х х х
— И что бы это могло значить? — скептически протянул Гэвин, переводя взгляд с андроида на телефон. Первые несколько минут он буквально не мог поверить в происходящее — пришлось даже вспоминать события предыдущей ночи, чтобы наверняка оценить уровень похмелья по шкале от «приемлемо» до «ровно нихуя не изменилось аж до самого утра». — Я настолько сильно вчера надрался, что у нас с ней был какой-то разговор? Эта проститут… Кхм… Мадам сама бы ни за что не написала. Если только под дулом пистолета… — Рид усмехнулся под нос. — И то, скорее, она бы предпочла словить пулю. Что молчишь? Тебя же спрашиваю. «Вероятно, он мало что помнит о вчерашнем», — решил андроид и, оглядев детектива, проговорил: — Я не могу дать вам ответа на этот вопрос. По крайней мере, при мне вы не вступали в диалоги с мисс Винчи, будь то телефонная беседа или переписка. Возможно, вы действительно пытались связаться с ней, находясь в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Это всегда можно проверить по исходящим сообщениям или звонкам. — Будто бы я сам не догадался… — огрызнулся Рид, постукивая большим пальцем по экрану телефона. Спустя пару выдохов и удивлённых взглядов Гэвин жестом подозвал к себе андроида. Хэлл, пожав плечами, осторожно подошёл к хозяину и склонил голову, наблюдая за тем, как мужчина разворачивал устройство к нему. — Может быть, я окончательно тронулся кукухой? Как видишь, я ей вчера не писал, не звонил. — Действительно, — Хэлл утвердительно кивнул, пробегая взглядом по экрану и пытаясь найти хоть какие-то входящие сообщения от журналистки. Про себя андроид отметил, что сообщений было прискорбно мало — видимо, у детектива в самом деле всё было плохо с коммуникацией и взаимодействием с окружающими. Последнее входящее смс, если не считать «загадочного послания от мисс Винчи», датировалось двумя-тремя месяцами ранее. В папке «Исходящие» и вовсе висела зловещая тишина, символизирующая всё нежелание (или неумение?) Рида общаться с коллегами или знакомыми (если таковые вообще имелись у него). — Может быть, у неё какие-то проблемы? Вы не читали само сообщение? — Читал. Несколько раз. И всё равно нихуя не понял. Ты у нас посообразительнее будешь, так что лови. Телефон во мгновение был пойман крепкой механической ладонью Хэлла. Нахмурившись, андроид предпочёл прочитать Гэвину небольшую лекцию на тему того, как НЕ стоит обращаться с техникой, услышать от него чистосердечное: «Завали ебало и читай» и, обречённо выдохнув, ознакомиться с сообщением от мисс Антеи: «Я прошу у тебя прощения за столь раннее сообщение. Думаю, будет лучше если я перейду непосредственно к сути — как бы мне не хотелось это признавать, но мне необходима твоя помощь. Не могу раскрывать все детали, мои сообщения могут читаться посторонними людьми. Мне нужно встретиться с тобой, и как можно быстрее. Я, честно признаться, далеко не в восторге от того, что мне приходится обращаться именно к тебе, но, боюсь, у меня попросту нет иных вариантов. Надеюсь на твоё понимание. Антея Винчи.», — гласила длинная смс, посланная журналисткой в это и без того насыщенное странными событиями утро. — Должен признать, что отличительная черта характера мисс Винчи, её прямолинейность, видна даже в таких посланиях, — заметил Хэлл, чем вызвал недовольный рык со стороны Рида. — Эта стерва найдёт возможность уколоть тебя даже если будет умирать, и именно от тебя будет зависеть её дальнейшая судьба. И как прикажешь мне на это реагировать? Никаких подробностей, никаких объяснений, и, по её «скромному» мнению, я тут же сорвусь и полечу ей на помощь?! Дохуя захотела, — фыркнул Гэвин, зажмуривая глаза так сильно, будто пытался избавиться от неприятных воспоминаний о том сорвавшемся свидании с журналисткой. Не сказать, правда, что они были совсем уж неприятными… На мгновение перед глазами промелькнула картина, как Хэлл устраивался между сидениями кинотеатра и его ногами, а обычно-голубой диод в виске ярко мигал во тьме зала жёлтым (почему Рид вспомнил об этом именно сейчас?). Судорожно сглотнув, Гэвин покраснел и резко встал с кровати, стараясь по возможности не встречаться взглядами с андроидом. — Сэр, вам плохо? Ну и жестянка. Как он только всё отдупляет? Когда успел заметить? — Я… Нет. Нормально всё. Я в душ. Иди пока, занимайся своими делами, — в спешке буркнул детектив, ловя себя на совершенно отвратительной, невыносимой мысли — те мимолётные образы, вспышками взрывавшиеся у него голове, не на шутку возбуждали его. — Вы уверены? Ваше дыхание участилось, и я… — Хэлл! Голос Рида нервно дрогнул. Кажется, только что он впервые вложил в это имя слишком много