Что я увижу в твоих глазах

Больничная койка оказалась на удивление уютной и мягкой — из неё совсем не хотелось выбираться. Первые три дня Шота провалялся в ней, почти не просыпаясь. В те редкие моменты, когда он был в сознании, вокруг сновали знакомые и не очень люди. Мальчишка-провожатый сверкал своей разноцветной шевелюрой, изредка к нему наведывался директор, чаще всего мелькали незнакомцы в белых халатах, а один раз Айзава почувствовал на себе мягкий взгляд знакомых зелёных глаз. На четвёртый день Шота поприветствовал мальчишку, опираясь на спинку кровати. — Как всё прошло? Провожатый взял стул и сел напротив Айзавы. — Могло быть и лучше. Пострадавших среди учащихся нет, всю нагрузку на себя взяли взрослые. — Кто-то умер? — Нет, — раскачиваясь на стуле, ответил мальчишка, — мы привели в порядок многих. Вы — самый тяжелый случай. — Почему? Я не помню ни одной причуды, направленной не на физическое воздействие. — Потому что Вы не видели этих людей. Они скрывались и до самого конца не выдавали своего присутствия. — Хм… — заинтересовался Шота, — и какие же причуды использовались против меня? Немигающим взглядом подросток уставился на мужчину: — Тот, кто Вас отравил, — человек-змея. Но у него ничего бы не получилось, если бы не второй человек, имеющий причуду собираться и разбираться в водные массы. — Как это произошло? — Айзава действительно не помнил ни одного прикосновения после того, как попал в кокон из паутины, и ему хотелось знать, насколько это опасно. — Человек-вода отделил от себя очень мелкие частицы, а человек-змея передал ему яд. Они смешались и ввели его Вам через поры, после чего запечатали в кокон и сбросили в ущелье. Змеиный яд был большой проблемой, и Шота мысленно поблагодарил того, кто помог ему выжить после этого. А, кстати говоря, кто это был? — Как я выжил? — без обиняков спросил Айзава. Мальчик улыбнулся. — Если хотите кого-то благодарить, то первый кто-то — Ваш зелёный мальчик, второй — я, третья — Талия. — Продолжай, — поторопил его Айзава. Он не хотел, чтобы провожатый копался в его личной жизни и затрагивал тему с Мидорией, — только кратко. — Сначала Ваш мальчик очень помог нам, — продолжил провожатый. — Та группа, которая напала на Вас, оказалась не единственной. Они отправили ещё человек по десять в каждую сторону — и мы оказались в сложной для нас ситуации. Мы вызвали взрослых, которые должны были быть на подхвате, и Мидория очень нам пригодился. Ему было сложно, но он взял большую часть урона на себя, одновременно защищая всех остальных. Наше преимущество было в том, что в школе никого не было, и когда они оттеснили нас к ней, то их поджидали герои. Общими силами мы смогли захватить почти всех участников нападения и сдать их полиции. — Почти всех? — сощурился Шота. — Да, — ответил мальчик, — но Вы не переживайте, мы провели обширную работу и смогли узнать, и где их база, и сколько их вообще, и какие у них планы на будущее. — Они что, вели с вами задушевные беседы? — с сомнением произнёс Айзава. Провожатый скорчил ехидную моську: — Вот сразу видно профиль героя! Мы — интеллектуальной направленности, — важно выделил он целую фразу, — нас учат лазить к другим в мозги, копаться в памяти, нарушать нейронные связи, вмешиваться в биологические процессы и многому другому! Безумный блеск в глазах мальчишки и наигранный пафос сказали Айзаве намного больше, чем он мог бы услышать. Использование такого рода причуд без должного контроля или чувства ответственности стало бы большой проблемой для всего геройского сообщества. Однако, насколько он мог видеть, ни у кого среди учеников не возникает и мысли податься в злодеи. Провожатый словно почувствовал, о чем думает Айзава, и произнёс: — В обществе героев и без нас полно злодеев, а наш Тамоцу и другие преподаватели учат нас хорошему. Они сами — те ещё добряки, и благодаря им никто из нашей школы не хочет использовать свои силы кому-то во вред. Вам не о чем беспокоиться. Айзаве хотелось в это поверить, и, чтобы закрыть эту тему, он перешел к не менее важным вопросам: — Что с Изуку и девочкой? — Мидория дождался, пока последний из злодеев, которого удалось поймать, окажется