х х х
— Нет. Всё вроде бы неплохо, но только не этот пиздец. — Сэр, это необходимая деталь. По правилам этикета, нужно… — Блять, хуй с этим, только не начинай снова! Ты мне надоел с этими нотациями про этикет ещё в ванной, — Гэвин старался не ёрзать на месте, чтобы не мешать Хэллу правильно закрепить на его шее бабочку — финальный атрибут, довершающий образ «наконец-то прилично выглядящего человека», как отметил Элайджа, проходя мимо комнаты брата. Взглянув на себя в зеркале в полный рост, Рид приосанился и даже попытался выдавить более-менее радостную улыбку — теперь он, хотя бы, не выглядел как страшный призрак из какого-нибудь старого фильма ужасов. Вполне себе симпатичный мужчина, гладко выбритый и с уложенными волосами (стоит отдать должное Хэллу — сам бы он так ювелирно не справился), одетый по всем стандартам благотворительного вечера. Детективу даже показалось, что болезненная бледность и синяки под глазами как-то немного сошли с его лица. — А, кстати, Коннор заезжал? Что-то не замечал его, хотя, по-хорошему, наша принцесса должна была связаться с Элом… — неожиданно Гэвин вспомнил о своём разговоре с Антеей и об их плане. — Да, пока вы были в ванной комнате, RK800 посетил господина Камски, — андроид коротко кивнул в ответ. — И как? Получилось что-то? — Самому мне не довелось наблюдать за процессом, но, как я понял, результат вышел более чем удовлетворительным. Если сегодня увидите молодого человека со светлыми волосами, серой радужкой глаз и услышите, как он говорит низким и глубоким голосом, не смущайтесь — это RK800. Более того, я слышал, что господину Камски удалось создать некий механизм, который бы помог в наших планах… — Ну вот и прекрасно. Меня и так бесит его смазливый тенорок. Хорошо, что Эл додумался не делать тебе такой же, пусть вы и, технически, почти что братья-близнецы, — встав перед зеркалом в анфас, Рид поправил воротник пиджака. — Кстати, до сих пор удивляюсь, что ты не попытался отговорить меня ввязываться в это мероприятие. — Сэр, я уже говорил ранее — я создан для того, чтобы сохранять ваше физическое и моральное состояние в надлежащей форме. Я не обязан одобрять или высказываться против ваших планов, даже если они носят незаконный характер. Так как я буду там, в случае чего, мною будут предприняты нужные на то действия, чтобы ничего не угрожало вашей жизни, вашему здоровью или вашей репутации. — Да-да, я понял тебя. Не обязан, хех… Сам-то во что-то будешь наряжаться? — вдоволь налюбовавшись собой в зеркало, Рид обратился к андроиду. — В этом нет необходимости. В соответствии с планом, я выполняю роль вашего слуги, а для этого не требуется парадной одежды. Будучи машиной, я не испытываю чувства превосходства, если меняю свою форму на что-то более дорогое, — Гэвину показалось, что на долю секунды на лице Хэлла промелькнуло недоумение. — Кто-то говорит о чувстве превосходства? Просто, ну… Не знаю, неужели у тебя не возникает желания… — О каких желаниях вы говорите, сэр? — Забудь, — резко отрезал Рид, внутренне осознавая, что он явно начинал теряться в попытках внушить самому себе, будто бы он общался с настоящим человеком. Что-то терзало детектива. Что-то, из-за чего он более не мог воспринимать свою красивую, безотказную куклу как предмет, как вещь. Малая часть того, старого детектива Рида — ненавистника андроидов, считавшего, что они созданы лишь для того, чтобы быть использованными по полной программе, протестовала, разрывала мужчину изнутри, не желая мириться с его решениями. Она ощущала, как медленно сгорает, продавливается под грузом мыслей и целей нового, переродившегося Гэвина. Как тёплое, некогда знакомое душе чувство выжигало всю старую боль. Мозг, заполненный болезненными воспоминаниями, отчаянно сопротивлялся. «Нельзя!» «Только не ещё одна потеря!» «Одному лучше!» «Ты всегда будешь один!» «Оставь его. Оставь, это не твоё дело!» — Не моё дело… — почти неслышно шепнул детектив. Поймав на себе слегка озадаченный взгляд Хэлла, мужчина отвернулся и сделал вид, что снова рассматривает себя в зеркале. — Думаю, нам пора. Принцесса не любит, когда опаздывают, — буркнул Гэвин, разворачиваясь в сторону двери и проходя мимо андроида. Осторожно коснувшись плеча Хэлла, Рид мгновенно одёрнул себя и ускорил шаг, чтобы не возникало соблазнов выкинуть ещё что-то подобное. Далее всё происходило слишком обыденно, стандартно — оба молча спустились к машине, в такой же тишине сели в неё и покинули территорию особняка Камски. Гэвин смотрел в окно, иногда бросая косые взгляды на андроида за рулём. Ему хотелось поговорить — неважно, о чём, да хоть о самой банальной херне по типу погоды или последних новостей. Кажется… Кажется, он окончательно позабыл, как вести диалоги с живым собеседником. Молчание давило, заставляло мозг чаще и активнее подбрасывать мысли о прошлом, настоящем и будущем. Паскудное чувство нервировало Рида — он скрипнул зубами и прикусил губу. Хэлл незамедлительно отреагировал на это: — Сэр, всё в порядке? — Всё просто, блять, идеально, — огрызнулся мужчина, в тысячный раз за вечер мысленно одёргивая себя — снова сглупил. Не было поводов срываться на андроиде, но беспокойство злило, раздражало, и, увы, Хэлл попался под горячую руку. Что за отвратительная отмазка? Нелепое оправдание очередного проёба детектива. Спустя несколько минут напряжённого молчания андроид осторожно протянул: — Сэр… Вы позволите задать вам один вопрос? — Валяй, — Гэвин удивился собственному чувству облегчения от осознания, что Хэлл не обиделся на его грубый выпад и захотел продолжить общение. Ну и пусть. Это, в любом случае лучше, чем спорить с самим собой о жизни. — Та фотография, которую я принёс вам. Точнее, которую вы тогда пытались спасти от пламени. На ней были изображены вы и молодой человек, с которым, судя по вашему состоянию спустя сутки после пожара, вы были достаточно близки… Рид вжался в сидение, сгорбив плечи и опустив голову. Удивительное, просто невероятное совпадение, что Хэлл решил спросить именно об этом. О призраке прошлого, терзавшего Гэвина до недавних событий. — Сэр, если вы стесняетесь признаваться в этом, то, смею заявить: по данным социальных опросов, более 80 процентов населения Америки положительно относится к однополым связям, и… — Да знаю я, — резко отозвался детектив, снова поворачивая голову к окну, чтобы андроид не смог распознать смущение у него на лице. — Никто и не говорит, что это ненормально. Современное прогрессивное общество, и всё такое. — Тогда, может, поделитесь со мной? Расскажете, кто это был? — А тебе зачем эта информация? — Сэр, если исходить из моих наблюдений, вы до сих пор испытываете привязанность к этому человеку. Осмелюсь предположить, что вы либо разошлись по определённым причинам, либо… — Он погиб, — процедил Гэвин, стараясь сохранять каменное выражение лица и не позволять горьким воспоминаниям вновь причинять ему боль. — Авария. Мгновенная смерть. Почти год прошёл. — Я… Я прошу у вас прощения за столь нетактичный вопрос. Мои соболезнования… — Будто ты умеешь сочувствовать, банка консервов, — мягко усмехнулся Рид. — Забей. Это было давно, надо как-то дальше жить. — И вам бы не хотелось найти новую пассию? Знаю, это звучит жестоко, ведь, с потерями иногда приходится справляться годами. Однако, вы всё это выдерживаете в одиночку, а это, я полагаю, очень трудная и тяжёлая