Что я увижу в твоих глазах

Пройдя мимо регистрации и сухо кивнув медсестре, пожелавшей ему доброго дня, Айзава увидел подозрительно знакомый профиль. — Всемогущий? Что ты здесь делаешь? Тошинори, внимательно разглядывающий доску с объявлениями, вздрогнул и повернулся к Айзаве. — Юные Иида и Урарака поведали мне, что Мидория в больнице, — растерянно ответил он, — я забеспокоился и решил навестить Инко и поддержать Мидорию, — голос его звучал так, словно он оправдывался перед Айзавой. Мгновение спустя тот как будто тоже ощутил это и решил быть немного сдержаннее. — А ты как здесь оказался? — Мидория прогулял тренировку с Полночью и Леди Горой, и я пришёл сказать ему пару ласковых, — фактически Айзава не врал, но и посвящать Тошинори во все аспекты его пребывания в больнице не хотелось, — а заодно и проверить, не сделал ли он ничего… опрометчивого. — Надеюсь, ты был не слишком жестким, — улыбнулся Тошинори, — но, в любом случае, спасибо за беспокойство. — Не бери в голову, — отозвался Айзава, — он учится в моем классе, и беспокойство об учениках входит в мои обязанности. — Я хотел поговорить с тобой — внезапно произнёс Тошинори. — Ты мог бы уделить мне десять минут и прогуляться вокруг больницы? Зная о слабостях Всемогущего, Шота точно мог сказать, что формулировка вопроса, особенно касательно непростых для него тем, занимает какое-то время. Прикинув пару секунд, сможет ли он за это время состряпать что-то убедительное, Айзава кивнул и направился к выходу. Сегодня был один из последних осенних дней, когда ещё ощущалась теплота солнца. С каждым днём воздух становился всё холоднее, а небо заволакивали тучи — приближалась зима, и таких дней, как сегодня, хотелось всё больше и больше. — Скажи, между вами с Мидорией что-то произошло? — вопреки ожиданиям Айзавы, Всемогущий не стал мяться, как часто бывало, когда ему было неловко разговаривать, а с ходу задал интересующий его вопрос. Это пугало. Внутри Айзавы что-то дернулось, и сердце беспокойно застучало. Неужели он видел их? Или слышал что-то? Хочет ли он быть с ним откровенным, и если да, то Айзава вовсе не хотел видеть его уязвимым. — Что ты имеешь в виду? — уточнил Шота. В его голове мелькали всевозможные варианты последствий этого разговора, от чего тот не спешил переходить к сути вопроса. — Возможно, между вами возникла какая-то конфликтная ситуация? — предположил Тошинори. — О, что ты, нет. Конечно, нет, — выдохнул Айзава и позволил себе намёк на улыбку, — я в последнее время очень занят, и у меня совершенно не хватает времени. Это действительно было так: Айзава и не помнил, когда в последний раз предпринимал какие-то действия по отношению к Мидории. Его завалили кучей письменной работы, а когда её не было, организация тренировочного процесса для класса отнимала последние силы. После рабочего дня хотелось только одного: сна. И он использовал каждую свободную минуту, лишь бы восполнить эту нехватку. Морщинка на переносице Всемогущего разгладилась, а взгляд смягчился: — Я заметил, как на него повлияли ваши занятия. После них он стал двигаться куда лучше. Но, что более важно, его навыки тактики и стратегии возросли! — Хм… я тоже это заметил, — сдержанно отозвался Шота. — Он был таким счастливым и полным сил! — улыбаясь, произнёс Всемогущий. — Поэтому я и подошёл узнать, не случилось ли между вами чего, раз занятия прекратились. Шота отмахнулся. — Всё в порядке, — сказал он, — я тоже увидел изменения в Мидории и продолжил бы, если бы…. — замявшись и так и не найдя достойную отговорку, умолк. — Это было бы просто замечательно, — расцвел Тошинори. — Как ты знаешь, я тоже занимаюсь с ним, но, в силу кое-каких обстоятельств… — на его лице проступил румянец, — не могу охватить все важные аспекты. — Хм… — Айзава