Нити судьбы

      Вы когда-нибудь видели бешеные гонки машин, где один автомобиль вырывается вперёд, как сразу же остальные, что остались позади, пытаются его пресечь, таким образом помешав тому в итоге получить ветвь первенства. Зрелище ещё то: следы тормозов на асфальте, ужасающе-громкий рёв моторов и скользящих по ровной поверхности шин, свист, шум и гам, а ещё восторженные крики и громкие овации до онемения конечностей, так было и сейчас, только… без оваций и, собственно, самой гонки.       На огромной скорости примчался бордовый кадиллак, остановившись, прямо перед носом Люси Хартфилии, которая наблюдала за происходящим, как в замедленной съёмке. В висках пульсировало, в глазах слегка рябило, и в нос ударял дурманящий запах бензина. У девушки закружилось в голове, что неудивительно, поскольку не так давно, у неё чуть не произошла передозировка наркотиков, которых она и в глаза-то не видела, но которые нанесли её здоровью ощутимый урон. Ещё утром ей казалось, что она уже научилась сдерживать себя, что вселяло в неё уверенность в том, что не наломает больше дров… Однако теперь… в такой ситуации, она чётко осознала, что ей это только было показалось.       — Запрыгивай! — Кто-то крикнул, раскрыв для неё заднюю дверь, а девушка даже не заметила, когда это, по сути, произошло.       — Что происходит? — Спрашивает юная леди, поглядывая исподлобья на своего, видимо, уже, бывшего лечащего врача.       — Да, знаешь ли, самому бы хотелось знать. — Честно ответил он, сверля своим холодным взглядом водителя. Он схватился за открывшуюся дверцу, слегка склонился и заговорил, видимо, к водителю: — Что всё это значит, Рыжий?       — Ой, Крокус, только не начинай. Ты же знаешь, я такой лапочка, так что… это не моя вина. Просто, видимо, они поджидали эту крошку, а я просто с ними по всему городу проехался, поспорив на то, что я их обгоню. — Услышав обширные пояснения своего старого друга, мистер Крокус всего-то стукнул себя своим же кулаком по лбу.       — Всё хорошо? — Задаёт интересующий вопрос, девушка, не понимая происходящего.       — Эх… — Медленно выдыхает её бывший лечащий врач, явно пытаясь либо расслабиться, либо успокоиться, а может и то и то вместе взятое. — Да. По крайней мере по словам этого молодого человека.       — Слушай, Крокс… Я конечно всё понимаю, мы столько лет не виделись и все дела, но, знаешь ли, я заложил лям и мне срочно нужно победить. Так что, понимаешь, я слегка тороплюсь.       — Ты поспорил с ними на лям? На миллион?! Ты с ума сошёл? — Громко задаёт свой вопрос доктор, пребывая в лёгком шоковом потрясении.       — Ой, да ладно тебе, не бузи. Моё. Могу себе позволить. И тебе не стоит так переживать. И вообще, тебе бы поберечь своё здоровье, Крокс.       — С вами побережёшь его… — грустно и озадаченно шепчет себе под нос, повторно выдыхая. Стоящая рядом с ним всё это время Люси, всего-то переводила взгляд со своего врача на незнакомца, и с незнакомца на доктора, боясь издать хоть какой-то лишний звук.       — Лады, куда эту малышку доставить? — Интересуется, сидящий за рулём человек.       — Она сама тебе скажет. Я ей уже поведал об особенностях твоей нынешней услуги.       — М-м-м-м-м, благодарю тебя, Крокс, а что насчёт тебя? Подбросить до твоей развалюхи?       — Никакая это не развалюха, а мой дом — это во-первых, а во-вторых — у меня ещё ночное дежурство, так что, я, пожалуй, пас.       — Ну, как знаешь, Крокс. Если что понадобиться — только свистни, сразу же всем недоброжелателям…       — Да-да, понял я, понял. Давай забирай девчонку и езжай… И… Рыжий… Я тебя предупреждаю, если я узнаю, что ты подверг девчушку опасности — я тебе…       — Да-да-да, как скажешь. — Отвечает он пожилому человеку, после чего обращается к его молчаливой и подозрительной спутнице. — Ну так, чего стоим, кого ждём, красавица? Знаешь ли, моё время не резиновое, может уже, наконец, сядешь, м?       — Д-да, — заикаясь, отвечает она, приходя в себя, — простите пожалуйста. — Ничего никому не объясняя девушка кидается на мистера Крокуса, крепко его обнимая, что он не без улыбки делает в ответ. Этот человек — сделал для неё невероятные вещи, к примеру, показал что такое поддержка, научил её искренне смеяться и ценить простые, милые сердцу вещи, даже если они не сильно бросаются в глаза. Но, главная его заслуга состояла в том, что он просто слушал. Слушал весь бред, который она говорила, с улыбкой на устах и умным видом, не раз смеша её до колик в животе. Именно он научил её искать счастье в простых и даже незаметных вещах. Доктор Крокус — первый человек после матери и тёти Берты, кто её начал понимать с полслова и полувзгляда, а такое даже в аристократичных семьях — редкость. И хотелось бы ей ещё немного побыть рядом с этим великим человеком, который путешествовал со своим другом морским путём в Индию. — Спасибо вам, мистер Крокус, за всё! Я всегда буду вас помнить! — Говорит она, пытаясь сдержать внутри слёзы, что просились вырваться наружу. Мужчина прижал её к себе немного плотнее, потрепал по волосам, улыбнулся и отпустил.       — Береги себя, Люси, и знай, куда бы тебя не закинула жизнь…       — Да, дружба вечна. Спасибо, что научили этому откровению. — Благодарит она, делая лёгкий реверанс. Мужчина же смотря на это подмигивает, молча оборачивается и идёт в своём направлении, бросая напоследок:       — До встречи.       — До встречи. — Отвечают ему в унисон девушка, пытающаяся залезть в машину, и водитель этой машины.       — Ну что за нерасторопная девчонка?! Может тебе ещё и в машину помочь сесть?!       — Нет, что вы, сэр, простите, не хотела вам доставлять неприятностей. — Сдержанно и вежливо отвечает девушка, садясь на заднее сидение транспортного средства, закрывая за собой дверь.       Не произнося ни звука, водитель жмёт на газ, моментально срываясь на огромную скорость. От неожиданности, девушку подкидывает в воздух, от чего она виском ударяется об окно двери.       