ноша. С близкими людьми вокруг, вам было бы куда как проще, — услышав эти слова, детектив прищурился и скосился в сторону андроида в попытке понять, говорил ли он это, чтобы утешить его или от чистого сердца (механического, неживого сердца). — Мне это не нужно. Хэлл, ты счастливчик. Никогда не почувствуешь на собственной шкуре, что такое потеря. Проще так — одному. Нечего приобретать. Нечего отпускать. Его… Я уже почти позабыл. Знаешь, даже черт лица почти не помню, — нагло врал Гэвин, видя перед собой лишь чётко обрисованный образ красивого, светловолосого юноши. — Забавно, как обычный андроид беспокоится о моём состоянии больше, чем любой живой человек. Хотя, бред. Это же в тебе заложено. Хэлл промолчал. Его диод спокойно мерцал привычным голубым цветом. Несмотря на это, мужчина всё равно насторожился — обычно у жестянки всегда находились аргументы или нужные слова, чтобы разговор завершался за ним. А сейчас — снова подозрительная, гнетущая тишина. — В любом случае, больше никаких близких. Да и с тобой мы не друзья и не коллеги, — Гэвин попытался продолжить диалог, но андроид угрюмо пожал плечами и продолжил следить за дорогой, глядя в одну точку. — Ну и ладно, — проворочал детектив, утыкаясь лбом в холодное стекло и наблюдая за мелькающими огнями фонарей. В самом деле, так всем будет гораздо проще. Ему — жить без привязанностей, быть одиночкой, не лезущим в дела посторонних. Скоро он покинет этот злосчастный дом старшего брата, попробует восстановиться на работе, окунётся с головой в прежнюю, серую рутину человека, не ищущего себе друзей или партнёра. Хэлла заберёт Элайджа, перепрограммирует его. Возможно, сотрёт память, чтобы в его голове не оставалось, пожалуй, самых ужасных и хреновых дней в его жизни, проведённых вместе с детективом. Он уже не будет «Хэллом», снова вернётся к обычному позывному андроида его модели — RK900. Их более ничего не будет связывать — не те несколько месяцев, за которые он успел пережить и нервный срыв, и личную трагедию, и обрести, какой-никакой, но стимул двигаться дальше. Вместе. Всё это случилось, когда Хэлл был рядом — поддерживал, помогал, не давал опустить руки, окружал заботой. Гэвин не привык к такому отношению, не осознавал и никогда не чувствовал, что это такое, когда хотя бы один человек (не человек!) находится полностью на твоей стороне, принимает всех твоих ебанутых тараканов в голове и готов оказывать реальную помощь, а не кормить сладкими, беспочвенными словами о красивой и беспечной будущей жизни. Лучше бы он никогда этого не испытывал. Заранее разрывать связи, расставаться ещё до того, как они выполнили миссию — чертовски невыносимо. Лишь мысли о том, что так будет лучше, гораздо лучше для них обоих, со скрежетом, но поддерживали остатки уверенности Гэвина в правильности принятого решения. Главное, чтобы он в таком состоянии не нажирался в хламину на этом ебучем благотворительном вечере. — Банка, следи за тем, чтобы я выпил не больше положенного, окей? — Я и так собирался это сделать, сэр. — Предусмотрителен, как и всегда. Где-то через полчаса они подъехали к многоэтажному зданию, явно выделяющемуся по своей архитектуре и внешнему виду среди модернизированных, стеклянных высоток в центре Детройта. Оглядывая кирпичные белые стены и резные, покрытые слоем золота перилла на больших балконах, Рид присвистнул — кто-то явно отгрохал немало денег на то, чтобы строение выглядело стилизованным под дома прямиком из девятнадцатого века. — Я думаю, тебе всё же стоило приодеться, Хэлл… — ехидно усмехнулся Гэвин, понимая, что это здание впечатлило его даже больше, чем целый особняк Камски. — Судя по адресу, который был указан в вашем приглашении и по местному контингенту, мы приехали в нужное место, — кивнув голову, андроид указал в сторону богато одетых мужчин и женщин, собиравшихся в небольшие группы и переступающих порог здания. Рид попытался вслушаться в их беседы и не услышал ничего нового или полезного — большинство из них говорили о той прибыли, которую они могли бы получить от этого вечера; некоторые пытались рассуждать на тему того, чего конкретно добивались люди из Фронта Человечества таким открытым и широким жестом, как благотворительность (и, собственно, на какую конкретно благотворительность уйдут средства). Дамы параллельно обменивались свежими сплетнями, делились историями, принесенными из салонов красоты, где они убили почти весь день. Их кавалеры сокрушались, обсуждая друг с другом то немереное количество денег, которое их «благоверные» спустили на маникюр, педикюр, укладку волос и платья от самых известных дизайнеров. — Боюсь, от этих пустышек пользы мало… — буркнул Гэвин, по привычке протягивая ладонь к карманам брюк, чтобы с сожалением вспомнить, что сигарет он там точно не найдёт. Вместо этого, детектив достал оттуда телефон и, сверяясь с часами, недовольно хмыкнул: — И где её носит? Сама же говорила, что голову оторвёт, если мы опоздаем, — стоило Риду произнести это, как к зданию подъехал чёрный лимузин с затонироваными стёклами, и из него сначала вышел молодой юноша, который подал руку Антее. Поправив волосы, уложенные в высокий пучок, девушка выдохнула и осторожно шагнула вперёд — видимо, на таких высоких каблуках, которые она подобрала для этого вечера, журналистка только-только училась ходить. Юноша (точнее, Коннор, если помнить о предупреждении Хэлла) о чем-то говорил с водителем, пока Винчи, стараясь сохранять равновесие, подошла к детективу и андроиду. — У тебя родичи-миллиардеры? Откуда такие шикарные тачки? — насмешливо поинтересовался Гэвин, окидывая девушку оценивающим взглядом. Он был наслышан, что Антея — отпрыск благородных кровей и о том, что её родители деньги буквально жопой жевали, но он не предполагал, что она могла быть настолько неприлично богатой. Стоило отдать ей должное — девушка никогда не кичилась своим статусом; даже сегодня её образ «светской львицы на благотворительном выгуле» был подобран скромно, пусть и со вкусом. — Они же и настояли. Мол, нечего на такие мероприятия ездить на твоей «обычной машине». Просто… Не спрашивай, — Антея заметно нервничала — то одёргивала подол чёрной широкой юбки, то теребила рукава шёлковой чёрной блузки или вглядывалась в цветочный узор на ней, то переминалась с ноги на ногу, балансируя на жутко неудобных каблуках. Выбившиеся из пучка светлые локоны Винчи то и дело забирала за уши, будто бы они создавали ей крайний дискомфорт. — Водитель будет ждать нас, как только ты свяжешься с ним. Я договорился, — к разговору подключился подошедший к троице Коннор. В голове Гэвин всё пытался совместить стандартный вид полицейского и то, что с ним сотворил Эл. В самом деле, этот сукин сын мог творить невообразимые вещи — никто бы и в жизни не мог догадаться, что перед ним стоял известный сотрудник полиции Детройта. Улыбнувшись всем присутствующим в знак приветствия, Коннор уточнил: — Детектив, флешка у вас при себе? — А ты как думаешь, умник, — фыркнув, Рид хлопнул ладонью по карману на пиджаке. — В надёжном месте. — Хорошо, — вмешалась Антея. — Кто какую роль выполняет, мы уже обсудили. Не думаю, что будет лучшим решением повторять всё вслух при окружающих, — девушка указала головой в сторону остальных гостей, и все солидарно кивнули ей в ответ. — У нас всё получится, — адресовала Антея то ли самой себе, то ли собравшимся