***
— Хината, ты время видел?! Ойкава, конечно, не спал, но на сегодняшние вечер-ночь у него были другие планы, которые, как пить дать, сейчас полетят ко всем чертям. — Ойкава-а-а! Помоги, будь человеком! Или хотя бы просто будь. В «Сапфире». Сейча-а-ас! — Рыдающие нотки в голосе рыжего админа подкупали искренностью. — Терушима свалил куда-то и на звонки не отвечает. Да и ладно бы, но он день открытых дверей объявил, сволочь! Аоне меня скоро сожрёт вместе с пультом управления. — Так. Уймись и внятно обрисуй проблему. Ойкава, зажав телефон между плечом и ухом, помассировал виски и с тихим вздохом выключил компьютер, понимая, что вернуться к работе не получится. — Чего её обрисовывать?! Толпа разошлась, а успокоить не получается! — Казалось, с каждой секундой Хината паникует всё больше и больше. — Кабинки на обоих этажах не работают. Из основных сегодня только Яхаба, но у него танцы не того профиля, а текущий состав не справляется. — Сколько ещё протянешь? Ойкава быстро накинул верхнюю одежду и выскочил за дверь. — «Дождик» запущу, «текучку» выгоню на сцену, объём халявной выпивки увеличу… Успеешь? — А у тебя есть выбор, кроме как меня подождать? Не хнычь. Костюмера, гримёра (когда же он их имена запомнит?), Энношиту на «огненный» свет, дымовой генератор тоже готовь и… найди «Код». Чтоб всё было готово, понял? — Да хоть шампанское с ананасами! Сделаю.***
Ойкава уверенно провёл толстую линию оранжевой подводки по верхнему веку, резким мазком обрывая «стрелку» у левого виска. С правой стороны висок, скулу и часть щеки огненными лепестками разрисовывал гримёр. Отлично. Осталось одеться. Подхватив приготовленные для него прозрачные шаровары, Ойкава чертыхнулся и отбросил их в сторону — сначала ленты: повязать широкие оранжево-красные полосы чуть выше колена, убедиться, что они едва достигают пола; длинные — на запястья и частично обмотать руки; теперь можно надеть и шаровары с короткой, распахнутой на груди жилеткой. Ойкава посмотрел в зеркало и, порывшись в ящике, достал две красные заколки, прихватив ими волосы справа, полностью открывая обзору рисунок на лице. Несколько секунд он постоял на месте, настраиваясь, вспоминая движения, мелодию… Босым ногам холодно, но на сцене пол с подогревом. Отбросить посторонние мысли. И-и-и раз… Всё. Он готов.***
Полумрак, клубы дыма, огнём охватившие сцену световые эффекты и заигравший волнующими перекатами проигрыш. «…Я здесь, я вдыхаю и выдыхаю…» — Заворожить одним лишь появлением, небрежно смахнуть с локтей ленты. Плавно подойти к пилону, закружиться, позволяя лентам на запястьях непредсказуемыми узорами растревожить пространство и заскользить по телу. «…У меня нет времени бояться…» — Загипнотизировать, подчинить, подразнить улыбкой и языком. Пальцами перебрать ленты, регулируя направление: безостановочные волны и взмахи руками. Изогнуться, мелким шагом отбежать назад, «бросить» тело вперёд. И… …в тот же миг увидеть его, неподвижно стоящего вплотную к сцене: руки в карманах джинсов, через локоть перекинута куртка, спокойное, сосредоточенное лицо и пылающий жаром взгляд. «…Ты сражаешь меня наповал без предупреждения…» — Замереть, рухнуть на пол, раздвинув ноги, и потянуться к зрителям. Выгнуться и поднять руки вверх, круговыми движениями запястий накручивая ленты до локтей. «…Сделай так, чтобы я забыл про всё остальное…» — Эффектно вытянуть ногу и развернуться в изящном изгибе спиной к залу. Оттолкнуться, встать на колени. Заманчиво покрутить бёдрами, взмахнуть руками и подняться. «Кому я танцую? Ему?! Малознакомому парню с огнём в душé и глазах?» «Почему он всё время на