надеялся, что, глядя на него, Тошинори поймёт его верно и в то же время не придумает ничего лишнего. — Я не буду отнимать много твоего времени, — Тошинори склонился и, мягко улыбаясь, продолжил, — я просто хочу сказать тебе спасибо. Ты чудесный преподаватель. — Не стоит, — никогда ещё Айзава не чувствовал себя настолько отвратительно. Вся ситуация заставляла его нервничать, а слова Тошинори — чувствовать себя мерзким подонком. Несмотря на все недомолвки между ними, Тошинори вёл себя по-взрослому, он действительно не обижался и не держал на него зла. Открыто говорил о своих привязанностях и даже благодарил Айзаву! И за что? За то, что тот пытается сделать самую отвратительную вещь, какую только можно вообразить: забрать его сокровище. То, что он трепетно оберегает даже от самого себя. Айзаве стало тошно. — Всемогущий… Я, пожалуй, пойду, — Шота остановился, — Конечно, — кивнул Тошинори, — извини за беспокойство. Попрощавшись, Шота чуть ли не вприпрыжку бросился бежать как можно дальше от Всемогущего. Его лучезарная улыбка то и дело возникала перед глазами и калейдоскопом сменялась на такую же улыбку Изуку. Казалось, что вот они оба перед ним. Такие похожие и такие счастливые. Оба излучают теплоту и любовь. Оба в каком-то плане недосягаемы для Айзавы, но хотел ли он этого? Хотел ли он достичь хотя бы одного из них? Он знал единственный способ выбросить это всё из головы. И больше не мог терпеть эту пытку. *** Побросав в пакет с десяток бутылок пива и проигнорировав осуждающий взгляд кассирши, Айзава покинул магазин. Чиркнув зажигалкой и пустив в свои легкие дым — обычно Шота редко курил, и все эти «обычно» были связаны с какими-то сложноразрешимыми ситуациями, Айзава замедлил шаг. Дым сделал своё дело и слегка затуманил сознание — мысли перестали давить с такой силой, дыхание стало более размеренным, а происходящее вокруг — не таким значимым. Повернув в сторону дома и закурив ещё одну, мужчина не заметил, как из-за угла вышел Мидория. Тот заметил его и замер. Потерянный вид учителя говорил о его беззащитности и уязвимости в этот момент, и Мидория ощутил обычное для себя желание помочь в такой ситуации. — Айзава-сенсей, — осторожно позвал мальчик, обеспокоенно разглядывая ссутулившуюся фигуру. Шота не услышал его, и Мидория прибавил шаг, чтобы догнать его. — Айзава-сенсей — громче повторил Мидория, и Айзава остановился. Медленно повернувшись, он каким-то пустым взглядом смотрел сквозь мальчика. — Ты? — пробормотал он и как-то горько ухмыльнулся. — И почему-то опять рядом… Мидория не понял логику рассуждений Айзавы, но, глядя на пакет в его руках, предположил, что Шота выпил и поэтому ведёт себя странно. Он ободряюще улыбнулся и сделал шаг к своему преподавателю: — Давайте я провожу вас? — предложил юноша. — С вами всё в порядке? Айзава недобро сощурился. Иногда Мидория делался довольно упрямым, и сейчас это мешало как никогда. — Нечего тебе обо мне беспокоиться, — довольно грубо произнёс он, — со мной всё в порядке, а тебе пора в общежитие. Скоро наступит комендантский час, — Шота прибавил шаг, пытаясь покинуть своего ученика. Мидория не повёлся на его грубость и последовал за Айзавой: — Может быть, вы хотите поговорить о чём-то? — продолжил он как ни в чём не бывало, — помните, вы говорили, что вдвоём сможем решить больше, чем по отдельности? Айзава выдохнул. Он не любил, когда его слова использовали против него, однако если бы Мидория вёл свою стратегию — это явно был бы хороший ход. — Я не хочу посвящать тебя в подобного рода вещи, — произнёс он и ускорил шаг. Мидория не отставал. Он отчаянно искал, за что же можно было уцепиться, но Айзава оставался таким же закрытым и холодным, и, что самое страшное, безучастным к нему. Он не мог вспомнить, когда такое было