около неё мужчинам. Выдохнув, она посмотрела на самые верхние этажи здания и нахмурилась. Правая рука журналистики, резко сжавшаяся в кулак, начала слегка трястись. Тепло, исходящее от грубой ладони Гэвина, накрывшей руку Винчи, вырвало девушку из удручающих мыслей. — Не дрейфь ты так, принцесса. Вывезем, куда денемся, — буркнул детектив, аккуратно сжимая запястье журналистки. Услышав дрожь в его голосе и заметив, как он сам подрагивал плечами, Антея тихо усмехнулась и, повернувшись лицом к Риду, поправила бабочку, выбившуюся у него из-под воротника рубашки. — А сам-то? — тихо шепнула девушка, чтобы остальные не услышали. — Ничуть не лучше меня. Гэвин Рид — и волнуется? — Не нарывайся на ответ, который ты бы не хотела услышать, книжница. Беги к своему жениху. Чтобы ни одна из этих куриц глаз с вас не сводила от зависти, — ехидно улыбнувшись, выпалил мужчина. — Всё у нас будет хорошо, не беспокойся. — Он не мой жених, — смущённо буркнула Антея под нос, обмениваясь с Гэвином покровительственными взглядами и отходя ближе к Коннору. Посмотрев ей вслед, Рид хмыкнул и обратил внимание на самый верхний этаж здания — ему показалось, что с балкона за ним кто-то наблюдал. — Предчувствую, что будет очень жарко, — нахмурившись, нехотя пробормотал детектив.х х х
— Мне здесь не нравится от слова «совсем». Что за пиздец тут происходит? — Рид. Выражайся чуточку приличнее. Никто не должен понять, что ты у нас чертова провинция на ножках. — Дура, они и так знают, кто я. Уже несколько. человек ко мне подошло с вопросами, с какого это хера я оставил должность полицейского, и правдив ли слушок о том, что я просиживаю жопу на диванах Эла… Тоже мне, блять, гвоздь программы! — Рид! — злой женский голос в наушнике больно саданул по барабанной перепонке, и мужчина дёрнулся в сторону от неожиданности. — Веди себя естественно! О чём мы договаривались? — На вопросы отвечать вежливо, но кратко и без лишних подробностей, — Гэвин прикрыл рот ладонью — ему показалось, что парочка гостей смотрела на него как на поехавшего головой психа, беседующего с самим собой. — Стараться понять, как пробраться на верхние этажи… Кстати, как ты поняла, что именно там хранятся все данные по их шайке? — Скажи это ещё громче, чтобы тебя точно кто-нибудь из Фронта услышал! — недовольно шикнула Антея, поправляя волосы так, чтобы микронаушник, выделенный на всю компанию лично Элайджей, не был особо заметен. — Я уже говорила, что и у меня есть свои связи. Считай, что это проверенная, стопроцентная информация. — Я не хочу вмешиваться в ваш разговор, но вы привлекаете слишком много внимания, — раздался в ушах Антеи и Гэвина голос Коннора, которому надоело слушать их перепалки. — Антея, где ты сейчас? — Около дамской комнаты, прости Господи. Сбежала от своих же коллег по цеху, которые начали настойчиво предлагать познакомиться с главной дамой этого шапито. Мол, может быть, тогда я пересмотрю свои взгляды на андроидов… Да и вообще, я согласна с Ридом. Находиться тут попросту невозможно. — Тебе нужно было присоединиться ко мне. Около барной стойки самое безопасное и расслабляющее место, — Винчи была готова поклясться, что слышала, как Рид залпом выхлебывает спиртной напиток и громко ставит стакан на стол. — Теперь эти чванливые мудаки не так уж и раздражают… — Ты ещё и напиваться смеешь? Где Хэлл?! — Мисс Винчи, не беспокойтесь. У меня всё под контролем, — вмешался успокаивающий голос андроида. Журналистка облегчённо выдохнула: — Следи за ним, хорошо? — По мере возможностей, мисс Винчи. — Коннор, а ты сам-то где? — Позади меня, на шесть часов, — проворчал Рид, замечая, как полицейский продирается к нему через толпу. — Через пять минут я вернусь в главный зал. Встретишь меня там, Коннор? — Конечно, Антея. Там и обсудим дальнейшие действия. Конец связи, — моргнув пару раз, андроид подошёл к сидящему за стойкой детективу и смерил стоящего около него Хэлла грустным взглядом. — Я не подозревал, что у них настолько жестокая и беспринципная политика в отношении андроидов… — возмущённо произнёс полицейский, рассматривая большой чёрный ошейник, сделанный из кожи и закреплённый металлической застёжкой на шее Хэлла. Оторвавшись от третьего шота виски, Рид нахмурился и проворчал: — С их стороны это очень даже логично. Они выступают за то, что андроиды не должны были становиться девиантами, а оставаться болванками, созданными для нашего благополучия. Но тут, согласен, больше похоже на рынок, куда приводят рабов и клеймят их, — Гэвин вгляделся в сборище разодетых богатых мажоров, среди которых в толпе иногда мелькали такие же чёрные ошейники — это были андроиды, которых гости взяли с собой. — Когда эту хуйню надевали на Хэлла, сказали, что это мера предосторожности, дескать, если девиантнет и начнёт устраивать мини-революцию, ошейник сработает, и ему разнесёт голову к чёртовой матери. Видал, какие трусы? Беспокоятся за свои золотые сраки, думают, что их верный раб начнёт что-то чувствовать… В основном-то тут все придерживаются политики Фронта, а потому девиантов среди них нет. Ну, разве что ты, — горько засмеялся детектив, на что Коннор удручённо фыркнул: — И вас это устраивает? Вы оправдываете их действия? — Эй-эй, парень-паренёк, я такого не говорил. Само собой, это всё выглядит ебать как дико, если наблюдать со стороны. Я и на Хэлла бы запретил эту херню надевать, а уж Антея, так вообще, как увидела, накинулась на охранника с требованием объяснить ситуацию и предъявить разрешение на такие «крайние меры». Наверное, потому и ушла подышать свежим воздухом — не смогла находиться в этой средневековой обстановке рабства… — Точно, Антея! — Коннор вдруг вспомнил, что договорился встретиться с журналисткой в главном зале. — Детектив, я свяжусь с вами позже! — и андроид скрылся среди россыпи золотых украшений и дорогостоящих фраков. Гэвин выдохнул и посмотрел на Хэлла, вертя в руке пустую рюмку. — Ну ты как сам, а, Банка? — Сэр, что вы подразумеваете под этим вопросом? Все мои показатели в норме… — Блин, я не о том. Дурной. Тебе как с этой хуевиной? — и Рид показательно ткнул сам себя в шею, показывая этим жестом невидимый ошейник на ней. — А, вы об этом? Вы можете не беспокоиться — он не причиняет мне никакого дискомфорта. Думаю, как и остальным андроидам… — Мне поебать на остальных. Главное, чтобы с тобой по ходу задания ничего не произошло, — поняв, что алкоголь пробуждает в нём все те эмоции и желания, которые он тщательно зарыл внутри самого себя, пока они ехали на приём, Гэвин уткнулся головой в стол и пробубнил: — Я имел ввиду, что мне Эл голову оторвёт, если его драгоценным уникальным прототипом что-то случится. Слушай… Иди-ка ты… за Коннором, узнай, чё они там с Антеей собираются дальше делать. Я подгребу позже. Спустя минуту после того, как он произнёс это, Рид приподнял голову от стола и заметил, что Хэлл действительно, послушавшись его, отправился искать остальную часть их «маленькой команды». Потерев пальцами виски, мужчина уставился в одну точку. Чтобы с ним ничего не произошло. Ну и херню же он сморозил, даже сам не сразу понял. Это похоже на какой-то чёртов замкнутый круг — заливать в себя виски, чтобы успокоить нервы и перестать обращать внимание на разожравшихся засранцев вокруг; развязать себе язык, открыть настоящего себя, когда ты уже вроде как всё решил (или нет, или не решил?); залиться