Что я увижу в твоих глазах

Айзава любил поездки на синкансэне. Мягкий приглушенный стук колёс словно заворачивал его в кокон спокойствия и умиротворения. Будучи уже закутанным в свой спальный мешок, Айзава чувствовал себя приятно вдвое. Обычно он не обращал внимания ни на пейзаж за окном, ни на соседей, если они у него были, и даже книги в путешествия не брал. Так получилось и в этот раз: полностью расположившись на трёх сидениях, так как в радиусе одного метра больше никого не было, Айзава полностью погрузился в свои мысли. «Ты видел? — обернулся к нему Мик после того, как Изуку и Тошинори скрылись в очередной толпе. — Что конкретно сейчас твоя фантазия гиперболизирует до размеров слона? — на самом деле не заметить трогательность отношений между Тошинори и его учеником было сложно, и Айзава намеренно тянул резину, надеясь не обсуждать это с Миком. Однако когда Хизаши что-то волновало, от него невозможно было отделаться, и Айзава знал и это. — Он ухаживает за Мидорией! — Мик обогнал его и уставился, ожидая ответной реакции. Глаза его напоминали блюдца, и Айзаву позабавило его выражение лица. — И что? — Да как что? — Мик выглядел очень комично, напоминая рыбу, вытащенную из воды. — Всемогущий влюблён в Мидорию! — Веди себя тише, — оглянувшись по сторонам, осадил Мика Айзава, — я не думаю, что всем нужно это знать. — Но ведь это так! — Хизаши, я прошу тебя, успокойся, — они наконец зашли в супермаркет, и Айзава взял корзину для продуктов, — я думаю, что Тошинори не до конца осознаёт свои чувства и уж точно не причиняет вред Мидории. Он слишком им дорожит, чтобы сказать или сделать что-то, что поставит Изуку в неловкое положение, — Айзава подошёл к прилавку и стал рыться в овощах. — Да и мне казалось, что ты больше других должен об этом знать. Мик отвернулся и замолчал. Айзава побрёл дальше, оставив на дне корзины дайкон. Спустя несколько минут после выхода на улицу Хизаши всё же решился его спросить: — А как же ты? Тебе вообще нравится Изуку? Ты будешь с ним что-то делать? И как же наш спор? Поразмыслив с минуту, Айзава ответил: — Я как-нибудь справлюсь. Тебе не о чем волноваться» Если хорошенько подумать, Айзаву смущал тот факт, что Мик так рьяно принялся устраивать его личную жизнь. Смущал факт того, что он самостоятельно выбрал кандидатуру на роль его партнёра, и факт ещё не развитых, но определённо зарождающихся отношений между Изуку и Тошинори. Он определённо считал, что Мидория — пустой персонаж, который никогда не сможет понять глубину отношений между двумя людьми, не зря же он до сих пор не понял природу чувств Тошинори. Но не мог и отрицать безграничное тепло и ласку, которые чувствовал, вглядываясь в него. Он хотел распробовать это на вкус, перебирать пальцами, вдыхать, наполняя лёгкие чужим ароматом, едва касаться носом обнаженной кожи и ни за что не спугнуть. Едва ступив на платформу, Айзава заметил, как к нему стремительным шагом направляется человек. В этот раз, как и в любой другой на задании, это оказался присланный за ним курьер из союзной организации. Одежда скрадывала очертания фигуры, и в сочетании с низким ростом и вырвиглазным цветом волос это само собой вызывало некоторые вопросы относительно пола существа. Таких людей Айзава тоже не любил. Кричаще-яркие и разряженные снаружи, на поверку они оказывались пустоголовыми и бесполезными. — Вот и Вы, Сотриголова! Настолько быстро, насколько от Вас и ожидалось! — высокий детский голос ясности не прибавил, и Айзава решил направить разговор в нужное русло: — Ты — герой? Собеседник вызывающе ухмыльнулся: — Громко сказано. Я всего лишь провожатый, но именно мне поручено доставить Вас в нашу школу! — Чем же, интересно, обусловлен такой выбор? — Айзава оставался недружелюбным, хоть предпосылок к такому поведению и не было. Нашивки на одежде провожатого подтверждали принадлежность к союзной организации, и обижать его было непедагогично. Однако Айзаве не нравилось это существо, и он мог только спрашивать либо односложно отвечать, чтобы его отношение не казалось столь очевидным. — Чем? — удивился провожатый. — Моей причудой, конечно же. — Она как-то связана с перемещениями? — поинтересовался Айзава. Собственно, единственное, что могло бы заинтересовать его, — это причуда. — Очень косвенно, — прищурился провожатый, — но доставить Вас прямо отсюда в моих силах. — В чём же заключается твоя причуда? — О! — расцвёл на глазах собеседник. — Моя причуда — это безграничный контроль способностей мозга! Айзава удивился: — И как она сможет помочь?       