меня смотрит? Почему я не могу заставить себя уйти?» «…Мне известен секретный чит-код…» — Сильно прогнуться в спине, пальцами «ныряя» в проёмы рукавов жилетки. «…Это позволяет мне видеть с закрытыми глазами…» — Практически вплотную свести лопатки, стягивая и отбрасывая жилетку. Скрестить руки на пилоне, подбросить тело вверх, плавно скользнуть вниз, характерно двигая бёдрами. «…И мне хочется этого сильнее…» — Зажать зубами ленту, не позволив пальцам вцепиться в пояс шаровар. «Разочарованно» провести рукой по животу, погладить грудь, задеть соски. «…Это гораздо больше, чем я могу вынести…» — Обнять себя, «вспыхнув» лентами и пламенем прожекторов. «Ему. Сейчас я танцую именно ему. Смотри-и-и!» «Понимаю ведь, что у меня нет ни малейшего шанса. На что я надеюсь?» «…Но я наслаждаюсь тем, как твои пули пронзают меня…» — Огладить рёбра и затеряться пальцами под поясом шаровар. Мерное покачивание под музыку: блестевшее испариной тело изгибается, рот приоткрыт, дыхание рвётся изнутри глубокими вдохами. «…Ты наделяешь меня огромной силой…» — Движение, движение, движение — ногами, бёдрами, руками. Постепенно стянуть прозрачную ткань, демонстрируя красные стринги. Рывок. «Что-то пытаюсь доказать? Или… соблазняю? Его?!» «Такой страстный. Хочу, чтобы он танцевал только для меня». «…Ты — броня, защищающая мою грудь…» — Отбросить шаровары и закружить вихрь лент, обмахивая разгорячённое тело. Шаг. Шаг. Приблизиться к пилону. «…И я могу изменить мир…» — Сесть на пол, сдвинуть ноги, прижимаясь пахом к шесту. Вновь раздвинуть, немного сдать назад и развернуться к залу спиной. Подняться, прижаться к шесту ягодицами, потереться. Опять взмахнуть лентами. «Он меня сейчас в пепел превратит! Нельзя же так, м-м-м… возбуждает». «Голым. И желательно на мне. Каждую ночь». «…Что-то древнее пробуждается в моей любви…» — Высоко подтянуться, разводя ноги в шпагате. Напрячь все мышцы и телом обвить пилон, переворачиваясь головой вниз и медленно сползая, постепенно сгибая колени и руками упираясь в пол. «…Твоё желание — закон притяжения…» — Оттолкнуться и в изящном «мостике» развернуться к зрителям. Раскачаться, изогнуться, раскрутить ленты. «Не могу остановиться. Хочу, чтобы он смотрел только на меня. Желал, стремился, взял…» «Прекрати. Я больше не выдержу! Я ведь обычный человек. Обычный… и безумно желающий тебя!» «…От этого ощущения мурашки бегут по коже…» — Откинуть голову, пальцами провести по горлу, груди, животу, члену. Сгибаясь, сгибаясь. Погладить ноги, не прекращая двигать бёдрами. Опуститься на пол боком к зрителям. «…Что я мог выбрать вместо этого?…» — Приподнять корпус тела на локтях, прогибаясь в спине и максимально запрокидывая голову. Согнуть ногу и чуть развернуть бедро, прикрывая обзор на вызывающие стринги. Поймать губами срывающиеся с потолка капли «дождя», дрожью по телу сымитировать затухающее пламя, позволив окутать себя потёкшему по сцене дыму.***
Никогда ещё Ойкава не чувствовал такой жуткой смеси дикого возбуждения и раздражения. С ума сойти! Сам недавно рассуждал с Акааши по поводу «непрофессионализма», а тут нá тебе! Стояк такой, что и стринги-то не сразу снимешь. У-у-уй, чтоб тебя! На ходу сдёргивая ленты и практически забегая в гримёрку, Ойкава быстро схватил первое попавшееся полотенце, прижал к животу, прикрывая пах, и рванул в душ. Что за… Развернувшись к выходу, Ойкава цепким взглядом моментально выхватил из полумрака коридора фигуру того самого парня, в грудь которого упиралась твёрдая ладонь охранника. — Я не собираюсь нарушать правила. Мне нужно только спросить. «А сколько эмоций-то — искупаться в их огне