Начало всадников

POV Селестия — Что? Как это ещё один всадник? Это, случаем, не Найтмер?       Я хмурюсь и не замечаю, как повышаю голос. Найтмер Мун — достаточно большая проблема, которая может использовать свои силы наравне с моей сестрой.       Во время своего путешествия я долго думала о словах Луны. И да, она права. Мы создали и несём ответственность за Кошмар, но если сестра так говорит, то может попытаться дать ей шанс, что мне, в какой-то мере, вообще не нравится. Ведь я тоже дралась с Найтмер и прекрасно помню, как она сначала согласилась, что мир-мир, а потом чуть не убила меня. К счастью, мне тогда крупно повезло оказаться в комнате, где хранились Элементы Гармонии. — Нет, — сестрёнка невольно поморщилась из-за этой реплики, а потом мысленно добавила мне, чтобы я так не кричала, иначе она с друзьями от подобного раньше оглохнет, чем от рёва их драконов. — О новой всаднице и её спутнице мы ничего не знаем, только то, что это точно не Найтмер, — заговорила Арья.       Я немного расслабляюсь. То, что это не Мун, немного радует, но мы почти ничего не знаем о новой противнице и на что она способна, и это ухудшает положение. Мало ли, что она вытворит. — И где же они на вас напали? — спрашиваю я. Меня не было три недели, возможно, даже больше. Я не следила за временем, но очень спешила. Наверно, всё-таки стоило обратить на него внимание. — По пути сюда. Вся четверка напала ночью, когда мы уже собирались ложиться спать. К счастью, к нам тогда подлетели учителя и забрали новоиспечённую пару. Иначе они бы сожгли тут всё, — это уже сказал Муртаг. — Но «новоиспечённая парочка» явно была прислана не с нами подраться, — вполголоса пробормотал Киллиан, не скрывая свою усталость. — Они притащили с собой солдат, которые ничего не чувствуют, и после проникновения в мысли одного из них мы смогли выяснить, что Гальбаторикс приказал нанести максимальный ущерб нашей компании, чтобы мы не смогли двигаться дальше. — А ещё, — продолжила Насуада. — Недокороль Алагейзии приказал им убить меня, но потом решил пленить.       Все — от короля Оррина до Элдунари — нервничали. Королева Имиладрис и её подданные тоже тревожились, хоть и старались не показывать. И я это прекрасно осознавала, но никак не могла успокоить себя. Если они правы, то, получается, Гальбаториксу пришла на ум идея сломить дух варденов и убить Насуаду. Но потом он решил — или ему подсказали, — не просто убить её, а сделать своей рабыней, чтобы существа смотрели на девушку и осознавали, что если глава варденов, которая дралась вместе со своим народом на протяжении долгих лет ещё вместе с отцом, оказалась в его плену, то им просто-напросто не победить.       Если бы его план сработал, то многие существа и наш с Луной народ, как бы ни были верны своим правителям и нам, прекратили бы верить в то, что Гальбаторикса можно убить. — Но, как я понимаю, их план провалился, — вынесла вердикт я. — На славу Муртагу, — пробухтел Оррин.       Я сдержала себя от смешка, ведь все знают, как парень относится к девушке. Да и оборотень к моей сестре. И, если честно, просто очаровательно следить за этими парами. — А что насчёт плана? — вновь спросила я. — Вы подумали, что будем делать с тем всадником и драконом? «Мы подумали, — медленно сказал о себе, Сапфире и Шадоу Торн, обратившись ко всем нам, — И решили, что было бы неплохо использовать магию эльфов и Луны с Киллианом.» — О чём это ты? — спросил его всадник. «Насколько я понял со слов Сапфиры и Шадоу, да и видел, вы с Луной можете создавать скульптуры и заставлять их двигаться, а эльфы тогда смогут наложить идеальную иллюзию со всадником и драконом. Что, если объединить эти две способности и создать белого или какого-нибудь другого цвета дракона и замаскировать кого-нибудь под всадника? Тогда у нас было бы «равное количество». «И тогда я с Бром, Шадоу с Киллиан, Торн с Муртагом и ещё ледяной дракон с кем-то из нас уведём имперских всадников, пока Луна сразится с Найтмер, а вы, учителя и Селестия смогли бы напасть на Урубаен. Гальбаториксу придётся выбраться из-за своей каменной стены и сражаться.» — сказала Сапфира. — Тогда почему бы вам не создать тысячу таких драконов? — спросил Оррин. Я никогда не видела его весёлым, но даже сюда он смог прихватить свой любимый золотой кубок, обрамлённый драгоценными камнями. А наполнен