом открывал глаза, злясь то ли на самого себя, то ли на то, что Седрику приходится коротать время в Выручай-комнате, а не с ним. Так или иначе, а он едва не вывихнул себе челюсть в зевке, пока спускался вместе с основной толпой гриффиндорцев к завтраку. — Ты же лёг спать вместе со мной, — заметил непонимающе Рон. Гарри кивнул, тяжело вздыхая. — Не спится почему-то, — немного слукавил он. Всё же, причина была ясна как день. Ну, или в данном случае, как ночь, потому что днём светит солнце. Гарри тряхнул головой, пытаясь выгнать из неё неуместные и странные мысли, мешающие думать и так не до конца проснувшемуся мозгу. Как назло, первым уроком была травология, на которой можно только уснуть и не проснуться — обязательно какое-нибудь агрессивное растение из горшка задушит. — Может, из-за стресса? — с искренней обеспокоенностью предположила Гермиона и посмотрела Гарри в лицо, как если бы там мог быть написан ответ. Гарри надеялся, что ответа там, всё же, не написано. — Тогда мы все должны не спать по ночам, — фыркнул Рон, вдруг тоже срываясь на зевок. Гермиона недовольно глянула на него. — Каждый переживает стресс по-своему, — важно сказала она. — Гарри может не спать из-за стресса, а ты — потерять аппетит, например. У каждого своя реакция. — Ну, с аппетитом у меня точно всё хорошо, — хмыкнул Рон, потягиваясь. Гермиона закатила глаза, отворачиваясь. Молчание, наступившее после этого, длилось до дверей в Зал. Гарри аж открыл глаза шире, когда приметил Хагрида, возвышавшегося над текущей мимо него толпой из голодных студентов и машущего огромной рукой. Переглянувшись, друзья поспешили к нему. — Привет, как вы? — тут же довольно прогрохотал Хагрид, и у Гарри слегка отлегло от сердца. Всё же, Хагрида так и не вернули за учительский стол после той прошлогодней проверки, но, видимо, это не так уж и тревожило его. — Нормально, а ты? — улыбнулась Гермиона, но ответить не дал Рон, тут же спросивший: — Что-то случилось? — Нет, ничего, — искренне удивился Хагрид. Однако же вдруг отвёл их в сторонку от основной толпы с очень невозмутимым видом. Настолько невозмутимым, что даже подозрительным, и Гарри сомневался, что этого не видно со стороны. Он мельком глянул в толпу и тут же скривился, примечая белобрысую голову. Оглядел на всякий случай пол — никаких шнуров телесного цвета. Хотя, такие бы точно сразу же затоптали другие ученики. Подавив короткий вздох облегчения, Гарри снова повернулся к Хагриду. Тот уже расплылся в добродушной улыбке. — Вы как это, продолжать ухаживать за зверушками будете? — спросил он. Все трое в миг как языки проглотили, снова переглянулись — ни у кого же в расписании уход за магическими существами более не стоял. Гермиона нашлась с ответом первая: — Нет, Хагрид, нам очень интересно было, но, — и слова у неё очень быстро закончились. — Но пока ты нас учил, — тут же ляпнул Гарри, подхватывая, и Гермиона с Роном резво закивали. Хагрид внимательно, но не очень пристально посмотрел на них, а потом улыбнулся ещё шире, довольнее, и Гарри чуть-чуть расслабился. Обижать его как-то не хотелось. — Ну то и верно, — заговорил Хагрид, чуть ли не лучась от радости, но затем немного сник. — Жаль, конечно, что не получится учить вас больше… — Да, нам тоже, — ответил Гарри за всех, но в этот раз уже предельно искренне. Хагрид немного уныло кивнул, а потом взял себя в руки. — Чего я сказать-то хотел, — он вновь осмотрел их всех и остановился взглядом на Гарри, после чего хлопнул почему-то себя по плечу. — А где ваш… друг? Пару мгновений Гарри смотрел на него, откровенно не понимания, а потом до него дошло. И он удивлённо вскинул брови. Чего это всем резко понадобился Седрик? Гермиона увидела, как он затем нахмурился, осознав, и быстро протараторила: — Он не с нами сейчас, у него есть своя… комната, да, — она почему-то посмотрела на Рона, будто бы в поисках поддержки, и тот просто кивнул. Гарри даже удивиться не успел, как Хагрид снова заговорил: — Вот оно как… ясно. Я просто слышал, что он снова с вами тут, вот и беспокоился немного. — Не из-за чего беспокоится, — холодно сказал Гарри, и Гермиона шикнула на него. В ответ он послал ей красноречивый взгляд. — Да-да, конечно, — быстро закивал Хагрид и неловко продолжил. — Просто, я сейчас ухаживаю за Клюво… то есть, за Махаоном, да, вот подумал, не хотели бы вы все, — он неожиданно подмигнул, — вчетвером прийти, навестить его. Поговорим, я ж скучал по вам. — Хорошая идея, — мгновенно воодушевилась Гермиона и пообещала прежде, чем Гарри открыл рот. — Мы придём! — Отлично! — обрадовался Хагрид, и Гарри всё же прикусил язык. Но когда они разошлись, всё же добравшись до стола Гриффиндора и завтрака на нём, он прошипел Гермионе: — Прогулка с Седриком до хижины Хагрида, серьёзно? — Не начинай! — ответила она шёпотом, даже приблизив своё лицо к его лицу, потому что рядом опасно сидели Парвати и Лаванда. К его непониманию, они, наоборот, только сильнее заинтересовались, потому Гарри дёрнул Гермиону к себе на скамью и тоже зашептал: — Что не начинать? Это опасно, и мне не нравится, что все вдруг начали проявлять к нему такой интерес! — Ты перегибаешь, Гарри! — едва ли не воскликнула Гермиона, но быстро взяла себя в руки, понижая голос. — Ты сам же говорил, что ему не надо сидеть в четырёх стенах всё время! А Хагрид не опасен, мы можем сходить к нему вечером, например, — она распахнула сумку, достала расписание и ткнула в один из дней. — Вот, смотри, у нас в четверг последние два урока свободные! Посидим у него, сейчас и вечереет уже не так поздно. Что плохого? — Верно, Гарри, не перегибай, — вклинился Рон и похлопал его по плечу. — Всё нормально будет. Гарри взглянул на него, как на предателя, и проворчал себе под нос, что всё это опасно, и они не следуют плану быть осторожнее, но