в последний раз, в последние месяцы Айзава был каким угодно — агрессивным, смущенным, обеспокоенным, сосредоточенным, но никогда — безучастным. — Айзава-сенсей, — прозвенел голос Изуку. Шота зажмурился и помотал головой. Казалось, звук его голоса причиняет ему боль, и он хотел, чтобы тот умолк, — мне кажется, вы сами не справитесь. А это сделает вам только хуже, — он кивнул в сторону выпивки и потянулся к пакету. Айзава молниеносно среагировал, отталкивая руку Мидории и одновременно уворачиваясь в другую сторону. — Я сказал — твоя помощь мне не нужна! — прорычал мужчина. — И не смей это трогать! Не твоё дело, чем и как я буду решать свои проблемы! Айзава не хотел обижать мальчишку, но увидев, как красивые зелёные глаза наполняются отчаянием, почувствовал удовлетворение. Пусть не из-за любви, пусть это всего лишь жалость и беспокойство, но ему хотелось, чтобы к нему испытывали чувства. Ему было больно, и он хотел, чтобы эту боль разделили с ним. Внезапно глаза Мидории изменились. В них отразилось упрямство и… вызов? Он подскочил к Айзаве и выдернул злосчастный пакет у него из рук. — А теперь что скажете? — Мидория вызывающе выпятил подбородок и нахмурился. — Что вы будете делать без своего способа решить проблемы? Глядя в эти глаза, явно бросающие ему вызов, Айзава взбесился. Он почувствовал, как обжигающая ярость поднимается всё выше и стремится вырваться через крик. — Мидория, не зли меня! — голос Айзавы звучал устрашающе, но тот всё так же продолжал стоять. — Тогда, надеюсь, как только вы захотите поговорить нормально… — мальчик не успел договорить, как почувствовал знакомое ощущение обвивающих его лент, а следом — движение пространства вокруг. Он вскрикнул, но быстро сориентировавшись, порвал одну и подпрыгнул вверх. Следом за ним, пытаясь обвить его ноги, скользили ленты. — Айзава-сенсей, я не смогу использовать силу против вас! — крикнул Мидория. — Перестаньте! — Тогда тебе же будет хуже! — процедил Айзава. — Какой ты, к чёрту, герой, если не можешь отбросить сантименты? Мидория поджал губы: — В этом нет необходимости, и вы это знаете! — упрямо возразил он и снова отдалился от учителя. Не медля ни секунды, Айзава бросился к юноше, и его кулак рассёк воздух у самого виска Мидории. Мальчик смог увернуться и быстро увеличил расстояние между ними. Однако и Айзава не стал медлить. — Поделитесь со мной! — крикнул Мидория. — Я могу вам помочь! Он вновь почувствовал, как силы покидают его тело, и то становится тяжелее. Однако в этот раз он не испугался и, хоть и не был готов к такому повороту событий, всё же мгновенно взял себя в руки, сгруппировался и смог увернуться от лент Айзавы. — Прекрати! Убирайся прочь! — голос преподавателя звенел от напряжения, его движения становились всё резче и быстрее. Стремясь не столько вырвать злосчастный пакет из рук мальчика, сколько выпустить всю скопившуюся агрессию, Айзава пытался отрезать пути отступления. Однако Мидория уводил его в сторону безлюдного пустыря, и ему ничего не оставалось, как следовать за ним. Вдруг Изуку остановился и резко сменил направление. Бросившись в сторону Айзавы, он снова сгруппировался и, кувыркнувшись, оказался под его ногами. Не ожидавший такого хода Шота кубарем покатился по траве. Освободившись от цепенеющего взгляда Айзавы, Мидория ускорился и уже через мгновение оказался посередине пустыря. Едва переведя дыхание, Шота тут же поднялся на ноги. Осознавая, из-за какой глупости он так себя ведёт, Айзава захотел себе врезать. С одной стороны. С другой — ему дико захотелось врезать Мидории. Просто потому что ему было тяжело. Просто потому что Мидория участвовал в создании этой тяжести. Просто потому что отпустить её не представлялось возможным. И тут Мидория сделал очень странный шаг. Он просто