Вам когда-нибудь приходилось по совету одного практически незнакомого человека садиться в машину к другому, вообще неизвестному, гадая, куда это в итоге может привести и к чему? Вот сейчас, сидя в удобном авто-салоне на мягком кресле-диванчике на заднем сидении автомобиля такого совершенно незнакомого человека, Люси боялась не то что моргать, а даже дышать. Как не крути — но всё это в её понимании было странным. Да, она скорее всего сдружилась со своим врачом — мистером Крокусом. Но, он ведь её спас, лечил, заботился и помогал, а тут… необходимо довериться кому-то, кого впервые в жизни видишь. Да и, можно ли кому-то доверять, стоит ли эта игра своих свечей? Во что её втянули? Будет ли она в безопасности? — Ведь этот рой волнующих мыслей и вопросов явно вскружил ей в голову, по крайней мере это объясняет, почему она всё продолжает своим яростным взглядом буравить напольный коврик, пытаясь причинить ему какой-либо ощутимый вред. Хотя, может и не вред, но всё равно, со стороны, наверное, это всё же выглядит странно. Без одного дня взрослая совершеннолетняя девушка, сжимается, словно маленький котёнок в студёный день. Хотелось бы ей сейчас сбежать, просто сбежать отсюда, никому ничего не объясняя, но… она ведь не такая, верно? По крайней мере не для этого она столько времени грезила самой возможностью побега из дома. К тому же, по словам мистера Крокуса, этот молодой человек приехал в такие дали с целью помочь ей, и как она после такого может подобным образом себя вести? По меньшей мере это не красиво и не культурно!       — Тебе не говорили, что в Португалии действует закон о ремнях безопасности для пассажиров заднего сидения? — Иронизируя, спрашивает водитель, возвращая девушку из раздумий на грешную бренную землю.       — Говорили, сэр. Простите, просто ещё не успела скооперироваться. — Как только девушка ответила, сразу же потянулась за ремнём безопасности, потянула за него и пристегнулась.       — Ну, и? Чего такая официальная? — Интересуется он, гоняя по городу на огромной скорости.       — Простите?       — Ну, ты всё носишься со своими: «благодарю», «простите», «прошу прощения», «не хотела доставлять неприятностей», и всё тому подобное, вот и спрашиваю, почему ты так об этом печёшься?       — Простите, сэр, я не «пекусь» этим, как вы выразились. Просто, мы с вами не знакомы, да и меня воспитывали таким образом, чтобы я была вежливой, и, как вы изъясняетесь, «официальной».       — Как-то всё у вас это… скучно… Может попробуешь быть проще? Так, знаешь ли, интереснее.       — Благодарю вас за совет, мистер… я это учту.       — Эх, ума не приложу, чем ты так приглянулась этому старикану? Как по мне ты с-к-у-ч-н-а-я — нарочно растягивая последнее слово, проговорил незнакомый юной леди мужчина. — Лады, если тебя так напрягает то, что мы «не знакомы», так и быть… представлюсь. Меня зовут Шанкс, но друзья часто величают Рыжим или Красноволосым. — Помахал он руками, в притворном реверансе, чуть не доведя бедную девушку, сидевшую на заднем сидении до инфаркта. — Вот… я представился. Теперь ты.       «Кто ТАК знакомиться с людьми?» — Мелькает мысль в её голове, пока она размышляет о том, каким же способом ей стоит лучше представиться.       — Б-р-о-с-ь, — тянет он, — просто скажи как тебя зовут?       — Кхм, — прочищает она своё горло, — так и быть. Меня зовут Люси Хартфилия, да, — проследив мимическую реакцию мужчины через переднее зеркальце, — дочь тех самых богатых Хартфилия. Мне завтра исполняется восемнадцать лет. Моя мама умерла девять лет назад, с чем я, видимо, до сих пор не смирилась. У меня есть отец, но такое… он вроде бы есть, но его вроде бы и нет. Ему вроде как не до меня, хотя… не смотря на все свои злодеяния в мой адрес, он превзошёл сам себя, ведь завтра собирается без моего ведома и согласия сообщить о моей помолвке на не очень хорошем парне. По этой причине, а также по многим другим я мечтаю свалить из дома, куда подальше, да так, чтобы не нашли и не завернули обратно!       Внимательно слушая её историю, сидевший за рулём мужчина временами оборачивался и смотрел ей в глаза, словно таким образом пытаясь заглянуть ей прямо в душу. Когда барышня закончила свою историю, он присвистнул, громко и звучно присвистнул. — Н-да… — Подытожил он. — Несладко тебе живётся. А мне вот… сколько уже? Погодь секунду, в паспорт загляну, а то всегда забываю. — Произносит он, начиная рыться в карманах своих брюк. При этом, в какой-то момент его две руки соскальзывают с руля, давая машине возможность самостоятельного передвижения и как только Люси это замечает — повышает голос, крича:       — На дорогу смотрите! — Но, увы, её старания канули в лету и разбились о какую-то непреодолимую стену, поскольку сидящий спереди мужчина и не пошевелился, продолжая подвергать их жизни необъективному риску. Только осознав все переменные, девушка отстёгивает свой ремень безопасности, несколько раз пытается встать на ноги и все эти разы неудачные, поскольку она либо садиться обратно, либо как в последнем случае — падает вперёд, хватаясь цепкой хваткой за переднее сидение водителя. Хоть что-то хорошее в этом есть, ведь именно сюда она изначально и продвигалась. На какой-то момент девушка не по своей вине засмотрелась на водителя, вернее не так на него, как на его макушку. «И правда… рыжий» — Проносится у неё в голове, когда её снова подбрасывает, она ударяется своей макушкой о крышу автомобиля, тогда как её руки случайно хватаются за его волосы, натягивая их на себя, от чего-то сменив точку опоры.       — ОТПУСТИ СЕЙЧАС ЖЕ! — Рычит кто-то или что-то со стороны водительского сидения, пока до юной девушки не доходит, что это так звучит её новый странный знакомый — Шанкс. — Никто никогда не трогает мои волосы! Живо убрала свои лапы от моих волос! — Видимо, Люси как-то умудрилась таким неконтролируемым действием зацепить его мужское эго, изрядно при этом взбесив.       — На дорогу смотрите! Нет! Мы сейчас врежемся! — Кричит во всё горло она, явно боясь за свою жизнь. К счастью, этот крик полностью отвлекает мужчину от предыдущих действий, позволяя сосредоточить своё полное внимание на дороге. И вправду, ситуация была не из лучших, сзади их преследовал кто-то, сбоку — обратный длинный затор, а спереди, словно черепаха передвигается грузовик. Внезапно автомобиль выезжает на тротуар, где, хвала небесам, нет ни одного человека. Каких-то несколько минут их машина на всех парах проскальзывает по тротуару, минуя большое количество автомобилей разных мастей и моделей.       — Отставить бояться, и не через такое прорывались, — отчего-то произносит рыжеволосый, — а ты садись и пристегнись, через несколько минут тут будет агонь. — Люси не особо понимала, какой такой агонь или же огонь их ждёт, но шестое чувство ей также велело пристегнуться, что она за полминуты и сделала, вновь оказавшись на своём тёплом местечке. — М-м-м-м-м, а они рисковые парни. Так-с, деточка, я бы тебе посоветовал ложиться. СЕЙЧАС ЖЕ! — Девушке было сложно описать спектр всех эмоций, которые она ощущала в тот момент, но, что примечательно, она сразу же прислушалась к любезно-предоставленному ей совету, пригнувшись, ожидая чего-то нехорошего…       И это самое нехорошее не заставило себя долго ждать. Послышался какой-то странный, ранее не слышимый звук. Этот свист, хлестки, звук разбивающегося стекла, разлетающегося по всему салону автомобиля. «Только не говорите мне, что…» — от испытываемых испуга и ужаса, она внезапно ощутила, как её ужин норовит вернуться обратно, с чем девчушка отчаянно пыталась бороться, боясь испачкать столь дорогой салон кремового оттенка.       — Не боись… Ну подумаешь, малёк попали под обстрел, с кем не бывает? — Спокойно и даже как-то успокаивающе говорит Шанкс, громко смеясь. Судя по всему подобная ситуация его очень даже забавляла, чего нельзя было сказать о Люси Хартфилии, ей сейчас было вообще не до смеха, учитывая, что перед тем, как девушка в итоге плотно прижалась к полу, полностью наплевав на ремень безопасности, выпущенная кем-то пуля… ПУЛЯ, пролетела в нескольких сантиметров от её любознательного носа.       Как бы она не старалась, но её мозг в сию же секунду отказывался обрабатывать всю получаемую информацию, тогда как само сознание уже вполне граничило с бессознательностью. Ей было сложно оценить масштаб и ущерб случившейся ситуации, к тому же, всё случившееся просто никак не доходило до неё. В какой-то момент ей вообще показалось, что всё это сон, спокойный, милый сон, где ей сняться вместо белых пегасов какие-то ужасные монстры, имеющие достаточно храбрости, чтобы выстрелить в человека, ровно до тех пор, пока машина, в которой они ехали не сорвалась с обрыва, несколько раз перевернувшись и в конце-то концов приземлившись на колёса. Собственно, в этот момент хорошенько потрепало обоих, изрядно приложив.       Голова гудит, в ушах свистит, виски разрываются, лёгкие болят, кости хрустят, а сердце… то вообще норовит выпрыгнуть из груди. «Н-да, весёлая выдалась прогулочка, ничего не скажешь», — мелькает далёкая мысль, благодаря которой девушка приходит к выводу о том, что она всё же жива. Ещё одним моментом, который помог ей это осознать, было ощущение, как чьи-то руки обвились вокруг её талии и подняли, словно пушинку, в воздух, в своеобразное состояние невесомости и турбулентности вместе взятые, от ощущений, испытываемых ею в эту самую секунду, девушка в итоге не смогла сдержать и слабым потоком вернула всё, чем не так давно ужинала. Вид наверное у неё был не просто ужасный, а вообще противный, хорошо, что она зажмурила глаза и притворилась спящей, иначе ей бы пришлось умереть со стыда. Это же только вдуматься, сделать это перед совершенно незнакомым человеком! Хотя… так наверное даже лучше, Люси было бы ещё хуже, если бы свидетелем её падения был бы кто-то хорошо с ней знакомый.       Всё хорошее когда-нибудь кончается, вот и сейчас её умиротворяюще чувство невесомости куда-то испаряется и она своей ноющей спиной ощущает касание к чему-то донельзя холодному и такому же шершавому. После этого она начинает чувствовать слабые удары по её обеим щекам и, собственно, это приводит её в относительное «чувство».       — Ты, как, красавица, жива-здорова? — Сквозь громкий шум в ушах, пробивается приятный, убаюкивающий голос Шанкса.       — Кхе-кхе, — откашливается она, — да… спасибо… я в порядке.       — Если это так — я очень рад! А то знаешь, ты меня очень напугала! Я уж думал, что ты коньки отбросила!       — Простите. — Кратко отвечает она, дрожа как осиный лист на ветру.       — У-у-у, как я погляжу, у тебя сильное нервное перенапряжение. Чёрт. Док меня убьёт! — Пальцами правой руки расчёсывая волосы, произносит он.       — Не беспокойтесь обо мне, сэр. Вы лучше… если можно… скажите пожалуйста, что произошло?       — А что произошло? Вроде как ничего сверхъестественного. Ну погонялись мы, ну получили парочку пуль, ну перевернулись несколько раз — подумаешь. — Отмахивается он, явно не понимая, что для Люси всё случившееся кажется ужасным сном, из которого ей не суждено проснуться. — Да ладно. Не парься ты так. Жива? — Жива. Вот и радуйся. — Внезапно он приседает на корточки, словно отъявленный преступник, склоняется над распластавшейся барышней, осматривая её и ощупывая, от чего-то заставляя её краснеть. — Ну всё, можешь больше не волноваться, каких-либо переломов или серьёзных ранений нет. С тобой всё окай, деточка. — Произносит он, поднимаясь на ноги.       — С-с-спасибо. — Заикаясь и стесняясь говорит она.       — Ну-с… если всё хорошо… — тянет он, странно поглядывая то на неё, то на машину, - раздевайся.       — Что, простите?       — Раздевайся-раздевайся. — Просто и даже как-то добродушно озвучивает он, словно просить о таком ещё несовершеннолетнюю девушку в порядке вещей.       — Чего?! Вы совсем уже тронулись?! — Не сдерживается она, озвучивая всё, что о нём в данный момент думает, злобно косясь на него.       — Чего ты на меня так смотришь, м? — Приподняв бровь, спрашивает он. — Или ты меня не понимаешь? Раздевайся говорю. — Но вместо хоть какой-то реакции, девушка продолжает буравить его своим взглядом, вкладывая в него больше ненависти и презрения. — Ну чего ж тут непонятного?! Моя тачка сейчас взорвётся, ты разденешься, мы подбросим туда твои вещи, произойдёт большой БАБАХ-БА-ДА-БУМ, — разводя руки в стороны, показывая масштабы предстоящего взрыва, — и всё, мы убьём двух, а то и трёх зайцев одним выстрелом: заметём следы, инсценируем твою смерть и оторвёмся от преследователей. Правда я круто придумал? — Услышав сию информацию, глаза девушки чуть на лоб не полезли.       — ЧЕГО?!       — Да что ты как маленькая?! Ну если тебе так сложно раздеваться, я тебе сейчас помогу! Время, знаешь ли, поджимает!       — Да не собираюсь я перед вами раздеваться! Со всем уважением, но мне семнадцать, понимаете? СЕМНАДЦАТЬ! И до свадьбы я не намерена ни перед кем раздеваться, в особенности перед вами!       — Ой, да кому ты там нужна? У меня таких как ты, знаешь ли, вагон и целая тележка! Да и, не понимаю, чего ты стесняешься? Чего я по-твоему там не видел, если у меня девушек, любовниц и жён было больше чем твоих и моих Дней Рождения вместе взятых?! — Он опять склоняется над ней, тянет к ней руки с явным нехорошим намерением и именно видя и понимая это нехорошее намерение, Люси начинает его колотить всем, чем только может: руками, ногами, волосами и даже лбом. — Успокойся, нарванная, — сквозь смех говорит он, еле сдерживаясь, — для тебя ведь, дурёха стараюсь.       — Да отстаньте же вы от меня!       — Нет, не отстану. Я тебе ведь уже говорил, нет? Либо сама раздеваешься, либо я тебе в этом помогаю. — Как раз в этот момент он поймал её руки поднял над головой, удерживая своей крепкой рукой.       — Сэр, пожалуйста, вы меня пугаете! Отпустите меня, прошу вас. Я же вам ничего плохого не сделала, зачем вы так со мной? — Произнеся последние слова, девушка уже не могла сдерживать в себе то напряжение, постепенно превращающееся в нарастающую с каждой секундой бурю. Она смотрела в глаза своего спасителя-мучителя. Смешно ли, за какую-то долю секунды человек из благодетеля может превратиться в то ещё чудовище. Вглядываясь в его омуты, Люси надеялась найти в них хотя бы проблеск одинокой надежды для себя, однако, глаза мужчины ничего помимо смешинки, азарта и толики обеспокоенности не выражали, а это ей, увы, ничего не говорило. К тому же, её руки все ещё были удерживаемые на весу его большущими ручичищами, что и не шевельнутся. Было больно, очень больно. Нет, не физически. Физическая боль по сравнению с болью разбитых надежд и предательства - это ничто. И сейчас, столкнувшись лицом к лицу с очередной не справедливостью, Люси всеми фибрами души ощущала, как весь пережитый ужас за последние несколько недель достиг своей граничащей точки, из-за чего больше выдерживать происходящее у неё попусту не было сил и она разрыдалась. Банально. Взахлёб. До немого крика, боли и хрипоты. Рыдала, не останавливаясь, повиснув на руках своего недавнего спасителя, словно мешок картошки. Слёзы обжигали, голос дрожал, сил оставалось всё меньше и меньше. Да и куда ей… ЕЙ против НЕГО? Он — гора мышц, а она… она девочка, маленькая и беззащитная девочка, над которой всем, видимо, нравиться издеваться.       — Ну-ну, тише-тише, — как-то слишком внезапно прозвучал чей-то голос. А ведь и вправду, она здесь не одна. Также внезапно девушка ощутила чьи-то заботливые и нежные объятия, которые и вывели окончательно её из этого престранного ощущения лёгкого и всепоглощающего забытия. - Всё хорошо, ничего страшного не случилось. - Успокаивающее бормотал мужчина, продолжая поглаживать её по спине. - Ну-ну, не надо больше надрывать своими завываниями свой красивый голос. Как видишь, тебя никто не резал и не насиловал, всё хорошо. - И, тем не менее, слушая слащавые речи Шанкса, Люси знала, что всё далеко не хорошо и наверное больше никогда таким не будет. Совсем недавно она чуть трижды не отправилась в загробный мир - а это тот ещё показатель.       Волей-неволей, но кризис миновал, завываний и душераздирающих криков совместно с проклятиями, больше не слышно. Буря устаканилась, оставив после себя только изредка шмыгающую девицу с часто-вздымающейся грудью. И вот, Люси наконец-то осматривается по сторонам, пытаясь понять, многое ли она пропустила? А пропустила она, мало немало, момент, когда с неё снимали полюбившийся ей сарафанчик, ведь сейчас, уткнувшись носиком успокаивающему её мужчине в грудь, она сидит на большом камне в одном нижнем белье, ёжась от холода. По сути, то, чего она так боялась уже произошло, при чём произошло без её согласия и участия, и, что самое ужасное - виновник этого непотребства ведёт себя так, словно только что ничего не случилось! Словно случившееся и должно было произойти! «Ненавижу!» — пролетает в её сознании мысль, когда следом за ней преподносится рука в воздух, слышится короткий свист, смачного удара плоти о плоть. Она всё-таки это сделала — отвесила своему горе-спасителю пощёчину за то, что он сделал… Как только Шанкс ощутил удар, его рука рефлекторно метнулась вверх, замахиваясь, наблюдая за его действиями, девушка зажмурилась, застыв в ожидании ответной пощёчины, но, от чего-то ничего за этим не последовало. Юная леди открывает глаза и видит, как его рука повисла в воздухе, застыв. Их взгляды встретились, она почувствовала, что что-то здесь не так, но не знала что. Как он внезапно прерывает царившую тишину, говоря:       — Ты кричала, плакала, билась, молила о пощаде… Можно спросить? Ты случайно не думала, что я собираюсь, эм... как бы выразиться помягче?.. В общем, не считала ли ты, что я собираюсь воспользоваться случаем и изнасиловать тебя? — Что тут сказать, прозвучавший вопрос был самым бредовым вопросом из всех бредовых вопросов, которые только доводилось ранее слышать девушке. От абсурдности и негодования у неё непроизвольно сжались кулаки, губы плотно поджались, а в горле застрял предательский ком.       Сколько времени прошло с тех пор, как она чувствовала себя также? Нет… как она уже была в такой ситуации? Это было полгода, год назад? Когда? Когда ОН позволил себе больше, чем кто-либо когда-либо позволял в её отношении?! Воспоминания о том злополучном случае хлынули волной, заставляя тело вздрагивать и содрогаться. Она никогда не считала себя наивной, но в тот день, вернее в то утро осознала, что только с ней могло такое случиться по ТАКОЙ причине.

*** Полтора года назад ***

      Обычная серая пятница, с такой же серой погодой. Опять дождь, вернее сильный ливень, из-за которого ей в который уже раз не разрешается выходить на улицу. Люси Хартфилии 16 полных лет. Ей бы гулять да веселиться, однако отец не любит, когда его дочь тратит время зря, а потому, он сегодня пригласил ей «особого» репетитора. Знала бы она ещё тогда, насколько «особенным» окажется этот репетитор — ни за что бы не явилась в тот… злополучный отцовский кабинет. Да, у неё были небольшие проблемы с экономикой, ей было крайне сложно понять и осмыслить печально-известный Валовой Внутренний Продукт, что это, с чем его едят и каким образом его вычислять? И ей было всё равно на него, просто всё равно. Она хорошо училась по-другим предметам, но нет же, её отцу этого недостаточно! Он просто жаждет, чтобы его дочь мучилась, сгорая на костре непонятной для неё экономики. Но, делать было нечего, а спорить, так вообще — бесполезно!       Она по обычаю приняла пенную ванную с маслом лаванды, помыла волосы, красиво принарядилась. Как-никак придут гости, и нужно продемонстрировать себя, а вернее дочь семьи Хартфилия в хорошем, нет, в отличном свете! Она немного дольше провозилась с макияжем, уделяя внимание некоторым прыщикам, маскируя их под слоем тонального крема и пудры. Девушка покрутилась перед большим зеркалом, висящем у неё в гардеробной, радуясь своему лёгкому преображению. Сейчас, глядя на саму себя, она видела взрослую, ухоженную, красивую представительницу рода Хартфилия, как раз то, что и требовалось.       Занятие по ВВП отец назначил на 11:30, и за полчаса до этого времени он зашёл к ней и хорошенько осмотрел, оценивая «допустимость» допущенных ею стараний и действий.       — Отлично выглядишь. — Отозвался он, взяв дочь под руку. Они покинули комнату вместе и через всё поместье он проводил её к своему кабинету, который временно уступил ради собственноручно придуманного дочери задания.       Когда они сообща переступили дубовый порог его кабинета, девушка заметила, как некто взрослый и худощавый уже восседает в кабинете, на месте отца, спиной к ним.       — Оставляю её на тебя, друг, позаботься о ней. — Произнёс отец, покинув помещение.       