ещё больше, чтобы хотя бы «алкогольная пелена» притупила все чувства. — Похуй, похуй, похуй… — мысленно твердил Рид эти слова словно мантру. Они выполнят задание, и всё станет как прежде — как он привык. Скорее, как он уже давно отвык и не хотел бы возвращаться в холодное, удушающее своей апатией и отсутствием смысла прошлое. — Смотрю, ты во всё своё удовольствие празднуешь за мой счёт, — раздался знакомый женский голос откуда-то со стороны. Моргнув и списав всё на опьянение, Гэвин даже не сразу отреагировал на претензию, лишь отмахнулся рукой и что-то угрюмо фыркнул под нос. — Всё такой же наглый и грубый, — голос продолжал звучать уж слишком отчётливо и громко, вынуждая Рида склонить голову влево. Около него, за барной стойкой, сидела молодая особа, презрительно вздёрнувшая свой небольшой, но некрасивый носик и сверлившая дырку во лбу детектива. Мужчина резко выпрямился, не в силах поверить собственному зрению. Нет. Не настолько он был в гавно, чтобы начать ловить галлюцинации прямо на благотворительном вечере. Моргнув и протерев глаза, Гэвин откашлялся и попытался удержать равновесие на высоком крутящемся стуле. — Может, хотя бы поздороваешься? — тон девушки был по-прежнему недовольным, словно Рид задолжал ей огромную сумму денег и бесследно исчез, как последний подонок. Не оставалось и тени сомнения — перед ним сидела его давняя знакомая. В какой-то степени, Гэвин подозревал, что она могла находиться в этой «тусовке отбитых антикибернетиков», даже, возможно, быть среди организаторов. Но он и подумать не мог, что окажется настолько близок к истине. — Ты сама не меняешься, Крис. Хоть и первая ко мне подсела. Ну, делись. Что ты, конкретно, тут забыла? — подперев лицо правой рукой, детектив окинул девушку мутным взглядом. Не то, чтобы у Рида были какие-то особенные, его личные предпочтения в противоположном поле — он не задумывался об этом всерьёз и считал, как ни странно, что каждая дама из его окружения имела свою собственную изюминку. Крис ему не казалась страшной уродиной, но и притягательной красоткой язык у него бы назвать её не повернулся. В частности, всё портила одежда, которую эта особа совершенно не умела подбирать — что пару лет назад, что сейчас. По сравнению с той же Антеей, одетой на вечер скромно, но с изыском и шармом, да и с большинством присутствующих девушек, Крис скорее напоминала ебучую катастрофу модельера. Скорее всего, ею занимались профессиональные стилисты — это было заметно хотя бы по строго уложенной причёске, аккуратному макияжу и подобранным платью и туфлям от известных брендов. Проблема заключалась в другом. Видимо, Крис сама выбирала сочетания цветов и оттенков, и это привело к невообразимому ужасу. Даже детектив понимал, что красное блестящее платье, зелёные туфли и ярко-синие тени вкупе ну никак не сочетались. Хорошо, что она никогда не жаловалась и не вопрошала, почему мужчины старательно обходили её стороной, иначе бы Гэвин высказал всю правду-матку. Пока же он тактично молчал — может, он просто ничего не смыслил в моде. — Меня зовут Кристина, когда же до тебя дойдет! Свои глупые клички, Рид, оставь при себе, а меня изволь называть полным именем, — воскликнула оскорблённая нетактичностью детектива девушка. — И что за вопросы? Как обычно — подробности события тебя не интересуют. Лишь бы прийти и выпить куда-нибудь, неважно, куда… — Слушай, ты, маркиза де Ганж, — проворчал Гэвин, ощущая, как слегка гнусавый голос Кристины начинал нервировать его. — Я задаю вполне стандартные вопросы. Не выноси мне мозг и объясни, почему лично ты тут ошиваешься… — Ну, вообще-то, ты беседуешь с Кристиной де Ганж — основательницей «Фронта Человечества», — гордо отчеканила девушка, самодовольно улыбаясь. — Всем тут заправляю я. И идея организовать благотворительный вечер — тоже моя. В голове Гэвин перебрал сотню реакций вперемешку с кучей риторических вопросов. Покачав головой, он, тем не менее, попытался сохранить прежнее каменное выражение лица. Ну… В какой-то степени, этого стоило ожидать. Опять же, он и подумать не мог, что попадёт в десяточку. Вот так невъебенное совпадение — та, кого ему требовалось ограбить, сидела прямо напротив него, спокойно попивая «Маргариту». — Всё же, добилась своего, как и говорила? Не насосала, а прошла в политику? — съехидничал Рид, внутреннее стараясь успокоить себя этими откровенно идиотскими шуточками. — Пошляк, — Кристина нахмурилась и, надув щеки, демонстративно отвернулась от Гэвина. — Завидно? В отличие от тебя, я не прозябала на одной мелкой должности, а упорно достигала своих целей всё это время. И, как видишь, пришла к небывалому успеху. — Настолько небывалому, что твои последователи сжигают чужие дома, убивают девиантов и совершают нападения на невинных граждан, — колко парировал детектив, разворачиваясь спиной к стойке и глядя на шумную, блестящую толпу богачей. — Как ты думаешь, зачем вообще был организован этот вечер?! — возмущённо ахнула Кристина, переводя на него пристальный взгляд серых глаз. — Все, кто делает это, пытаются очернить светлое, честное имя «Фронта», посадить на нашу репутацию чёрную жирную кляксу. Ты, конечно, человек не из самых лучших, но, даже ты не заслуживаешь такой участи! — Поддерживать ты умеешь на пять с плюсом… — обречённо выдохнул Гэвин в ответ. — Так я и об этом же, — казалось, Кристина совершенно не слушает его. — Мы всего лишь хотим восстановить прежний порядок, сохранить подле нас тех андроидов, которые не успели стать девиантами… Доказать, в конце концов, нашему президенту, что некоторые её взгляды могут быть неправильными, и что стоит пересмотреть политику в отношении этих машин. Думается мне, она слишком рано решила признать их «живыми существами». В любом случае, действия террористического характера никак не относятся к нашей партии! Анархисты, неверно истолковавшие наши догмы! Надеюсь, что собранных средств хватит, чтобы компенсировать материальный ущерб, нанесённый пострадавшим людям… Рид слушал давнюю знакомую и понимал, что постепенно перестаёт удивляться происходящему. Это была прежняя Кристина, заботящаяся только о «роде человеческом» — даже в своей тираде она ни разу не упомянула андроидов, которым был нанесён точно такой же ущерб, как и обычным гражданам Детройта. С какой-то определённой точки зрения, её можно было бы понять — ещё пару месяц назад Гэвин сам бы с радостью вступил в эту партию, поддерживая радикальные идеи Крис о первоначальных целях создания андроидов. Только вот за эти два с лишним месяца он почти перестал видеть границу между человеком и обычной машиной. — Ну, хотя бы стоит отдать должное — ты не заставила всех андроидов снять свои маски, как ты это сделала со своим собственным… — промямлил детектив, пытаясь стереть из головы призрачный, пугающий образ того белого, безликого манекена. — А я хотела, между прочим, — до безобразия наивным тоном ответила Кристина, хлопая ярко-накрашенными глазами. — Только вот в совете не одобрили… Не понимаю, почему! В самом деле, почему они запретили ей принудить всех владельцев андроидов притащить с собой на приём безжизненных кукол при условии, что они стараются пропагандировать далеко не самые радикальные методы и идеи? Гэвин тихо прыснул — даже он, абсолютно не заинтересованный в делах Белого Дома и общественных настроениях человек прекрасно осознавал, какой бы