***
— Что?! Вот такого громкого возгласа от друзей Киллиан не ожидал. Поморщившись, он сказал: — Повторяю, если я обращу Луну в оборотня, то смогу избавить её от приступов, — а потом добавил тихо. — Ну, я на это надеюсь — Ты понимаешь, что это может оказаться опасно? Она же аликорн! Она может погибнуть! — возмутился сказитель. — Я знаю, — фыркнул парень, — но аликорны не так сильно отличаются от обычных людей. Как я понял, эти существа соединяют в себе силы обычных людей Эквестрии, магов и летунов. И так как она была рождена такой, то обращение сделает её сильнее, выносливее, быс… — А ты уверен, что это сработает? — перебил Муртаг. — Честно, я не уверен, но думаю, что всё выйдет. Хотя решать всё-таки Брому. Киллиан выжидающе посмотрел на старца. По лицу отца Луны было видно, что тот размышляет над тем, как лучше поступить. Он нахмурился, глаза смотрели в пустоту. — Что ж, — произнес Бром через некоторое время. — С плюсами идут и минусы. Но решать не мне. Все посмотрели на Сапфиру. Дракониха невольно дернулась. Немного помолчав, она ответила: «Делай, что знаешь, но чтобы с Луной всё было хорошо» — Обещаю, Сапфира, твоя всадница будет в прекрасном состоянии.***
Быстро дойдя до палаты вестницы ночи, Киллиан и Муртаг открыли дверь и подошли к Арье, Анжеле и Брому, что уже находились там. Эльфийка выглядела немного недовольной, как и её спутница, из чего оборотень сделал для себя вывод и обратился к Шадоу: «Кажется, Бром рассказал о том, что я собираюсь делать» «Ты спасаешь подругу, Киллиан. Плюнь на Арью, сейчас тебе важно не убить Луну» —ответил ему дракон. «Ты прав, брат, — согласился парень. — Но всё-таки… когда я обращу её, начнутся проблемы. Если мой отец узнает, Луну и меня могут убить» «Вам запрещено обращать?» «Да» На это Шадоу ничего не сказал, но продолжил внимательно следить за действиями своего всадника. Уменьшенная в размере Сапфира уселась на столе, с волнением следя за тем, как Киллиан перекинулся в зверя. Симуран подошёл к кровати, на которой лежала императрица ночи. Укусив ту за руку, оборотень начал процесс обращения. Закончив с ядом, Киллиан отстранился, после чего услышал голос Арьи: — Это все? — Да. — ответил парень. — Одного укуса достаточно. После этих слов всадник, решив, что разговор окончен, вышел из палаты.***
Прошло два дня. Самочувствие правительницы Эквестрии улучшилось, и сейчас она чувствовала себя превосходно. Открыв глаза и поморщившись от яркого света, исходящего от магической сферы, аликорн села. Рядом с ней, свернувшись в маленький калачик, спала Сапфира. Немного притушив сферу, чтобы та не резала глаза, девушка встала с постели. Обращение прошло удачно, и теперь Луну можно было назвать ещё и оборотнем. Силы аликорна остались, а все чувства обострились, повысилась регенерация, сила, скорость, ловкость, ещё и ментальная защита укрепилась. Но с Киллианом сравниться принцесса всё же пока не могла, несмотря на появившиеся силы, ведь обученные оборотни умели свои способности использовать. Впрочем, всех новых возможностей вестница ночи пока не знала. Несмотря на все преимущества, были и минусы. Друг рассказал, что некоторые вещи стали для обращённого аликорна опасными. Так аконит, или же клобук монаха, мог отравить её, как и омела, рябина — ослабить. Украшения из серебра девушка теперь носить не сможет — обожжёт. Переодевшись в сменную одежду и разбудив Сапфиру, Луна вышла из своей комнаты. Только вчера один из посланников Хрогната пришел к ночной вестнице и сообщил, что король гномов желает поговорить. И сейчас, в сопровождении Орика, всадница и дракон шли на встречу. Прежде чем зайти в тронный зал, императрице ночи пришлось подождать, пока об их прибытии не доложат. Получив разрешение, подруги зашли внутрь. Двери за ними закрылись, и спутницы остались наедине с королем гномов. Эхо сопровождало каждый их шаг. По бокам они видели огромные статуи. Каждая скульптура изображала одного из прежних королей гномов: каждый в короне, на троне. Невидящие глаза каменных правителей были сурово устремлены вдаль, на морщинистых лицах застыло свирепое выражение. На постаменте каждой скульптуры было высечено имя покойного монарха. После больше сорока статуй пошли пустые постаменты, ожидающие образы будущих королей. Наконец Луна и Сапфира остановились перед Хротгаром. Нынешний король гномов сам был подобен величественной