человечности. Ради его же собственного блага — в надежде, что эта сентиментальная вещь возымеет хоть какой-то эффект над «бездушной куклой»: — Не надо. Не подходи ко мне, — мужчине приходилось говорить отрывками, чтобы не выдать сбившееся дыхание и готовность наброситься на андроида. «Сам же себе могилу роешь, тупая консервная банка», — гневно думал Гэвин, заметив, как Хэлл, несмотря на запрет, осторожно приближается к нему. Вот же… Блять. — Хэлл, у тебя процессоры закоротило? Сказал не трогать меня! — но, видимо, детектив позабыл, что его дешёвые провокации и попытки выставить себя грубой скотиной, дабы оттолкнуть окружающих, более не работали. Резко развернув Рида к себе лицом, Хэлл настороженно уставился на хозяина и произнёс: — У вас очень хуёво получается симулировать, сэр. На минуту Гэвин позабыл как дышать — ему показалось, что слух и зрение начинали потихоньку подводить его. — Мне послышалось, или ты действительно сказал одно очень неприличное слово? — Я подумал, что будет практичнее говорить с вами на «вашем языке». Сэр, вы можете сказать мне, что происходит. Ещё вчера я говорил, что не оставлю вас и постараюсь помочь со всеми проблемами. — Не сможешь, — отрезал Гэвин. Меньше чем мгновение — и Хэлл понял, что его прижали к стене. Голодные, полные вожделения глаза Рида смотрели на андроида снизу-вверх, а пальцы, вжавшиеся в твёрдые плечи, неестественно тряслись. — Сэр, если вам так хочется, вы можете сделать это, — спокойно отреагировал Хэлл, искренне не понимая, почему детектив не решался снова взять над ним верх и сделать то, что обычно приносило ему хоть какую-то разрядку. — Вы же понимаете, что я ничего не чувствую… — Я тебе имя дал, болван. Почти прировнял к человеку, пусть ты и обычная железка. Как я могу? — дрожащим голосом шептал Рид, стараясь перебороть в себе тёмное поглощающее желание. — Я не ваш человек. Я — ваш андроид. Вы вольны делать всё, что захотите, если это приносит пользу вашему физическому и моральному здоровью. На секунду Хэллу показалось, что произнесённые им слова словно сбили все системные настройки — мир снова окрасился в кричаще-красное, как предыдущей ночью. Будто где-то очень далеко в сознании (есть ли таковое у машин?) программа отказывалась принимать действительность, пыталась обрушить все встроенные в его подкорку алгоритмы и задавала всего лишь один вопрос: «А чем он отличается от человека?». Всё вернулось в привычное русло как только слуховые процессоры уловили голос бывшего полицейского: — Нет. Нет, нет… Я уже однажды совершил ошибку, второго раза не допущу. — Но ваше тело хочет этого, — продолжал настаивать Хэлл, игнорируя мелкие сбои в системе. — Это не преступление, это не грех, как трактуется в самых распространённых в обществе религиях. — Отъебись от меня, банка, — Рид внезапно отпустил андроида и направился к входной двери. Первые несколько секунд Хэлл стоял неподвижно около стены, не понимая, почему изображение перед его глазами будто бы стало расплываться, а, как правило, регулируемая температура тела скакала от повышенных до заниженных показателей. — Я не хочу, чтобы он уходил? Вопрос, который задал Хэлл сам себе, окончательно ошарашил его. Почему же? И так уже несколько дней — проявление воли, проявление его собственных желаний, идущие вразрез с тем, ради чего его создали. Невозможно, просто невозможно. У кукол нет чувств, нет потребностей. Андроиды не могут задумываться, задавать себе подобного рода вопросы, рассуждать о смысле своего существования и удивляться тому, что они, оказывается, тоже чего-то хотят. А Хэлл задумывался. Прямо здесь и сейчас, он не мог разобраться, как-то отладить все внутренние поломки — ему лишь оставалось проматывать в памяти моменты их близости с детективом и воспроизводить его прикосновения. Один раз, всего лишь один раз — списать это на привыкание к новой системе, на эксперименты Камски, на что угодно, лишь бы ещё один раз ощутить это. Тело будто само оттолкнулось от холодной белой стены и потянулось вслед за Ридом, останавливая его практически у самого выхода; руки сами схватились за него, так крепко, чтобы наверняка и повернули к себе; голова сама наклонилась, а губы впились в рот Гэвина. Мужчина отпирался где-то с минуту, но, в конечном итоге, сдался под натиском андроида и ответил тому робким, неловким поцелуем, словно до сих пор пытался сохранить в себе последние капли самообладания. Хэлл старался делать всё, как ему диктовали воспоминания: как только Рид потерял бдительность, он уже толкнулся языком внутрь («Как у людей, да? Всё, как у людей!»); руки плавно перешли с плеч на спину, сомкнувшись вокруг