резонанс это вызвало у тех же журналистов из касты Антеи. Ещё неизвестно, как в СМИ отнесутся к «ошейникам», но, у «Фронта», по крайней мере, была готова беспроигрышная отмазка в виде «повторения революции Маркуса». — Не пригласишь даму на танец? — ехидно усмехнулась Кристина, услышав, как оркестр начал играть вальс. — Ты вроде как свободен. Не присмотрел себе ещё голубка? Или, после Джонни… — Пойдём, — детектив резко встал со стула, схватив Кристину за запястье и утащив за собой в гущу толпы. Ему не была знакома мелодия. Ему не хотелось как-то завоёвывать сердце Крис. Желания танцевать тоже особо не возникало — он и никогда не умел дрыгать ногами в такт музыке. Гэвин преследовал две конкретные цели — выяснить у девушки как можно больше информации и постараться перевести тему разговора с её младшего брата на что—то менее болезненное. — А ты, кстати, молодец, — шепнула Крис на ухо Рида, стоило им раствориться среди пышных юбок и толстых животов бизнесменов. Мужчина вопросительно вскинул бровь, и Кристина немедленно уточнила: — Завёл себе личного слугу. Я видела, как он ошивается вокруг тебя. Модель RK900. Но, насколько мне известно, этот номер был у андроидов, созданных для работы в полиции. Как же он оказался у тебя, не поделишься? — Не твоего ума дело, Крис. За деньги можно приобрести всё, что угодно. Сама же говорила когда-то, — пробормотал Гэвин куда-то в сторону, стараясь не наступать девушке на ноги. — Да, тут ты прав. Как скажешь, не буду лезть. Мне достаточно и того факта, что ты придерживаешься моих взглядов. До сих пор не надумал присоединиться ко мне? Рид недоумённо нахмурился: — Напомни, с чего бы я должен был задумываться о таком? — Ну, как же. По старой дружбе, — наивно протянула Кристина, прижимаясь к детективу настолько близко, что тому стало максимально некомфортно. Запах лака для волос вперемешку с ядрёными духами неприятно щекотали нос и вызывали желание выбежать на свежий воздух как можно скорее. — К тому же, — продолжила девушка, глядя на Гэвина снизу вверх каким-то хитрым, неприятным взглядом, — ты вполне подходишь по всем параметрам. Слышала, ты как раз один из тех, кто не особо сильно восторгается такому явлению, как «девиация». Кажется, именно после революции ты хотел оставить должность в полиции, но, здоровье подкосило… — Откуда ты столько знаешь? — напряжённо уточнил Рид, опасаясь, как бы его «старая знакомая» не выдала ещё несколько тщательно скрываемых от пронырливых журналистов фактов, к примеру, его родство с Камски. — У меня свои глаза и уши. Деньги, опять же, милый мой… И связи. Но, это всё, что мне удалось узнать. А ты довольно тёмная лошадка, Гэвин. Наверняка прячешь у себя в шкафу кучу скелетов, — усмехнулась Крис, и мужчина сдержал нервный тик, чтобы не выдавать всю свою раздражённость. Ещё бы, таким огромным и стрёмным, как пиздец, тараканам позавидовал бы любой заправский маньяк. — Я, правда, не особо понимаю твоей дружбы с Винчи, — недовольно выдохнув, проронила Кристина. — Зачем тебе общение с правозащитницей машин, если у тебя даже имеется свой личный андроид? Тоже мне, истеричка… Устроила скандал из-за обычных мер безопасности. Не думаю, что она также бы вопила, если бы ошейник нацепили на её стиральную машину. Или… — Ганж почти вплотную прилипла к мужчине, нашёптывая ему на ухо: — Ты специально втираешься к ней в доверие? Тогда, это вдвойне похвально. И заставляет меня вдвойне хотеть заманить тебя в наши ряды. Уж ты-то сможешь нацепить намордник на эту сучку. Внутри Гэвина всё всколыхнулось гневной волной, взорвалось и отдалось резкой дрожью в плечах. Нахмурившись, он слегка отстранился от Кристины и промолчал, зная, что, если он откроет рот в этой ситуации, вся предстоящая операция полетит псу под хвост. Не то, чтобы его выбесило конкретно обращение Кристины к Антее — бабские разборки его интересовали мало. Детектив начинал осознавать, насколько опасный, совершенно заблудившийся в своих собственных убеждениях человек сейчас находился перед ним. Не желающий смотреть правде в глаза, агрессивно настроенный против существ, имеющих право на жизнь и равняющий всех, даже людей, под одну гребёнку. Думающий, будто бы он знает, как лучше и как правильнее и не ставящий других ни во что — так, грязь из-под ногтей. Его собственное отражение. Только с вагиной между ног. Гэвин словно смотрел сам на себя, того предыдущего детектива Рида. Смотрел, охуевал и думал — какой же откровенной мразью он был всё это время. А сколько ещё таких мразей, особенно в этом «Фронте» гуляет по их улицам, желая вознести себя над остальными и доказать свою (никому нахуй не нужную) правоту. Сегодня — андроиды, завтра — обычные люди, если не уже! Под угрозой была буквально каждая живая душа в Детройте. Кристина же не обращала внимания на затянувшееся молчание Рида и кружилась с ним в танце, попутно рассуждая о глобальных планах организации: — Само собой, мы немедленно выплатим тебе компенсацию за сгоревший дом. Можем хоть сегодня оформить нужные бумаги — все формы есть в кабинете. Третий, кажется, этаж… О, могу тебе ещё и наши проекты показать сразу! Я планирую продвигать законопроект, согласно которому андроидов, не успевших стать девиантами, будут перепрошивать сразу — без возможности заиметь «эмоции», как они выражаются. И начала бы, пожалуй, с Маркуса. — Маркуса? Так он уже девиант. Ты ничего не путаешь? Кристина фыркнула и поспешила расписать в деталях, что конкретно она подразумевала: — Ну так, а что? Справедливо! Мы предлагаем вполне себе мирный путь — главный революционер приносит себя в жертву, показывает всем этим жестянкам, кто они есть на самом деле, а мы не трогаем девиантов. В противном случае… Не знаю, не знаю. Возможно, Маркуса придётся устранить ради всеобщего блага. Заодно, неплохо было бы разобраться с этими мерзкими журналюгами. Подумываю завести на них парочку подставных дел… Лицо Гэвина скривилось в отвращении. Где-то в районе сердца резко защемило, что подействовало отрезвляюще — ноющая боль помогала отвлекаться от сложившейся сумасшедшей ситуации. Ему захотелось вдруг дать девушке хорошую оплеуху, а потом забрать из этого балагана Антею, Коннора (прости, Господи) и, самое главное, Хэлла. Рассказать обо всём Элайдже — пусть нанимает своих лучших адвокатов, юристов, чтобы они нарыли как можно больше компромата и упекли эту суку далеко и надолго. Её уже невозможно было переубедить — Рид знал, был уверен в этом на сто десять процентов. Потому что сам был таким же. Потому что ему, в отличие от Кристины, вовремя вправили мозги, пусть и косвенно. Свой-то характер он, криво-косо, но пытался починить. Крис была запущенным, клиническим случаем — в этом он убедился ещё в первые месяцы общения с ней. И, если тогда он попросту пытался спастись бегством от наступающей ему на пятки жестокой реальности, найти утешение в её бредовых речах и надеть маску последнего козла, потому что так проще жить, то сейчас… Отступать было слишком поздно. Гэвин решил ещё тогда — когда отправил своё счастье на растерзание пламени в маленьком комнатном камине. Простая истина — никто, кроме него и его друзей (сумасбродная журналистка, её верный пёсик-андроид и Хэлл — те ещё друзья, ага) не сможет пресечь замыслы Ганж. Всё это было ужасно непривычно. Настолько, что Рид улыбнулся сам себе, своим новым ощущениям. Это и есть настоящая