Неизвестный герой

      С тех пор, как неприступные, тонущие в рваных сизых облаках парижские многоэтажки перестали принадлежать одному лишь Нуару, минула почти неделя.       Адско-отвратная неделя, если быть совсем уж точным. Героиня, уничтожившая скопившееся облако переливающихся, фиолетово-алебастровых мистических бабочек, громогласно и чересчур уверенно объявила себя Ледибаг — защитницей Парижа и блюстительницей порядка. Полиция крайне скептически отнеслась к такому заявлению, что-то многоголосо вопя в рупор про снятие маски и нарушенные законы.       Адриан, который крепко зацепившись одной рукой за опасно поскрипывавшую, проржавевшую балку заброшенного дома напротив места происшествия, в непроглядной тени наблюдал за стоявшей на перекладине Эйфелевой башни девушкой и самодовольно изогнул потрескавшиеся от ветра губы в усмешке, когда слишком идеальное, фарфоровое лицо Баг недовольно скривилось, а сама она что-то сердито прокричала жандарму, в четыре прыжка исчезая из поля видимости собравшегося внизу народа.       Парень с самого начала знал, что парижане, если и примут героев, то определенно лишат их тайны личности, а, следовательно, — свободы. Так что, увольте, он был намертво убеждён в своей правоте и считал, что они никогда не заслужат видеть Черного Кота в качестве мальчика на побегушках.       Ему вполне хватает и обычной жизни под бесконечно простирающимся контролем отца.       Откинув мешающуюся, влажную прядь растрепанных после быстрого бега волос, он вытянул шест, отталкиваясь от кирпичной стены, и бросился впёред, проносясь над головами гражданских мелькнувшим в зимних сумерках почти невидимым силуэтом. Ледибаг, ярко вспыхивающим красным пятном, мелькала впереди, всё еще неумело пользуясь своим оружием (кажется, это было йо-йо?), и порой поскальзывалась на подледеневших металлических крышах или оступалась на узких парапетах, каждый раз негромко выругиваясь (чувствительные кошачьи уши могли слышать и это). Поэтому догнать нерасторопную героиню — Кот почти что сплюнул слово, как грязное ругательство — было проще простого, и в три широких прыжка оказавшись впереди, он, незаметно от вновь отвлекшейся девушки, приземлился за выходящей трубой камина, за мгновение сложив шест вдвое.       — Чёрт! — отчаянно выкрикнула Баг, и по тихим, копошащимся звукам Нуар понял, что она запуталась в длинной нити своего оружия, отчего едва смог подавить смешок.       Сглотнул отчего-то ставшую вязкой слюну, Нуар успокоил колотящееся сердце, глубоко вздыхая. Движимый совершенно странным чувством, заставляющем его последовать за нерадивой Ледибаг, он одним шагом вышел из-за трубы, скучающе облокачиваясь бедром о твердую поверхность и растягивая на лице снисходительную улыбку, кашлянул. Леди вздрогнула, поднимая настороженный взгляд, и с масляным, приятно оттягивающим душу удовольствием Кот заметил, как в её глазах промелькнуло узнавание, смешанное в сумасшедшем коктейле с испугом.       — Ты!.. — сипло выдохнула она, инстинктивно делая шаг назад. Руки в обтягивающем, нелепо-пятнистом костюме всё еще были безнадежно связанны прочной леской — йо-йо беспомощно болталось внизу, в порывах ветра.       — Я, — сверкая белозубой, с пугающе-заостренными клыками, усмешкой, утвердительно кивнул Нуар, выходя из тени. — Ты у нас маленькая леди Удача? А по твоим смехотворным потугам и детской возне с этим йо-йо ты больше похожа на неудачницу.       Серебристый лунный свет рассеянными лучами резко очертил его поджарую фигуру (мышц успешно удалось поднабрать, безостановочно, каждонощно исследуя город и его окрестности, вопреки всем крикам стилистов и ледяному тону Габриэля), широкие плечи, руки в когтистых перчатках, узловатые пальцы, которые поигрывали с поблескивающим шестом, неестественно-нефритовые глаза, мягко и, совершенно точно, опасно светящиеся в темноте. Ледибаг непроизвольно отступила ещё дальше, с трепещущим сердцем почувствовав под ногами пустоту и вовсю пытаясь справиться с дурацкой леской. Нуар склонил голову, оскаливаясь шире, чем вызвал только волну поднимающейся паники и подкатывающей к горлу тошноты.       