героическая шестерка

      Огненный столб пламени вырвался из земли, взмывая в небо, и вскоре исчез, оставив вместо себя шестерых подростков, что вовсе не подавали признаков жизни. Со стоном перевернувшись на спину, Нил прищурился от солнца, слепящего прямо в глаза. Протерев их, он попытался вспомнить события, предшествующие его лежанию на холодной, мокрой земле, с головной болью и странным предчувствием чего-то очень нехорошего. Приподнявшись на локтях, он оглядел окрестности, подмечая, что находится в лесу Сторибрука и что это хорошая новость, а после перевел взгляд на своих собратьев по несчастью, что пока что не пришли в себя. Первым он заметил макушку Гидеона, следующим оказался кучерявый Роланд, в поле зрения попали светлые волосы Хоуп, а рядом с ней лежал парень, смутно напоминающий Филлипа. Последней оказалась девушка с огненно-рыжей копной волос. Девушка, которую Нил не спутает ни с кем другим. Нил повалился обратно на землю, мысленно застонав от осознания того, что при пробуждении Робин уж точно их всех побьёт. И это будет очень плохо.       Едва различимый шорох насторожил Нила, и он повернул голову влево, безучастно наблюдая, как Хоуп, хватаясь за ствол рядом стоящего дерева, медленно встаёт, хмуро осматривая окружение. Заметив пробудившегося Нила, Хоуп уселась рядом с ним, пребывая в ожидании, что Нил всё ей объяснит. В тот самый момент она была похожа на Эмму. Те же светлые волосы, тот же взгляд пусть голубых, как у отца, глаз, те же сжатые губы. Нил всё же принял сидячее положение, вновь огляделся и выдал:       — Можешь выдохнуть, мы не в Зачарованном Лесу.       — Ещё бы мы оказались в Зачарованном Лесу, — закатила глаза Хоуп, видимо, придя в себя. Любовь язвить досталась ей тоже от матери, хотя с этим многие, знающие Киллиана Джонса непосредственно как друзья, могли и поспорить. — Больше всего меня волнует, в каком именно мы Сторибруке.       — Что ты хочешь сказать? — Нил от неожиданности даже подпрыгнул. Роланд, очнувшийся и уже успевший сесть, оперевшись спиной о шершавое дерево, с интересом на них поглядывал. Взъерошенный, со ссадиной на скуле от неудачного приземления, Роланд Локсли всё равно оставался одним из первых красавцев Сторибрука, при виде которого девушки любили томно вздыхать. Флиртующе ухмыльнувшись закатившей глаза Хоуп, он тем временем обратился к Нилу, — Нолан, о чём она?       — О том, что зелье вместо помощи могло отправить нас черт знает куда, — тяжело дыша, пояснил встающий Гидеон, что, с недовольством оглядев разорванный в клочья пиджак, снял тот, оставшись в одной белой рубашке, которую было бы неплохо постирать. Грязный, с растрепавшейся шевелюрой и усталым взглядом карих глаз, он выглядел куда более похожим на человека, нежели в Сторибруке, будучи одетым с иголочки, с золотой тростью в руках и прилизанными волосами, углубившимся в изучение очередного фолианта.       — Что, черт возьми, тут творится? — собирающегося продолжить реплику Гидеона перебил очнувшийся Филипп, приподнявшийся на локтях и с интересом оглядывающийся. Вот кто уж точно был полной противоположностью как Гидеона, так и своих родителей. Видимо, родители его слишком разбаловали, пусть король Филипп и был строг с сыном, тщетно пытаясь привить тому манеры и этикет. Но, казалось, Фил решил не просто игнорировать своих дражайших родителей, но и идти им наперекор, надевая не деловые костюмы и вычищенные до блеска туфли, а обычные тениски, кожаные куртки и кроссовки. Последней каплей в терпении Авроры и Филиппа стали обесцвеченные волосы Фила, которые вскоре оказались перекрашены в синий цвет. Ссора была настолько драматичная, что Фил сбежал из замка в Зачарованном Лесу и прибыл в Сторибрук, где теперь жил у феи-крёстной, то бишь Малефисенты, что уговорила его перекраситься в пепельный, благодаря чему Фил не привлекал такого уж ненужного внимания.       — Какого...? — начала было Хоуп, но смолкла, стоило ей заметить признаки пробуждения Робин. Все остальные отбежали подальше от вот-вот разразящегося гнева Робин Миллс. Встав и окончательно осознав, что не знает, где находится, Робин обернулась, удивленно уставившись на нервно глядящую на неё пятерку:       — Что за...?       — Сестренка, — широко улыбнулся Роланд.       — Миллс, — истерично фыркнул Фил.       — Робин? — удивленно позвал Гидеон.       — Мать моя..., — запнулся Нил.       — Нам крышка, — констатировала Хоуп, вздыхая. Гневная тирада не заставила себя ждать:       — Что вы, черт возьми, наделали? Вы же должны были понимать, насколько опасно заклинание! Грёбаные чернокнижники, — раздраженно буркнула Робин, сдувая с лица непослушную рыжую прядь, — идиоты. Неучи. Волшебные инфузории туфельки. Как вас ещё Сторибрук держит? А, плоды зачарованной любви?       — Не хочу показаться бестактным, — кашлянул в кулак Роланд, — но плодом зачарованной любви являешься только ты.       — Лучше беги, — шепотом посоветовала Хоуп, наблюдая, как на ладони Робин зажигается яркий фаербол, едва не опаливший волосы увернувшегося Локсли.       Нил вздохнул, качая головой. Дожили, брат с сестрой готовы убить друг друга. Проводив сладкую парочку долгим взглядом, Нил вернулся к проблемам насущным, представшим ему в лицах племянницы и двух лучших друзей.       Гидеон всё ещё пребывал в состоянии легкого шока от осознания того, что не только их четверых затянуло в непонятное приключение; Фил тщетно старался замаскировать смех кашлем, что выходило у него из рук вон плохо; Хоуп же иронично фыркала, пытаясь разглядеть исход борьбы брата и сестры Локсли. Нил закатил глаза. И вот как тут быть предводителем, когда даже собрать всех не получается? Если именно это называется править королевством, то лучше уж он это добро тете Реджине отдаст. И ей радость, и родителям спокойствие, а ему долгожданная свобода.       Заметив, как из-за дерева на всех парах к ним мчится Роланд, Нил остановил того, встав между Локсли и всё ещё обиженной Робин. Кому, как не друзьям, было хорошо известно отношение Робин ко всей той истории между её родителями. И то, что, не подумав, ляпнул Роланд, и правда было обидно. Многозначительно взглянув в сторону стушевавшегося под тяжелыми взглядами друзей Локсли, Нил кивнул в сторону Робин. Роланд вздохнул:       — Прости.       Робин лишь фыркнула, покачав головой, и прошла к обнявшей её Хоуп. Порой, Нил удивлялся, как эти двое стали лучшими подругами: одна несносная, взбалмошная и гиперактивная, другая же спокойная и ответственная. И всё же обе готовы друг для друга на всё. Вскоре, когда страсти поутихли, Нил предложил пойти в сам город, ведь лучше лицом к лицу столкнуться с опасностью нежели в страхе просиживать штаны на опушке леса.       Солнце заходило за горизонт, отражаясь на водной глади; ветер тихо направлял шестерку друзей; а знакомый гул Сторибрука вселял надежду... Нил тихо фыркнул, покосившись в сторону задумчиво идущей Хоуп, то и дело поглядывающей на веселящего Робин Фила. Интересно, её родители думали, что любое упоминание надежды будет так или иначе связано с их дочерью? Видимо, да.       Философские размышления прервались знакомым входом в гостиницу, куда, естественно, они и держали путь. Большая часть остановилась в ступоре, и только Фил уже собирался войти, но, не услышав шагов позади, обернулся, удивленно на всех глядя. Нилу же идея пришлась не по душе. Что они будут делать, если их спросят о том, откуда они? А как назовут себя, ведь настоящие имена лучше не использовать? Так много вопросов и так мало ответов. Впрочем, Гидеон нашел альтернативу:       — Я знаю здесь неподалеку дом. Надеюсь, не заселен. Поживем пару-тройку дней там, попытаемся всё разузнать, да и легенду придумать нужно.       — Ну веди нас, — шутливо поклонился Голду Фил, пропуская того вперёд. Гидеон, закатив глаза, прошел мимо принца, направившись ближе к пристани, откуда и должен был виднеться тот самый дом.       Или особняк, вернее будет сказать. С пристани они и вправду увидели больших размеров дом, собравшем в себе все оттенки коричневого, что тянулся к обрыву, в два этажа плюс чердак. Хоромы явно принадлежали, или будут принадлежать, семейству Штильцхен-Голд, ведь только им присущи простор и безотказность во всем, что касается комфортной жизни. На втором этаже располагались довольно большие спальни, больше похожие на королевские покои. По крайней мере, в замке родителей комната Нила была только чуть больше. Выглянув из-за двери, он хотел было спросить, можно ли брать вещи из шкафа, как вопрос Хоуп его остановил.       — Это ведь дом Ученика?       — Мне стоит спрашивать, откуда ты это знаешь? — Гидеон спокойно улыбнулся, нисколько не смутившись. Хоуп пожала плечами, вновь оглядываясь:       — Похож. Да и библиотека, как я поняла, относится исключительно к Авторам.       Больше Нил решил не слушать. Значит, дом сей Гидеон выбрал не зря. Если тут жил Ученик Чародея, а библиотека относится к Авторам, то им легко удастся не только вернуться, но и, возможно, помочь Генри.       Генри.       Их общий лучший друг. Человек, сумевший объединить миры, сумевший доказать, что и злодеи могут измениться, что они имеют право на Счастливый финал. Парень, что в одиннадцать лет не побоялся найти родную мать и помочь ей поверить в волшебство. Сын, чьими успехами гордились обе его матери. Истинно верующий, чей пример достоин подражания. Автор, бескорыстно пишущий то, что видит. А ещё друг и брат, готовый пожертвовать всем ради семьи. И теперь им следовало его вернуть обратно, не дать сгинуть в межпространственном измерении, помочь найти выход. Теперь им всем впервые следовало примерить на себя роль героев.       Приняв, наконец за этот долгий день, душ, Нил переоделся в более менее нормальную для него пижаму и завалился на кровать, мысленно призвав к себе с полки книгу. Если уж отдыхать без электронных устройств, так уж с хорошей книгой.