руку Рона не скинул. На всякий случай бросил взгляд на Парвати и Лаванду. Те продолжали глядеть уже на них троих как-то очень заинтересованно. — Что? — уже в полный голос и зло спросил он их. Они недовольно скривились и зашептались о чём-то у себя. Он отвернулся и тяжело вздохнул, теперь ощущая на втором своём плече ещё и руку Гермионы. И уже решил, что на этом неприятности утра закончились, как во время доставки почты перед ним плюхнулся свиток пергамента. От почерка МакГонагалл на этом свитке уже успел перепугаться, но когда развернул — ощутил не страх, а усталость. — О, уже? — наклонился к нему Рон, разглядывая список записавшихся на отбор в сборную. Гарри косо посмотрел на него и уточнил: — А ты когда записаться успел? — Тогда же, когда и Джинни, — фыркнул Рон. — Вчера утром, пока ты не спустился. — О, смотри, Маклагген, — вдруг указала Гермиона на одно из имён. Рон неожиданно нахмурился. — Ты что, его запомнила? — Он же с Гриффиндора, а ещё был у Слагхорна, — пожала она беспечно плечами. — А что? — Ничего, — хоть так Рон и сказал, а по виду и не скажешь, что всё в порядке. Гарри очень медленно кивнул, понятия не имея, что за пляски происходят у этих двоих, и снова прошёлся взглядом по записавшимся. Их оказалось чуть больше двенадцати человек, чем вчера говорила МакГонагалл. — Отборочные лучше назначить на выходные, — вдруг подсказала Гермиона. Гарри фыркнул, свернул список и запихал в сумку. Пусть хоть весь помнётся. — Да знаю, — буркнул он, давя вилкой в своей тарелке яичницу и превращая её в какое-то совсем уж неприглядное месиво. Потом всё же вновь посмотрел на свою сумку, поджал губы в раздумьях, и озвучил. — Чем раньше, тем лучше. Как вам суббота? — Звучит неплохо, но у тебя же встреча с Дамблдором, — напомнил Рон. Гарри отмахнулся, уже настроившись разобраться с отборочными как можно быстрее. — Утром, — просто сказал он. Рон возмущённо зашипел, видимо, жалуясь, что не удастся поспать в выходной. Гарри бы предпочёл подремать на уроках, но в теплицах, рядом с ядовитой тентакулой, которая очень подозрительно раскачивалась, он не мог даже лишний раз моргнуть. Или, возможно, ему просто казалось, и он себе всё придумал. Так или иначе, а с лопаткой в одной руке и с цепнем, похожим на узловатый пенёк, в другой — спать не стоит. Потому на заклинания он завалился уставшим, но немного радостным, что тентакула не ужалила его. Сев за заднюю парту, он сразу же сложил голову на скрещенные руки и закрыл глаза. Рон фыркнул, садясь рядом с ним и, на удивление, даже доставая учебник и лист пергамента. — На тебя плохо влияет Гермиона, — пробурчал Гарри, глядя на всё это из-под полуоткрытых век. Рон замер, пожал плечами. Гарри подозрительно посмотрел на его заалевшие уши, но отмёл все мысли и приготовился спать на уроке. — Мистер Поттер, попрошу не спать, — и поднял голову едва ли не со стоном отчаяния, когда Флитвик каким-то чудом заметил его почти что спящее состояние. Минуты потянулись не хуже вечности. Гарри первое время всё же пытался слушать Флитвика, но когда дело дошло то того, что он попросил записывать за ним, то он тут же сдался. Хорошо хоть хватало сообразительности на бездумное записывание, хоть и не очень аккуратное. Оставалось верить, что он потом разберёт собственные записи. А если нет, то попросит Рона или Гермиону. Вспомнив о друге, он быстро глянул на него, чисто проверить, записывает ли тот что-то. — Ты чего? — нахмурился Гарри, увидев пустой лист пергамента. Рон вздрогнул, быстро отвёл взгляд и вылупился на Гарри так, будто тот застал его за преступлением. — Ничего, — прошипел он. Гарри недоверчиво выгнул бровь, посмотрел на Флитвика, продолжавшего вещать со своего места, и наклонился к Рону. — Так, рассказывай. — Ещё чего, — тихо возмутился Рон. Гарри тяжело моргнул, борясь с беспокойством из-за каких-то странностей с Роном и желанием поспать. Первое победило, и он пересилил себя. — Ты странный со вчерашнего вечера, что произошло? — неожиданная догадка прокралась в его голову, разом сметая весь сон. — Это из-за учебника Принца-полукровки? — Что? Нет! Я удивлён, что ты не странный! — вдруг напал в ответ на него Рон. Гарри шикнул, призывая его понизить голос. — Тогда в чём? — уже в разы спокойнее спросил он. Было бы очень неприятно вдруг узнать, что в учебнике действительно сидит какая-то страшная сущность. — Вот же, — Рон задумался, хмурясь и мрачнея непонятно почему. Гарри склонил голову, но тут же выпрямил шею, испугавшись, что провалится в сон. Часто поморгав, сняв очки и протерев руками лицо, всё же пришёл в себя. Глаза на время перестали слипаться, но он подозревал, что это ненадолго. Рон постучал пером по пергаменту, а потом лишь ближе склонился к Гарри. — Что ты почувствовал из того зелья? — Чего? — удивился Гарри. — Какого зелья? — Приворотное которое, ты ещё сказал, что оно пахнет для всех по-своему, — Рон зазвучал почти что отчаянно, словно действительно подумал, что Гарри забыл. А Гарри не забыл: — Амортенция? Ну, — он задумался, припоминая. — Да ничем таким. — Неужели? — сощурился Рон недоверчиво. — И ты не вспомнил о, — дальше он сказал одними губами, — Седрике? Гарри едва не пролил чернила на свой пергамент. Возмущённо взглянул на вскинувшего брови и почему-то очень недовольного Рона. Затем снова посмотрел на Флитвика и прошептал, едва сдерживаясь от того, чтобы не повысить голос: — Это ещё тут причём? — Ну ты же меня спрашиваешь, в чём дело! — внезапно всё недовольство Рона вновь стало отчаянием. Он сжал голову руками, и Гарри аж отодвинулся от удивления. — Вот я не понимаю! — Эй, — тихо позвал Гарри и немного осторожно похлопал Рона по плечу. Тот протяжно выдохнул. Гарри посмотрел на первую парту в надежде, что оттуда каким-то образом Гермиона поймёт, что у них тут происходит, и