в наших руках, и отправился за Вами. Когда он нашёл Вас, Вы были без сознания, и он забеспокоился. Мидория не медлил и сразу перенёс Вас к нам, мы сделали диагностику и нашли специфический яд в Вашем организме: он не так широко распространился, но успел перекрыть к некоторым участкам доступ кислорода. С помощью Талии мы блокировали яд, чтобы он не распространялся дальше, а некоторые преподаватели помогли извлечь его. Дальше уже вмешался я, и тут пришлось потрудиться. Я заставил мышцы и органы регенерировать, чтобы полностью устранить последствия, вследствие чего они использовали все свои ресурсы, и Вы спали целых три дня, чтобы восстановиться. Но теперь, — мальчик гордо осмотрел Айзаву, — Вам ничего не угрожает! Более того, Ваши органы теперь изношены меньше, чем это характерно для Вашего возраста, поэтому какое-то время они будут работать лучше — так сильно уставать Вы теперь не должны. — Спасибо, — поблагодарил Айзава. Он понимал, что, возможно, никогда не сможет отблагодарить мальчика за помощь, оказанную ему, и тот, словно опять прочитав его мысли, сказал: — Вам не о чём беспокоиться, Сотриголова! Вы и так помогли нашей школе, Ваше исцеление — как плата за это. Талия тоже так считает. Единственный, кто может нуждаться в благодарности — Ваш зелёненький ученик, но, думаю, и он не воспримет её всерьёз. — Пожалуй, ты прав, — вслушиваясь в слова провожатого, ответил Айзава. Весь разговор носил какой-то строгий, ответственный оттенок, и он весьма удивился, что мальчик мог становиться таким… взрослым. Получалось, что если этот мальчишка не бесполезный, дурашливый ребёнок, то он… может ошибаться, и его суждения относительно некоторых личностей не верны. — А где сейчас Мидория? — задал он вопрос, не дающий ему покоя. — И как вы поняли, что он — не враг? Мальчик снова ехидно фыркнул: — Сразу видно героя — дубль два! Детектор лжи! Мы — все те, что остались на базе — имеем под собой причуды интеллекта! Выявляем ложь! Смотрим чужими глазами и слышим чужими ушами! Некоторые даже другую реальность создать могут! Частично, конечно, — добавил он, заметив скептический взгляд Айзавы. — Мы смогли узнать, и кем Вы ему приходитесь, и откуда он, и что он и вправду оставил своих друзей наедине, — лукавая улыбка расползлась по лицу мальчика. — Видели бы Вы, как он смущался, когда наконец заметил их недвусмысленное поведение! — Личная жизнь учеников меня не интересует, — оборвал его Айзава, — скажи мне, где Мидория? — Где-где, — протянул мальчишка, — в своей академии, конечно! — Он меня… не дождался? — как-то неловко и неуместно спросил Айзава. Понимая, что у его ученика не было никаких мотивов оставаться в чужой школе, да и что школа явно не была местом для каждого встречного, Шота все-таки почувствовал какое-то волнение и необъяснимую обиду. Словно он ожидал, что Изуку останется, а теперь, когда выяснилось, что этого не случилось, его настроение поползло к нулевой отметке. — Он хотел, — не заметив легкой грусти в хриплом голосе Сотриголовы, продолжил мальчик, — но в связи с Вашим ранением нам пришлось связаться с Незу, и он пожелал, чтобы Мидория вернулся к учебному процессу. Вам же выдали больничный до тех пор, пока Вы не поправитесь. — Логично, — заключил Айзава. — И что? Мне пора выписываться? — чувствовал он себя вполне приемлемо и, как и объяснял ему мальчик, чуть менее невыспавшимся. — Всё зависит от того, как Вы себя чувствуете. — Думаю, в самый раз для возвращения домой, — решительно произнёс Айзава. Он откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Мальчик протянул ему полотенце и зубную щетку, лежавшие на тумбочке рядом с кроватью. — Умыться Вы сможете там, — сказал он, ткнув пальцем на белую дверь в самом конце палаты, и добавил: — Думаю, на этом сюрпризы не закончатся. Сегодня — день, когда Вам не нужно идти на работу! — Конечно, я ведь ещё на больничном, — произнёс Айзава, подталкивая мальчика к выходу. — Нет! — широкая улыбка расцвела на лице провожатого. — Сегодня Вы сможете отдохнуть, поиграть и поесть уличную еду! — Сегодня особенный день? — удивился Шота. — Сегодня, — радостно объявил мальчишка, — день осенних листьев!