неё удушающе-стальными объятиями («Людям это нравится, несомненно!»). Он изо всех сил старался вести себя как человек. Играть в удивительную, причудливую имитацию, которую в обществе принято называть «отношениями». И не понимал, ради кого всё это делал. — Ты засранец хуев. Змей, блять, искуситель… Я тебя предупреждал, — кожей андроид ощутил на себе обжигающее дыхание детектива, разорвавшего поцелуй и перешедшего на другие участки тела своего тренера. — Не увлекайтесь, сэр, — тихо произнёс Хэлл, позволяя Риду впиваться в его шею горячими поцелуями и поощряя его действия лёгкими поглаживаниями по голове. — Вас сегодня ещё ожидает встреча с мисс Винчи. — Не пойду я к этой шлюхе. Меня не интересуют её проблемы. Не знаю, зачем ей понадобился именно я, но пусть сама расхлёбывает то, что заварила, — ворчливо пробормотал Гэвин, подталкивая андроида в сторону постели. Вдруг молодых людей оглушил громкий хохот, раздавшийся из динамика камеры наблюдения в углу комнаты. Хэлл и Рид мгновенно отпрянули друг от друга, догадываясь, кому принадлежал данный смех и чем конкретно его обладатель занимался: подсматривал и подслушивал их разговоры. — Всё же у тебя слишком странные фетиши, Эл. Любишь смотреть, как у кого-то в личной жизни что-то получается лучше, чем у тебя? — желчно заявил детектив, косясь в сторону камеры. — Меня не интересуют твои беспорядочные связи с андроидами. У меня покуда есть живые люди. Да и ваши… Кхм, межличностные отношения меня также мало волнуют. Развлекайтесь, сколько душе угодно, но к тебе есть дело, братец. Ты что-то там говорил про малышку Антею, я не ослышался? — шипел из динамиков противный и невыносимый для слуха бывшего полицейского голос. — Даже если и говорил, то тебя это не касается. — О, ещё как касается. В твоих же интересах пройти в мой кабинет, — голос в динамиках стал подозрительно тише. — Есть важный разговор. — А если откажусь? — ответил детектив, смотря прямо в камеру наблюдения. — Я уже примерно догадываюсь, о чём ты хочешь перетереть. Но я не собираюсь этим заниматься. — Жаль. Позволь напомнить, что это Я обеспечил тебя наилучшим медицинским оборудованием, лекарствами и должной атмосферой, в которой ты значительно пошёл на поправку. Будь хоть немного благодарен за то, что делают для тебя близкие люди, Гэвин. — Ну и сука же ты, Эл… — признаться, старший брат мастерски сумел надавить на нужные точки. Как ни как, а Рид не желал оставаться у Камски в долгу за то, что тот помог ему справиться с… Временными трудностями. Недовольно фыркнув, Рид обратился к динамику: — Хэлл идёт со мной. Ты же и его пошлёшь на очередное задание, верно? — Нет, — внезапный ответ несколько ошарашил Гэвина, — RK900 не нужен. Это касается только тебя. Пусть поможет Хлое, а мы побеседуем наедине. Дверь комнаты открылась, и молодые люди увидели стоящую в проёме девушку-андроида, вежливо приглашающую их покинуть помещение. Выйдя в коридор, детектив собирался было направиться к кабинету Элайджи, как голос Хэлла окликнул его: — Сэр, может мне… — по интонации Риду показалось, что андроиду не хотелось разлучаться с ним, пусть дальше на какой-то чертов мизерный час времени. Ну и глюки. Точно до сих пор похмелье. — Забей, Хэлл. Видимо, так надо, — натянув неуверенную улыбку, бывший полицейский глянул в сторону андроида. — Иди по своим делам, а, как только этот задрот отпустит меня, я сам тебя найду. Смотри, чтобы на завтрак было что-то съедобнее, чем безвкусная каша на воде. Детектив не успел увидеть реакцию своего тренера, так как Хлоя поспешно увела того из коридора, приговаривая, что ей требуется срочная неотложная помощь. Может быть, оно было и к лучшему — Риду не хотелось думать, что ему и самому постепенно становилось неуютно без Хэлла.х х х
— Наша маленькая принцесса опаздывает? Наверное, завтра на Землю ебанёт метеорит… — усмехнулся под нос Рид, откидываясь на спинку стула и окидывая взглядом невзрачное помещение придорожной кофейни. Конечно, они договорились встретиться в непримечательном месте, но, вашу ж мать, какого масштаба были проблемы у этой журналюги, что она выбрала настолько серую и убогую забегаловку? — Хоть в чае мухи не плавают, и на том спасибо… — буркнул детектив, вдумчиво рассматривая чашку, принесённую ему молоденькой официанткой, со всех возможных сторон. Странно. Странно, что он заказал именно черный чай без сахара, хотя раньше эту муть просто на дух не переносил. Начал, наконец-то, задумываться о своём здоровье? Или так сказывалось влияние Хэлла? Сейчас этой жестянки не было рядом с ним, и он не мог проконтролировать, что именно употреблял детектив в пищу. Не мог начать