Тикки очень доходчиво рассказывала ей, что талисман Черного Кота уже порядка пяти месяцев находится у какого-то безответственного юноши. К тому же, она сама не раз слышала множественные слухи о неуловимом «Коте», порой мешающем полицейским выполнять свою работу, а иногда и вовсе наводящим беспорядки, по типу разбитых витрин магазинов одежды, и, почему-то, расписыванию постеров Адриана Агреста неприличными надписями.       Может ли быть стоящий перед ней заносчивый и, похоже, ужасно самолюбивый парень быть опасен?       Ледибаг почему-то подкожно-тревожно-зудяще ощущала, что может. Дух удачи говорила, что изначально, по неизменной задумке высших сил, они с ним должны были быть командой. Но с таким Нуаром она работать просто категорически отказывалась. Да даже пробовать его уговорить! Квами также говорила ей, что, если к мирному компромиссу прийти не получиться, она должна силой отобрать у него кольцо-талисман и передать его Хранителю для выбора более достойного кандидата. Но если раньше она была уверена в том, что сделает это без малейших проблем — чего стоило чувство окрыленности и всемогущества, когда спандексовый костюм обтянул тело — то сейчас, загипнотизированно смотря в затягивающие всё глубже кошачьи радужки, от былой уверенности не осталось и жалких крох.       Но какая она героиня, если пойдет на попятную без единой попытки!       Чёрный Кот, медленно вытянув в руках жезл, сделал зеркальный шаг ей навстречу, продолжая недобро улыбаться, и в эту же секунду проклятая нить наконец поддалась, свободно упав с запястий, и Ледибаг, быстро вобрав в лёгкие обжигающий морозный воздух, увернулась от вытянутого оружия, перекатилась вбок и резкой подножкой сбила Нуара с ног, сразу же отпрыгивая в сторону и раскручивая в руке сверкающее йо-йо. Сердце глухо стучало почти у основания шеи, тело напряглось, ведомое многотысячелетним опытом, заключенном в серьгах, и когда Кот приглушенно зарычал, рассерженно рассекая тугую атмосферу хвостом, Ледибаг поудобнее перехватила нить, оборачивая её вокруг сжатых кулаков до краснеющих отметин под костюмом.       — Идиотка, — вдруг презрительно, едва приподнимая верхнюю губу, прошипел парень. Баг в растерянности замерла. — Ты действительно думаешь, что они заслуживают хоть каплю наше… твоей помощи? — он сплюнул куда-то в сторону белёсо-оранжевую слюну, не сводя с неё злого, прищуренного взгляда.       — Конечно заслуживают! — пылко выкрикнула она, ошеломленная степенью ненависти носителя талисмана разрушения к родному городу. — Мы герои, и мы должны их защищать! Особенно сейчас, когда появился Хищная Моль. В ближайшее время появится акума и…       — Заткнись! — грубо оборвал её Кот, разъяренно раздувая крылья точенного носа. Неужели она действительно считала, что Париж — это отвратительное пристанище лжи и лицемерия — нуждался в чьей-либо помощи? — Я не знаю, в каком мирке ты обитала, домашняя девочка, — на этих словах Ледибаг крепче сжала руки, но Нуар этого не заметил, — но мир жесток. И этот чёртов город,— парень шутливо обвел тускло горящие окна близлежащих домов издевательски вытянутой рукой, — заслуживает только захлебнуться в собственных бедах.       Героиня изумленно моргнула. Попробовала сказать что-то, но из приоткрытого рта вылетел только жалкий сдавленный звук. Как такие страшные мысли могли поместиться в этой взъерошенной голове? И где жил этот озлобленный парень, если он может так легко говорить такие вещи? Внутренне содрогнувшись, Ледибаг опустила йо-йо, прекратив его раскручивать на манер непробиваемого щита. Сражаться и применять силу к Коту почему-то до бегающих под кожей леденящих мурашек не хотелось.       — Мне нужен напарник. Верни талисман, — прокашлявшись и постаравшись сделать голос максимально нейтральным, попросила девушка, — Отдай, и ему найдут того, кто захочет защищать Париж.       Черный Кот с секунду будто недоверчиво разглядывал Баг, размышляя, сёрьезно ли она, а потом внезапно облокотился об шест и едко рассмеялся, запрокидывая голову к небу. Его смех был сорванным; таким, словно он очень много и долго кричал, прежде чем пришел сюда. Округлые плечи Ледибаг слабо передернулись, однако она заставила себя вздёрнуть острый подбородок и придать выражению лазурных глаз былую сёрьезность.       — Если не отдашь, я заберу его силой, — добавила она, неосознанно становясь в выгодную позицию для отражения удара.       