можно!» — Кётани. — Ойкава приблизился, нервно облизнув губы. — Пропусти. Выслушать его у меня времени хватит. — Не положено, — категорически не желал уступать тот. «Не на того нарвался. Напомнить, с кем имеешь дело?» — Кётани, — в голосе ощутимо прибавилось угрозы, — лучше не зли меня. Я ведь могу и заставить! Скрипнув зубами, охранник отступил, что-то злобно прошипев в переговорное устройство. Плевать. Не дойдя до гримёрки пары шагов, будучи уверенным в том, что парень последовал за ним, Ойкава развернулся и без промедления, несколько грубо и нервно, выпалил: — Что хотел? — Только узнать. — Уверенно и с едва уловимой тоской. — Ты и остальные «звёздочки» — кто и с кем встречается? — Никто и ни с кем. Ойкава, противореча собственной натуре, не стал обыгрывать ситуацию и выжимать из неё веселья по максимуму: его сейчас больше беспокоили с новой силой разгоревшееся возбуждение и каменный стояк. — Я понял. — Кивок, голодный взгляд и резкий разворот в сторону выхода. — Спасибо. — И всё?! — Терпение Ойкавы лопнуло. — Это всё, чего ты хотел?! Полотенце соскользнуло на пол. Ивайзуми оглянулся.***
Яхаба вздрогнул от громкого стука распахнувшейся двери. В гримёрку, страстно целуясь, вломились двое — незнакомый парень и повисший на нём Ойкава. Судя по всему, оценивать обстановку ни один, ни другой не собирались. Прижатый к ближайшему столику Ойкава не глядя смахнул мешавшуюся косметику. Яхаба негромким покашливанием решил обозначить своё присутствие. Бесполезно. Ну и чёрт с ними! — Я вас не смущаю? — Нет, — одновременно произнесли эти нахалы, на секунду оторвавшись от губ друг друга и даже не повернувшись в сторону возмущённого возгласа. Яхаба покачал головой и подошёл к столику близнецов — только у них могло найтись нужное. Порывшись в ящичке, он достал тюбик с лубрикантом и пачку презервативов. Покосившись на увлёкшихся поцелуями парней, Яхаба со вздохом отвинтил у тюбика крышку и надорвал один из квадратиков с презервативом. — Вы, главное, не отвлекайтесь. — Положив рядом с рукой Ойкавы «предметы первой необходимости», Яхаба открыл дверь, про себя отметив, что его насмешку и помощь никто не оценил. — Я вас, конечно, прикрою, но надолго не рассчитывайте. М-да. Яхабе говорили, что Ойкава — тот ещё оригинал. Но не до такой же степени! Взгляд метнулся к выходу — сегодня там дежурил Кётани, старательно делающий вид, что не замечает Яхабу. М-м? Это он зря. У Яхабы как раз выдалось свободное время, надо же его чем-то занять. А те двое так сладко целовались…***
В голове — космос, перед глазами — звёзды, а размеры вселенной сузились до звенящего от напряжения воздуха гримёрки и источающего жар сверхновой парня с обалденно-вкусными губами и шершавыми ладонями. Ничего так больше Ойкаве не хотелось, как расплавиться в его объятиях и наконец-то ощутить себя заполненным. А пальцы уже и без подсказки отключившегося мозга расстегнули ремень и «молнию», нервно распахнув ширинку джинсов и тут же уверенно подцепив резинку трусов. На миг забыв о поцелуе и оттолкнувшись от столика, Ойкава чуть присел и стянул до колен мешавшуюся одежду. Кстати, об одежде. Что ещё за препятствие? Толстовка? Снять. Футболка? Плевать, пусть остаётся, главное, что дрожавшие от предвкушения пальцы, наконец, сомкнулись на горячем члене. О-о-о. То что надо, скорей бы… Ауч. Что творит этот парень? Почему вдруг сменил темп?***