ссать в уши своими поучительными речами о том, как важно и нужно беречь свой организм, особенно переживший столь негативный опыт. Можно сказать, впервые за долгое время Рид действительно освободился от общества «надоедливого дуршлага» и мог позволить себе что угодно. — А я взял паршивый сенной напиток без ничего, — вслух заключил Гэвин, пялясь на всплывшие на поверхность кружки чаинки. Два варианта — или это все некое нейролингвистическое программирование имени Элайджи Камски, и теперь он на подсознательном уровне медленно, но верно, приобщался к здоровому образу жизни, или вчерашние события действительно стали для него неплохим уроком. На самом-то деле, Рид почти ничего не помнил — его мозг отключился где-то после второй выпитой залпом бутылки. В голове лишь мелькали туманные воспоминания — сожженная фотография, его безумный смех и отчего-то обеспокоенное лицо Хэлла. И мягкий, вкрадчивый голос… — Увы, но в этот раз я должен все сделать сам. А потому, помирать мне, наверное, пока рановато, — горько вздохнув, Рид быстро отхлебнул из кружки и скривился — лучше сразу яду, чем пить эту мочу. — Опаздывает. Не свойственно для богатенькой перфекционистки, — мужчина сложил руки на груди и перевёл взгляд на настенные часы. Прошло почти десять минут от того времени, когда они договорились встретиться, но, судя по всему, журналистка не особо торопилась. «Серьёзные проблемы», как же. Если бы это было срочное дело, то не заставляла бы других людей ждать и тратить драгоценные часы (пока что) свободы. Через пару минут, услышав громкое «Добро пожаловать!», раздавшееся со стороны барной стойки, Гэвин обернулся к выходу и скептически присвистнул: — Явилась и не застрелилась. Вроде бы особа с манерами, а нарушаешь самые банальные правила приличия, — начал язвить Рид, наблюдая за тем, как запыхавшаяся Антея мелко кивает на приветствие бармена, стремительно шагает к столику, усаживается и снимает кепку, судорожно выдыхая. — Когда дело касается безопасности и конфиденциальности, можно и потерпеть. Зато я убедилась, что точно никто не сможет подслушать наш разговор. Да, и тебе доброго дня, — быстро говорила Винчи, параллельно подзывая к себе официантку. Пока девушка делала заказ, Рид подметил про себя её внешний вид. Пусть они и пересекались всего несколько раз по рабочим вопросам (и один раз он настоял), но, как казалось мужчине, журналистка всегда старалась соответствовать статусу своей семьи, одеваясь в актуальные бренды. Сам он в этом не шибко-то разбирался (и не хотел), но, на фоне остальных его знакомых особ женского пола, Винчи явно выделялась своим стилем. И, может, Рид со стороны и выглядел как полный идиот, но не мог перестать пялиться на Антею, одетую в обычную дешёвую куртку-парку цвета хаки, чёрную кофту на несколько размеров больше ее собственного, потёртые джинсы и сношенные серые кеды. А ещё эта глупая кепка. Девушка из благородной семьи, имеющая связи в Киберлайф — и в кепке. И в камуфляже. Абсурднее этого мог быть только Хэнк Андерсон в розовой футболке с принтами кошачьих лапок или Хэлл в форме горничной. О последней фантазии Рид горько пожалел и попытался выкинуть её из головы её как можно скорее — чтобы не было соблазна визуализировать этот стыд и срам. — Ты не думаешь, что это — начальная стадия паранойи? — Гэвин попытался отвлечь сам себя вполне логичными, как ему казалось, вопросами. — В смысле, твоя одежда, твои странные смс с утра пораньше… Причём именно на мой адрес. То, что ты, скорее всего, нарезала круги где-то на тачке, чтобы якобы «сбить хвост со следа»… — Я ехала на метро с пятью пересадками и на двух автобусах — машину могут также заметить, — внезапно перебила мужчину Антея, параллельно что-то разыскивая в своей сумке. — О, просто прекрасно, ты ещё и без машины. Не хочу показаться заботливым старшим братцем или человеком, которого это ебет, но, правда, к чему эта излишняя предосторожность? Тебе угрожают? Кого уже успела покусать? — недовольно проворчал бывший полицейский. Его удивляла его же собственная реакция на происходящее. После их далеко не самого приятного разговора и сорванного свидания, впоследствии которого Рид в глазах девчонки стал «ограниченным умом самцом», а она, в ответ «андроидовской подстилкой», в лучшем случае они должны были поубивать друг друга кухонными приборами в первые несколько секунд встречи, в худшем же — разнести к чертям всю забегаловку в попытке разодрать друг другу глотки. И это ещё неизвестно, кто стал бы инициатором. Скорее всего, сама Антея — детектив слышал некоторые сплетни о том, что Винчи служила в каких-то очень секретных и очень крутых