Пираты 2: Отдавая долги

Как давно вы касались морской воды? Остановитесь, задумайтесь, вспомните. Как давно вы проводили ладонью по её ласковой, словно ластящейся к вашей руке поверхности? Вы отдёргивали руку от холода? Или же наоборот, приветливо бултыхали ею, радуясь морю, как близкому другу? Что вы при этом чувствовали? Всего лишь температуру воды и то, что вам мокро?.. А может, касаясь морской воды, вы чувствовали неуловимый заряд тока, проходящий сквозь ваше тело, заставляющий вдруг содрогнуться от осознания, что вы касаетесь древнего, могучего, вечного существа со своим, особым видом разума? Воду боготворили, воду называли источником жизни, зарождением жизни! Народы разных частей света придумывали ей богов, богинь, покровителей, высших существ, нереид, и, поклонявшись им, поклонялись самой воде. Озёра, реки, подземные воды, горные источники, водохранилища, ледники – вода окружает нас повсюду, в каком бы уголке планеты мы не находились. Это – пресная вода, ценная влага для всего человечества, ведь без неё долго не проживёшь. Но как же солёная вода, содержащаяся в морях и океанах? Должны ли мы её обесценить, если она непригодна для человеческого организма? Нет! Тот, кто хоть раз бывал на берегу моря, вслушиваясь в его шёпот о гальку, как в незнакомую речь, тот, кто хоть раз наблюдал закаты или восходы над водной гладью, кто хоть раз в жизни нырял в благословенные воды, – тот человек твёрдо вам скажет – нет. А человек, который выходил в море на судне, дыша с океаном одним ветром, живя с океаном одной жизнью и полностью завися от его перемен, ответит… А ничего он вам не ответит, даст кулаком в глаз и пойдёт дальше... – Ты долго ещё собираешься разговаривать сам с собой? – послышался сзади насмешливый женский голос. Джек Фрост улыбнулся. Высокий беловолосый парень с открытым взглядом синих глаз, широкой улыбкой и не менее широкой душой обернулся, продолжая держаться рукой за ванты. Пират как всегда был босиком, видавшие виды коричневые штаны были перевязаны верёвочками на лодыжках, а чистая белая рубашка радовала глаз. Впрочем, зная жизнь на корабле, белоснежно-белой она останется недолго. – На самом деле в душе я невероятно мудрый философ. Цени это. – Очень глубоко в душе. Она направилась к нему своей особенной танцующей походкой, которую он безумно любил, не сводя с него немигающего взгляда голубых глаз. Хотя, на самом деле, эту походку она выработала для того, чтобы с невозмутимым и гордым видом идти по палубе в любую качку, но даже эта её особенность в его глазах казалась поводом для обожания (другие пираты просто постоянно раскачивались, как пьяные, даже идя по неподвижной земле). Резким движением головы отбросив гриву львиных рыжих кудряшек на левую сторону, Мерида Данброх прильнула к нему вплотную, прижавшись всем телом, и подчёркнуто равнодушно поправила его рубашку. – Почему мне кажется, что ты меня соблазняешь? – в голос Джека невольно проскользнули низкие мурлыкающие нотки. Свободной рукой он прижал рыжеволосую девушку к себе. – Я всегда тебя соблазняю, – прошептала она ему в губы, томно глядя из-под ресниц. – Ты сам в этом недавно признался. – В таком случае мне повезло, – прорычал он, и, не выдержав, впился в её манящие пухлые губки. Мерида довольно что-то промычала, запуская пальцы в его волосы. – Да вы оборзели! Может, будете делать это в своей каюте, а не на палубе?! Громкий окрик заставил их вздрогнуть и разорвать поцелуй. Мерида сверкнула глазами и выскользнула из кольца рук юноши. Джек проводил её, уходящую с грацией кошки, грустным вздохом. С носа корабля послышалось противное хихиканье. Светловолосые и длинноволосые близнецы Торстоны веселились от души. Джек насупился. – Как говорила моя бабушка, будете лезть в чужие дела – быстро станете друзьями рыбок на дне океана! – Фрост, не кипятись, – Задирака самодовольно развёл руками. – Это же единственное развлечение на этой деревяшке – шугать вашу парочку! – Да, я заметил, что с капитаном вы так не делаете, – огрызнулся Фрост. – Капитан – другое дело, – насмешливо