***

Вернувшись домой, Айзава не ощутил праздничного настроения. Возможно, потому, что время было неподходящим. Как выяснилось, Шота проснулся ранним утром и приехал в самый разгар рабочего дня. Возможно, праздник осенних листьев активно отмечается только среди учеников частной школы, а возможно, стоит пойти в какой-нибудь парк и наткнуться на обособленные группы студентов и романтично настроенных парочек, чтобы уловить это особое настроение. Понимая только то, что он не хочет оставаться дома, Айзава сбросил рюкзак со спальным мешком и вышел на улицу. Направляясь в один из не самых популярных парков в городе, Шота не спеша прогуливался по улицам, не особо людным в это время. Наслаждаясь умиротворением, так редко встречающимся в его жизни, Айзава прошёл через ворота, отделяющие город от островка спокойствия и природы — парка. Красные и зелёные листья, как по волшебству, не раздражали глаз, а насыщали своей пестротой. Как будто повседневность Айзавы была раскрашена блеклыми темными полутонами, а сейчас этот недостаток компенсировался, согревая и наполняя жизнью. Оранжевые, желтые и даже розоватые листья приятно шуршали под ногами, и, вдыхая свежий воздух, Шота направлялся к своему излюбленному месту. Спокойная улыбка сменилась открытым от удивления ртом. — Изуку? Зеленоволосый мальчишка, усиленно копошившийся за алым клёном, оторвался от своего занятия и выглянул из-за дерева. Неверие, удивление, радость. Эмоция за эмоцией калейдоскопом сменялась на его лице. — Айзава-сенсей? — взволнованно произнёс мальчик и дернулся в его сторону. — С Вами всё в порядке! Не ожидая столь бурной реакции, Айзава на мгновение замешкался и на автомате выдал: — Да, не о чем беспокоиться. Лиловый плед, расстеленный возле дерева, и корзинка для пикника явно говорили Шоте о том, что Мидория в ожидании. Вот только кого? Всемогущего или Урараки? — Ты здесь ждёшь кого-то? — задал он очевидный вопрос. — Очако и Тенью, — улыбнулся Мидория, — мы хотели встретить осень вместе. — Тогда я, пожалуй, пойду, — заключил Шота. Он не любил становиться ни третьим, ни даже вторым лишним, и четвёртым тоже, и общаться с этими двумя ему сейчас не хотелось. — Нет, что Вы, оставайтесь! — воскликнул Мидория. — Я, честно говоря, сомневаюсь, что они придут вовремя… — смущённо произнёс он, — да и я сам пришел раньше назначенного времени. — Вот как? — рассматривая веснушки на лице мальчика, произнёс Шота. — Тогда я могу присесть? — он кивнул в сторону пледа и, дождавшись радостного позволения Изуку, сел к самому основанию дерева. Мужчина не знал, как себя вести. С одной стороны, ему было приятно, что Изуку волновался о нём и не мешал его состоянию внутренней умиротворенности, а с другой — именно в это время он оказался к нему не готов. — Хотите чаю? — ворвался в его размышления голос Мидории, тот выжидающе смотрел на своего сенсея. — Мы распределили обязанности, и вся еда у ребят, но если Вам холодно, я могу помочь Вам согреться! Айзава закашлялся. Выражение лица Изуку было таким искренним, что заподозрить его в двусмысленности казалось чем-то из ряда вон выходящим. Однако сам Айзава не был таким невинным, поэтому постарался как можно скорее вытеснить образы, которые всплыли в его голове. — Мне не холодно, — наконец сказал Шота, — но я не отказался бы от чая, если ты разделишь его со мной. Надеясь найти в изумрудной зелени понимание на сей раз откровенной