поможет. Однако вместо этого он ощутил, как в его голове сложился паззл. Кивнув самому себе, он ещё раз похлопал Рона по плечу и прошептал. — Амортенция пахнет тем, что тебе нравится. Подумай об этом. А ещё, — он не верил, что хочет сказать это, но Рон находился в состоянии какой-то неясной, но знакомой ему паники, потому он всё же озвучил, — у вампиров нет запаха, поэтому… да. И, в завершении, в третий раз хлопнул Рона по плечу — ободряюще и абсолютно понимающе. Рон воззрился на него, потом вздохнул и спрятал лицо в руках, переживая какой-то кризис. Гарри решил оставить его в покое, надеясь, что хоть как-то помог. С заклинаний выходили очень задумчивыми, потому что где-то под конец до Гарри дошла основная мысль. Он же действительно мог услышать запах Седрика, оставайся тот человеком. А ещё он не понял, чем же таким там ещё пахло. Ему казалось, что разгадка где-то совсем рядом, но не мог же он начать нюхать всё подряд. В Выручай-комнату заходил как-то неловко, но хотя бы сон прогнать удалось, потому ему не грозило упасть и уснуть прямо на пороге. Эссе для Снейпа всё же дописал горем с пополам, изрядно помучавшись и наслушавшись от Рона про руны дополнительно. Первую половину свободного урока тот перебирал камни, будто выискивал, не проклял ли их кто между делом. Но Гарри больше был занят тем, чтобы что-то да выжать из себя по травологии — рисовать цепень можно было не так утруждаться, всё равно и в жизни он выглядел криво. Просто дело было ещё и в Седрике. Гарри не совсем понимал, нормально ли то, что он опять чувствует себя рядом с ним весьма взбудоражено и странно. Прямо как прошлой осенью, когда на него снизошло «озарение», сначала его и вовсе напугавшее. Спасибо, что Рон рассказал. Не хотелось думать о том, что они бы с Седриком были в совсем других отношениях, которые не позволяли бы некоторые вещи. Например — лежание в кровати вместе. И не только лежание… Гарри поспешно встряхнул головой, костеря себя на чём свет стоит. Украдкой глянул в сторону Седрика, и мысленно разок проклял себя за то, что полез к Рону с вопросами на заклинаниях. Сделав глубокий вдох, он постарался что-то да написать. Напрочь игнорируя то, как мурашки бежали по коже от скользящего по нему взгляда Седрика. «Он же слышит меня» — осознание настигло Гарри в момент, когда он пытался отрабатывать невербальные заклинания. Снейп бродил по кабинету всё такой же мрачной тенью, но в этот раз ограничивался полными ненависти взглядами в сторону Гарри, не более. Тот, конечно, не питал иллюзий, что Снейп вдруг испугался или что-то подобное, — просто настроения на перепалки и всё в этом роде могло не быть, — но искренне радовался, что сегодня обойдётся без каких-то стычек. Потому что ему надо было подумать. И не поймёшь ведь — пытается он невербально колдовать или погряз в мыслях. Всего лишь надо держать лицо сосредоточенным и не выпускать палочку из пальцев. Потому пока Рон действительно пытался как-то да запустить в Гарри заклинанием, сам Гарри пребывал в размышлениях. Да, он знал, что почти весь август потратил на мысли о не лучшем. Да, этому способствовало множество вещей, в том числе посещение кладбища, обнаружение опустевшего дома Седрика, отказ Ордена дать ему хотя бы крупицу информации, потому что не существовало возможности сравнить вампиризм Седрика с простым вампиризмом, и прочее. Итак, всё пришло к тому, что он не задумывался о себе как таковом. Потому что больше внимания уделял собственной смерти. На фоне всего этого насущные проблемы в виде непонятных и смущающих мыслей должны казаться ничтожными. По непонятным причинам — этого не происходило. Можно было прибегнуть к проверенному способу и снова посоветоваться со всё тем же Роном. С другой стороны — есть шанс проговориться про «случай ночью в спальне близнецов», и Гарри лучше утопится в Чёрном озере, чем сделает это. Итак, это тупик. Ну, выход из него был только прямо — сказать обо всём Седрику. Достаточно просто. Гарри отчего-то не мог выразить всё то, что вертелось у него в голове словами, а делать… он же не мог это просто реально сделать. Каким образом? То есть, он представлял каким — в первый раз он действительно просто взял и сделал, но в итоге всё зашло как-то слишком далеко, и Гарри понятия не имел, получится ли у него провернуть такое ещё раз. Тем более что тогда он был немного расстроен из-за всё того же Ордена. Он остановился на этой мысли и озадачился. Можно ли сказать, что тогда он… использовал Седрика? Неожиданное осознание прокатилось ледяной волной по спине, и именно в этот момент у Рона получилось. Гарри едва ли не головой врезался в стену, получив внезапную молнию в грудь и сполз на пол, ошалело хлопая глазами. Рон слишком громко охнул и бросился к нему, шепча извинения. Гарри поднял очки, щурясь и осматривая стёкла в них — вроде, трещин не было. — Минус десять очков с Гриффиндора за витание в облаках на уроке, Поттер, — раздалось с другого конца кабинета. — Прости, — Рон извинялся даже после звонка. Гарри отмахнулся в который раз — на очередное снятие Снейпом очков с факультета злиться было бессмысленно. После обеда, когда Рон и Гермиона убежали на руны, он вдруг впал в небольшой ступор. Потому этот свободный урок ему предстояло провести в компании Седрика, с глазу на глаз. Пару секунд Гарри малодушно думал не идти на восьмой этаж и потеряться по пути где-нибудь. Например, остановиться у МакГонагалл, сказать, мол, хочу начать отборочные в эту субботу, всё в этом духе. Но в итоге всё равно полз на восьмой этаж, мысленно ругаясь на самого себя. Испугался оставаться с Седриком наедине — нашёл причину! Возможно, ему стоит выпить какого-нибудь зелья, чтобы уж настолько тупые мысли не лезли в голову, потому что это уже ни в какие рамки. К Выручай-комнате он едва