Люси, ничего не подозревая села на кожаный диван, стоящий неподалёку от книжного шкафа, напротив главного рабочего стола отца. Если бы она тогда прислушалась к своему непонятно чем вызванному чувству тревоги… Если бы всё правильно поняла, распознала или вообще держалась подальше — всего этого бы не случилось. Но нет. Ей только предстоит учиться на собственных ошибках. Она сидит прямо, с ровной спиной, поднятой головой, соединёнными коленями — всё как по протоколу. Наконец-то её таинственный «мистер-Х» поворачивается к ней лицом и её сердце делает первый кульбит, замирая. Он. Да, ей уже доводилось и много раз видеться с ним, но так, чтобы тет-а-тет — ещё не разу. Вполне естественно, что она волнуется. Это же Карлос Фонсека, как здесь не волноваться? — Если бы только она правильно считала информацию, правильно её оценила… эх…       — Вы? — Удивлённо спрашивает она, улыбаясь. — Здравствуйте, сэр, не ожидала вас здесь увидеть.       — Здравствуйте, мисс. Откровенно говоря, я тоже слегка шокирован. Не предполагал, что ваш отец обратится ко мне за помощью такого рода.       — Да, мой отец… непредсказуемый.       — Что есть, то есть. Ладно, перейдём к сути. Насколько мне известно, вы не дружите с экономикой, это так? — Услышанный вопрос заставил её покраснеть. Одно дело отвечать в школе, перед преподавателем, учениками, либо даже индивидуальными преподавателями, но совершенно другое дело отвечать перед ним. Он же аристократ! Чистый аристократ! Пусть Люси воспитывали в духе аристократии, потомственной аристократкой она не являлась. Её отец и мать самостоятельно выбороли их семье такое право путём тяжкого и непомерного труда, и пусть окружающим казалось, что это всё настолько легко и просто, Люси знала истину и более того — гордилась ею.       — Простите, сэр, но не совсем. Экономику как предмет и дисциплину я понимаю и даже могу похвастаться тем, что увлекаюсь её истоками. Но… вот с ВВП… откровенные проблемы. Как бы я не старалась — не могу уловить суть.       — Ну, если проблемы только с ВВП, а не со всей экономикой — это очень хорошо.       Если бы она ещё тогда правильно интерпретировала все эти странные взгляды, облизывание подсохших губ, полуулыбки, томное дыхание, вздымающуюся грудь. Её мозг уже тогда вопил во всю, предупреждая о странностях, но… Раньше у неё были молодые преподаватели и репетиторы, и если бы они с ней вели себя так, как сейчас вёл себя мистер Фонсека, она однозначно бы встала, пожаловалась отцу и больше никогда не хотела видеть этих людей, но… Карлос Фонсека — пожилой человек… вдруг все эти реакции вызваны не тем, о чём кричит интуиция, а его плохим самочувствием или проблемами с сердцем? Так она думала, так охарактеризовала все эти странные сигналы и с одной стороны — это её вина и её ответственность. Нужно было просто встать и уйти, ничего сложного.       — Прошу прощения, мисс Хартфилия, можете достать и прочесть вон ту-у книгу, — проговорил он, указывая пальцем направление на самую высокую полку, — она очень интересная и в ней, как по мне, хорошо описывается ВВП.       — Да? — Спросила недоверчиво она, но увидев добродушную улыбку, не увидела в этом ничего такого. — Хорошо. — Оповестила она, поднявшись с дивана, поворачиваясь к мужчине спиной. Кто так делает? Люси саму себя загнала в ловушку, из которой, увы, нет выхода и каких-либо путей отступления.       Юная леди слишком увлеклась поиском так называемой «интересной» книги, что даже не заметила, как к ней подобрались сзади. Не успела опомниться — как её платье на бретельках уже лежит у её ног, оголяя её. Да и ещё она дура, под это платье не одела бюстгальтер, ибо это платье такое с «вставками». Как только до неё дошёл смысл происходящего, она уже была повалена на пол и придавлена сверху тощим, но тяжёлым телом мужчины. Он заткнул ей рукой рот, в попытке заглушить её крик, когда сам заговорил:       — Как я погляжу, шлюшка уже загнана в капкан и не имеет возможности убежать, это хорошо… очень хорошо. Кстати, милочка, ты прекрасно выглядишь, твои ключицы, большая грудь… а какой милый плоский животик! Ты же всё это приготовила специально для меня, верно? — После этого полились реки грязных слов, в которых он пытался её утопить, но она держалась изо всех сил. Ей было ужасно страшно, да и ещё своим умом понимала, что даже если закричит — ей никто не поможет… совершенно никто… В такой ситуации скорее все подумают, что она сама его соблазнила и побудила к таким решительным действиям, нежели наоборот, хотя решительных действий лично она, помимо попыток освободить руки и закричать, не предпринимала.       — Сэр, пожалуйста, сжальтесь, отпустите меня. — Всё молила она, но ей не шли на уступки.       Всеми фибрами души она чувствовала как к ней касается его шершавая рука, он то мял груди, то водил ею по её животику, то опускал ещё ниже, еле ощутимо касаясь лобка и промежности. Возможно всё, что происходило было нормальным, возможно так и должно было быть, но это не меняет того факта — что ей было в тот момент противнее всего!       В какой-то момент она ощутила прохладу у своего сокровенного места и это словно пробудило её. Девушка резко очнувшись — со всей силы укусила удерживающую её руку, после этого она заехала ему в его слабое место… и пустота…       В тот день Люси Хартфилия очнулась несколькими часами позже, в панике оглядываясь по сторонам, но, увидев знакомый потолок и расцветку стен, поняла, что находиться в своей комнате, из-за чего ей стало гораздо спокойнее на душе. Однако, вспомнив о событиях, приведших её в такое незавидное положение, её тело покрылось испариной, по коже прошёл холодок, покрывая её тело гусиной кожей. Подумать только, такой достойный человек, чуть было не обесчестил её! Или всё же обесчестил? Снедаемая миллионами вопросов по поводу своего физического и психологического состояния, девушка тот час начала осматривать своё тело на наличие хоть каких-то следов, которые бы могли подсказать ей о том, как в итоге та невесёлая история с её участием в главной роли закончилась. Из-за этого она очень тщательно осматривала свои руки, ноги, наконец-то заметив наличие грубой перевязки на запястьях и одном из колен. Впрочем, эта информация не говорила её ответ на интересный ей вопрос. О, как же она перепугалась! Да она в тот момент была просто в ужасе! И это при том, что всё случилось у них дома, в отцовском кабинете, фактически с его прямого позволения. Это ведь он позвал этого...этого... гнусного человека, и оставил её с ним... с этим... монстром! Прокручивая в голове произошедшее, к её горлу в который раз подкатил ком, сдавливая горло своими стальными тисками, мешая не только говорить, но и дышать. Смешно, это был первый раз, спустя столько лет, когда у неё случилась паническая атака. И из-за кого?! Впрочем, тогда она быстро пришла в себя и успокоилась, ведь рядом с собой, сидящую в кресле напротив, то опуская то поднимая голову, она заметила её милую Берту. И лишь присутствие этой поистине великой женщины отогнало подальше от такой беспомощной неё все беды, горести и печали. Всё это осталось где-то там, за дверьми, за воротами, но, здесь и сейчас, рядом с Бертой - она в безопасности. И одно только это не позволило бедной девушке сойти с ума от переживаний: случилось ли страшное или же нет.       