Ивайзуми терялся под напором Ойкавы, разрываясь от желания одним движением вставить твёрдый до одури член в задницу этого провокатора, так умело ласкающего напряжённый ствол. С другой стороны, ему хотелось как можно дольше насладиться доступностью блестящего от пота тела, целуя и исследуя руками каждый сантиметр гладкой кожи. Давящее на виски возбуждение позволило лишь на мгновение выплыть из плена страсти и принять решение… Ивайзуми резко отстранился, развернул Ойкаву к себе спиной, тесно прижался, притираясь членом к ягодицам, и склонился над его плечом, жарко и осторожно целуя, постепенно переходя на шею, задевая волосы и заманчиво покрасневшее ухо. Руки погладили бёдра, медленно скользнули по рёбрам и сомкнулись на груди. Недовольно-жалобный всхлип Ивайзуми проигнорировал, продолжая покусывать ухо и теребить соски. В зеркале прекрасно всё видно: и затуманенный взгляд Ойкавы, и розовый язык, облизывающий приоткрытые губы, и торчащие соски, с которыми до сих пор игрались пальцы Ивайзуми. Взгляды встретились и больше не отпускали друг друга. Мольба и обещание. И безудержное пламя. Ивайзуми не выдержал. Схватив пакетик с презервативом, он быстро (на мгновение удивившись вскрытой упаковке) раскатал латекс по члену и потянулся за смазкой. Согревая лубрикант на ладони, Ивайзуми неожиданно столкнулся с проблемой наличия стрингов. Но долго размышлять не позволило яростное шипение и дикий блеск глаз повернувшего голову Ойкавы. «Понял, не дурак», — Ивайзуми сумасшедше улыбнулся и оттянул в сторону тонкую верёвочку, пальцами другой руки мгновенно раздвигая ягодицы и прикасаясь к рефлекторно сжавшемуся сфинктеру. Поглаживая нежные и ощутимо сокращающиеся от прикосновений мышцы, Ивайзуми наслаждался нетерпеливыми стонами и прерывистым дыханием. Осторожно протолкнув на фалангу палец и сделав пару движений-толчков, он тут же присоединил к нему второй и плавно ввёл внутрь. Чувствовалось, что Ойкава расслабился, позволяя с каждой секундой увеличивавших силу трения и глубину проникновения пальцам гладить его изнутри. Долгожданная дрожь и резкий вдох-выдох — всё, Ивайзуми понял, что больше не вытерпит. Новая порция смазки на член и… безумно тесный, но такой упругий и горячий Ойкава оказался в его безграничном распоряжении. Толчок. Ещё. Нет, только бы не сорваться. Медленнее. Ме-е-едленнее. Ивайзуми вновь перехватил в зеркале взгляд Ойкавы: красно-оранжевый макияж и немного размазанный на щеке рисунок, прикушенная нижняя губа, нахмуренные брови и часто подрагивающие ноздри — прекрасное зрелище. Медле-е-ннее. Толчок, толчок. Тихое протяжное «о-о-о» и… напрочь слетевшие тормоза. Верёвка стрингов больно впилась в пальцы, но Ивайзуми плевать — сейчас ничто не должно мешать резкому, глубокому проникновению в напряжённую задницу. Безумный ритм, звонкие шлепки, громкое дыхание и редкие всхлипы-вскрики. «Когда-нибудь ты будешь умолять меня не останавливаться!» — Ивайзуми не заметил, как застонал сам. От потрясных ощущений отвлёк Ойкава: продолжая стремиться навстречу толчкам, он дотянулся до Ивайзуми и требовательно потянул на себя его руку. Ивайзуми, осознав, что он — идиота кусок! — забыл о партнёре, с полной самоотдачей принялся навёрстывать упущенное: сжимал, надавливал, ласкал затянутый в мокрую от естественной смазки ткань член и так удобно вмещавшиеся в ладонь яйца. Ойкава промычал что-то невнятное и накрыл его руку своей, прижимаясь настолько сильно, что Ивайзуми буквально прошило волной чужого оргазма. Это было слишком охуенно: Ивайзуми, уже не разбирая, где и чьи стоны-хрипы, кончил следом, в последнем рывке замирая внутри Ойкавы, так и не выпустив из руки его член.***