ответила Забияка. – Капитан и за борт выкинуть может… – Надо ему подкинуть эту идею, – пригрозил Джек. – Прекратить собачиться, – на палубу вдруг поднялся предмет их обсуждений, постукивая металлическим протезом. Иккинг Хэддок мало изменился за эти десять месяцев. Та же рослая фигура воина, те же раскованные и расслабленные движения, которые моментально могут превратиться в мощь и скорость, поражающие воображение соперников, те же уверенно расправленные плечи и прямой строгий взгляд тёмно-зелёных глаз из-под густых бровей. Изменился разве что камзол – не чёрный с серебром, а тёмно-зелёный с золотыми пуговицами, снятый с побеждённого командора местной морской державы. Щетина покрывала щёки капитана. – Сморкала, меняй курс, – небрежно бросил матросу Иккинг. – Хватит с нас этой жары. – Курс на север? – встрепенулся Задирака. Сморкала ухмыльнулся и с важным видом раскрутил штурвал, демонстративно заработав мышцами на руках. Догадаться, перед кем он так красуется, было несложно. Забияка фыркнула и закатила глаза. – Через неделю перейдём экватор, – лаконично ответил Кровожадный Карасик. – Эй, лентяи! Чего расселись? Паруса ставить кто будет? – Мы плывём домой? – переспросил Джек, не веря своим ушам. Губы невольно растянулись в счастливой улыбке. Хэддок устало улыбнулся ему, подпортив образ сурового и непреклонного капитана. В глазах Иккинга застыла тоска напополам со жгучей страстью. Джек прекрасно понимал эту смесь из эмоций, которая порой изматывала и его самого, подтачивая изнутри, как вода подтачивает корни огромного дуба. Десять месяцев практически непрерывного качания на волнах, остановок на враждебной земле с диковинными растениями и животными и боёв с местными пиратами и властями, которые явно были не рады видеть чужаков в своих владениях, – всего этого было достаточно, чтобы почувствовать тоску по родным морям. Им пришлось заплыть так далеко, чтобы спастись от преследований как Солнечного Соединённого Королевства, так и Лунориума. Но, как говорится, из огня да в полымя… – Ты прав, Джек, – на палубу неслышно поднялась девушка с распущенными светлыми волосами, которые стелились за ней по воздуху, словно спелая пшеница по земле на ветру. Астрид редко распускала волосы, такие густые и блестящие. Она подошла к Иккингу и прижалась к плечу капитана, ободряюще улыбнувшись Фросту. – Мы плывём домой. * * * Девушка с короткими, тёмно-каштановыми, практически чёрными волосами сидела за столом и пристально вчитывалась в какую-то бумагу. Она хмурилась, отчего между бровей у неё образовалась морщинка озабоченности, грозящаяся остаться там на всю жизнь, если юное создание будет так много хмуриться. На девушке было лёгкое бледно-сиреневое платье с зашнурованными крест-накрест шёлковыми шнурами, которые создавали видимость корсета, но не мешали хозяйке свободно дышать и двигаться. Брюнетка откинулась на высокую спинку мощного дубового кресла и стала тереть рукой глаза, словно она не выспалась. Поёрзав, она поморщилась: кресло было жёсткое и неудобное, да и тяжёлое, так что его с трудом сдвинешь с места. «Надо им намекнуть, что спинку можно обить бархатом… и вообще приделать подушку, а сверху натянуть ткань. Так было бы гораздо удобнее», – промелькнуло у неё в голове. «Хотя… Бархат тоже надо купить. Да и вообще он быстро протрётся. Ещё расходы…», – она вздохнула и прикрыла веки с длинными тёмными ресницами. В комнате почти не было мебели. Только пара одинаковых неудобных кресел, вырубленных, казалось, из цельных кусков дуба, как мраморные скульптуры, длинный прямоугольный стол, заваленный чертежами и черновиками, исписанными красивым почерком с завитушками (почерк явно женский), и… всё. Зато с трёх сторон были большие стеклянные окна, отчего комната была похожа на кают-компанию в корабле. В четвёртую были вделаны двустворчатые двери (родственники кресел и стола). Девушка усталым взглядом скользнула по окну. Прозрачное стекло с гордостью показывало аккуратные ряды двухэтажных домиков. Совсем простых, без излишеств вроде балконов или украшений, но приземистых