ли не топал так, что слышно было по всему этажу. У стены напротив гобелена с троллями до него всё же дошло проверить углы, и немного подождать, но Малфоя ни откуда не выскочило, и Гарри со спокойной душой открыл дверь. Спокойная душа у него продержалась до первого взгляда на Седрика. — Гарри? — спросил Седрик с искренним беспокойством и непониманием. А Гарри сначала замер в дверях, потом закрыл глаза и попытался успокоиться. Как там говорил Снейп — очистить сознание? Совет для окклюменции совсем какой-то не рабочий, а вот для того, чтобы убрать всякую мысленную шелуху — самое то. — Всё нормально, мне просто прилетело от Рона заклинанием на уроке, — ответил Гарри, всё же проходя внутрь и бросая сумку в одно из кресел, после усаживаясь в соседнее и тяжело вздыхая. — Отрабатывали невербальные, и вот. — Точно всё хорошо? — уточнил Седрик, и, казалось бы, он просто хочет убедиться, но когда Гарри поднял на него взгляд, то ощутил себя пойманным с поличным. Седрик смотрел внимательно, всё так же оставаясь за своим привычным столом, наблюдая издалека. Гарри взъерошил волосы и поднялся. — Да, точно, — сказал он честно, садясь рядом с ним на стул. Потом почесал затылок и добавил. — Ну и ещё я немного плохо сплю. Гермиона сказала, что это может быть из-за стресса. — Хочешь использовать зелье сна без сновидений? — спросил Седрик, вновь осматривая его, но теперь в его глазах затаилось что-то неясное. Гарри прищурился, пытаясь понять, и ответил: — Нет, это… наверное поможет, но, — и замолчал, не находя слов. Не мог же он сказать, что он так привык использовать Седрика в роли личной подушки, что теперь спать без этого трудно. Даже в голове звучало ужасно, а если он озвучит, то мгновенно провалится в подземелье и пропадёт там же. Желательно навсегда, потому что после таких откровений он не сможет смотреть ему в глаза буквально никогда. — Но… не хочешь? — попытался угадать Седрик, продолжая наблюдать за ним и будто бы видя что-то, чего не видели другие. Гарри неожиданно для себя понял, что это не так уж и напрягает. Возможно, ему даже бы хотелось, чтобы Седрик понял всё без слов. — Наверное, — пожал он плечами и зевнул. — Ну вот опять. — Вздремни немного, — вздохнул Седрик, кивая в сторону диванчика в окружении кресел. Гарри недовольно поглядел на него, слегка разочарованный, что ничего не произошло. Но будто он сам понимал, что именно должно было произойти. А идея немного поспать, пока не пришли Рон с Гермионой и снова не начали обсуждать между собой руны, казалась даже привлекательной. — Ладно, — протянул он, вставая и возвращаясь в середину комнаты. Бухнувшись на диван, он подложил под голову подушку и снял очки. Их у него неожиданно забрала холодная рука бесшумно появившегося рядом Седрика, и Гарри хмыкнул, зарываясь лицом в подушку. Сморило его быстро. Тело потяжелело, будто его придавило к мягкой обивке, и Гарри был готов окончательно уснуть. Ему показалось, что так и произошло, однако спустя несколько тягучих мгновений сна он ощутил, как нечто скользит по его волосам. А ещё то, что его чуть теснят к спинке дивана. Он приоткрыл один глаз, в мутности мира примечая знакомую фигуру Седрика, сидящую рядом с ним. Гарри слабо улыбнулся и прильнул в холодной руке, позволяя ей и дальше гладить его по голове. Его пробрало мурашками, когда холодные пальцы вдруг коснулись его щеки, а после переползли на шею, до плеча и обратно. Гарри затаил дыхание на пару мгновений, потом открывая уже два глаза. Рука мгновенно исчезла. — Скоро придут Рон с Гермионой, — сказал Седрик странным голосом. Гарри моргнул, потянулся в поисках очков. Их ему вложили в ладонь, и он не соврёт, если скажет, что ощутил мелкую дрожь пальцев Седрика. Надев очки, он поднял взгляд. Седрик несколько секунд смотрел на него в ответ, потому неловко улыбнулся и встал. Слишком поспешно. Гарри остался на диване, а потом прикрыл рот рукой, медленно выдыхая. А почему до этого момента он думал, что он один тут мучается от собственных мыслей?***
В каком-то смысле ему было даже стыдно. Во-первых, за то, что не сразу понял, хотя всё прекрасно слышал, а на память не жаловался. Можно было и сравнить поведение Гарри, которое вдруг стало таким же, каким было в прошлом году. Его сердце слишком уж знакомо сбивалось с ритма. А, во-вторых, он заразился. В каком-то смысле. Он не совсем понимал, чем именно это можно назвать. Но на него определённо накатило какое-то странное настроение, когда он заметил, какие взгляды на него начал бросать Гарри. И, в каком-то смысле, это было поводом для радости. Потому что… Седрик скучал. Странно скучать по тому, кого видишь каждый день, однако тут речь шла о другом. Седрик не совсем понимал, может ли он быть достаточно близко к Гарри, как это было до начала лета. Тогда всё было… проще, легче и даже понятнее. Но сейчас — невольно Седрику думалось, что они отдалились. Возможно, это заметил Гарри. Вместе с ним заметил и Седрик. Проблема была в том, что он не совсем понимал, что ему надо делать и что ему позволено делать. Казалось, у Гермионы с Роном всё гораздо спокойнее, будто бы они уже успели всё обсудить. Седрик не был уверен, но не мог не замечать того, что порой у них происходили маленькие взрывы эмоций рядом друг с другом, даже во время работы над рунными трактатами или другой домашней работой. В подобной неопределённости пришлось жить до самого четверга. На улице до сих пор светило солнце, когда Рон, Гермиона и Гарри спускались к хижине Хагрида. Седрика честно спрятали в сумке. — Исторический момент — никто из нас ничего не понял на трансфигурации, — ворчал Рон по пути. Урок с МакГонагалл закончился всего двадцать минут назад, и этого хватило сбегать на восьмой этаж и обратно. — Нет, я поняла, — уверенно возразила Гермиона, но в её голосе