двусмысленности, Айзава с интересом изучал Изуку. Но ничто в его поведении не выдавало скованности или смущения, и Шота улыбнулся, приняв пиалу из рук мальчика. Чай из термоса оказался на удивление достаточной крепости, оставляя приятное травяное послевкусие. Согревая изнутри, он создавал контраст с уличной прохладой и дарил восхитительное ощущение спокойствия. Наслаждаясь напитком, Айзава пришёл к выводу, что сегодняшний вечер — единственное время, когда они смогут обсудить всё, что его интересовало, поэтому решил не медлить. — Расскажи мне, как закончилось твоё приключение в той школе. Мидория сделал глоток и начал рассказ: — Всё произошло достаточно быстро. Мне пришлось побегать, чтобы найти остальные группы, о которых Вы говорили. Они проверили меня, и мы стали действовать вместе. Моя сила и скорость им пригодилась, и мы смогли отразить злодейскую атаку, а затем подоспели герои — и стало совсем легко. Мидория повертел в руках пиалу. — Расскажите лучше Вы, что затем произошло с Вами. — Я очнулся на больничной койке спустя три дня и узнал о том, что меня отравили злодеи, которых я даже не видел. Разноцветный мальчишка рассказал мне всё, что я пропустил, и посадил на поезд. Я пошёл прогуляться и наткнулся на одного студента, которого никогда не ожидаешь увидеть, но почему-то именно он оказывается рядом или поблизости, даже когда опасности не предвидится. Изуку рассмеялся: — Для меня тоже загадка, почему мы с Вами постоянно сталкиваемся! Ни с кем другим у меня такого не происходит! Айзава почувствовал себя смущенным. Как приятно оказалось чувствовать что-то особое, значимое, неповторимое для других. — Даже с Ураракой или Иидой? — решил он уточнить. — Ооо, — уши Изуку приобрели розоватый оттенок, — даже моя невероятная удача пасует перед этими двумя! — Они теперь являются парой? — потягивая напиток, спросил Айзава. — В некотором роде… да, — жутко смущаясь, ответил Мидория. — А что насчёт тебя? Красный как рак, Изуку смущенно промямлил: — Я как-то… не думал об этом… — Почему же? — Айзава слегка прищурился, глядя на мальчика. Что-то внутри подсказывало ему, что ключ к Мидории кроется в этом ответе. Он узнал, насколько ошибочным может быть впечатление о человеке, и ему очень хотелось ошибиться в Изуку. — Каждый человек в моей жизни чем-то особенен, — начал Изуку. — Мама, Очако, Тенья, Всемогущий и даже Айзава-сенсей, — посмотрел он на учителя, — по-своему важны для меня. Я не знаю, как это — выделить кого-то одного, когда всех вас объединяет моё желание защищать. Я боюсь за любого человека, которого мне нужно спасти. Кода, Эри, Вы на днях… Если я лишусь хоть одного, это будет значить, что на одного человека в мире станет меньше. Его желания, мечты, достижения и будущее… всего этого не станет. Айзава прикрыл глаза. Вот оно что. Оказывается, Мидория не уравнивал всех до какой-то бесформенной массы. Оказывается, он дорожил каждым хрупким счастьем своих друзей и случайных прохожих. Стараясь оберегать их, он совершенно не давал себе времени разбираться в своих чувствах и желаниях, выделяя одно главное. Вот что на самом деле было с Мидорией. Шота воспринял его слишком серьёзно, как и он сам себя, поэтому упустил тот момент, что, по факту, Изуку — ещё совсем юный и неопытный. — Ты воспринимаешь всё чересчур серьёзно, — озвучил свои мысли Айзава, — впрочем, как и многие герои. Каждый из них хочет оберегать близких ему