После того случая, как только - так сразу, Люси сдала все необходимые анализы и узнала успокаивающую вещь — он не закончил начатое. И именно это обрадовало её больше всего. Правда… девушке было противно от мыслей, что он её видел и касался к ней, но то, что дальше это не продолжилось - изрядно её успокоило. А вот плохо то, что через два месяца после того злополучного момента этот упырь ещё раз её подкараулил и украл у неё её первый поцелуй. Это был влажный поцелуй, как положено… Но ей было противно от этого… очень противно! А самое худшее в этой ситуации то, что сразу на следующий день отец с Карлосом Фонсекой сговорились, решив выдать своих детей, ради их же блага, поженив друг на друге, так сказать ради укрепления династий…

*** 06. 07. 2013 год, суббота, место происшествия ***

      Вспомнив весь ужас, что с ней произошёл и снова чуть было не повторился, Люси разревелась пуще прежнего, проклиная роковую судьбу во всех своих трагических бедах.       Она рычала, кричала что-то нечленораздельное, материлась, но лучше не становилось. Ей было сложно и больно, ведь вновь повторилась та ужасная ситуация и она ничего не смогла с этим поделать, как и тогда.       — Ну-ну, тише-тише… Всё хорошо… — Убаюкивающим голосом говорит Шанкс, прижимая вздрагивающую девушку к себе. — Слушай, Люси, так ведь? Прости, если напугал тебя. Зуб даю, я ничего плохого не хотел и вообще не собирался. — Он плавным движением руки расстегивает свой развевающийся чёрный плащ на нескольких верхних заклёпках, стягивает его с себя и окутывает им перепуганную до смерти девушку. — Тшшш… Всё хорошо. Ничего страшного не случилось.       — Вы… вы… — Заикаясь, начинает девушка.       — Да-да? Что я?       — Сэр, вы… собирались меня… изн… — Но договорить ей не дали, так как сразу же перебили, на повышенных тонах начав что-то рьяно объяснять.       — О, Боже, нет! Конечно нет! Я не собирался ничего такого делать! Не спорю, ты очень красивая и даже взрывоопасная, но нет. Я взрослый мальчик и умею держать свои причиндалы при себе, даже если невмоготу терпеть. Клянусь всеми существующими богами и божествами, что ничего такого делать не собирался, может быть где-то и была такая мысль, уж прости, я взрослый мужик, мне как никак тридцать пять лет, но я точно ничего такого делать не собирался! — Всё продолжал паясничать он, в конце и вовсе рассмешив её. — Прости пожалуйста, что напугал тебя, теперь я понимаю, что не смог нормально объяснить, поставив тебя в печальное положение. Прости! В обмен на моё помилование — проси всё, что хочешь, я всё сделаю, в пределах сегодняшнего и завтрашнего дней.       — Всё? Реально всё? Абсолютно всё, что я только бы не попросила и в любых количествах? — Приподняв бровь, спрашивает она.       — Да. Абсолютно всё. В абсолютно любых количествах… — Этот ответ дал девушке пищу для размышлений…       Перед вами когда-либо светили запретным плодом, давая все разрешения, сделать с ним, всё что угодно? Вот сейчас Люси оказалась в аналогичной ситуации, только не с плодом, а с человеком, который дал зелёный свет, просить его о чём угодно, ведь о чём бы не попросили — он всё сделает. Абсолютно всё. Попроси звезду с неба — достанет, золотую рыбку, исполняющую желания — поймает, лампу Джина — найдёт, сделает абсолютно всё! «Ух! Держите меня семеро, иначе я сейчас ему устрою!» — Мелькает в её сознании мысль, не несущая с собой ничего хорошего.       — Заметьте, мистер, я вас за язык не тянула.       — Да-да. Проси уже.       — Вы сейчас же доставите меня домой, как-никак завтра мой праздник, на котором я повеселюсь от души, изрядно потрепав всем нервы! А после этого, дорогой вы мой, вы поможете мне улизнуть оттуда куда подальше раз и навсегда. И да, я жажду увидеть лицо отца, когда он поймёт ЧТО я сделала, и что ещё НАМЕРЕВАЮСЬ. И, пожалуйста, мистер Шанкс, будьте паинькой, иначе натравлю на вас абсолютно всех! Это понятно?       — Эм… я не ожидал… такого…       — М? Серьёзно? Не ожидали? А чего ж вы ожидали, сэр?       — Ну… как сказать…       — О, прошу вас, сэр, не утруждайтесь. Позвольте я это сделаю вместо вас. Вам где-то как-то померещилось, что я вот-вот на вас наброшусь, либо же растаю в ваших руках, как последняя школьница. Боюсь, вынуждена вас обломать. У меня и мысли такой не было. Так что, раз уже ляпнули не подумав — обдуманно и осмысленно выполните всё, что я попросила и попрошу. Как вы сами выразились, у нас в запасе два дня. И чтобы вы понимали, два дня по-моему — это две сутки, не больше и не меньше. И меня слабо волнует, что конкретно вы об этом думаете. Это ясно?       — Да. — Грустно и уныло изрёк он свой ответ, явно не ожидая такой подставы с её стороны. — В таком случае у меня к тебе тоже имеется парочка условий. Я продул лям. Целый лям! И я хочу его вернуть, а если точнее, если я его не верну — мне абздец… Так что, милая моя, ты мне поможешь его вернуть. Как ты это сделаешь — меня не колышет. Хочешь у папочки попроси, хочешь укради, а хочешь выведи меня на какой-то опасный синдикат или мафию — мне вообще по-боку. Главное, чтобы до восьмого у меня уже были на руках все эти деньги. Усекла?       — Прошу прощения, но я вас, сэр, не понимаю, я, чтоб вы понимали, здесь пострадавшая сторона, и не вам от меня что-то требовать, учитывая через сколько кругов Ада мне из-за вас пришлось пройти. Меня… чуть не застрелили, в конце-то концов! Имейте совесть!       — А мне фиолетово. Тебе, деточка, что-то нужно от меня, окай, принимается… В таком случае, ты мне поспособствуешь в том, что выгодно мне. А то, как-никак, это ведь из-за того что я с тобой, по-твоим же словам буду нянчиться две сутки, я потеряю бабки и мои люди меня грохнут. Ну… Не грохнут. Но всё равно то, что они со мной сотворят — будет крайне неприятно. Так что, а почему бы тебе не подписать договор с дьяволом, м? Хотя… я не дьявол и тебе в этом везёт, но, я могу быть тебе крайне полезен. И само собой разумеющееся — действовать в ущерб себе я не намерен. А то, что предлагаю я, позволит нам обоим оказаться в выигрыше. Выбирать тебе, крошка. — Она слушала внимательно каждое, сказанное этим молодым человеком, слово, каждый раз всё сильнее закутываясь в любезно-представленный им плащ.       — А если я просто укажу пальчиком на дом и состояние того человека, кому я всеми фибрами души жажду отомстить, и меня не волнует, что с ним случиться?       — Тю, неужели столько праведная девочка вроде тебя предлагает мокруху? — Подняв бровь, задаёт он вопрос.       — Нет! Не то… что ты себе напридумывал! Просто предлагаю жертву… случайной, но основательной кражи, с условием, что у них останется на чёрный день и они не будут банкротами.       — А-ха-ха-ха… — Смеётся он. — Оказывается ты у нас хитрая и смышлёная. Чем ещё меня удивишь?       — Удивить? Тебя? Мне? Чем-то?.. Да пожалуйста, мне не жалко…завтра ты сыграешь либо роль моего похитителя, либо жаркого любовника, кого конкретно — выбирай сам, но… Без рук!       — Кхе-кхе, — в этот раз уже очередь закашляться досталась рыжеволосому, что он даже слегка смутился, — ты предлагаешь сыграть твоего любовника? М-м-м-м-м, не плохая попытка… Очень даже не плохая. Но, вынужден тебя расстроить, я не стану этого делать. Если тебе так уж и важно сбежать от туда, я организую тебе самый тихий и незаметный побег из дома, да такой, что даже твои чопорные слуги ничего не заподозрят и не заметят!       — О, да?       — Да, если бы я этого не мог сделать, я бы не был чёрт его за ногу Красноволосым Шанксом! — Сказал как отрезал мужчина, ухмыляясь во все тридцать два зуба.       — Н-ну, заметь, не я это сказала.       — Ну, так как? Готова поклясться на крови и выполнить возложенный на тебя долг, взамен на мою маленькую помощь, м?       — Н-на кр-рови? — Заикается девушка, не знающая куда себя деть.       — Да-да, на ней самой. Ну знаешь, алая такая, жидкая, со странным металлическим вкусом и нотками безумия от послевкусия. — Громко и как-то через чур серьёзно говорит Шанкс, от чего девушка сильнее укутывается в отданный ей плащ, бессознательно прижимаясь к жилистому торсу мужчины.       — Сэр… Вы это серьёзно? — Голос у неё явно перепуганный, а взгляд загнанный.       — Ну да, а как ты думала ещё укладываются сделки? Увы, в нашем деле только так. И либо так, либо вообще никак. Выбирать, знаешь ли, тебе. — Девушка с минуту таращится своими перепуганными глазами на свою руку, постоянно сглатывая накопившуюся слюну. Сказать, что ей страшно — всё равно, что ничего не сказать. Да она, чёрт побери, в ужасе! Клятва на крови! На настоящей, собственной крови! Жуть! «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — понимая, что у неё, по сути нет другого выхода, как понадеяться на этого мужчину и довериться ему. Естественно, меньше всего ей хотелось доверять свою жизнь и всю себя ему… но, видать, иного пути всё равно нет.       Она несколько раз сжимает и разжимает ладонь в кулаке, быстрее разгоняя по ней кровь. По какой-то причине услышанный метод клятвы её очень пугал, но отступать было некуда, да и некогда. Она уже дрожит от холода, если просидит в таком положении и дальше — легко может простыть или даже серьёзно заболеть, подхватив что-то наподобие ангины либо же бронхита, а болеть ей бы хотелось меньше всего, в особенности в такой ответственный момент, что её завтра ждёт. Да, ей такое явно не по душе, и к тому же, она ещё, ведь, не отошла от недавнего злоключения, когда этот… этот… человек пытался её раздеть, и, между прочим, преуспел в этом! Ну как в таких условиях, учитывая всё пережитое, девушка может оставаться спокойной?! — Правильно… не может. Всё внутри неё пылает праведной яростью! Это же надо, до чего додуматься: сказать первой встречной, совершенно незнакомой малолетней девчонке раздеваться, а столкнувшись с явным протестом — насильно её раздеть собственными руками, скрутив бедолаге руки (по крайней мере в тот момент она себя так чувствовала), тем самым обездвижив и лишив единственной надежды на спасение! Так теперь, ко всему прочему, беспардонно что-то от неё требовать за маленькую и совершенно безобидную просьбу, давя на её неиссякаемое чувство долга и вины! Уму непостижимо!       Нет, росшая в аристократических кругах юная леди, всегда знала, что у всего в этом бренном мире есть своя стоимость и цена, но здесь даже все её не малые познания потерпели фиаско! «Клятва на крови! Клятва на крови, чёрт её побери!» — Проносится на краю её сознания, пока внутри продолжает бушевать шторм непонимания, негодования, ярости, обиды и беспокойства с примесью горечи и разочарования — тот ещё «коктейль»… А хуже всего то, что, не смотря на все разумные доводы, опасения и нескрываемые эмоции, её мозг, видимо, в этот раз сговорился с кем-то и действует против неё. Часики тикают, время бежит, а ей всё сложнее и сложнее сохранять то хрупкое самообладания, что ещё её не покинуло. Люси закрывает глаза, вздыхает, пытаясь расслабиться и унять возникшую из-ниоткуда дрожь. А затем гордо поднимает голову, задирает подбородок, и наконец-то встречается с его неожиданно большими карими глазами, чей взгляд, казалось, прожигает её насквозь. Какие же у него глаза! А какой взгляд! Такой внимательный, тёплый, и от чего-то напряжённый и слегка колючий… невероятно! «Чёрт!» — звучит в голове её собственный рассерженный голос, не этого ведь она добивалась! Даже не заметив, как задержала дыхание, она наконец-то с облегчением набирает в напряжённые лёгкие пьянящий воздух, вдыхая его. Их глаза всё это время продолжают буравить друг друга. Наконец-то девушка осознаёт положение, в котором оказалась, и в эту же секунду решается почерпнуть из сложившейся ситуации максимум выгоды для себя. Она всматривается в его глаза тщательнее, слегка щурясь, когда её губы кривятся в надменной усмешке. Ей крайне важно своим видом показать стоящему перед ней на корточках мужчине, что не смотря на всё происходящее, дальнейшим развитием событий будет править именно она, а не он. Хоть у неё внутри, всё сжалось в непонятный комок нервов, готовых взорваться в любой момент, всем своим видом она излучает только излишнюю уверенность в себе.       От чего-то Люси резко поднимается с шершавой поверхности, вставая твёрдо на ноги. Мышцы подрагивают, в висках стучит — но это ничего. Если у неё нет ни единой возможности как-то повлиять на развитие дальнейших событий, то она хотя бы с полной готовностью и всей, привитой ей ещё в детстве, изящностью примет их, с поднятой головой, выпяченной грудью и стойкой уверенностью в собственных силах.       