и добротных. Дом, в котором находилась комната, был сложен из камня, как настоящий небольшой форт, и был четырёхэтажным, плюс смотровая площадка с винтовой лестницей. Определённо, что девушка, когда проектировала это здание, руководствовалась строением настоящего судна. Комната, служившая ей кабинетом, находилась на третьем. Вдруг, поддавшись какому-то порыву, брюнетка решила взобраться на смотровую площадку. Эта, на первый взгляд, не очень-то надёжная железная конструкция открывала вид чуть ли не на весь город. Опустив голову, можно рассмотреть жилые дома, кабаки и пабы, торговые лавки, где пираты приобретают всё необходимое для дальних плаваний – канаты, парусину, запасы еды и воды. На острове был пресный источник, что было очень кстати. А ещё дальше начинались доки, пирсы, большие и маленькие пристани, лес покачивающихся мачт, а также стройка оборонительных сооружений из тёмно-серого камня. Сердце девушки невольно наполнилось гордостью. Взгляд её переместился дальше, на сверкающую морскую гладь. Она с жадностью вглядывалась в буйные волны вечно-шумящего моря, с наслаждением втягивала носом свежий, с характерным запахом соли ветер, что треплет океан по загривку… Корабли, пусть и были надёжно пришвартованы и крепко привязаны канатами, скакали на волнах, как табун норовистых породистых лошадей. Один корабль мчится на всех парусах к Чёртовому Пристанищу, наверное, чтобы переждать бурю. «Нелегко же ему будет пристать к берегу», – лениво подумала девушка, наматывая кончик тёмного локона на пальчик. Сильный ветер гонит волны прямо на остров, заставляя их неистово кидаться на камни. Качка невероятная… Так и судно разбить можно… Она наклонила головку набок и сощурилась. Тёмный силуэт что-то ей напоминал. Большой чёрный корабль с чёрными парусами… чёрными… Чёрными! Большие глаза цвета молодой листвы широко распахнулись, когда на боку блеснули золотые буквы. Не может быть!.. Ахнув, она бросилась вниз по винтовой лестнице, чувствуя сквозь кожаные башмачки холод железа. Спустившись на землю, она побежала изо всех сил, петляя по улочкам наполовину перестроенного города. Вылетев на причал, она затормозила. Грудь девушки высоко вздымалась от стремительного бега, а лёгкие работали, как насос, пытаясь восстановить дыхание. На лице появилась счастливая улыбка. «Ночная Фурия» бесновалась у причала. Ветер срывал с неба тяжёлые холодные капли, вот-вот обещая разразиться ливнем, отчего одежда покрывалась мокрыми пятнами. Матросы громко перекрикивались, в панике пытаясь пришвартоваться. – Джек, давай, давай! Чёрт подери, надо подвести ещё ближе! Рыбьеног! Ну! – Дьяволы всей преисподней! Ты тупица, Фрост! – Отстань от меня, женщина! – Шевелитесь, остолопы! Подберите канат! Ч…чёрт! Я его долго не удержу! Или вы его сейчас привяжите, или я за себя не отвечаю! Сморкала, Задирака, вы закончили? – Так точно, капитан! – Не кипятись, всё хорошо, всё нормально… – Астрид, куда ты потащила мои револьверы?! – Да потому что я тебя знаю! Опять будешь палить и попадёшь по парусам! – Да за кого ты меня принимаешь, за умалишённого?! Идиоты, долго вы ещё будете копаться?! Дьявол, я чуть не упал! – Секундочку! – Джек, ты доиграешься! – Капитан, не надо мне угрожать, моя девушка и так постоянно это делает, вас ещё не хватало! – Ты всегда выставляешь меня какой-то мегерой!! – О-о-о, нет… Дорогая, не начинай истерить, просто отдай мне канат, хорошо, зайка? – Не смей называть меня зайкой!! – Канат привязан, капитан! – Рыбьеног, что бы я без тебя делал… Наконец-то восстановив дыхание, брюнеточка запрыгала вокруг своей оси, а пространство содрогнулось от её восторженного визга. Всё внимание мгновенно оказалось приковано к покачивающейся девушке, улыбающейся, как абсолютно счастливый маньяк. Иккинг Хэддок выпрямился, отошёл от штурвала к борту корабля и, сняв воображаемую шляпу, почтительно раскланялся. После этого он водрузил невидимый головной убор на голову и уже без позёрства тепло улыбнулся, как улыбаются родному человечку: – Рапунцель! Милая моя девочка, как же ты изменилась…