людей, и очень многие встречаются с такой проблемой, как ты сейчас. Изуку неверяще посмотрел на него: — Правда? — Я сам до недавнего времени был такой, — кивнул Шота, — у меня была слегка другая проблема, но я понял, как прошлое губительно сказывается на мне. В один момент оно стало балластом, который я не мог тянуть дальше. В твоей ситуации я вижу определенное везение. — Почему же? — удивился мальчик. — Потому что у тебя есть друзья, — заключил Айзава. — Несмотря на то, что двое из вас теперь — пара, вы всё так же вместе проводите время и можете в случае чего рассчитывать друг на друга, — он улыбнулся и, не думая, что Мидория поймёт, ворчливо добавил, — и поцелуи не станут для вас помехой. Наступила пауза. Изуку изо всех сил старался себя сдерживать, но не выдержал и расхохотался. — Что смешного? — Айзава недоуменно посмотрел на мальчишку, чуть не катавшегося от смеха по траве. — Тот… мальчик… — сквозь смех едва выговаривал Мидория, — он… рассказывал о… вашем… поцелуе! Недоумение быстро сменилось пониманием, а затем Айзаве пришла в голову интересная мысль. — Значит, ты считаешь это забавным? — губы Шоты растянулись в хитрой улыбке. — Находишь весёлыми поцелуи с незнакомцами? Смешливый взгляд Мидории выдавал его с головой. — Он больше не незнакомец! — весело напомнил он. — Ты, значит, считаешь, что отреагировал бы на поцелуй по-другому? — коварно усмехаясь, продолжал Шота. Он почти загнал мальчика в ловушку, и если Мидория будет вести себя так же беспечно, то у него все должно получиться! — Ты взял бы ситуацию в свои руки? Мидория от смеха уже практически лежал на земле. Прикрыв рот руками, он энергично затряс головой. — Вот как ты заводишь дружеские отношения, Мидория Изуку, целуешь каждого кандидата? — распалял его Айзава. Мидория потянулся к почти остывшему чаю: — Пожалуйста, хватит! Я… больше… не могу… смеяться... — выдохнул он, сделал глоток и отдышался. На дне пиалы оставалось ещё немного, и Айзаву осенило. Конечно! Это было бы слишком страшно, но если он сделает это не напрямую… Шота подсел к Мидории ближе, подпер щеку кулаком и, соблазнительно улыбаясь, заметил: — То есть ты утверждаешь, что поцелуй — это отличное начало знакомства? Мидория поймал игривое настроение Айзавы: — Я признаю, что поцелуй — отличное начало дружбы! — подмигнул Изуку и выставил вперёд большой палец. — Значит, будем дружить! — Айзава поймал руки Мидории в свои, взял пиалу и медленно, смотря прямо в глаза мальчишки, поднёс её к губам. Звонкий смех оборвался. Большие глаза Мидории стали ещё больше. В одно мгновение он словно вспыхнул, глядя на губы, касавшиеся кромки пиалы. — Вы… я… это… — Изуку не мог подобрать слов, а Айзава наслаждался его видом. Растерянно-смущенное лицо мальчика выглядело чертовски забавно, его пальцы дрожали, а вся фигурка напряглась в ожидании возможного продолжения. — А если Мидория обидится? — раздался девчачий голос из-за деревьев. По звукам Айзава определил, что у него осталось несколько секунд, и не стал медлить. — Брось, Очако! Мы ещё не опоздали, не думаю, что Мидория-кун может на что-то обидеться, — голос Ииды не заставил себя долго ждать, и Айзава поднялся. — Ты завариваешь на удивление вкусный чай, Мидория, — произнёс он, всё так же улыбаясь. — Вдвойне приятно пить его из твоей чашки! Думаю, наша дружба преподнесёт немало сюрпризов, — добавил он и скрылся среди деревьев в приподнятом настроении.