он, кстати, был вином. — Чтобы создать такую скульптуру, нужно иметь достаточно большое количество магии, — сказала Имиладрис. — Тысячу таких создать даже Гальбаторикс не сможет. Что сказать насчёт одного… Такое нам под силу. А чтобы удержать иллюзию, нам придётся потрудиться. — Иллюзию можно будет создать лишь перед Урубаеном. Главное, чтобы Гальбаторикс клюнул, — сказала я. Мои руки были сложены на груди крестом, поэтому незримую для всех руку я сжала в кулак, представляя, в каком удивлении будет находиться Гальбаторикс, увидев нашу задумку. — Да и, к тому же, всё равно она бы оказалась бесполезной, если бы этот дракон вступил бы в схватку, — заметила Арья. — Лёд бы посыпался. — А кто будет им управлять? — спросил король гномов. — Я в магии ноль, но не будет же он вам драться самостоятельно. «Конечно, нет, — «фыркнула» Сапфира старшая, от чего Орик и остальные не менталисты вздрогнули. После разговора они замолчали и общались лишь между собой, поэтому о них забыли те, кто не мог использовать эту способность. — Думаю, я и мои братья с сёстрами смогли бы взять его под контроль. Но если вы хотите, чтобы он долго продержался, то понадобится поддержка.» «Но восстанавливать его мы не сможем, — заметил Умаротх — Нам такая сила не подвластна.» — Киллиан, — обратился к нему Бром. — А у вас в стае есть ещё маги льда или какой-то другой стихии?       Всадник немного задумался, а потом ответил: — В основном маги мороза, но их тут немного — некоторые остались про приказу отца защищать мирных жителей. — А те, которые тут? — спросил Блёдхгарм. — Слабоваты, чтобы удержать дракона. — Я могла бы помочь.       На тихий и немного писклявый детский голос обратила внимание не только я, но и все остальные. Всадник Шадоу ударил себя рукой об лицо.       Я удивлённо осмотрела эльфов и оборотней. Неужели они не услышали девочку? Хотя я тоже молодец, не почувствовала её. — Вы же говорили, что никто сюда не пройдёт! — зашипел Оррин.       Шадоу оскалился, взглянув на короля Сурды, и моментально замолк. — Защитные чары действуют на наших врагов, а не на сестёр и братьев, Оррин, — выдохнула Луна. — Кто это? — спросила Имиладрис. Она, как и эльфы с Ориком, была удивлена появлением девочки, но не поддерживала Оррина. Киллиан не рассказывал о своей семье, а я знаю малышку от Луны, да и видела, как оборотень общался со своим отцом и сестрой.       Ребёнок откинула свои роскошные длинные волосы, выровняла спину и выше подняла голову, постаравшись показать себя как можно презентабельней. Насколько я помню, Киллиан отказался титула в стае и своих собратьев ради моей сестры, поэтому следующей Альфой будет вот эта девочка. — Я Омега стаи и её будущая Альфа. Также я сестра Киллиана, и у меня есть способности, как и у некоторых моих собратьев. И они сильнее, чем у всех остальных.       Я удивилась таким словам, как и все остальные, но ещё больше удивляюсь тому, что её брат не в курсе о талантах сестры. По лицу всадника чёрного дракона это было видно.       Интересненько, а родители также не в курсе о способностях Таисии? — Ребёнок! — вновь вспыхнул как спичка Оррин. — Вы издеваетесь?! Вы отправите ребёнка биться со всадниками, которых вам не по силам одолеть?! — Биться её никто не отправит, — буркнул Муртаг. По его виду можно было предположить, что он общается с Торном. — Вот именно, — согласился Оромис. Даже эльф устал. Как его подданные двадцать четыре на семь терпят? Я уже устала от него, а бедная Насуада выслушивает его целый день. — Если она действительно настолько сильна, то это вариант, а Блёдхгарм и остальные эльфы, если что, её защитят и поддержат. «Мы тоже поддержим», — сказал кто-то из Элдунари, а Сапфира старшая передала эти слова всем. — Ты удержишь дракона? — спросил парень свою сестру, подойдя к ней. — Сможешь, если что, «залечить» его? — Да, — сказала малышка, закивав головой. — Мне это под силу. — Значит, — начала Луна — Мы с Киллианом наколдуем ледяного дракона, Блёдхгарм и эльфы создадут ему оболочку древнего и сильного всадника, Элдунари будут вести, а Тася будет «лечить» его раны. Мы с Селестией поколдуем над защитными чарами, чтобы он не расплавился от огня и чтобы энергию не тратить. Дракон должен будет быть большим, чтобы с ним сражались несколько вражеских. Киллиан, пап, Муртаг, Арья, вы возьмёте на себя всадников. Я возьму Найтмер, как договаривались. Учителя и Тия, я думаю, вы справитесь и сможете сдержать Шрюкна и Гальбаторикса, пока мы не прибудем к вам на помощь.       