***
в больнице маркус пролежал где-то дней пять. кормили там довольно-таки вкусно, наносили разные мази и крема, приносили антибиотики и другие таблетки. доктора были приятными, но чаще всего подросток либо проводил время с семьёй, либо же читал книги и рисовал. так что нельзя было сказать, что ему было скучно, но и сказать, что он тут веселился и отдыхал — тоже. утром шестого дня маркусу сообщили хорошую новость. сегодня его должны были осмотреть и скорее всего уже выписать из больницы, так что младший Манфред очень ждал этого часа. он скучал по дому и семье, хотя они и приходили к нему каждый день. ему всё равно не хватало их. больница действительно не самое лучшее место, в котором твоё времяпровождение является вершиной удовольствия, независимо от того, кто рядом с тобой находится. пару раз к нему заходила медсестра, перевязывала его, давала таблетки. она положила на тумбочку небольшую баночку с мазью, перед этим озвучив, как ей правильно пользоваться, после чего быстренько убежала куда-то к себе, сказав, что скоро его осмотрят. манфред был вполне доволен таким раскладом и теперь смиренно ждал появления лечащего врача. маркус решил занять себя чем-нибудь до осмотра. поэтому, когда в палате не осталось никого постороннего, он решил порыться в своих вещах и что-нибудь найти. к огорчению парня, все возможные книги он уже перечитал, рисовать ему тоже надоело, так что он решил пройтись по коридору. там его встретило довольно большое количество людей: все куда-то ходили, дёргались, стонали и издавали ещё множество других звуков. кто-то сидел с родителями и рассказывал, как поживает тут, кто-то стоял около розеток и заряжал телефон, кто-то же просто бегал с друзьями, забегая в другие палаты, где кричали другие дети: видимо друзья, подумал маркус и пошёл дальше. ещё через пару палат в коридоре манфред увидел мальчика лет четырнадцати-пятнадцати на вид, с растрёпанными волосами цвета пшеницы. сидел он около какой-то палаты, немного робко теребя свой светло-розовый свитер, и изредка поглядывая в сторону впереди находящейся двери. делал он все это пока к нему не подошёл какой-то высокий мужчина в темном одеянии. он взял его под руку и начал выводить на улицу. сначала мальчик что-то ему говорил, но видимо потом поняв, что этим ничего не добьётся уткнулся взглядом в пол и поплёлся на выход. маркус так и не понял, кто это был, и решил не заострять внимание. как только он развернулся в сторону палаты, к нему подбежал его врач, и они вместе пошли в том направлении. осмотрев его, мужчина сказал, что он может собирать вещи, не забыв напомнить о том, чем ему стоит питаться, а чем не рекомендуется, как правильно использовать мазь и прочее. маркус, уверенно его выслушав, поблагодарил и побежал за своим телефоном. порыскав в своей сумке, он все-таки нашёл его, и сразу же написал смс лео, а потом позвонил карлу. глава семейства манфред ответил спустя три гудка. он был рад новости о выписке сына. сказал, что сейчас же они с лео приедут и заберут его.***
маркус, наконец, оказался дома, но мысль о том, что скорее всего в ближайшее время он снова его покинет, не давала ему покоя. сколько он ещё его не увидит? пару дней? неделю? месяц? а может вообще год или несколько лет? он конечно же надеялся на лучшее, но он не знал, чего ожидать. это было страшно, сидеть и думать, что же ему припишут, чем же он болен. вроде бы такие болезни не убивают тело, но они медленно уничтожают мозг, и чаще всего даже из-за того, что человек не может ничего с этим сделать. все эти мысли заели у него в голове, пока к нему не заглянул брат. — обед готов, папа сказал нам спускаться, — лео проговорил это с улыбкой. видимо, он был рад, что маркус вновь в их семье, но заметив на лице братишки непонятную боль, страх и нервозность, он присел рядом на диван, — всё хорошо? — на самом деле даже не знаю. я боюсь того, что будет, — маркус уставился в пол своими разноцветными глазами. — не беспокойся, если и что-то будет, то знай: мы с папой всегда будем рядом, поможем тебе в любой момент, мы же семья, — договорив, лео потрепал младшего по макушке, и заметив, что тот улыбнулся, и суетливость пропала, он поманил его рукой вниз, в столовую.