прозвучал намёк на неуверенность. — Там всё сложно, но можно понять. — Может, тогда напишешь за меня работу по ней? — предложил Рон недовольно, и Гарри неожиданно громко и тяжело вздохнул. Седрик завозился и понадеялся, что своими движениями не откроет случайно бутылочку с чернилами. Залить ими конспекты по всё той же трансфигурации не хотелось, потому он замер. Гермиона ответить Рону не успела — со стороны хижины раздался громкий голос, от которого Седрик невольно прижал уши к голове: — Вот и вы! Смотрите, вот Клюв… Махаон! Все приостановили шаг, Седрик ощутил, как Гарри наклоняется — поклон перед гиппогрифом обязателен. В памяти невольно всплыли собственные записи, и Седрик тихо вздохнул от этого. После послышались шаги по полу, и Седрик чуть высунулся, осматриваясь. И тут же невольно спрятался, когда к Гарри кинулся Клык и едва не снёс его с ног. Благо, что Хагрид вовремя схватил собаку за ошейник и все остались стоять. — Ну-ну, Клык, — недовольно заворчал Хагрид. По полу проскрежетали когти Клыка. — Давай не накидывайся на них, всё же нормально. Ребята, проходите, садитесь. А, с вами… Он многозначительно замолчал. Гарри открыл сумку, и Седрику пришлось выползти. Спустя пару мгновений, он вместе со всеми стоял в хижине и неловко глядел в ответ на Хагрида. Тот первые несколько секунд просто стоял и смотрел в ответ, а потом расплылся во всё такой же неловкой улыбке. И, если честно, Седрик думал, что в подобной атмосфере лютой неловкости всё и пройдёт, однако стоило им усесться за огромный дубовый стол, как всё как-то само собой исправилось. Правда, Гермиона держалась подальше от бочонка, внутри которого скручивались гигантские личинки. Всё пошло совсем на лад, когда Седрик проговорился про то, как он невольно делил с Клювокрылом чердак на прошлое Рождество. — Ну и правильно, что разозлился, — ворчал то ли недовольно, то ли, наоборот, даже гордо Хагрид, услышав про то, как именно Фред с Джорджем раскрыли личность Седрика. Видимо, недоволен он был тем, что близнецы в принципе ворвались на чердак, а гордился тем, что Клювокрыл был в состоянии постоять за себя. Седрик неловко улыбнулся, кивая. За подобными разговорами время полетело как-то даже быстро. И он не знал, радоваться ли тому, что у него была очень уважительная причина не пробовать чая или кексов. За окном опускались сумерки, Седрик, отвлекаясь от разговора, бросил взгляд в сторону Запретного леса. Потом прислушался, но ничего особенного не услышал. Вдруг его руку под столом коротко сжали, будто бы даже в молчаливом вопросе. Он обернулся к Гарри и слабо улыбнулся, качая головой. — Всё нормально, — тихо сказал он, пока Гермиона забалтывала Хагрида, рассказывая что-то про расписание и загруженность. Рон охотно поддакивал ей, иногда вставляя слова про то, что они не успеют разгребать завалы по домашней работе. Хагрид слушал их с сожалением. — Хочешь прогуляться? — вдруг предложил Гарри. Седрик аж замер, и Гарри поспешно пояснил. — Уже солнца нет почти, можем выйти. Несколько секунд подумав, Седрик кивнул. Гарри мгновенно посветлел лицом и повернулся к Хагриду: — Мы выйдем, Седрик же ещё не виделся с Клювокрылом напрямую, — сказал он так, будто уже давно продумал то, как они могут уйти. Хагрид резво закивал, одобряя, и Гарри потянул Седрика за руку, из-за стола. Рон напоследок бросил на них слегка удивлённый взгляд, но тут же отвернулся, несильно получив локтем от Гермионы по руке. Снаружи оказалось свежо. Седрик бросил слегка напряжённый взгляд в небо — то опасно светлело лишь за замком, а кромка Запретного леса, у которой они стояли, уже погрузилась в тень. Клювокрыл, привязанный к не внушающему доверия колышку, поднял голову и опасно сощурил глаза. Седрик сделал медленный шаг к нему и поклонился. Спиной ощущая, что Гарри не сводит с него глаз. Клювокрыл сощурился, а потом моргнул и поднялся, тоже потом склоняя голову. Седрик осторожно потянулся и облегчённо выдохнул, когда гиппогриф подставил голову для поглаживаний. За прошедшие месяцы ощущение гладких и приятных перьев немного подзабылось, и Седрик не отказал себе в удовольствии ещё немного потрогать их. Конечно же, с уважением и наблюдая за движением конского хвоста, который мог выдать недовольство гиппогрифа раньше его острых когтей. — Он скучал по тебе? — немного удивлённо спросил Гарри. Седрик пожал плечами, после отвечая: — У гиппогрифов хорошая память, они помнят тех, кто к ним добр. Но приручить их сложно, — он посмотрел в жёлтые глаза Клювокрыла и уже смелее провёл руками по его голове. Рядом с его рукой легла рука Гарри. Клювокрыл довольно распушил перья, будто бы ему льстило, что теперь его начинают гладить в три руки. — Он скучает и по нему тоже, да? — тихо сказал Гарри, смотря на гиппогрифа. Седрик замер, вспомнил сумку с крысами, которую таскал Сириус. Тот очень придирчиво следил за питанием Клювокрыла, и каждый раз проверял, нет ли на том никаких ран. Потому Седрик ответил: — Да. Гарри хмыкнул, как-то совсем невесело, и снова провёл рукой между глаз Клювокрыла, затем смотря на Седрика. А тот и не сводил с него глаз. И мысленно сказал «спасибо» за то, что он хорошо видит в темноте, и что поэтому выражение лица Гарри не искажается в сумеречных тенях. Зелёные глаза за очками моргнули. — Я немного завидую Рону и Гермионе, — вдруг признался Гарри. Седрик удивлённо вкинул брови, а потом понимающе кивнул. — Есть такое, — он тяжело вздохнул и обернулся к хижине Хагрида. Внутри Рон с Гермионой продолжали рассказывать, но уже о том, как провели лето. Правда, избегая упоминания всяких тем, вроде внезапных откровений про некромантию. Когда он снова посмотрел на Гарри, то наткнулся на его внимательный взгляд. А потом ощутил, как по груди тоже проводят ладонью, подбираясь к воротнику. Седрик перехватил