Провожатый подошёл к Айзаве ближе. — Вот здесь, — указал он на наручные часы, — записана специальная компьютерная игра, которую мы запустим здесь, и одновременно точно такая же включится в школе. Затем я сделаю нас частью программы и запишу в виде двоичного кода. С помощью своей причуды я погружу нас в игру, и нам останется только дойти до базы. Это происходит нажатием одной кнопки, а всё в целом займёт не больше минуты. — Допустим, ты можешь влиять на свой мозг, — с сомнением произнёс Шота, — и ты действительно можешь сделать это с собой. Но разве у тебя получится проделать это с моей головой?       Широкая улыбка заиграла на лице провожатого. — В этом и заключается самая интересная часть, — он с нескрываемым весельем посмотрел на Айзаву, — я не могу влиять на вас!       Шота почувствовал себя дураком. Раздражение грозилось выйти из-под контроля, и, стараясь максимально нейтрально высказать то, что он думает по этому поводу, Айзава процедил: — Ну и на кой чёрт тогда мы стоим тут и ведём совершенно бесполезные разговоры? — Видите ли, — всё так же широко улыбаясь, продолжал провожатый, — я свободно пользуюсь своей силой, однако для того, чтобы поделиться ею с другими, мне необходимо, так сказать… стать для них ближе, — он лукаво взглянул на собеседника и красноречиво облизал губы. Ленты вокруг шеи Айзавы зашелестели и как змеи обвились вокруг талии и запястий проводника. — Я похож на педофила или на человека, который легкомысленно относится к подобного рода вещам?! — глаза Айзавы алели, сам он грозно навис над бесформенной фигуркой провожатого, всем своим видом источая ярость и нетерпение, но его спутник не растерялся. Сощурившись, он мгновение вглядывался в лицо Айзавы, а затем на его лице отразилась безмерная скука. — Как и предполагалось, — обидчиво протянул он, — именно это каждый раз почему-то является проблемой. Отпусти меня! — он постарался пнуть Айзаву, но его ленты держали провожатого на расстоянии. — Отпусти, говорю! У меня есть вариант, как можно сделать по-другому. Айзава ослабил ленты, и они вернулись на место. Отойдя на приличное расстояние, провожатый переключил несколько кнопок и поднёс часы ко рту. — Ребята, код 1! Он не хочет целоваться! — в любой другой ситуации потешная мимика провожатого позабавила бы Айзаву, но не в этот раз. Он настороженно наблюдал за манипуляциями собеседника, готовый в любой момент противостоять подозрительным действиям. Провожатый тем временем достал какой-то раствор и начертил на платформе окружность. Вписывая цифры, круги и многогранники в окружность, он задумчиво бормотал, хмурил брови и почёсывал затылок. Сосредоточенный вид провожатого нравился Айзаве куда больше, и к тому времени, когда тот закончил, он чувствовал себя спокойнее. Закончив, провожатый внимательно посмотрел на Айзаву и попросил его встать в круг. Когда тот выполнил его просьбу, он достал из кармана маленькую колбу и протянул Айзаве. — На, плюнь сюда. Айзава повертел в руках совершенно прозрачную и, очевидно, неопасную колбу, и спросил: — И что ты будешь делать дальше? — Я это выпью, — не моргнув глазом, ответил проводник. Глаза Айзавы округлились: — Это что опять за чушь? Проводник вздохнул. — Вы ужасно непрофессиональны. Мы столько времени потратили на бесполезные объяснения и уговоры, хотя давно могли бы быть в школе! Поясняю: для контроля чужих организмов мне нужен материал, через который я смогу провести свои данные и забрать чужие. Сексом мы с Вами не займёмся, целоваться Вы не хотите, остается одно! — он вызывающе уставился на Айзаву. — Плюйте! Айзава выдохнул. Это было ужасно мерзко и отвратительно — кормить своей слюной незнакомого человека. Но и целовать неизвестно что непонятного возраста и пола тоже не хотелось. Поразмыслив немного и явно пересиливая себя, он с трудом произнёс: — Кто-нибудь узнает об этом? — Конечно! — явно развеселился провожатый. — Меня послали, ЗНАЯ о моей особенности, всё выстраивалось в соответствии с моей причудой! Айзава закатил глаза. Он ещё узнает, почему к нему прислали столь бестолкового и непонятного сопровождающего с совершенно неподходящей для перемещения причудой, а сейчас… Он сосредоточился, быстро подошел к провожатому, запрокинул его голову и впился в губы, резко, грубо, вдавливая, желая закончить с этим скорее. Спустя пару мгновений провожатый уперся в грудь Айзавы ладошками. — Хватит, — отстранился он. Его лицо приобрело слегка диковатое выражение, — материала достаточно. Части тела провожатого сводило судорогой, а через секунду и сам Шота почувствовал нечто странное. Сияние под ногами затопило пространство, и его тело, внезапно лишившееся веса, стало засасывать в глубину. На символы, начерченные провожатым, наложилось изображение из часов, точно такое же, только компьютерное. Картинка стала трёхмерной, и последнее, что смог ощутить Айзава, — это волну, которая вытолкнула их из незнакомого пространства.