Барышня, ухмыляясь, отходит на несколько шагов назад, сбрасывает с себя одолженную ей не так давно накидку, бросая её на грязную землю, оставаясь в одном нижнем белье. Да, стыдно, да её переполняет желание сейчас же наклониться, поднять этот плащ и набросить на себя, но вместо этого она, поднимая голову вверх, смотря на рыжеволосого мужчину, сверху вниз, располагает свои растопыренные ладони на своих боках и поднимает правую руку вверх, сжимая пальцы в кулак, оставляя «на свободе» указательный палец, которым почти-что утыкается слегка шокированному Шанксу в его нос, говоря:       — Что же… Полагаю, я обязана высказать вам своё недовольство, сэр, всеми вашими выходками и неуместными предложениями. Откровенно говоря — вы ведёте себя омерзительно, но… Если, никак иначе вы не желаете согласиться на нашу маленькую «договорённость»… — Выдерживая небольшую паузу, продолжая буравить мужчину своим внимательным взглядом. — Что же, в таком случае… хорошо. Будь по вашему. Чего вы там требовали? Моего содействия в возвращении ваших активов или предоставления «жертвы»? Да пожалуйста. Чего ещё, м?! Ах, да, точно… клятва на крови! Что же, как скажете! Хотите моей крови — получите и распишитесь! Да только вот, если она вам так нужна — добудьте её самостоятельно! Что вы там обычно делаете? Чирикаете ножом? Так сделайте это ножичком, или что там у вас есть?! А то, как я посмотрю, вид чужой крови вас вводит в экстаз, не так ли?! Впрочем, мне всё равно! Главное., чтобы я получила своё, а всё остальное — простые издержки. Да только вот, должна акцентировать ваше внимание на том, что предложение разовое, и если вы сейчас же им не воспользуетесь — обойдётесь! — Да уж! Люси Хартфилия — юная наследница загнула ту ещё ошеломляющую речь, не позволяя ошарашенному мужчине вставить и слова. К тому же, услышанное его, видимо, изрядно повеселило, поскольку где-то с половины её душещипательной речи — он громко смеялся от души. И, честно говоря, девушке было очень сложно не обращать на подобные выходки с его стороны и малейшего внимания и далее гнуть свою «политику».       Наконец-то, придя в себя, рыжеволосый молодой человек хватает мелькающую перед его носом руку девчонки своей рукой, подносит её руку к своим губам, нежно касаясь ими её кожи.       — Ах, прошу прощения, я не смог удержаться. Люси, должен сказать, что ты не устаёшь меня удивлять. Это ж надо — закатить настоящую речь душераздирающую речь о такой… глупости! Я поражён наповал твоей детской наивностью и непосредственностью! Тем не менее, — он нахмурил брови, — клятвы на крови не будет. Твоей душещипательной речи более чем достаточно, для «подписания» сделки с дьяволом, — при этом он ей подмигивает, улыбаясь, — так что, красавица, я тебя поздравляю! Теперь ты, пусть и временный, но всё же груз на моей шее. Так что, в связи с этим, я помогу тебе всем чем смогу, но взамен ты выполнишь свою часть, причём без сучка и задоринки! — На этой ноте они оба рассмеялись, и смеялись так громко и заливисто, словно они закадычные друзья не разлей вода! У неё уже болит живот и сводит судорогой челюсть, от столь затяжного смеха, но… от чего-то по её щекам струятся тёплые и влажные слёзы, с выходом которых, ей становится всё спокойнее и спокойнее на душе.       Если бы она могла как-то классифицировать все чувства, что сейчас испытывает — определённо бы отнесла их к облегчению. Ведь, всё скопившееся в ней напряжение куда-то делось, не оставив после себя и следа, словно его и не было. Это ощущение определённо самое странное из всех, испытываемых ею ранее. А за свои почти восемнадцать лет она пережила многое, со многим столкнулась и… многое потеряла… но ещё никогда прежде ей не доводилось испытывать столь умиротворяющее чувство. Если бы юная леди не была такой дотошной, то могла бы назвать это состояние, которым было окутано всё её сознание, — нирваной!       — Я, конечно, не против, и даже более чем за — и далее наблюдать за твоей… смелостью… но, тебе разве не холодно? — Своим постыдным вопросом Шанксу получилось возвратить девушку обратно на бренную Землю и даже вогнать её в сильное смущение. Тем не менее, как только он заметил её «возвращение» — сразу же отвернулся, давая ей возможность прийти в себя и наконец-то одеться потеплее, а ведь это из-за него она оказалась в такой… нетипичной для неё ситуации! «Эх… Жалко сарафанчик, он был таким милым и красивым!» — Мелькает мысль в её голове, как раз в этот момент предсказанное Шанксом и случилось: машина, со всей присущей иллюминацией, с огромным грохотом всё-таки взорвалась, выплескивая в окружающее пространство жаркие языки пламени, окутывая ближайшую территорию едким дымом.       Увиденное — завораживало! Люси ещё никогда ранее не видела, как взрывается автомобиль! Да что тут говорить — это первый взрыв на её памяти! Первый и самый волнующий, среди всех, которые ей ещё посчастливится увидеть! Хотя, в том, что ей ещё когда-либо удастся понаблюдать за взлетающим в воздух капотом, фейерверком из огненных языков пламени и прочувствовать всеми фибрами души этот тошнотворно-привлекательный, захватывающий дух взрыв, она сомневалась. И, более того, у неё для этого, на первый взгляд, необоснованного ничем сомнения имелись веские обстоятельствах — вскоре она сбежит из дома, прибегнув к помощи этого сумасшедшего рыжеволосого накаченного мужчины, выполнит свою часть сделки, сдав ему одного гада с потрохами, и всё… на этом их невероятное приключение закончится и их пути, словно корабли в море, разойдутся в разные стороны! Всё. После этого их пути больше никогда не пересекутся! Им больше не придётся терпеть друг друга, мирится со всеми этими вопиющими странностями и подвергать себя неоправданному риску и опасности. Всё. После этого не будет никаких сумасшедших гонок через весь город, никаких ночных перестрелок, никаких срывов с обрыва, сумасшедших оборотов, состояния разрушающего напряжения, пьянящей опасности, и, естественно — больше не будет и никаких завораживающих взрывов.       Внезапно осознав дальнейшее разветвление их дорог, Люси сжимает правую ладонь в кулачок, преподнеся его, ложа в ложбинку на груди. От чего-то это осознание её сильно взволновало, так сильно, что от боли сильнее сжалось сердце. Она смотрит на его мужественный и сильный силуэт, боясь отвести взгляд.       — Эм, сэр… — внезапно прерывает она царившую вокруг тишину, заикаясь, произносит, — можно вас спросить?       — М?       — Те люди… кто они?       — М? — На мгновение задумывается он. — А, ты имеешь в виду тех, с кем я гонялся, и кто чуть не прострелил в нас несколько дырок? — Услышав такое сравнение, девушка сразу же отводит взгляд в сторону, ощущая какую-то непростительную и необъяснимую странность. — Те, — склоняет он голову в сторону небольшой горы, с которой они так «смачно» скатились, — парни, кто же они такие? Когда я с ними поспорил, поставив на себя, они не были такими нарванными. — Рассуждает мужчина вслух. — Но, стоило им заметить тебя на моём заднем сидении — у них словно мозги отшибло, понимаешь? Они словно с цепи сорвались! — Серьёзный и вдумчивый ответ Рыжеволосого, заставил ей внутренности больно сжаться.       — Чёрт! Только не это... — Срывается у неё с губ.