руку Гарри, отстраняя от себя. Гарри нахмурился, недовольно, но всё его недовольство пропало без следа, когда Седрик наклонился сам. Гарри поражённо выдохнул, а потом закрыл глаза. Седрик надеялся, что он не вцепился в перья Клювокрыла, а то им может прилететь когтистой лапой. Но этого не произошло, и Седрик зарылся рукой в волосы Гарри, прижимаясь к нему и даже затаивая дыхание. Поцелуй вышел долгим, даже неспешным. Они отстранились друг от друга только когда Клювокрыл вдруг боднул их головой. Не сильно, но достаточно, чтобы привлечь к себе внимание. Смотрел он очень укоряюще, так, что Седрик едва сдержал смех. — Извини, мы не забывали про тебя, — сказал он спокойно. Клювокрыл просто кивнул, как принимая слова к сведенью. Гарри тихо фыркнул, но руку с его перьев не убрал. — Всё будет хорошо, — пробормотал он себе под нос. Седрик пересёкся с ним взглядами и кивнул. Ему тоже хотелось в это верить, и не только верить — знать. Он вновь посмотрел в сторону Запретного леса, но никто оттуда не выходил и даже не пытался. Не будут же снова мимо Хогвартса пробегать вампиры, им незачем. Никто не упоминал, что Министерство продолжает гнать их прочь со всех уголков страны. Его ладонь вновь сжали, и он сжал её в ответ, протяжно выдыхая и успокаивая себя, что всё действительно «хорошо». По крайней мере, сейчас. — Эй! — дверь в хижину открылась, на пороге появился Рон и недовольно сказал. — Нам пора идти. — Странно, что это сказал он, а не Гермиона, — заметил Гарри. Седрик хмыкнул. — Она просто уговорила его. Пойдём? — Ты снова в Выручай-комнату? — спросил почему-то Гарри, и Седрик непонимающе кивнул. А куда ему ещё идти? Но Гарри ничего больше не сказал — замер, как обдумывая, а потом кивнул. Правда, на его лице вдруг мелькнуло какое-то странное выражение. Оно не выходило из головы Седрика всё то время, пока они прощались и с Хагридом, и с Клювокрылом, и возвращались в Хогвартс. Что-то подсказывало Седрику, что если он спросил напрямую, то Гарри не сможет ему ответить, потому и сам до конца не понимает. В подобных размышлениях и помощи с домашней работой — Седрик в отчаянии смотрел на горы заданного, с которыми не справлялись даже при помощи всевозможных сил, и потому помогал с тем, что знал, — прошла пятница и наступила суббота. Сразу же после завтрака к нему забежала Гермиона. Субботнее утро, выбранное для отборочных в команду, выдалось облачным, но хотя бы не ветреным. На стадионе уже были Гарри с Роном, одетые в форму, и Седрик невольно прикипел взглядом к тому, как, всё же, неплохо Гарри смотрится с тренировочным свистком и со значком капитана на груди. — Мы будем там! — крикнула им Гермиона, указывая в сторону высоких рядов на трибунах. Гарри и Рон кивнули оба. Когда взобрались на трибуны, то на поле начали появляться и участники отборочных. Гермиона взмахнула палочкой, посмотрела в небо и поёжилась. Седрик обратился рядом с ней, на всякий случай набрасывая себе на голову капюшон. Не то, чтобы у него были надежды на то, что погода внезапно разгуляется и солнце поджарит его. — Только бы дождь не пошёл, — вздохнула Гермиона, вновь смотря в небо, а потом её лицо ещё сильнее помрачнело, когда она осмотрела на тех, кто пришёл пробоваться. Седрик проследил за её взглядом, но так точно и не мог сказать, что ей не понравилось. Зато он заметил, как Гарри начинает обходить всех, сверяясь со списком от МакГонагалл. И остановился он около одного внушительного гриффиндорца. Седрик склонил голову, прищуриваясь и впадая в короткий ступор. Гарри встал лицом к трибунам, и по счастливому стечению обстоятельств, внушительный гриффиндорец не полностью загораживал его. И потому Седрик увидел, как взгляд Гарри стал не оценивающим, а каким-то задумчивым — он медленно скользил по всему гриффиндорцу, будто бы даже не выискивая что-то, а… присматриваясь? Седрик пришёл в себя и резко выпрямился, после замотав головой, пытаясь выкинуть ненужные мысли. Спустя пару секунд Гарри отошёл в сторону, осмотрел всех собравшихся, и принялся делить их на группы. — Ты чего? — спросила Гермиона. Седрик поколебался пару мгновений, а потом всё же указал на того самого гриффиндорца, почему-то недовольно топающего к передним рядам трибун. — Это кто? — он понятия не имел, зачем хочет знать и, тем более, что будет с этим делать, но зачем-то оно ему было нужно. Гермиона холодно отозвалась: — Кормак Маклагген, седьмой курс, — и замолчала, потом нахмурившись. — А что? — Ничего, — пожал плечами Седрик, теперь начиная сверлить взглядом затылок семикрусника. Видимо, делал он это слишком усердно, потому что Маклагген обернулся и осмотрел трибуны, но на них взглядом из-за заклинания не задержался, и снова вернул всё своё внимание к полю. Там Гарри уже пытался организовать кучку из первокурсников, у которых в руках были школьные, едва ли не разваливающиеся на части, мётлы. — Он мне тоже не очень нравится, — вдруг сказала Гермиона и понимающе погладила Седрика по плечу. Почему-то именно это вывело его из мрачного состояния. Он улыбнулся, а потом перевёл взгляд на Рона, сжимающего в руках свой «Чистомёт». Гермиона тоже переключила внимание на него, и вздохнула. — Как думаешь, в этом году он пройдёт? — Почему нет? — спросил Седрик, не замечая такой дикой трясучки, какая преследовала Рона в прошлом году. Подумав, предложил. — Но от твоей поддержки точно не откажется. — Это само собой, — даже не смутилась Гермиона, вздыхая. Первокурсники так и не смогли нормально пролететь круг над стадионом, и Гарри очень быстро отправил их обратно в замок. Дальше прошло без особых приключений. Гермиона едва не сорвалась на аплодисменты, когда Джинни смогла принять перепасовку во время испытания и забила свыше десятка голов. Гарри казался очень довольным, после осматривая новую тройку