***

— Вот и Вы, Сотриголова! Настолько быстро, насколько от Вас и ожидалось! Знакомая фраза почти напугала Айзаву, и он почувствовал острое желание оставить глаза закрытыми. — Вот Вы и прибыли! У нас даже хватит времени, чтобы ввести Вас в курс дела! Голос оказался не высоким, как у провожатого, а мягким и зрелым, поэтому, прислушавшись к нему, Шота решился. Открыв глаза, он увидел перед собой низенького полного человека, облаченного ни много ни мало в костюм Супермена. Он добродушно посматривал на Айзаву сквозь полуприкрытые веки, выжидательно переплетя пальцы. — Уважаемый Сотриголова, скорее берите себя в руки, — он улыбнулся. — Как Вам путешествие? — Ужасно! — Айзава почувствовал, как скованность в теле проходит, уступая место привычному состоянию. — Причуда вашего провожатого, на мой взгляд, совершенно не соответствует цели. Она странная и передаётся слишком неприличным для ученика школы путём. Ехидно захихикав, мужчина схватился за живот, а затем и вовсе стал смеяться во весь голос, покачиваясь в кресле-качалке. Глядя на этого смешного пухленького человечка, так заразительно смеявшегося, Айзава почувствовал, как его губы сами складываются в улыбку. — Вы что, специально выделили мне такого провожатого? — он недоверчиво посмотрел на мужчину. — Ради чего? Выпрямившись в кресле, мужчина стал вести себя чуть серьёзнее. — Мы хотели удостовериться, что Вы хоть в какой-то степени свободны от предрассудков, а Ваши педагогические способности стоят на первом месте. Видите ли, задание, на которое мы Вас отправим, потребует очень высокой концентрации и моральной стойкости, но и это ещё не всё. — Говорите сразу, — перешёл к делу Шота. — Хорошо, — продолжил мужчина. — Как Вы уже догадались, я являюсь директором этой школы. Можете называть меня Тамоцу. — Я смотрю, геройские имена у вас не ходу, — заметил Айзава. — Вы о Вашем провожатом? — догадался Тамоцу. — Вы так и не смогли ничего узнать о мальчике? — Так это всё-таки мальчик? — Шота пораженно уставился на директора. — Да, — игриво улыбнулся тот, — это один из наших юных учеников. На самом деле, сегодня Вам предстоит поработать со всем нашим классом, и каждый из них выглядит не совсем… стандартно. Да и Ваше задание не из лёгких, — директор снова переплёл пальцы и посуровел. — Наша школа отличается от многих геройский учебных заведений. К нам попадают девушки и юноши преимущественно с интеллектуальными причудами. — Тогда для чего Вам звать преподавателей из других школ? — удивился Айзава. — Видите ли, — слегка помедлил директор, — также общей особенностью наших учеников является способ передачи либо влияния их причуд. — Телесный контакт? — догадался Шота. — Верно, — кивнул директор. — Самый лёгкий способ — это прикосновение, самый тяжёлый — непосредственная передача через интимную связь. — Удивительно, — пробормотал Айзава, — а почему Вы держите их всех в одном месте? Разве не логичнее было бы перемешать их с учениками, чьи причуды смогут их защитить? — Правда? — иронично приподнял бровь Тамоцу. — Может быть, в Юэй таких студентов хотя бы пятьдесят процентов? Айзава внезапно смутился. — Нет. В процентном соотношении их очень мало. Директор продолжил: — Так вот, из определённых источников мы за месяц узнали о том, что на наших учеников готовится нападение. Мы собрали все свои силы и разработали план, следуя которому, мы сможем разбить противников и передать их соответствующим органам. Для этого сегодня вечером преподаватели и ученики разделятся на группы. Мы окружим вражескую группировку, и первый удар нанесут учителя. Наши преподаватели и приглашенные помощники, — кивнул он в сторону Айзавы, — обладают любыми другими причудами, кроме интеллектуальных. Вашей задачей будет привести злодеев к ученикам, которые смогут контролировать их причуды своими. Всё понятно? Есть вопросы? — Я так понимаю, всё остальное мне объяснят учителя и ученики уже на месте? — спросил Шота. — Точно, — Тамоцу оглядел Айзаву с ног до головы. — Если всё пойдёт по нашему плану, то домой Вы сможете вернуться уже завтра. Ничего непредвиденного быть не должно. — Понял, — Шота был готов к любому развитию событий, поэтому тщательно спланированная операция не внушала ему опасений. Незу предварительно проинформировал его, и Айзава успел поразмыслить над этим перед поездкой. Однако как всё-таки интересно было узнать уклад столь необычной школы, узнать, в чём интерес учеников, чьи причуды больше подходят злодеям, чем героям. — Вы готовы познакомиться со своей командой? — директор открыл дверь своего кабинета, выпуская Айзаву. — Готов, — Айзава переступил порог и последовал за директором.