Все участвующие в битве согласованно кивнули на слова моей сестры, и лишь Имиладрис была недовольна тем, что её дочь подвергается опасности, но королева эльфов прекрасно осознавала, что Сапфира и другие драконы ни за что не пустят сесть на них и не позволят драться с ними рядом никого кроме всадников, меня, Брома и Арьи.       Чувствую, Арью и Имиладрис ждёт довольно-таки неприятный разговор.       А от драконов я почувствовала нахлынувшее удовольствие от того, что мы почти готовы сразиться с империей.

***

POV Найтмер       Серые, почти чёрные тучи упрямо прятали от Урубаена солнце, грозясь устроить сильную грозу. И лишь кое-как столица Алагейзии умудрялась получать свет. Мерзкая погода преследует бывшую Илирию и окрестные территории уже больше недели. В то время как лагерь варденов и вся остальная равнина освещалась солнцем. От этого люди, ургалы, эльфы и остальная нечисть старались спрятаться от солнечных лучей куда-нибудь, куда лучи дневного светила не смогли бы добраться.       Даже природа оказалась против Гальбаторикса и его правления, хотя я думаю, что без эквестрийцев и их магии управления погодой тут не обошлось.       Я могла бы спокойно убрать эти облака, но на кой чёрт я должна это делать? Такая погода мне больше нравится, чем палящее солнце, которое как будто желает сделать из тебя шашлык. А так вчера ночью был дождь, отчего спать было намного приятнее, а сейчас приятная влажность и холодок, который мне по душе.       Гальбаторикс отдыхал с наложницами, и в это время я могла насладиться общением с чёрным драконом.       Мы не разговаривали со Шрюкном и Элдунари. Я всего лишь давала им пользоваться своими глазами и чувствами, чтобы как-нибудь скрасить их время. Возможно, со стороны может показаться, что огромный ящер спит, но на самом деле это не так.       Дракон давно не видел небо. Король Алагейзии много лет не выпускал его поохотиться, поэтому я не столько выполняю его приказ, сколько показываю дракону и своим Элдунари окрестность за стенами цитадели.       Меня поражало, что ему было всё равно на то, что его враги сидят под воротами и вот-вот нападут. Да и не только я удивляюсь такому поведению, остальная компашка всадников честно, не скрывая, поражалась поведением своего короля.       До последнего момента Гальбаторикс будет искать Истинное Имя Древнего языка. Ему кажется, что осталось совсем немного, но я понимаю, что там совсем не немного.       Одно слово, которое даст управлять всем магическим языком, и искать его будет только безумец. Потому что это как искать корову в огромной стае больших драконов. Ведь ты не знаешь, вдруг кто-то её с аппетитом сожрал.       И кто-то мог найти это имя и просто скрыть его ото всех.       Надо мной пролетел почти белый дракон. Точнее белая. Почти белая она из-за того, что брюшко было чисто серебряного цвета. Глаза фиолетовые, шипы и коготки цвета белой слоновой кости, а хвост, к удивлению многих, был с «закрылками». А назвали чудо природы Анемоной.       Наверное, увидев её, сапфировая дракона ужасно разозлилась, ведь в столице считалось, что Анемона — одна из прекраснейших особ из драконьего рода. И многие думали, что она красивее голубой драконы.       Но мне казалось, что Сапфира всё равно превосходит Анемону. Сапфировые чешуйки отливают благородной глубиной сапфира и всех его ближайший цветов. У белой драконы они тоже раскрашивались яркими цветами, как драгоценные камни. Анемона… Э-э… выглядит более женственной и хрупкой. Сапфира тоже выглядит утончённо, но из-за того, что она крупнее, рядом с белой голубая дракона выглядит мощней.       Когти у обеих красоток одинаково цвета, но из-за того, что Анемона и так вся белая, у Сапфиры они выделяются. Они выглядят, что ли, ярче? Не понять мне.       Но больше всего мне нравятся глаза. У каждого дракона они выглядят по своему, и возможно, со мной согласится каждый драконий всадник.       Прозрачные и голубые, как лёд, глаза, я помню, как они выглядели в детстве у Сапфиры, но сейчас стали темнее и теплее. Я помню, как первый раз увидела её. Грозная дракона, которая не боялась напасть на меня и защитить всадницу. У неё в глазах была бушующая ярость, как будто я была виновата в том, что вообще родилась. Она пронзала своим взглядом саму душу. Но в глубине её глаз я видела сочувствие и мудрость.       