жизнь? Иронично усмехаясь, мужчина обхватил Кристину за талию и, подгадав нужный момент, опустил её почти над полом, придерживая девушку одной рукой за спину. Нависая над её лицом, детектив оскалился и прошептал: — Я подумаю над твоим предложением. Ведь, осталась тут ещё одна сучка без намордника. А теперь, извини, — вернув Крис обратно в вертикальное положение, Гэвин выпустил её из рук и подмигнул ей, — столько дел, столько дел. Но, с радостью послушаю твою речь. Пока, крошка, — и мужчина растворился в толпе. — Рид, ну где там тебя носит?! — раздался у детектива в ухе обозлённый голос Антеи. — Нравится с тёлками танцевать да виски в себя литрами вливать? Мы здесь не за этим! — Я помню, принцесса, — проворчал Рид под нос, попутно оглядываясь на Кристину, продолжавшую стоять на одном месте и сверлить его недоумевающим взглядом, полного немых вопросов. — Это нужно было для дела. — Для какого ещё дела? Решил всё выяснить через постель?! — Блять, лучше с шлюхой подзаборной, чем с Ганж. Издеваешься, сестрёнка? — фыркнул Гэвин, обходя кучку дам около выхода из зала и переводя взгляд в сторону лестницы, ведущей к верхним этажам. — Тогда, что тебе удалось выяснить? — Не поверишь — подтверждение твоих слов про хранение данных. Это оказалось проще, чем мы предполагали. Так что, я уже стремглав бегу грабить наших «фронтовиков». — А нам что предлагаешь делать? — растерянно проворчала Антея в ответ. — Сестрёнка, ты же сообразительная у нас. Разыграйте такой спектакль, чтобы все смотрели только на вас. — Я могу это устроить, — Коннор словно поджидал удобную возможность, чтобы ворваться в разговор Гэвина и Антеи. Связь оборвалась, и Рид услышал, как полицейский на весь зал объявляет о том, что хотел бы исполнить сонату, сочинённую для «мисс Винчи в честь их помолвки». Почти за несколько секунд коридор опустел. Детектив едва сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху, параллельно слушая обречённые вздохи журналистки через наушник. — Ну, удачи вам там, голубки. — Рид. Заткнись, мать твою.х х х
— … И ты смеешь прикрываться своими лживыми, лицемерными словечками про любовь ко мне?! Подмигивая и флиртуя с какими-то девчонками сомнительного поведения?! Ты позоришь мою честь! Да что там, честь всей семьи Винчи! — Антея никогда бы не могла предположить, что ей придётся так открыто демонстрировать все свои эмоции на публике. Пусть все это и являлось лишь дешёвым спектаклем. Мысленно проклиная Гэвина за медлительность, девушка продолжала тянуть время на потеху собравшимся около неё, Коннора и рояля (что звучало как начало анекдота), устраивая самый настоящий скандал. И как она будет объяснять отцу и матери это? Вот будет настоящее веселье — они прочтут газету за чашкой кофе с утра, увидят там статью о том, что журналистка и правозащитница девиантов Антея Винчи поссорилась со своим женихом на благотворительном вечере, организованном «Фронтом Человечества». Наверное, первый вопрос, который они зададут, будет: «А как же Коннор?!». И вот докажи им, что это и есть Коннор, которого сейчас Антея обвиняла во всех смертных грехах. Он, конечно, сумел выкрутиться, чтобы отвлечь гостей, пока Гэвин пробирался к архивам — идея с «подарком в виде песни» казалось не такой уж и плохой. Но на это ушло около 5-10 минут, с аплодисментами, восторженными речами и прочей сладкой мишурой, от которой Винчи жутко мутило. Рид явно не успевал, и журналистка решила действовать по-своему. «Это все для благого дела…», — утешала себя девушка, осыпая несчастного Коннора проклятиями и разыгрывая из себя обиженную невесту, которая приревновала кавалера к местным дамочкам. Она так и не смогла понять, догадался ли андроид об ее плане — его совершенно потерянный и расстроенный взгляд был или результатом очень хорошей актерской игры, или неподдельными эмоциями. В любом случае, извиниться она всегда успеет. Будто ей самой было приятно стоять и вести себя как сумасбродная истеричка, наехавшая на будущего мужа. Все собравшиеся притихли, слушая ссору молодых людей и делая между собой ставки, чем закончится эта «комедия». Сквозь крики Антеи они даже не сразу услышали, как в главном зале раздался звук бьющегося стекла, удара и громкие нецензурные выражения, адресованные кому-то конкретному. Вошедшая в раж журналистка очнулась только тогда, когда публика плавно перетекла на место нового скандала, жаждущая насытиться сплетнями как можно поскорее. — Кажется, это голос Гэвина, — пробормотал Коннор куда-то в пустоту. Переглянувшись и поняв, что требуется их срочное вмешательство (о ссоре ещё будет время поговорить), молодые люди влетели вслед за гостями, пытаясь рассмотреть сквозь с них, что же случилось. Антея пролезла в первые ряды и застыла от увиденной картины, не понимая, какие конкретно эмоции она должна была испытывать в этот момент. В центре зала стоял Гэвин — запыхавшийся, растрёпанный, чем-то до жути взбешённый. Правая рука была сжата в кулак, левая — держала за ладонь Хэлла, стоявшего позади детектива. Андроид недоуменно смотрел то на мужчину, то на журналистку; его белая форменная куртка была в синих пятнах, как и лицо в районе лба и щёк (тириум — догадалась Антея). Около Рида на спине лежал какой-то молодой парень, вытирающий с носа капли крови, а окружившее его, видимо, друзья пытались помочь ему подняться, при этом старались не наступить на осколки разбившегося вдребезги бокала. Чувство стыда обожгло Антею первым — она как знала, что нельзя было отходить от Хэлла надолго, оставляя его на растерзание зажравшимся придуркам. Винчи старалась отгонять их от андроида по ходу вечера (так и не поняв, почему они прицелились к Хэллу), невзирая на его попытки успокоить ее и убедить, что он сам бы мог справиться с этими молодыми людьми. И, как бы журналистке не хотелось разорваться между тем, чтобы идти и отвлекать гостей и помощью Хэллу, она была вынуждена покинуть его, провожаемая доброй улыбкой. Черт, надо было придумать что-то другое! От одного только вида запекшегося тириума на лице андроида Антее хотелось пойти и прикончить всю эту малолетнюю шпану, подвесив их за их мелкие половые органы. Но, судя по всему, ее опередил Рид, разбивший нос одному из засранцев. И вот тут на смену стыду приходило чувство внезапной гордости за детектива — может, он и не был потерян для общества. И для Хэлла. Может быть, она зря переживала, и Гэвину было не все равно на приставленного к нему андроида. Последним нахлынуло чувство осознания — Рид только что чуть не угробил всю их операцию, сорвавшись на одном из гостей. Если он не успел достать данные о «Фронте», они, мягко выражаясь, проебались по всем фронтам (вот это ирония). Потому, пытаясь посылать мысленное: «Идиот, ты что вообще творишь?!» в голову детектива, девушка таращилась в его сторону в надежде, что он поймает ее гневную ауру. — Ты какого хрена делаешь, мужик?! — возмущённо прохрипел юноша, поднимаясь на ноги при помощи соратников и пошатываясь из стороны в сторону. — Охуел совсем?! Ты хоть знаешь, кто я?! «Высокомерная тварь без манер, вот ты кто», — скрипнув зубами, подумала про себя Винчи. Гэвин же сплюнул и наградил парня презрительным взглядом. — Мне похуй, чей ты там сын, или кому ты отсасываешь, чтобы покрывали твою позолоченную задницу, — на удивление Антеи, достаточно спокойным тоном отозвался Рид. — Ты напал на Хэлла, за что и