***
Как бы Пак морально и физически не была вымотана, ночью сон так и не приходит. Она тщетно пытается заснуть, лежит с зажмуренными глазами, но громко стучащее в груди сердце да сбитое дыхание напрочь лишают покоя. С её постели видна дверь в палату. Там, в больничном коридоре, горит тусклый аварийный свет. В корпусе давно стоит тишина и покой. Но сквозь маленькое стеклянное окошко девушка, чуть приоткрыв веки, замечает мельтешащие бестелесные тени. Это неимоверно нервирует её. Здесь защиты нет, и ничего не спасет, если что. Она слишком слаба, и её энергетика сочится из душевных дыр, словно сияющий поток, привлекая всякую мерзость. С каждым часом теней становится всё больше. Они липнут к окошку вплотную, прижимаются к стеклу, пугая пустыми глазницами и скрипом пальцев. Ковыряют замок да через щель пытаются проникнуть внутрь. Наён тревожно наблюдает за этим, не отрывая глаз и вслушиваясь в гнетущую тишину, что прерывается лишь неприятными шорохами. Она бы рада отвернуться, но боится незащищенную спину подставлять потенциальной угрозе. Ей нужно быть начеку. Звук щёлкнувшего замка заставляет её подлететь на месте. Сесть, резко подобрав под себя ноги, и подтянуть до носа одеяло. Дверь медленно, со скрипом отодвигается в сторону, пропуская внутрь чёрный смрад, от которого сквозит мрачной загробной стужей. Наён с ужасом наблюдает за этим медленным проникновением потусторонней силы, что просачивается зловонной гнилью. Вползает, перебирая костлявыми длинными руками. Судорожно вспоминает все известные молитвы. Сердце тяжелым стальным молотом колотится в грудную клетку, перемалывая рёбра в крошку. Больничная роба моментально пропитывается холодным потом. Пак тянется к кнопке экстренного вызова. Ей нужна помощь, пусть хотя бы местного персонала. Разогнать эту нечисть, спугнуть. Не успев нащупать провод дрожащей рукой, она краем глаза видит странную скрюченную тёмную фигуру, появившуюся вдруг с левой стороны. Девушка громко вскрикивает от испуга, вжимаясь в спинку кровати и впиваясь ледяными пальцами в матрас. Дыхание перехватывает, гортань сдавливает, аж вдохнуть не получается. Наён смотрит огромными глазами полными отчаяния на высокого призрака с синюшной кожей, одетого в длинную больничную пижаму. Тот, даже не повернув головы, проходит мимо кровати, передвигаясь мелкими, шаркающими шагами. Словно ноги его связаны чем-то. По мере его приближения к открытому проходу, тени неожиданно начинают сворачиваться в клубки, недовольно скрипя замогильным рокотом. Втягиваются обратно в коридор. Дойдя до двери, дух с размаху и с оглушительным грохотом припечатывает ладони к её поверхности, заставляя одним махом все фантомы раствориться с противным писком. Потом закрывает плотно створку и щёлкает замком. На палату наконец обрушивается звенящая тишина. Наён не отрывает тревожного взгляда от сгорбленной фигуры, что продолжает стоять к ней спиной какое-то время. Когда же призрак медленно поворачивает к ней голову, искривляя шею под неестественным углом, девушке хочется завизжать. Она хватается за маленький пульт, жмёт нервно на кнопку несколько раз, но прибор почему-то не срабатывает. Пак продолжает судорожно жать на тумблер, когда в голове раздаётся мягкий мужской баритон: «Я тебя помню». Она замирает. Видит, как призрак шевелит губами: «Я тебя помню. Ты меня можешь видеть». Брюнетка дрожащей ладонью вытирает мокрый лоб, оттягивая ворот робы, сглатывает. «Помоги», — голос в мозгу становится совсем тихим и каким-то безнадёжным. Пак выдыхает рвано. Подождите… «Я тебя помню» — что это значит? Где она могла с таким столкнуться, раз он видит её не в первый раз? И этот дух сейчас её спас? Спас же! От той кишащей нечисти не осталось и следа. Девушка облизывает сухие губы: — Спасибо… — шепчет. — Но… Как я могу помочь? Призрак разворачивается к ней корпусом. Шаг за шагом, прихрамывая, подходит ближе, отчего Наён сжимается внутренне, всё ещё пугаясь внешнего вида фантома. Она обращает внимание, что почивший был довольно молодым по возрасту, пусть и явно нездоровым. Парень тем временем, остановившись, задирает штанину у пижамы, показывая лодыжки. Те перетянуты больничными страховочными ремнями и туго связаны между собой. Так вот почему у него и походка такая медленная, тяжелая! «Помоги снять. Не могу уйти на покой из-за них. Я отплачу. Обещаю». Пак осторожно спускается с кровати: — Ты меня не обманешь? «Пожалуйста! Прошу…» Девушка тянет руки к щиколоткам молодого призрака. Ноги у него синие, с выступающими венами и тёмными кровеносными сосудами. Она тянет за ремешок, с трудом вытаскивая его из затянутой петли. Отстёгивает от металлической пряжки. То же самое проделывает и со вторым. Оковы наконец спадают с ног духа, открывая чёрные следы перетянутой кожи. Наён слышит облегчённый полувздох, полустон: «Спасибо». — Как тебя зовут? — Пак поднимается с колен. «Намджун». — Спасибо тебе, Намджун, что прогнал тех тварей… «Они больше не придут. Не волнуйся».***