спецслужбах, и потому могла свернуть шею любому человеку, не моргнув и глазом. Информация эта поступала из далеко не самых надёжных источников, однако, поймав на себе пару раз мягко выражаясь «убийственный» взгляд журналистки, мужчина догадывался, что шутить с ней было отнюдь не безопасным занятием. Тем не менее, он пытался подкатывать яйца к Антее и очень сильно злился, когда эти попытки оканчивались полнейшим фиаско. В частности, самый последний случай. Ущемлённое мужское самолюбие должно было так и кричать в нём, противно намекать на то, чтобы бывший полицейский хорошенько поглумился над девушкой и даже сказанул какую-нибудь издевательскую фразочку вроде: «Сама пришла ко мне в ногах ползать, стоило проблемам замаячить на горизонте. Так и быть, я сегодня добрый». Но вот он смотрел на явно чем-то замученную Антею, пока она переводила дыхание и пробовала на вкус местный дешёвый кофе, и понимал, что более не испытывает к девчонке того животного и собственнического влечения, как пару месяцев назад. Словно Гэвин перестал видеть в ней… Его. Словно в тот момент, когда огонь в камине поглотил злосчастную фотографию — последнее напоминание о прошлом — Рид освободился ото всех иллюзий и начал задумываться о насущных проблемах. Нельзя было сказать, что он до конца простил наглое поведение этой «принцесски» (не каждый может вот так просто опустить тот факт, что его назвали «жалким отродьем» и вежливо посоветовали провериться у психиатра), но особой ненависти и желания удавить девушку на месте не возникало. — Я понимаю, что тебе не хочется иметь со мной никаких дел после того, как я повела себя слишком высокомерно и наговорила в твой адрес много некорректных выражений, — неловкую минутную запинку нарушила сама Антея, стараясь при этом, почему-то, особо не смотреть в сторону Рида. — И за это я бы хотела… Не знаю, правда, стоит ли извиняться за то, что я проявила вполне адекватную реакцию на твоё откровенно-вызывающее поведение. Но, сейчас не время выяснять, кто прав, а кто виноват, так что… — Да ты быстрее язык себе откусишь, чем скажешь что-то подобное. Успокойся и считай, что все забыто. А то твои высокие выражения «госпожи Винчи» уж сильно парят мозг, слушать невозможно, — Гэвин махнул рукой и тихо усмехнулся под нос. — Не перебил бы — тогда бы извинилась, — девушка из последних сил старалась сделать так, чтобы финальное слово осталось за ней. Рид не хотел вступать в лишние конфликты — последнего хватило на год вперёд — и спихнул все на «чёртову бабью принципиальность». — Ладно. Так кого ты там облаяла? Я думал, с твоими связями ты в принципе не способна нажить себе врагов… — Кто сказал, что я в опасности? Это дело и тебя касается, как мне кажется, даже в большей степени, чем меня, — Антея быстро водила пальцем по экрану телефона в попытке найти нужные ей документы. — Ты новости вообще не смотришь? — Надзиратели в тюрьме «Камски» строго запрещают, — пожал плечами детектив. — Говорят, что негативная информация может плохо повлиять на моё текущее состояние. Один раз, правда, всё же не проконтролировали… А как это связано со мной, собственно говоря? — Ничего не напоминает? — Винчи показала мужчине телефон с фотографией знакомого ему символа — диода белоснежного цвета на ярко-синем фоне. — Напоминает некоторых ублюдков, из-за которых, скорее всего, моё имущество пошло по пизде, — агрессивно процедил Рид, по-прежнему пытаясь понять, что конкретно требовалось от него и почему Антея завела разговор об организации, выступавшей против девиации андроидов. — Не «скорее всего», а «точно», — эти слова заставили детектива перемениться в лице и уставиться на журналистку, покуда та искала что-то в рюкзаке. Наконец её поиски увенчались успехом. — Что-что ты сказала? — Всё по порядку, Рид, — Винчи небрежно распечатала небольших размеров конверт и выудила из него несколько фотокарточек, после чего разложила их на замызганном кофейными пятнами и жиром столе. — Позавчера на один из бывших магазинов Киберлайф, который переделали под центр трудоустройства для андроидов, напала группа террористов, — пока девушка объясняла суть дела, Гэвин всматривался в фотографии, сделанные камерами видеонаблюдения. На них, пусть и расплывчато, было видно, как примерно восемь или десять человек вбегают в здание и захватывают тамошних сотрудников в заложники. Одному из присутствующих прострелили ногу — на это фото Рид обратил всё своё внимание, так как пострадавший показался ему до боли знакомым. — Погоди, блин, секунду. Это?.. — Да, там был RK800, известный нам с тобой под именем Коннор. Как я поняла, одно из дел, которое они расследовали