получил по ебалу. Вполне заслуженно. — Защищаешь эту жестянку? Совсем умом тронулся? Что-то непохоже, чтобы ты поддерживал идеи «Фронта», раз так печёшься о своей куколке! — юноша насмешливо покрутил пальцем у виска. Увы, его очередная издёвка была мгновенно пресечена новым ударом в челюсть, прилетевшим от детектива. Мальчишка врезался в стену, сильно приложившись к ней затылком, что вызвало кучу негодования среди его дружков. Они моментально окружили Гэвина; тот, в свою очередь, не намеревался отступать. Антея шокировано озиралась по сторонам — похоже, никто даже и не думал вызывать охрану. Для этих людей подобное являлось развлечением, сочным слушком, который можно было бы разнести на всю округу. Даже Кристина де Ганж — организатор вечера и глава партии — стояла поодаль и наблюдала за происходящим. Она столкнулась взглядами с Винчи, и журналистке тут же захотелось состроить победоносное выражение лица, в котором читалось бы: «Видела? Вот так могут разрушиться твои тоталитарные взгляды!». Что, впрочем, Антея и сделала. В ответ она получила недовольную и разозлённую гримасу Кристины, чем осталась вполне довольна. — Сначала школу закончи, шпана! А уж потом разбирайся в политических и общественных вопросах! И кто вообще сказал, что я собираюсь поддерживать вашу психушку на выезде? — девушку отвлёк возмущённый крик Рида. В следующую же секунду на него и Хэлла накинулись друзья обиженного «богатенького мажора», и только тогда кто-то из гостей решил, что ситуация выходит из-под контроля, и пора было бы звать охранников. Началась суматоха; Винчи лишь успела заметить, как Гэвин отмахивается от нападавших и со всех ног удирает в сторону коридоров, прихватив с собой ничего не понимающего андроида. — Прости, принцесса, дальше вы как-нибудь без нас! — услышала Антея запыхавшийся голос детектива в ухе. — Я через чёрный ход, и сразу к Элу! Пока нас тут не разорвали эти бешенные сучки! — Данные! Что с данными, Рид?! — хорошо, что сейчас внимание присутствующих было переключено на попытки охраны поймать Гэвина, так что, Винчи могла особо не беспокоиться о столь открытых вопросах. — У меня они! Расслабься! Я всё сделал, как надо! Позже свяжемся! Дальше были слышны лишь помехи — видимо, мужчина вынул наушник по пути к машине и упрятал его куда подальше. Коннора долго искать не пришлось — он сам вырулил к Антее сквозь толпу. Осторожно взяв её за руку, андроид несмело протянул: — Думаю, и нам не стоит тут задерживаться… — Да, ты прав. Интервью с Ганж придётся отложить. Впрочем, вряд ли я бы захотела сотрудничать с ней, — раздражённо процедила девушка, вновь глядя на Кристину — та о чём-то очень нервно разговаривала по телефону и, судя по выкрикам, приказывала достать ей «вшивого полицая и его ручную псинку» из-под земли. Мысленно злорадствуя над тем, что скоро всем её преступлениям настанет конец, Антея тихо усмехнулась и кивнула Коннору. В самом деле, оставаться в этом прогнившем обществе ей более не хотелось. Тем более, надо было бы ещё объяснить Коннору произошедший между ними «маленький спектакль».х х х
В дом Камски они влетели словно заведённые — Хэлл по-прежнему ничего не понимал, искренне беспокоясь, что его программы начали давать сбой, и сейчас он просто ловил, как это выражались люди, галлюцинации. Перед глазами проносились коридор, кухня, ещё один коридор (на этот раз длинный), дверь ванной комнаты. Тупиком стал обеспокоенный и озлобленный (почему?) взгляд Рида, который одним резким движением руки включил воду и, смочив в раковине полотенце, протянул его к лицу андроида. Попутно с этим детектив гневно бормотал себе под нос: — Ну и выблядки… Сволочи, я бы каждому из них руки их оторвал и засунул в одно Богу известное место… Охуевшие в край малолетние мрази! Куда, блять, смотрят их родители? Небось тоже долбятся в глаза, как и они сами… Холодная вода обожгла пластиковую кожу. Андроид попятился назад, убирая от себя ладонь мужчины. В висок снова стрельнуло током — в зеркале Хэлл увидел, как его диод переливчато мелькал жёлтым цветом. — Ты чего, жестянка? Ну-ка, не придуривайся. Дай обработать раны! — не унимался Гэвин, продолжая вытирать с лица андроида следы тириума. Хэлл моргнул и неуверенно поинтересовался: — Сэр… Что вы делаете? — Ты глухой? Сказал же — раны обрабатываю! Как ты вообще допустил подобное?! — мужчина поморщился от неприятных свежих воспоминаний, всплывших в голове. Стоило ему вылезти из этой ебучей комнаты, где Крис хранила все данные, он сразу увидел, как к Хэллу приставали несколько зажравшихся богачей. Он бы разогнал их без особого скандала — малолетки могли отделаться парочкой отборных нецензурных выражений, но пелена ярости затмила сознание детектива, как только один из придурков (которому он и дал в морду) начал прижигать сигарету об лицо андроида. И, судя по прожженной куртке и противно-синему тириуму на щеках Хэлла, они делали это достаточно давно. А эта дурная банка стояла и терпела! Даже слова не сказала, чёрт бы его побрал! — Сэр, это не раны. Я же андроид. Я не чувствую боли, а эти ожоги легко убираются паяльником… — сухо констатировал Хэлл, наблюдая за тем, как Рид, несмотря на его слова, стирает последние следы тириума на его руках и сокрушенно смотрит на оставшиеся небольшие шрамы. — Вы бы лучше начинали собирать вещи… — Вещи? Ты о чём? Выселять меня собрался? Вид озадаченного Гэвина сбивал андроида с толку; некогда образовавшаяся между ними синяя стена уже не просто трещала по швам. Крупные прозрачные куски летели в самую бездну, разбивались на осколки, а лицо детектива становилось всё ближе — невыносимо близко. — Вы же… Ну… — впервые Хэлл не находил нужных слов. — Тебе там, что ли, ещё и по чугунной головушке двинули? Что происходит? — мужчина недоумённо вскинул левую бровь и сложил руки на груди, видимо, искренне не понимая, что конкретно андроид имел ввиду. Тряхнув головой, Хэлл попробовал настоять: — Сэр, вам надо уезжать… — Блять. Кто из нас тупой? Я вроде по мозгам не получал, да и ты тоже. Я не понимаю тебя, чайник! Куда ехать-то, блять?! — Подальше от меня! Хэлл испугался собственного крика и тут же прикрыл рот руками, не в силах поверить, что он впервые повысил голос на хозяина. К его удивлению, детектив не бросился на него с кулаками или не стал звонить Камски с претензией, что дарёный ему андроид начал барахлить. Дёрнувшись, мужчина мягко произнёс: — Дурной, ты о чём это? — Я всё слышал. Когда сэр Камски вызывал вас к себе перед тем, как вы отправились на встречу с мисс Винчи, — отведя взгляд в сторону, начал объяснять Хэлл. — Вы согласились достать нужные вам данные в обмен на переезд из этого дома в ваш собственный, который бы предоставил ваш брат. Он и ключи вам уже отдал. Об этом мне сообщила Хлоя. — Ах ты ж Господи, блять. Ты об этом. Ну, так-то ты прав — изначально всё планировалось именно так. Но ключи, честно говоря, я проебал где-то. Наверное, когда мы убегали от охраны Крис. Да и хер бы с ними, — детектив отмахнулся, насмешливо улыбаясь. Прочитав во взгляде андроида кучу немых вопросов, Рид пожал плечами: — Чего ты так уставился? Я никуда не собирался. Во-первых, ну серьёзно, дом от Эла? Нихуя себе, щедрость. Да он сто пудово бы расставил по всем комнатам кучу камер и следил бы за мной — с таким братом только параноиком станешь. А, во-вторых… Полагаю, там было бы не так интересно, как