охотников — как знал Седрик, почти вся команда выпустилась, потому из старого состава остался только Гарри, Рон, да Кэти Белл, которая вновь стала одной из охотников. Оставшиеся две позиции заняли Джинни и другая девушка, имя которой Седрик особо не выслушивал. После Джинни подбежала к Рону, они пошептались, и он незаметно для сидящего рядом с ним Маклаггена указал на верхние ряды. — Привет, — Джинни плюхнулась рядом на скамью, переступив черту заклинания и радостно выдохнула. — Вы тут с самого начала? — Да, — кивнула Гермиона. — С попаданием в команду. — Спасибо, сложно не было, — отмахнулась Джинни, продолжая сиять. Гермиона помялась, а потом всё же спросила: — Рон в порядке? — Вполне, но, думаю, Маклагген ему знатно на мозги капает, — Джинни фыркнула и указала на них двоих. Седрик из чистого любопытства прислушался. Ему и так казалось, что Рон как-то странно горбится, будто пытался сжаться до совсем незаметных размеров, а Маклагген будто специально на него наседал. Теперь же, когда он услышал их тему разговора, то всё само встало на свои места: — Мой отец знаком с одним из игроков Уимбурнских Ос, он научил меня нескольким манёврам. Если хочешь, я могу тебе показать, но это достаточно сложно, не все смогут осилить… — Класс, — пробурчал Рон с явными нотками злости в голосе. Седрик искренне посочувствовал ему, почему-то ощущая, как его неприязнь к Маклаггену растёт с невероятной скоростью. Он таким не вспыхивал даже к Захарии, который в свой первый же день в Хогвартсе ввязался в перепалку с соседями по комнате. — Но, возможно, я сделаю для тебя исключение. Ты же с Грейнджер на руны ходишь, верно? — продолжал трепать языком Маклагген. Седрик нахмурился, стараясь не отвлекаться на то, как Джинни жаловалась Гермионе на Дина. Рон на первых рядах вдруг резко выпрямил спину. Хоть он и был долговязым, но до Маклагенна ростом всё же не дотягивал, потому ему пришлось немного приподнять голову. — Ну допустим, — в голосе зазвучала уже не злость, а какая-то затаённая угроза, и Седрик откровенно не понимал, каким же образом Маклагген этого не слышал. А тот действительно даже внимания не обратил. — Она же была на том обеде у старикашки Слагги, с тобой и Поттером, может, представишь? Седрик дёрнулся, проследив за тем, как Рон только сильнее сжимает в руках метлу. Ещё секунда — и Маклагген рискует получить по голове этой самой метлой. Однако этого не произошло, потому что Рон вдруг как-то стушевался и проговорил так тихо, что Седрику пришлось напрячь слух: — Тебе лучше самому как-нибудь. Маклагген фыркнул, а Седрик заставил перестать себя подслушивать. После он осторожно поманил к себе Гермиону и прошептал ей на ухо: — А что у вас с Роном? — В каком смысле? — не поняла Гермиона, но тоже ответила шепотом. Джинни, которая осталась не удел, делала вид, что очень заинтересована в том, как испытуемые в загонщики пытаются не дать друг другу битами по лицам. — Ну, — Седрик неожиданно стушевался. Раньше ему казалось, что всё достаточно однозначно, но теперь, когда Гермиона смотрела на него с искренним непониманием из-за, казалось бы, весьма ясного вопроса, он уже был в сомнениях. Он что, всё неправильно понял? Причём, не только он, но и Гарри. Гермиона нахмурилась, посмотрела на Рона, потом на Маклаггена, и спросила: — Ты что-то услышал? — Вроде того, — Седрик замолчал, не зная, что тут добавить. И сам же ведь первый заговорил, решая уточнить. Теперь любое желание лезть в чужие разговоры отпало само собой, и он не придумал ничего лучше, чем сказать. — Возможно, в тебе заинтересован Маклагген. В мгновение лицо Гермионы скривилось. Она отстранилась от Седрика и скрестила руки на груди, после шумно вдыхая. Седрик даже несколько удивился такому и пожал плечами, встретившись с вопросительным взглядом Джинни. Молчание продлилось недолго — Гермиона выпалила: — Мне он совсем не нравится, он меня вообще пугает немного! — Кто? — тут же подхватила Джинни, а когда ей указали на Маклаггена, тоже вздохнула и поморщилась. — Да, лучше держись от него подальше. — Я и не хотела к нему приближаться! — вспыхнула Гермиона от злости. — А он смотрит на меня иногда, мне не по себе! — Хочешь, научу летучемышиному сглазу? — сочувствующе предложила Джинни. Седрик несколько поразился настолько радикальным мерам, но понял, когда Гермиона решительно кивнула. Джинни показывала движения палочкой до тех пор, пока Гарри снова не свистнул, заглушая крики не прошедших в загонщики претендентов. Рядом с ним стояла парочка гриффиндорских мальчишек, сжимающих биты в своих руках — вот, кто вошёл в команду. — Всё, всё! Решение окончательное, пожалуйста, освободите поле! — просил, если не приказывал Гарри, сжимая в кулаке несчастный свисток. Почему-то Седрик невольно засмотрелся на это серьёзное выражение. Для капитана самое то. Группка непрошедших испытания с ворчанием, а иногда и с ругательствами, удалилась. После Гарри махнул Кэти и второй охотнице. Джинни извинилась и поспешила вниз тоже, присоединяясь к отбору на вратаря. Седрик взглянул на начавшую резко теребить край куртки Гермиону, и сказал: — Давай тоже спустимся. Гермиона резво вскочила, но спохватилась и сняла заклинание только после того, как Седрик упал ей в ладони летучей мышью. После она стремительно сбежала вслед за Джинни, но направилась к Рону. Седрик буквально ощутил её напряжение, когда мимо прошёл Маклагген. — Так, соберись! — сказала Гермиона тут же, сев рядом с Роном. Тот был неестественно бледным, но взглядом уткнулся в спину уходящего Маклаггена, который первым вызвался проходить испытание. — Я собрался, — буркнул он, делая глубокий вдох, а потом сказал. — Джинни классно справилась, скажи? — Э, да, — озадачилась Гермиона, и Седрик бы, возможно, понял, что именно скрывает за этими словами Рон, но