с Хэнком, привело его в центр трудоустройства. — А причём тут ты? Мстишь за пластикового любовничка? — Я тоже была там, — скрипнула зубами Антея, ткнув пальцем на последнюю фотографию, на которой было заснято, непосредственно, освобождение заложников. В самом деле, среди толпы испуганных людей мелькала белая шевелюра журналистки. — Не внутри, нет. Но, скажем так, принимала участие в спасении людей. Для справки — Коннор мне никакой не «любовничек», а коллега по работе. — Да-да, он примерно тоже самое говорил, когда они с Андерсоном приезжали навестить меня… — усмехнулся Рид, наблюдая за тем, как девушка краснела то ли от нарастающей в ней злобы, то ли от смущения. — Ну, а как связаны я, те гандоны из Фронта Человечества и ты? — Иногда я прихожу в ужас от осознания того, каких же недалёких людей берут в общественные специальные организации… Неужели ещё не понял? Те захватчики были как раз из «Фронта». — Я переспросил, потому что ты не привела ровным счетом никаких доказательств, что эта тусовка террористов поддерживает политику наших сраных «консерваторов», — огрызнулся Гэвин, залпом допив свой чай. — С чего такие выводы? — Думаю, их лозунги об «андроидах-рабах», которые они выкрикивали, а также тот факт, что пара человек из них состоит в данной партии, можно счесть вполне существенными доказательствами, — Антея достала из того самого конверта небольшие сложенные клочки бумаги, на которых было распечатано подробное досье на двух неизвестных Риду мужчин. Внизу красовалась печать в виде диода — такого же, как на гербе организации. Мужчина, взяв распечатки, прищурился и начал бегло читать текст, а журналистка продолжила свою речь: — Все, кто вступает во «Фронт», должны заполнить такую анкету: особо секретно и анонимно, разумеется. Пришлось поднять кое-какие связи, чтобы найти компромат на них, но мне удалось это сделать. Также я опросила твоих соседей, представившись сотрудником этой треклятой организации — судя по всему, их шантажировали или запугивали, чтобы не могли разглашать информацию о поджоге как свидетели. Некоторые из них подтверждают слова Хэнка, которые он ранее принимал за слухи — и на двери, и на стенах твоего дома был нарисован белый круг за день до пожара. Возможно, они не подозревали, что ты не проживаешь у себя, а потому сделали это в качестве предупреждения. Только вот, почему именно ты? — Возможно потому что не только ты у нас дохрена шпион и ищейка, умеющая вынюхать любую информацию. Если к ним просочились данные о том, что я кровно связан с главным создателем нелюбимых ими андроидов, то они могли занести меня в свой «чёрный список». Хорошо, что это списывают на несчастный случай — уж лучше так, чем всемирная слава «бастарда Камски». Хотя, конечно, эти мрази организовали мне геморрой… — детектив сжал кулаки, пытаясь справиться с постепенно загорающимся в нём чувством дикой ярости. — Я так понимаю, ты тоже пробовала достучаться до верхов, и все без толку? И поэтому ты, пытаясь всячески замести за собой следы, одевшись, будто бомж из перехода, завела меня в эту жопу мира? — Именно. «Фронт» хорошо покрывают, к тому же, после недавних событий все опасаются, что может дойти и до революции. Эта партия имеет достаточно влияния на систему, чтобы вершить самосуд и оставаться безнаказанной. Парой бумажек и доказательствами из разряда «нам соседи так сказали» ничего не решить. К тому же, меня предупредили, что они вполне могут начать слежку за теми, кто пытается найти на них компромат. У сукиных детей везде подстелена солома… — процедила Винчи, складывая все фотографии и документы обратно в рюкзак. — Никогда бы не подумал, что тебя можно разозлить настолько, что и ты начнёшь нецензурно выражаться, — бывший полицейский попытался разрядить обстановку, но, кажется, лишь сильнее вывел журналистку. Та уже перешла на повышенные тона. Её нахмуренные брови сошлись на переносице: — Я за гуманное отношение к преступникам, но только не когда они действуют так подло и жестоко, к тому же, вершат насилие над невинными. Как человек, выступающий за права андроидов, я не могу молча стоять в стороне и смотреть за тем беспределом, что творят люди, посмевшие прикрываться столь благородным названием. Я готова сделать всё, что угодно, лишь бы общественность узнала об их истинных намерениях. Они — лишь кучка лицемеров, прикидывающихся приверженцами старых порядков, которым на самом деле нужна власть, а во главе их — шизофреник, одержимый бредовыми идеями, стремящийся доказать всем, что андроиды — не более, чем бесчувственные машины. Если бы в наше время существовала смертная казнь через сожжение, я бы