У Анемоны фиолетовые глаза, и в ней пока играет детство. Детские живые глаза, которым повезло жить намного лучше, чем её собратьям.       Самое интересное, что Хоуп — так зовут её всадницу — рассказала, что драконе хочется поговорить с Сапфирой и подружиться.       А ещё она рассказала, что её дракона восхищается голубой.       Но для меня было самым настоящим ударом узнать, что у Гальбаторикса есть дочь, да ещё и молодая всадница! Шрюкн о ней ни разу не говорил, а моим Элдунари не повезло, и до меня они ничего не помнили, а потому в курсе тоже не были.       Гальбаторикс рассказал, что Хоуп — ибо так назвала её мать — была в замке отца Муртага, в то время как сам Муртаг куковал тут. Он специально скрывал дочь ото всех, а потом, когда она выросла, дал ей оставшиеся яйца драконов, и вылупился белый красавец. Пфу ты, то есть красавица.       Что сказать о самой девушке… Она оказалась блондинкой со светло-карими глазами, да и сама она больше похоже на мать, чем на отца. Хоуп — спокойная девчонка, не вспыльчивая, как те балбесы, которым повезло оказаться связанными с магическим спутником. Эта всадница — приятная личность, с ней можно спокойно пообщаться.       Но всё-таки она дочь короля Алагейзии, и мне приходиться следить за тем, чтобы она не узнала о нашем со Шрюкном и Элдунари секрете. — Ну, как дела у наших врагов?       Я внимательно проследила за тем, как принцесса уселась рядом со мной. Шрюкн и Элдунари моментально попытались разорвать связь, но я им не дала, успокаивая и проговаривая, что мелкая ничего не узнает. Мое укрытие было раскрыто, и теперь каждый варден внимательно следит за белой драконой. — Как видишь, готовятся.       Хоуп молча осмотрела лагеря с различными существами. — Где драконы и всадники? — Час назад улетели в лес явно охотиться. — пофигистично произношу я, взмахнув рукой в сторону, куда они отправились.       Мне действительно было всё равно, что происходит у всадников и их драконов. Главное, чтобы они разрабатывали план и он удался. — А птицу ты не отправляла за ними последить? Чтобы узнать их план. Нам бы это пригодилось, — она осмотрела меня и попыталась в заглянуть в лес, чтобы узнать, где компания. — Не получилось, защитные чары даже зверей не пустили.       На самом деле я вру. В действительности всадники и их близкие не догадались до того, что можно отправить какое-нибудь животное, чтобы оно проследило.       Гальбаторикс тоже до такого не додумался.       Поэтому как только Ёль, или как там назвала её Луна, узнает всё, что мне надо, и прилетит, я узнаю, что они там делали, и постараюсь придумать себе план. — Мгх… зачем отец вообще дал им возможность приблизиться? — Думаю, он просто рассчитывал узнать истинное имя древнего языка, чтобы расправиться с врагами самым позорным для них способом.       Всадница взглянула на меня. В её глазах читалось непонимание. Нет, не ко мне — к отцу. — Но он же спокойно может их убить даже сейчас. — А ему это не нужно, он хочет поиграть. Для него это игра, Хоуп. Но сам Гальбаторикс не понимает, что они могут оказаться умней. Заметь, наши шпионы толком о них ничего не знают. Но ему всё равно, он уверен, что выиграет, поэтому спокойно развлекается с наложницами.       Глаза девочки моментально стекленеют, и её яростный взгляд переводится на меня. — Это не правда! — Ты в этом так уверена?       Я произношу это так уверенно, что она резко разворачивает голову от меня. Казалось, её тело уменьшилось в несколько раз.       Сзади слышится шелест крыльев. Анемона старается поддержать сестру. — Я волнуюсь за него, Найтмер.       Ох, бедная-бедная девочка. Как же ты не понимаешь, что он ведёт тебя за нос. Он не такой белый и пушистый. Он не плакал ночами по твоей маме, детка. Очнись, Хоуп! Ему всё равно. Твоя мать была для него такой же, как и эти наложницы! Не давай ему пользоваться тобой, как куклой. Детка, что же ты делаешь…       Он не герой, каким выставляет себя для тебя.       Он монстр.       Он сумасшедший.       И никакая надежда его не спасёт.       В конечном счёте это дело не моё, потому что я собираюсь в самый в нужный момент предать Гальбаторикса.       И этот момент довольно быстро приближается.