— Айгу, молодец какая! Давай, ложечку за меня, ложечку за оппу… — Ынфжи-я, ну февъёфзна! — Наён возмущённо тянет с набитым ртом. — Чего? Я просто радуюсь тому, что ты так хорошо кушаешь! Даром, что ли, у плиты простояла столько времени… Пак не выдерживает и прыскает, чуть ли не заплевав больничную пижаму едой. Она прокашливается и укоризненно смотрит на подругу. — Ой, ладно, ладно. У аджуммы в ресторанчике взяла порцию. Эх, с моими-то талантами в готовке даже и не помечтаешь… — Она неисправима… — качает головой Хосок, улыбаясь. — Наён-а, ты точно не хочешь выписаться сейчас? Доктор говорит, что всё в порядке. Можно ехать домой. — Мне надо дождаться Тэхёна. Я обещала. Он скоро должен быть здесь. — Ну смотри… Мы бы ещё и вещи помогли забрать и отвезти, раз уж я на машине. — Спасибо, оппа! — Мы подождём с тобой! — выпаливает рыжеволосая и тут же начинает пылко аргументировать, когда Наён успокаивающе машет руками. — Нет, я теперь тебя ни на шаг от себя не отпущу после того, что произошло! Преступник всё ещё на свободе! Ты хочешь повторения? Я точно нет! Кто знает, что ему ещё взбредёт в… На середине фразы распахивается дверь, и на пороге предстает запыхавшийся Тэхён. Он, облокотившись о дверь, шумно, с низким рыком дышит, словно пробежал стометровку на скорость. — Сонбэним! — Привет! Заждались? — парень делает короткий взмах рукой. — Я старался, как можно раньше освободиться… — Тэ, всё хорошо? — Наён встревоженно поднимается с кровати. — Более чем. Ким широким шагом пересекает комнату, параллельно копаясь в кармане. Достает оттуда что-то зажатое в кулаке, довольно улыбаясь. Подойдя вплотную к брюнетке, требовательно кивает: — Руку дай. Русая макушка склоняется так низко, что загораживает обзор. Вытащив язык от усердия, Тэ спустя несколько секунд щёлкает чем-то, и тонкого запястья касается лёгкий, приятный холод. Молодой человек отходит, любуясь проделанной работой. И Наён видит наконец на своей руке изящный серебряный браслетик с небольшой круглой подвеской. Он сидит словно влитой, идеально обхватывая кисть. Не спадает, не мешает, блестит под светом ламп. Ынджи ахает, прижав руки ко рту. Обменивается с Хосоком многозначительным взглядом. — Тэ… — зачарованно выдыхает Пак, касаясь подушечками пальцев сияющего благородного металла. — Он такой красивый, но… Почему… — Тут есть небольшой секрет, — Ким ловко подцепляет пальцами подвеску и раскрывает её, показывая тайничок. Осторожно выуживает оттуда маленькую, свернутую в несколько раз жёлтую бумажку. — Посмотри, — протягивает её девушке. — Только аккуратно… Наён разворачивает тонюсенький листик, боясь дышать лишний раз. Замечает красные чернила и понимает, что это настоящий защитный амулет. Она вскидывает голову, изумлённо глядя на Тэхёна огромными глазами. Словно не верит в происходящее. Слова вымолвить от потрясения не может, лишь рот открывает в немом удивлении. — Я съездил к тому шаману, к которому мы собирались. Теперь ты точно в безопасности. И можешь больше ничего не бояться. Девушка дар речи обрести не может. Лишь всхлипывает, чувствуя, как глаза наполняются слезами благодарности. Она прижимает руку с драгоценной вещицей к груди. Делает шаг навстречу Тэ и утыкается лицом ему в грудь. Тот, засмеявшись, прижимает брюнетку к себе. Хлопает успокаивающе по спине. — Сонбэним! — у Ынджи тоже глаза на мокром месте. — Вы лучший! Вы знаете это? Хосок поднимается со стула, протягивает парню руку и крепко жмет её. Он утаскивает свою подругу за дверь, оставляя пару наедине друг с другом. — Ты знаешь, тот шаман просил передать тебе кое-что, но я хоть убей не могу понять смысл. Звучит, как бред, — тихо бормочет Ким в макушку Наён. Девушка моментально напрягается. Эти пророчества из уст старика ещё ни разу не мазали мимо цели. Всегда сбывались. И это пугает неимоверно. Она отстраняется слегка, настороженно поглядывая на парня снизу вверх. — «Союзу разных миров никогда не бывать. Только один мир вас сможет объединить, одним неразделимым целым сделать». Что бы это значило? Девушка бледнеет. Для Тэхёна это может быть и полнейшая белиберда, но Наён эти слова пронзают в самое сердце. Да, она в мире живых, а Джей в царстве мёртвых. И при таком раскладе им никак не быть вместе. Она это понимает кристально ясно. Но всё же… Что же значат последние слова? Ей всё-таки суждено умереть? А как иначе попасть к нему? Ведь обратного хода вещей просто не может быть. Если так, то готова ли она пойти на это? Готова ли распрощаться с жизнью? И сможет ли после смерти встретить-таки свою любовь там, в загробном мире? Наён не знает.