лично устроила аутодафе каждому за то, как они марают руки в крови ни в чём не виновных жертв, — выговорившись, Винчи отхлебнула от своей кружки. — Ну и дерьмовый же тут кофе. — Может, хорошо, что я не стал его брать, — детектив едва сдержал ещё одну усмешку — уж больно забавно девчонка морщилась, не привыкнув к дешёвому пойлу из придорожной забегаловки. — Но, раз ты обратилась ко мне, значит, у тебя есть план? — Да, но он может оказаться рискованным. И незаконным. Я всё ещё не до конца в нём уверена, к тому же, потребуется помощь Элайджи, так что, лучше тебе подумать, готов ли ты пойти на это, с твоим-то здоровьем… — Я здоров как бык, — отрезал бывший полицейский. — Если речь идёт о тварях, решивших, что они могут вот так просто уничтожать имущество простых граждан, то пора бы уже начать действовать. — Не подумала бы, что блюститель закона вот так быстро согласится… — Я уже не закон, уж прости, — Рид пожал плечами и облокотился на стол. — Ну, выкладывай. — Завтра вечером «Фронт» организует благотворительный вечер — якобы для того, чтобы принести публичные извинения перед теми, кто пострадал от рук преступников, не имеющих никакого отношения к их партии, но утверждающих, что выступают за неё. Слишком много событий, связанных с их организацией, случилось за последний месяц — убийства андроидов, поджог твоего дома, нападение на учреждение, принадлежащее Киберлайф. Скорее всего, всё вело как раз к этому вечеру — теперь «Фронт» должен показать себя с хорошей стороны и продемонстрировать обществу, что они не поддерживают путь насилия и осуждают правонарушителей. Помимо тех, кто так или иначе связан с трагедиями — сотрудники центра, коллеги по работе, люди, случайно попавшие под удар — будут приглашены представители СМИ и журналисты, чтобы данное событие наверняка освещалось по всем новостным каналам. Как видишь, — разблокировав телефон, Винчи ткнула в экран, где светилось электронное приглашение на её имя. — Меня уже успели заманить. Вероятно, это из-за моих статей об андроидах. Им необходимо, чтобы даже защитник «пластиковых рабов» сумел найти в их взглядах что-то позитивное. — А зачем тебе мой братец? Да и я тоже. Видишь, тебя приглашают буквально в их логово, где ты можешь… — В одиночку я ничего не смогу. Но я знаю, что такое же приглашение придёт и тебе — в конце концов, ты, пока что, единственный человек, пострадавший наиболее серьёзно от действий организации. Элайджа нужен не мне, а Коннору. А план заключается в том, что вчетвером мы проберёмся в кабинет того, кто заправляет этим театром абсурда и украдём информацию обо всей организации. С этими данными в наших руках они уже не смогут ничего противопоставить, и мы сможем засадить их далеко и надолго, — Винчи тряхнула головой и победоносно уставилась на Гэвина, выжидая его реакцию. Тот, моргнув несколько раз и почесав затылок, начал неуверенно говорить: — Воу-воу, сбавь обороты. Кого ещё ты планируешь впутывать в эту аферу? Вчетвером? Кто же этот четвёртый загадочный персонаж? Эл вряд ли согласится на подобное. — От Камски мне нужны только его ум и технологии. Четвёртым будет твой андроид — RK900. — Во-первых, у него есть имя, — услышав это, Антея удивлённо уставилась на бывшего полицейского, словно тот только что изобрёл лекарство от всех неизлечимых болезней. Не обратив на это внимание, Гэвин продолжил: — Во-вторых, он-то тебе зачем понадобился? Каким раком он относится к этому плану? — Я плавно опущу тот момент, где ты сказал, что даёшь андроиду имя, при условии как ты к ним относился раньше и, пожалуй, поясню некоторые детали. Кто-то должен отвлекать, а кто-то, следовательно, проникать в нужное место и воровать эти самые данные. Мне нельзя уходить, так как я являюсь одной из почётных приглашённых гостей, и моё длительное отсутствие могут заметить. Точно также, как и твоё. А вот на андроида, приставленного к гостю как прислуга или на моего сопровождающего не будет направлено такое пристальное внимание. Получается, что отвлекать будем мы, а Коннор и… Как ты, кстати, назвал его? — Хэлл. — Ну и имечко. — Тебя вот только забыли спросить, — фыркнул детектив. — Ближе к делу. — Хэлл и Коннор смогут незаметно пробраться и выкрасть нужные данные. От Камски мне требуется следующее: на время сменить внешность Коннору и попробовать встроить механизм, позволяющий обойти проходной пункт. Наверняка у них стоит что-то, распознающее андроидов от простых людей. Хэллу ничего не будет — ты представишь его как своего прислугу, а вот известного андроида, который служит в полиции, участвовал в восстании Маркуса и был свидетелем при нападении на центр Киберлайф, вполне