***

— Что это? — спросила старшая принцесса Эквестрии, покосившись на непонятный голубой доспех на сестре.       Через полчасика после того, как они всё обговорили, все разошлись. Вернувшись из леса, ночная вестница моментально потащила свою сестру в палатку, чтобы показать кое-что интересное. А потом уйти снова в лес вместе с ней, Киллианом и Муртагом создавать дракона и всадника.       По дороге в палатку всадницы Луна с огромным воодушевлением рассказывала о том, как ей пришла в голову эта идея, как она уговаривала Рурону сделать это самое. Аликорн честно не понимала, о чём говорит сестра, поэтому всё пропустила мимо ушей.       Но «тебе это понравится, уверяю тебя, Тия!» действительно оказалось интересным и понравилось старшей сестре. Селестия удивлённо посмотрела на вестницу ночи, когда та выползла из-за ширмы, которую быстренько создала, когда они зашли внутрь.       На сестре были надеты красивые голубые доспехи. Они были созданы из маленьких сапфировых пластинок, которые сверкали драгоценными камнями под сферой тёплого золотистого света. Доспехи обтягивали тело девушки, на что она ответила лишь, что ей удобно. Казалось, что весь доспех был единым целым. С наручей как будто несколько синих чешуек посыпалось на перчатки. Внутри была чёрная тканевая подкладка, не давая царапать кожу и позволяя нормально сгибать руки. Нагрудник был также создан из этих самых чешуек, а на горле они почти на самой кромке останавливались, открывая чёрную ткань, чтобы не царапать подбородок. На плече был знак всадников, но виднелся также и бледно-белый полумесяц. И лишь обувь не была сделана из чешуи. Шлема, к удивлению солнечного аликорна, не было. — Он огнеупорный. — Огнеупорные чары? — Часть, только на ткань. У Сапфиры чешуя огнеупорная, зачем ещё чары накладывать? — Подожди, что? — она останавливается и удивлённо смотрит на сестру. Как она сразу не догадалась- то! А ведь сначала подумала, что Рурона просто сделала текстуру похожей. — Ты хочешь сказать, что нагрудник и всё остальное сделано из чешуи Сапфиры? — Почти. Я использовала умножающие заклинания, и да, сапоги из другого материала. — фыркнула та, поковыряв носком землю под ногами. — Это всё те же старые добрые сапожки, в которых я бегаю в лесу и дерусь со своими «любимыми» врагами. Ты же помнишь, как Сапфира жаловалась на то, что у неё чешуйка выпала? Так я её подобрала и умножила.       Селестия фыркнула, вспомнив, сколько горя принесла эта чёртовая чешуйка Сапфире.       За палаткой заворчала дракона, на что сёстры тихо рассмеялись. — И как? — в глазах солнечной принцессы можно было разглядеть интерес учёного. — Как видишь. — девушка демонстративно развела руки. — Конечно, мне пришлось уломать Рурону сделать доспехи. Она ещё очень сильно удивилась, когда я заявилась к ней на порог с тремя большими мешками чешуи. — А почему не хотела делать? — удивилась аликорн дня. — Сказала, что слишком много времени нужно, у неё не та кузница, надо опыты ставить с этой чешуёй и так далее. В конечном счёте она согласилась сделать броню всем троим. — Так быстро, — удивилась Селестия, касаясь доспеха. — Она попросила у фестралов и гномов помощи.       Тия что-то промычала в ответ, продолжая разглядывать проделанную работу. — На них наложены чары, — заметила она       Луна улыбнулась и пожала плечами, мол, не знает что за зачарование. — Серьёзно? Ты у неё не спрашивала? — Спрашивала, только она не дала ответ, сказала: «Иди-ка отсюда, не мешай работе».