Но внимательно наблюдавший за её движениями Нуар тотчас выпрямился, после чего расхохотался ещё громче, заставляя Леди непонимающе нахмуриться.       — Ты думаешь, что сумеешь победить меня в бою? — вкрадчиво произнёс Кот, вдруг оказываясь совсем близко с потерявшей ориентацию в пространстве девушкой.       Для той парень будто на мгновение слился с тенями и неожиданно оказался за её спиной. Ещё секунда и её руки оказались неприятно вывернуты и крепко зафиксированы за спиной, а йо-йо отлетело в сторону, по инерции проскальзывая по черепице. Взвизгнув, она попыталась лягнуться, но он был проворнее, и только отступил в сторону, после чего снова крепко прижал её к себе, склоняясь и проводя кончиком ледяного носа по покрытой маленькими мурашками натянутой коже шеи. Впервые с момента встречи Ледибаг ощутила себя настолько беспомощно и почувствовала самый настоящий страх. Но не успев представить страшные варианты дальнейших событий, она почувствовала, как сжимающее давление на руки исчезло, а сам Кот вновь стоял у края крыши, в который раз за вечер играясь с оружием и опустив на него глаза.       Его тонкие губы снова криво изогнулись в издевательском оскале и клыки поблескивали от отражающегося света ночного светила.       — Глупая. Надеюсь, твои розовые очки разобьются не стёклами внутрь, когда ты, наконец, поймёшь, что этому городу совершенно не нужна помощь, — пока он говорил, Баг ловко подхватила йо-йо, собираясь связать этого помешанного, как тот вернул взгляд к ней, предупреждающе удлиняя шест. — Я не собираюсь с тобой драться. Побереги силенки для акум, — то, каким снисходительным тоном Нуар произнёс последнее слово, заставило девушку побагроветь.       — Да ты…       — До встречи, неудачница! — звонко выкрикнул Чёрный Кот, в два прыжка достигая края крыши, и, отсалютовав ей двумя сложенными пальцами, исчез в наползающей снизу тьме.       Выброшенное впёред йо-йо бессильно шлепнулось о парапет, а Ледибаг разозлено взвыла, подбегая к ограждению, и вцепившись в него пальцами до судороги и белеющих костяшек, завопила вслед зазнавшемуся выскочке:       — Сам ты неудачник! Только попробуй попасться мне на глаза!       Бранные проклятья и ругательства растворились в предрассветной розоватой дымке.

***

      С несостоявшегося разговора между двумя героями прошло две недели, и за эти дни не было не одного нападения таинственных акум. Тикки сердечно уверяла, что Моль обязательно покажет себя в ближайшее время, а пока Ледибаг оказывала посильную помощь полиции — спасла из бушующего пламени в торговом центре четырёх детей, помогла задержать грабителей ювелирного магазина, защищала случайных прохожих в проулках от подозрительных личностей, тем самым исполняя свой геройский долг. Вот только проклятый Кот будто специально стал следить за ней и каждый раз оказывался рядом — она замечала его неоновые глаза в каждом шорохе, в каждом тёмном провале переулков, везде, где только могла быть темнота, удачно скрывающая его ото всех, только не от неё. И каждый чёртов раз он, встречая её взгляд, скалился в усмешке, но исчезал прежде, чем она успевала коснуться пальцами нити йо-йо.       А Адриан не знал, почему продолжает намертво пришитым хвостом таскаться за этой героиней. Тянущее ощущение в груди усиливалось, стоило знакомым чернильно-чёрным хвостикам показаться в новостях или на улицах, боль и тупое покалывание в рёбрах с каждым взглядом между ними становились всё сильнее, и в конце концов парень решил — плевать. Ничего страшного не случится, если он иногда будет наблюдать за тем, как эта… как Ледибаг пытается сделать так, чтобы Париж её принял и полюбил.       Да ладно, это забавляло, смотреть, как она останавливает вооружённых преступников (только сердце почему-то дернулось, когда тот мужчина наставил на неё заряженный пистолет), приводит их связанных прямо в лапы полиции, а потом жандарм пытается схватить её за пятнистую маску, с пеной у рта крича о законах, на что Баг всегда только по-доброму извинялась и ускользала, оставляя после себя слабый запах перечной мяты.       Коту действительно было интересно — сколько она сумеет продержаться в обличии добросердечной героини?       И как много времени понадобится на то, чтобы ослепляющий туман перед её глазами рассеялся, явив Париж в его истинном облике?