могут и не пропустить. Он может притвориться моим спутником, с которым у нас состоялась помолвка — для пущей убедительности… — Так не терпится сыграть со своим Кеном свадебку, Барби? — Ты умеешь держать свой поганый язык за зубами, когда идёт разговор о серьёзных вещах, Рид? — Блять, я просто шучу, успокойся. В принципе, я согласен с твоим планом, да и не думаю, что у Эла не хватит мозгов замутить для 800-го что-нибудь эдакое. Но, от тебя тоже кое-что требуется, — Гэвин вытащил из кармана куртки карту памяти размером с подушечку большого пальца. — Во-первых, я самостоятельно сопру их данные, а вы старайтесь отвлекать внимание публики как можно дольше. Во-вторых, только на это устройство. Услуги братца ныне дорого стоят. Антея вскинула бровь и скосила недовольный взгляд в сторону карты памяти: — Я вроде бы говорила, что никто не должен знать о нашей встрече до того, как я всё объясню. — Эл сам обо всём догадался. Как чуял, что ты попытаешься что-то предпринять — видимо, он-то как раз в курсе о том, что ты присутствовала при нападении. Сказал, что, если ты предложишь нарыть как можно больше информации о «Фронте», то неплохо бы было поделиться нажитым с ним. В последнее время они и ему доставляют много хлопот, но сам он светить своей жопой не желает, мол, «я медийная личность и не могу так подставляться», хотя, скорее всего, он просто ссыться что-либо предпринимать. Короче, он согласен помогать, если это требуется — даже готов, если дойдёт до суда, подтвердить все выдвинутые против этих чудиков обвинения. Но только за «плату» в виде данных. Как только он ознакомится с ними, сразу перекинет тебе, и ты будешь вольна делать всё, что пожелаешь. — А зачем ему эти данные, если и так понятно, что с ними «Фронту» настанет конец? Вот же дотошная. — Ты думаешь, я ебу? Это же Элайджа — мистер Странность 21 века. Просто надо, и всё тут. Нет их — нет помощи. — Обещаешь, что они в конечном итоге будут у меня? — Антея пристально уставилась на Рида — тому стало слегка не по себе. Отведя взгляд в потолок, Гэвин устало выдохнул: — Он говорил передать тебе, что торжественно клянётся. Ещё что-то там бубнил про «обмен»… Сказал, что поймёшь. Винчи подозрительно притихла — скорее всего, она действительно поняла смысл вскользь брошенных слов. — Хорошо, — наконец-то журналистка соизволила дать ответ. — Тогда, завтра. Завтра всё и решится. О месте встречи указано в приглашении. Не опаздывай. — Есть у меня личная напоминалка, которая весь мозг взъебнёт, но ни за что не позволит пропустить такое веселье… Мне пора. Бывай, принцесса, — мужчина встал из-за стола и хотел было отправиться в сторону выхода, как его затормозил голос Антеи: — Последний вопрос. — Боже, ну чего тебе ещё? — Зачем ты мне помогаешь? — Чё? — Гэвин обернулся к Винчи. — Вроде умная девчонка, а простых вещей не догоняешь. Потому что они сожгли мой дом, очевидно? — Не очевидно. Если бы ты хотел отомстить за то, что они лишили тебя крыши над головой, схватил бы те доказательства, что я принесла с собой и понесся бы в ближайший участок. Там, надавив на кого-нибудь из них, добился бы наказания хотя бы пары человек на небольшой срок. Ты не стал бы соглашаться на такое рисковое предприятие в сотрудничестве со мной и двумя андроидами, если бы речь шла о простом доме. Тем более, если всё пойдёт не по плану, то может вскрыться твоё родство с Камски. И уж точно не потому что он попросил — не в твоём характере кому-то подчиняться. Тут что-то другое, более существенное. Блять, в самом деле, дотошная. Ничего от неё не скроешь. — Может быть, ты и права. Давай скажем так — не хочу оставаться в долгу. Такой ответ устроит? — Пообещай, что отпустишь Хэлла, когда всё закончится, — вдруг тихо проговорила Винчи. — Ты всё равно андроидов на дух не переносишь. Ты же уже лучше себя чувствуешь, и больше не нуждаешься в нём? Попроси Камски не отправлять его в утиль, а просто отпустите его. Он такой же человек, как и вы. И тоже заслуживает обычной жизни. — Со своими проповедями о жестянках лезь куда угодно, но не ко мне. Всё, до связи, — скомкано пробормотал Гэвин под нос, прощаясь с журналисткой. Выйдя на свежий воздух, мужчина нервно выдохнул. В кармане, как назло, завибрировал мобильник, и ключи, лежавшие там же, противно звякнули, ударяясь об поверхность устройства. — А вот и то самое приглашение, — буркнул Рид, доставая телефон и проверяя его. Двигаясь к автобусной остановке, детектив вспомнил слова Элайджи: — Когда всё закончится, ты будешь свободен — это и есть твоя плата за сотрудничество. Ему вдруг нестерпимо захотелось домой — туда, где его ещё хоть кто-то ждал.