опустил пакет рядом с собой. И крикнул: — Если сможете подобраться к нему — он ваш. Айзава усмехнулся. Мидория захотел поиграть. Ну что же, всё равно ему больше ничего не остаётся. Сконцентрировав свою причуду на мальчишке и почувствовав, как тот тяжелеет, Айзава словно спустил курок, бросившись ему навстречу. Скорость Мидории, в сравнении с его причудой, казалась Айзаве смехотворной, когда мальчик смело побежал в его сторону. Запустив свои ленты, Айзава предвкушал быстрый конец этого фарса, но Мидория бросился между ними, и просто побежал дальше. Айзава перенаправил ленты в другую сторону, но и тут Мидория сделал свой коронный кувырок за сегодня и смог их избежать. Удивленный Шота заметил, как быстро между ними сокращалось расстояние и направил ленты в третий раз. Безрезультатно. Совершив какой-то невероятный в своей сложности прыжок, Изуку перехватил одну из его лент и резко дёрнул на себя. Его сил хватило, чтобы оторвать Айзаву от земли перед тем, как расстояние между ними сократилось до предела. Мидория зажмурился и выбросил кулак в воздух. Тот соприкоснулся со щекой Айзавы, а следом Шота почувствовал боль. Боль и холод осенней земли, не успевающей прогреваться за день. Подумать только, его падение заняло какие-то доли секунды! Он даже не успел его почувствовать! Рядом тяжело опустился Мидория, пытаясь выровнять дыхание. Взглянув на мальчика, Айзава отметил его прикрытые глаза и тяжело вздымавшуюся грудь. Сам же он чувствовал пустоту, словно из него наконец вытряхнули всё содержимое, тревожившее его за день. Лежать на холодной земле было на удивление хорошо. И Айзаве казалось, что, если бы он мог, он бы так и остался лежать на этом пустыре вечность. Не хотелось ни говорить, ни шевелиться, ни взаимодействовать с кем-либо, однако, в противовес своим чувствам, Шота вдруг рассмеялся. Смех этот заполнил его легкие какой-то лёгкостью и теплотой. А ведь ещё каких-то пару минут назад он готов был рушить весь свой мир! Сейчас всё казалось пустым и несерьёзным. Настолько, что Шота задумчиво улыбался, глядя на мальчика, лежавшего подле него. Посмотрев на учителя, Мидория тоже не смог сдержать улыбки: — Полегчало? — насмешливо и слегка устало спросил он. — Ты будешь смеяться, но да, — Айзава не мог прекратить улыбаться, глядя на Изуку. Чувствуя щекотку от редких пожухлых травинок, вдыхая морозный воздух и выпуская из лёгких пар, ощущая приятную пустоту и усталость, Шота наконец чувствовал, как в нём циркулирует жизнь. — Если бы я только мог, я бы обязательно послушался вашего совета, — Мидория улыбнулся и перевернулся на спину, раскинув руки. — Так что же всё-таки произошло? — спросил он, уставившись в небо и выдыхая облачка пара. — Я снова вернулся к прошлому и не смог его отпустить, — Айзава легко ответил и тоже устремил свой взгляд в небо. — Что изменилось? — Изуку внимательно слушал. — Не знаю, — задумчиво ответил Шота, словно высматривая ответ среди облаков. — Возможно, — хитро улыбнулся он, — мне помогла хорошая встряска. Изуку тепло рассмеялся и повернул к нему голову: — Что ж, теперь я знаю, что с Вами делать в случае чего. Шота протянул руку к лицу Мидории и щелкнул младшего по носу. На секунду их взгляды встретились, а затем они снова уставились в небо. Оба чувствовали себя достаточно свободно, чтобы не заморачиваться подобными действиями. По крайней мере, сегодня. Лёжа на холодной земле, Айзава не чувствовал учащенного сердцебиения, разряда тока или бабочек в животе. Он чувствовал, что прямо сейчас рядом есть человек, который не просто хочет, а разделяет с ним и радостные, и тяжелые события. От этого становилось спокойнее и как-то надежнее. И это ли знаменитый «эффект Изуку», Шота не мог сказать точно. Но это чувство хотелось продлить как можно дольше.