Lover, alone without love

— Уже поздно, — бормочет Вонгын, однако ответа не получает. Хакён лишь натягивает одеяло до подбородка и сворачивается у него на груди. — Ты в порядке? — спрашивает он, и вновь получает в ответ лишь сосредоточенное сопение Хакёна, старающегося прижаться еще ближе. Вонгын пахнет чистым бельем и гелем для душа, и чем-то, чем для Хакёна пахнет дом, чем-то неопределенным, быть может, одеколоном Хакёна или дорогим шампунем для животных, которым он моет нового щенка Вонгына, или чайными пакетими, которые Хакён упорно хранит рядом с кофейными зернами Вонгына. Лишь вдохнув родной запах, Хакён смог наконец-то отпустить все напряжение, сдерживаемое им на протяжении всего пути до квартиры Вонгына — пути домой. Оно выходило мучительно, с каждым коротким болезненным выдохом, пока Вонгын не перегнулся через Хакёна, чтобы зажечь лампу на тумбочке. Вновь упав на подушки, он тянет за собой Хакёна. И тот с уверенностью, формировавшейся годами, может сказать, что Вонгын будет ждать столько, сколько ему нужно, чтобы собраться с мыслями. Хакён находит бедро Вонгына и цепляется за него, как утопающий за спасательный круг, будто бы физически пытаясь удержать свое ускользающее сознание. — Встреча, — наконец поясняет Хакён, буквально выдавливая слова, — Не то чтобы я не знал, о чем пойдет речь, конечно… Контракты заканчиваются. Однако, в этот раз, чувствую, все по-другому — Разве они так могут? — спрашивает Вонгын, уткнувшись подбородком в самую макушку Хакёна, — Они могут продлить контракты, пока Санхёк в армии? Для того, чтобы сделать следующий, все одно получившийся рваным, вдох, Хакёну понадобилась сила, кажется, каждой мышцы в теле. Вонгын лишь крепче сцепляет руки на его талии, успокаивая. — У него скоро увольнительный, на день или два… Но вообще-то, это совершенно не имеет значения. Впервые в жизни мы договорились принимать решения по-отдельности, так что ответить достаточно будет в том же письме, а контракты, если нужно, прислать по почте Сегодня, перед выходом из Джелпи, он разослал мейлы с простейшей просьбой посмотреть прикрепленные файлы, без единого сантимента — лишь сухие цифры дедлайна. Семь лет назад им ни к чему была данная лейблом неделя на раздумье. Ему достаточно было посмотреть на Тэгуна через стол в конференц-зале, всего за несколько дней до того, как они оба побреют головы для активной службы. Они просто обменялись короткими взглядами, и Санхёк озвучил общее решение: — Мы должны остаться вместе Пятеро вторили ему. Шестеро подписали контракты. Однако теперь подобной уверенности у Хакёна не было. Чем четче проявлялась цифра, которая ознаменовала бы начало его пятого десятка, тем отчетливее билась в голове одна единственная мысль: ему нужно отдохнуть. Ему почти сорок, а он даже не уверен, что знает, как это делается. Почти полтора десятка лет прошло с жестокого отбора Майдола, но у Хакёна глубоко внутри, где-то в самых кишках, сидит страх неизвестности, того, что же будет «дальше». Вонгын, опираясь на один локоть, завис над Хакёном, внимательно вглядываясь в его лицо. — Ты не знаешь, как поступить, — растерянно заключает он, — Вот оно. Ты совершенно не уверен в том, как поступить, и еще меньше ты не уверен в том, как поступят остальные Хакён до скрипа стискивает зубы, вперив сосредоточенный взгляд куда-то в ключицу Вонгына, но так ничего и не произносит. Он позволяет своим векам закрыться, отдаваясь неге целомудренных, невесомых поцелуев на своих бровях и скулах, теплых и успокаивающих. Приподняв голову, Хакён перехватывает настойчивые губы. Поцелуй получается со вкусом зубной пасты и, к разочарованию Хакёна, кофе. — Я ведь просил тебя не пить кофе перед сном, — тихо, но с упреком произносит Хакён, — ты после него крутишься веретеном, совершенно не в состоянии заснуть  — Он был без кофеина, — клятвенно заверяет его Вонгын. — Я в курсе, что ты строго контролируешь, сколько чайных пакетиков используешь в день, но увольте, я на такое не подписывался. — Ли Вон Гын, — тяжело вздыхает Хакён, однако раздражения за этим вздохом не слышится. К тому же, он действительно считает свои чайные пакетики — следствие многолетнего соседства с Тэгуном, при котором сладкое и чай растворяются, как по волшебству. — Ты-то что думаешь? Что мне делать? Прежде чем ответить, Вонгын хмыкает, собираясь с мыслями и дар Хакёну еще один кофейный поцелуй. — Я думаю, ты должен им довериться, они сделают правильный выбор, у каждого из них есть своя — светлая, что важно — голова на плечах. Они любят друг друга, — он выдержал паузу. — Друг друга и тебя. На этот раз позволь им первыми принять решение, а сам исходя из того, к чему придут остальные Хакён рассматривает такой подход, прокручивая в голове к чему он может привести. Он кажется верным. Он должно быть верным, особенно ввиду отсутствия альтернатив. Хакён уговаривал себя, что что бы они ни решили, они сделают это вшестером. И что бы ни решил он, Ча Хакён, Вонгын всегда его поддержит.