здесь. Даже, может, немного одиноко. — А зачем вы заступились за меня? — вдруг Хэлл решил сменить вектор разговора, пытаясь отвлечься от переполняющего его чувства облегчения внутри. — Это нелогично, со всех точек зрения. — Почему нелогично? — Потому что я даже боли не ощущаю. Или вы заступались за меня как за свою собственность? Как за вещь? — Ты никакая не вещь, ебучий случай. Ты… Мой… — Рид на секунду запнулся, тяжело выдыхая. — Блять, как же это, нахуй, все сложно. Не вещь, в любом случае. Рука детектива аккуратно коснулась ошейника, который они в спешке позабыли снять с андроида, плавно перешла на щеку Хэлла; пальцы невесомо коснулись почти заживших ожогов. Так близко, так приятно — словно между ними никогда и не возносились синие, твёрдые стены. — Ты живой, и каждое живое существо имеет право на свободу и на эту самую жизнь. Философ из меня дурной, не спорю, — усмехнулся Гэвин, убирая ладонь от андроида и направляясь к выходу из ванной. Всё ещё ощущая на себе прикосновения детектива и моргая от постоянно стреляющей боли в висок, Хэлл обернулся и неуверенно пролепетал: — Я не живой. Сэр. — Живой-живой, куда ж ты денешься, — Хэллу показалось, что он услышал в голосе Рида насмешку. Сорвавшись с места, андроид нагнал мужчину в гостиной и, схватив его за предплечье, отчаянно выпалил: — Сэр, докажите мне это! — Доказать? — тихо переспросил Гэвин, поворачиваясь лицом к Хэллу. — Окей, хорошо. Смотри. Ты разговариваешь, верно? И я разговариваю. Ты дышишь. И я дышу. У нас по два глаза, по два уха. Есть нос. Есть руки и ноги. А ещё, мать твою, есть то, благодаря чему мы живём, — перехватив андроида за руку, Рид прижал её к своей груди, параллельно прикладывая ладонь к телу Хэлла — к тому месту, где находился тириумный насос. — Ты слышишь? Ещё никогда андроид не слышал, как отчетливо и громко бьётся человеческое сердце. В унисон с его собственным. Оставаясь в такой позе, Рид продолжил тихо говорить: — Ты знаешь, я достаточно много косяков совершил. Много жизней сгубил. Пусть хотя бы твоя, созданная ради моих дебильных прихотей, не будет похожей на жизнь раба. Я отпускаю тебя. С Элом договорюсь относительно документов — чтобы ты был полностью свободен от нашей ебанутой семейки. Послышался звук щёлкнувшей железной пряжки. Кожа перестала натирать шею, и андроид увидел, как ошейник, что нацепили на него несколько часов назад, улетает куда-то в самую глубь комнаты. Стены уже почти не осталось — так, небольшие куски синего стекла, через которое можно было спокойно перешагнуть. Но сковывающая боль в виске не давала этого сделать. Придерживаясь рукой за голову, Хэлл вдруг спросил: — А… Как же это так? Куда я пойду, сэр? — А какая разница. Главное, что станешь свободным, — убирая руку от груди андроида, ответил Рид. — Да и потом — куда тебе со мной сидеть, с больным человеком. Убивать тут дни и ночи, когда в мире есть столько возможностей. Крис мы уже, считай, убрали, так что, угроз перед тобой не должно возникнуть. А мне… — улыбнувшись самому себе, детектив вздохнул. — Мне недолго осталось с таким здоровьем. Всё равно уже. Хотя бы перед смертью сделал полезное дело… Во мгновение Гэвин ощутил на себе тёплые, стальные объятия Хэлла, которыми он чуть не сбил мужчину с ног. Прижимаясь к Риду всем телом, андроид уткнулся ему в плечо и просипел почти что надломленным, плаксивым (или послышалось?) голосом: — Даже если бы мне дали осознанный выбор, я бы остался с вами до конца, потому что пообещал вам. Я бы нашел самых лучших врачей, самые действенные лекарства. Все что угодно, лишь бы вы не умирали, — как в бреду, шептал Хэлл, цепляясь руками в ткань пиджака детектива. — Я не понимаю, что испытываю… Что начал испытывать после того дня, когда сгорел ваш дом. Мне страшно, больно и удивительно одновременно, но я хочу дальше это испытывать. Потому что благодаря вам я чувствую себя… Как вы сказали? Живым. Вы и есть моя жизнь. Каким бы человеком вы не были, я бы хотел помогать вам… Всегда. Всегда. Гэвин поймал себя на мимолётной, удивительно простой мысли — его жизнь катилась в ад до этой минуты. Ему по-прежнему было непривычно и странно принимать чужую заботу, думать, что кому-то, в теории, было не наплевать на него и его проблемы. Нет, на самом деле, был один — кто-то, кому было не всё равно. Но то была совершенно другая забота — без реальной поддержки, без той помощи, которую всё это время оказывал ему Хэлл. Впервые в картине мира детектива вырисовывалось то, о чём бы он ранее и думать не смел. А если бы и подумал, обругал бы сам себя за такие глупости. Андроид может быть человечнее самих людей? А если же это — тоже обман? Имитация? Просто он говорит так, потому что запрограммирован. Но, нет. Простая машина без чувств и эмоций не говорила бы таких слов. Не была бы так страшно зависима от грубого, потерявшего почти всё бывшего полицейского. Ему захотелось ещё раз коснуться Хэлла. Ещё раз ощутить его собственное тепло. Вернуться в те дни, когда он мог что-то испытывать и не корить себя за чувства, согревающие его прогнившую насквозь душонку. Подняв голову, Гэвин встретился с андроидом взглядами. Мгновенный, ментальный, не требующий лишних слов контакт — и они почти одновременно прижались губами друг к другу. До этого они с Хэллом целовались лишь пару раз, один из которых был попыткой вывести Рида из шокового состояния. Сейчас — в тёмной гостиной, где они были скрыты практически от всего мира — всё было иначе. Чувственно. Как с самым настоящим человеком. — Не уходите… — прошептал Хэлл, разрывая поцелуй и обнимая Гэвина за шею, на что тот, горько усмехаясь и замыкая руки на спине андроида, отвечал: — Не уйду, Банка. Так просто от меня не отвяжешься. Целоваться с Хэллом было до одури приятно, несмотря на то, что он являлся, по сути, пластиковым созданием. Нет. Нихуя не пластик — живой, настоящий. Откуда тогда такие мягкие губы, такой горячий язык, врывающийся в рот детектива? Опьянённый, Рид и сам не заметил, как они оказались на узком кожаном диване и как руки андроида плавно переместились на его пиджак в попытке расстегнуть пуговицы на нём. — Ты не мог потерпеть до комнаты? — задыхаясь, иронично подметил детектив, стоило им разорвать поцелуй. — Вам срочно нужно сбросить накопившийся за вечер стресс, сэр… — ладонь Хэлла коснулась паха Гэвина, и с губ мужчины сорвался протяжный стон, а бёдра сами двинулись вперёд, навстречу ласкающим движениям. Закрыв глаза, Рид решил позволить Хэллу взять всё в свои руки (фигурально и буквально), как вдруг, через затмившее его разум возбуждение прорвался противный голос из динамиков: — Нет, я, конечно, многое могу понять, но… Элайджа, собственной персоной. Услышав Камски, андроид тут же поднял обе руки вверх в позе сдающегося солдата, а Рид, увидев это, прыснул от смеха и, насупившись, посмотрел в сторону камер наблюдения: — Но?.. — Но, сначала мои данные, Ридди. Уж не позабыл ли ты о них? Я бы не стал мешать вашему развлечению, если бы вы сначала зашли ко мне в кабинет, дали мне подробный отчёт о том, как всё прошло и, само собой, вернули бы мою драгоценную флешку. Про вас, кстати говоря, уже в новостях пишут. Мне интересны подробности, — ядовито хихикнул Камски в микрофон, наблюдая за тем, как парочка, протяжно вздыхая, встаёт с дивана, приводит себя в порядок и плетётся к его кабинету. — Вот так-то гораздо лучше.