статуе, восседая на своём троне, вырубленном из глыбы черного мрамора, что хоть и был довольно прост и массивен, но выполнен определённо с мастерством. Вместо короны на голове у Хротгара красовался золотой шлем, украшенный рубинами и алмазами. На суровом лице бывалого воина, покрытого следами трудных испытаний, из-под густых бровей поблёскивали глубоко посаженные глаза, что сейчас проницательно и без тени тепла или приязни смотрели на гостей. На коленях у короля лежал тяжёлый боевой молот, который был украшен знаком клана, к которому принадлежал и Орик. Принцесса поклонилась, стараясь выразить этим действием уважение, после чего выпрямилась. Дракониха осталась стоять. Монарх шевельнулся, точно очнувшись от долгого сна, и пророкотал: — Аз кнурл дейми ланок! — и тут же пояснил. — Это наша старинная поговорка. Она означает: «Осторожно! Новая горная порода!». Нынче ведь и впрямь то и дело новые породы попадаются… Он погладил рукоять молота и продолжил: — Я не смог встретиться с вами раньше, хотя желал побеседовать с тобой и твоими друзьями. Слишком много хлопот доставляют мне внутренние враги, члены других наших кланов. На этот раз они потребовали, чтобы я отказал вам в убежище и изгнал из Фартхен Дура. Мне стоило немалых трудов переубедить их. — Благодарю тебя, господин мой, — смиренно поклонилась вестница ночи. — Я и предполагать не могла, что наше появление тут вызовет такую бурю разногласий. Король благосклонно кивнул, поднял руку и шишковатым пальцем указал куда-то вглубь зала: — Гляди туда. Вон там, на своих каменных тронах, сидят мои предшественники. Их число сорок и ещё один. Я стану сорок вторым. Когда и я покину сей мир, моя статуя тоже встанет в этом ряду. Самая первая здесь — изображение моего предка, Коргана, который выковал этот вот молот. Имя молота — Волунд. В течение восьми тысяч лет, с рассвета нашей расы и до её заката, гномы правили в Фартхен Дуре. Мы — кости земли, ибо мы старше и эльфов, и драконов! Сапфира едва заметно шевельнулась, а Хротгар чуть наклонился вперёд, и его звучный бас зазвучал гораздо тише и скрипуче: — Я уже стар. Даже по нашим меркам. Я видел Всадников во всём великолепии и славе, я беседовал с их последним предводителем, Враилем. Наблюдал, как устанавливали и поддерживали мир, позволивший всем без ущерба для себя, даже будучи безоружным, совершать переходы от Тронжхайма до Нарды. И вот теперь ты, Всадница, стоишь передо мной… Значит, оживает старая традиция! Скажи — но говори только правду! — зачем ты явилась в Фартхен Дур? — Сначала нам нужно было немного передохнуть и набраться сил. Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы навлечь на вас беду, а лишь помочь вам в войне. Короля, похоже, удовлетворил ответ, и он повернулся к Сапфире: — А ты, дракон, что скажешь? Зачем ты сюда явился? Сапфира, чуть ощерившись, грозно заворчала. «Скажи ему, — велела она аликорну, — что я жажду крови наших врагов и с нетерпением дожидаюсь того дня, когда мы выступим в бой против Гальбаторикса и убьём его!». Луна, кивнув, передала эти слова королю. Хротгар, выслушав её, чуть изогнул в усмешке губы, видимо, в знак удовлетворения, и морщины на его лице стали ещё глубже. — Как я вижу, с течением лет драконы ничуть не переменились. Чёрный и красный сказали то же самое, — монарх постучал костяшками пальцев по подлокотнику. — Знаете, почему этот трон вырублен так грубо? Чтобы на нём никто не мог долго сидеть! Мне, например, всегда было на нём неудобно, и я без сожалений откажусь от этой обязанности, когда придет мой срок. А что тебе служит напоминанием о твоих обязанностях, Луна? Если Империя падет, займешь ли ты место Гальбаторикса и станешь ли требовать для себя королевского звания? — Я не стремлюсь к тому, чтобы править страной и носить корону! — гордо сказала девушка, внимательно следя за собеседником. — Быть Всадником — уже большая честь и ответственность. Я не хочу занимать трон. Но займу, если не найдется никого другого, кто желал бы этого и был бы достоин! — И, несомненно, будешь куда добрее к своим подданным, чем Гальбаторикс, — сказал Хротгар сурово. — Но ни один народ не должен иметь слишком юного вождя. Да и времена Всадников давно миновали, больше им уж никогда не вернуться. Даже если драконьи яйца, которыми так дорожит Гальбаторикс, всё же вылупятся. Что ж, я удовлетворён вашим ответом. Вы можете идти.