***

«Жаль, что мы не можем заглянуть в будущее.» — устало протянул Торн, после чего положил свою большую голову на землю.       Дракон и всадник находились вместе около их палатки, отдыхая перед созданием ледяного ящера и накладыванием на него чар.       Создавать дракона решили в лесу, там и прятать его будут до боя. «Но не в этом ли интерес продолжать жить? Мы не знаем, что нас в будущем ждёт, и мы можем лишь гадать, что завтра может случиться» — сказал Муртаг, прервав повторение слов на древнем языке, и взглянул на своего дракона. «Возможно, но иногда стоило бы знать, что ждёт там, за завесой этого «завтра». Ведь не всегда случается хорошее, может случиться и плохое.» — Торн приоткрыл один свой глаз и взглянул на полуэльфа. «Будущее знать опасно. Ведь если попытаться его поменять, может не выйти ничего хорошего. Ты же помнишь того всадника и дракона? — получив положительный ответ, парень продолжил: — А тех эльфов? Нам Арья рассказывала, как они хотели заглянуть в будущее, но у них ничего не вышло.» «Да, тот всадник и дракон, и те эльфы погубили свои жизни и все запасы энергии, но у них ничего не получилось. Но, как помнишь, иногда всадники и драконы всё-таки видят будущее. Мы можем видеть… Как их там? — дракон задумался, а после продолжил: — А, точно! Вещие сны!»       Полуэльф улыбнулся, погладив своего огненного друга по мощной лапе.       Да, Оромис и Глаэдр на одном из уроков рассказали, что всадники и их драконы могут видеть вещие сны. Луна тогда даже призадумалась, а позже рассказала, что такие сны бывают у любого народа. — Вещие сны бывают у каждого существа. Не понимаю, чем же отличаются вещие сны всадников и обычных, например, людей? — спросила она тогда.       Учителя ответили, дополняя друг друга, что в отличие от людей и других существ, спутники моментально поймут, где обычный сон, а где вещий. Также они оба видят один вещий сон в одну ночь и идеально смогут его запомнить, будто настоящий прожитый день.       А позже в этот же день Арья, будто почувствовав, что Оромис и Глаэдр говорили о будущем и вещих снах, рассказала эти две истории.       Но друзья так и не поняли, почему их учителя не рассказали об этих эльфах и всаднике с драконом. «А если бы была возможность попасть в прошлое? Поменял бы что-нибудь?» — спросил Торн, заставив друга вынырнуть из воспоминаний. «Нет. Ты как никто другой знаешь моё печальное прошлое и моих недородителей. Но я бы ничего не менял в нём. То, что мы смогли пережить, делает нас сильнее. — повторил цитату Брома полуэльф. А потом, улыбнувшись, закончил: — Да и притом, вдруг, изменив что-то в своём прошлом, сейчас я не находился бы с тобой и ребятами тут?» «А если мы сегодня или завтра погибнем?» — сказал дракон. «Ничего вечного нет, друг мой. Рано или поздно мы все погибнем».       Именно на такой ноте закончили спутники, прежде чем друзья связались с ними и позвали в лес создавать угрозу Гальбаториксу и его всадникам.       Напарники через пару минут уже подошли к поляне, которую отыскали драконы несколько дней назад. Бром, Тия, ребята — все были на месте. Тася, сестра Киллиана, находилась рядом с братом.       Друзья поприветствовали друг друга кивками.       Первым колдовать начал Киллиан, как самый опытным в этой сфере. Затем к нему присоединились девчонки.       Снежинки закружились в вихре, а на траве с выглядывающими то тут, то там различными небольшими цветами появилась непонятная ещё глыба льда, которая ни с какой стороны ни капельки не походила пока на дракона.       Позже эта глыба начала на глазах преобразовываться: стали видны кое-какие очертания, правда, ещё грубые и местами непонятные для зрителей, следящих за этой картинкой, но постепенно силуэт стал всё больше напоминать крылатого ящера.       