всё его внимание резко утекло в сторону Гарри. Тот объяснял подошедшему Маклаггену, что от него требуется. И его взгляд снова скользил по нему как-то слишком уж медленно, всё так же изучающе, и Седрик вдруг ощутил, как в нём вспыхивает очень неприятный огонёк. В голове разом закрутилась парочка заклинаний, которые он хотел бы наслать на Маклаггена, и того спасло лишь одно — Седрик не мог колдовать в привычном смысле этого слова. Наконец Гарри отвернулся от Маклаггена, но всё ещё с очень задумчивым видом. Все оседлали мётлы, и Седрик придавил мысль о том, чтобы пожелать Маклаггену провалить испытание. Что-то сегодня он совсем не о том думает. Может быть, Гарри просто оценивал, насколько хорошо Маклагген подойдёт на роль вратаря, в самом деле. А Седрик тут уже в каких-то странных мыслях мечется. Нечестно, как-то, получается. Тем не менее, когда Маклагген не пропустил, но выронил из рук мяч, посланный им Джинни, Седрик ощутил неправильное удовлетворение. Следующие испытуемые высшего пилотажа не показали. Постепенно очередь дошла и до Рона. Гермиона напоследок сжала его плечо, уверила, что он справится, и отправила к кольцам, а сама чуть тряслась от переживаний. Седрик успокаивающе боднул её в ладонь. Кажется, Гарри переживал примерно так же, как и Рон. Он невольно стискивал в кулаке всё тот же свисток, а потом приказал всем снова взлететь. Игроки заносились над полем, перебрасывая друг другу мяч. Гермиона вздрагивала каждый раз, когда Рон отбивал пенальти, защищая кольца. Продолжалось это не долго. Гарри и сам облегчённо выдохнул, когда Рон отбил все пять мячей. — Рон в команде, — просто сказал он, улыбаясь. Всё ещё висевший напротив колец Рон чуть не растёкся по своей метле от счастья, но всё же спланировал вниз. И всё бы ничего, но Маклагген так стремительно оказался рядом с Гарри, что Седрик чуть не взлетел с ладоней Гермионы. Та переглянулась с ним, и поспешила к собравшейся команде с тревожным выражением лица. — Я тоже отбил все мячи! — заявил Маклагген жёстко. Гарри невольно отшатнулся от него, но потом нахмурился и ответил холодно: — Да, но ты уронил мяч. Извини, но… — Сестра ему подыгрывала! — тут же оборвал его Маклагген. Неподалёку стоявшая Джинни возмущённо вздохнула и не сдержалась. — Ещё скажи, что тот мяч я специально из твоих рук выбила, чтобы ты в команду не попал! — она обожгла Маклаггена яростным взглядом. Кэти осторожно похлопала её по плечу, пытаясь успокоить, но в её взгляде застыла неприязнь в сторону продолжавшего отстаивать свою позицию семикурсника, не понимающего, что он сам себе роет могилу. — Так, — голос Гарри окончательно заледенел. Он посмотрел прямо в лицо Маклаггену и отчеканил. — Рон справился лучше, он будет вратарём. На этом всё. Можешь идти, спасибо за участие. На короткое мгновение Седрику показалось, что Маклагген не удержится и замахнётся в ударе. Но тот всего лишь скорчил страшную гримасу, развернулся на пятках и затопал прочь, в сторону замка. Гарри напоследок послал ему недовольный взгляд. — Вау, да он бы не смог играть в команде, — подала голос вторая отобранная охотница. Остальные с ней молча согласились. В не очень хорошем, но достаточно сносном настроении разошлись. Только Рон сиял, как начищенный медный чайник, невероятно радуясь своему проходу в команду. Он шёл впереди вместе с Гермионой и делился впечатлениями, едва ли не размахивая руками. Седрик вновь задался вопросом, а точно ли между ними ничего не происходит. Сейчас он снова устроился у Гарри на плече. Сам Гарри о чём-то думал, смотря на друзей перед собой. И постепенно замедлял шаг. Сжав в своей руке древко «Молнии», он неожиданно тихо спросил: — Хочешь в другое место? Седрик удивлённо поднял уши. Конечно, ослышаться он вряд ли мог, но всё же вдруг. Однако Гарри говорил вполне серьёзно и смотрел так же. Потому Седрик медленно кивнул, заинтригованный. Неожиданно нервная улыбка показалась на лице Гарри. Он нагнал Рона с Гермионой и сказал: — Встретимся на обеде, хорошо? — Что? Хорошо, — нахмурился Рон, но не успел ничего спросить более — Гарри уже поспешил покинуть коридор. На пятом этаже оказалось не так многолюдно, а в очень знакомом Седрику коридоре и вовсе никого не было. Потому Седрик перевоплотился, когда Гарри застопорился и попытался отдышаться. За очками сверкали какой-то идеей глаза, но в них же и виднелась всё та же нервозность. — Итак, — Седрик осмотрел коридор, ощущая, как по коже бегут мурашки от предвкушения. Гарри поправил очки на носу, поднял на него взгляд. — Мне просто захотелось, — Гарри замолчал, подбирая слова, а потом смело выдохнул. — Побыть с тобой наедине. — Поэтому мы около ванны старост? — уточнил Седрик, взглядом примечая знакомую статую Бориса Бестолкового. Однако Гарри прямо-таки застыл на месте, удивлённо глядя на него. Обернулся, осматриваясь, будто до этого и вовсе не понимал, где они находятся, а потом снова посмотрел на Седрика. Тот ощутил, что теперь ему ещё и сдавливает горло. Повисло молчание, а потом Седрик осмотрел Гарри, уже переодетого из квиддичной формы, но всё ещё с метлой в руке, и медленно предложил, почему-то боясь повышать голос до нормальной громкости: — Зайдём? — А мы, — Гарри моргнул несколько раз, а потом из его взгляда пропало удивление. На его коже возник румянец, и Седрик улыбнулся. Гарри вновь посмотрел на статую, потом на Седрика, и сказал. — Давай. В тишине они прошли мимо статуи, у которой было совершенно недоумённое лицо, до четвёртой двери. Гарри ещё раз глянул на Седрика, почти что украдкой, и сказал пароль. Дверь почти что бесшумно отворилась, и Седрик зашёл в ванную первым, потом протягивая Гарри руку и ощущая небольшую дрожь по всему телу. Эта же дрожь колотила и Гарри, когда тот протягивал руку. Дверь за ними закрылась с небольшим хлопком.