Дальше лёд просто-напросто спадал с тела создания, оставаясь лежать под лапами. Оборотни крутились над драконом, который, кстати, был в два раза больше Глаэдра. Стараясь сделать его как можно реалистичнее, что у них неплохо получалось, ледяному дракону добавили очертания чешуи, глаз, ноздрей. Где-то были «сломанные» шипы, а кончик хвоста был немного «подбит»       Муртаг с Торном долго не понимали, на кого дракон похож своими шипами на затылке и крыльях, и потом их словно кто-то дёрнул, и друзья догадались — они создают подобие Умаротха.       Как только ледяная скульптура белого дракона была готова, а завершили её, кстати, через два часа после начала создания, Бром и все остальные накладывали различные защитные чары, чтобы новоиспечённый ящер не расплавился, заклинания не действовали, а драконам тяжело было что-то ему откусить, поцарапать или отломать. Оборотни же отдыхали и довольствовались проделанной работой.       Дальше Блёдхгарм и остальные эльфы по объяснениям белого дракона стали накладывать иллюзию, чтобы создание идеально походите на дракона. — А почему именно Умаротх? — спросил подошедший Муртаг, пока эльфы старательно работали с иллюзией, что было для них непросто. — Гальбаторикса сердце прихватит, если он его увидит, — насмешливо кинул ему Киллиан, пока его сестра и девушка сюсюкались с совой. — А если серьёзно? — спросил сын проклятого. — Умаротх сказал, что хочет сам вести этого дракона вместе с ещё пятью Элдунари, вот мы и создали такую скульптуру, чтобы ему было легче. — сказала ночная вестница. — Какие добрые, — фыркнул парень. — Мы тут подумали, кстати… — начала Луна. — И решили, что будет лучше, если мы нападем на Урубаен через два дня. Что думаешь? — продолжил Киллиан. — Так скоро? — удивился всадник. — А что время-то терять? Чем раньше начнётся эта чёртова битва, тем раньше закончим. «Или умрём». — добавил Шадоу. «Ну, ты у нас оптимист, — буркнула Сапфира, свернувшись в клубок на нагретой ей земле, — Будь добр, думай о хорошем, не каркай нам тут.» «Я тебе ворона, чтобы каркать?»       Но их разговор был прерван Ёлкой, которая наглым образом вспорхнула с руки Таси и улетела охотиться на белку, за которой следила целый час.

***

      Когда на землю опустилась ночь, Найтмер Мун произнесла заклинание, чтобы скрыть себя. Затем она погладила Шрюкна по носу и пешком направилась за Урубаен.       Она не подходила близко к лагерю, и пока всадница была занята со своим драконом, мысленно отыскала филина и позвала к себе.       Маленькая шпионка моментально нашла Мун и приземлилась ей на руку. Кошмар почесала за ушком филина и дала ей принесённую с собой мышь.       Ёль приняла подарок, пока Мун аккуратно, чтобы не причинить боль Ёлочке, прочёсывала её память насчёт Луны.       Вот разговор, где они говорят о плане. Они решают создать дракона, чтобы было кому драться со Шрюкном. Луна рвётся сражаться с ней, Тия этим недовольна, но благоразумно помалкивает. Диалог заканчивается, и они все возвращаются в лагерь. Ночная вестница тащит сестру к себе и показывает новые модные доспехи. Дальше они с Сапфирой о чём-то беседуют, а Селестия уходит по своим делам. Потом всадница подхватывает филина и ведёт её в лес. По пути они встречаются с сестрой Киллиана и самим оборотнем, к ним присоединяется Бром, а там, на поляне, их ждёт Оромис и Глаэдр. Эльфы прибежали вместе с Селестией, и вот самым последними приходят Муртаг и Торн. «Спасибо, малышка» — произносит Мун, почесав филина.       Сама сова уже наелась и смотрела своими красивыми глазами на аликорна. После сказанных ей слов та просто моргнула. «Тебе пора.»       Девушка поднимает руку, тем самым подкидывая филина, и та улетает в темноту. Мун же возвращается в столицу. «Значит, два дня, — слышит она голос чёрного дракона. — Мне надо потерпеть всего лишь два дня, и я с моими братьями будем свободы?» «Да, нам осталось всего лишь два дня терпеть, Шрюкн, и Гальбаторикс погибнет от чьей-то руки.» «Что ж, эти два дня будут невыносимы.» «Нет. Поверь мне, эти два дня пролетят незаметно.»