Выбросив в урну презерватив и застегнув ширинку, Ивайзуми нагнулся за толстовкой, неотрывно наблюдая за расслабленным Ойкавой: развалившись на стуле и прикрыв глаза, тот ухмылялся пьяной улыбочкой, всё ещё тяжело дыша. И как только ему удаётся выглядеть настолько сногсшибательно! Надо будет… Идиллию нарушил противный писк, замигавшего красным индикатора. Промахнувшись с первого раза, Ойкава наконец-то очнулся и целенаправленно вдавил кнопку связи. — Спятил?! Забыл про камеры? Ты чего вытворяешь? — зачастил Хината. — Где твои мозги были? — В нижней чакре, — не растерялся Ойкава. — А что? — Ничего! Но доложить Терушиме я обязан! Он… — Да пожалуйста, — фыркнул Ойкава и отключился от админа. — У тебя будут проблемы? — Ивайзуми серьёзно на него посмотрел. — Будут, но ничего страшного. Я, знаешь ли, — лукавый блеск в прояснившихся глазах, — по жизни такой… Проблемный, ха-ха! — Я заметил, — тихий смешок. — Заметил он… — Зевнув, Ойкава поднялся и от души потянулся всем телом. — Ладно, хватит болтать по пустякам, мне домой пора. — Проводить? — как бы невзначай поинтересовался Ивайзуми, тщетно пытаясь скрыть волнение. — И не лень тащиться в центр Токио? — насмешливо протянул Ойкава. — Я примерно там же и обитаю. — Твёрдое намерение бороться до конца. — Так что по пути. Ойкава задумчиво потеребил губу, глядя куда-то в потолок, и через мгновение кивнул. — Проводи. Закажи такси и жди на стоянке «Сапфира».***
Ивайзуми, вытащив из кармана джинсов телефон (как только не выпал?), закрыл за собой дверь и направился в сторону выхода. Не забыть бы позвонить Бокуто и отменить встречу. Даже удивительно, что тот до сих пор не объявил Ивайзуми в международный розыск. А-а-а, понятно: телефон на «беззвучке». Тридцать два сообщения и шестнадцать пропущенных вызовов. Нормально. Для Бокуто. — Отлично прикрыл, — хмыкнул Ивайзуми и подхватил лежащую на стуле рядом с охранником куртку (видимо, понятливый парень из гримёрки поднял её). Вздрогнув, Яхаба с Кётани прекратили целоваться, с недоумением посмотрели вслед быстро исчезнувшему из поля зрения парню, синхронно пожали плечами и вернулись к прерванному занятию.***
— Слушай, обязательно было ломать этому типу руку? Сидя в такси, Ойкава вполне обоснованно, как он считал, возмущался. Подумаешь, какой-то пьяный неадекват на стоянке обхватил его за талию и заплетающимся языком пообещал «кучу бабок за ночь любви»! Первый раз, что ли? Да, пальцы весьма болезненно впились в бок, а на культурные просьбы отстать тип не реагировал, распаляясь всё больше и не сдерживаясь в выражениях. Но это не повод без разговоров бить в рожу и дёргать за руку, выворачивая её под немыслимым углом! И… там же что-то хрустнуло? Ойкава уверен, что ему не почудилось. — Зато в следующий раз не будет протягивать к тебе свои конечности. — Но тебя это совершенно не касается! В конце концов, это мои проблемы. — Не обсуждается, — упрямо сжал губы Ивайзуми. Тишину в такси долгое время нарушала лишь хрипло и неприятно лающая из приёмника музыка. — Ты ненормальный. — Кто бы говорил. И опять гнетущая тишина. — А на Ушиджиму тогда зачем полез? Ты хоть знаешь, кому угрожал? — Знаю. И отказываться от своих слов не собираюсь. — Ты… — Ненормальный? Не выдержав, оба рассмеялись, заставив вздрогнуть полусонного водителя. Странные ему сегодня пассажиры попались, но, слава богу, уже приехали. Ойкава вышел из такси. Внезапно, будто вспомнив о чём-то важном, он наклонился и улыбнулся, глядя на Ивайзуми. — А давай познакомимся? Тебя как зовут? Ивайзуми в шоке уставился на Ойкаву, внезапно осознав, что они, и впрямь… — Ивайзуми Хаджиме. Крохотная пауза и вопросительный взгляд на Ойкаву. — Красиво. Буду звать тебя Ива-чан. Подмигнув, Ойкава задорно рассмеялся, хлопнул дверью и быстро скрылся в подъезде. — Едем дальше. — Ивайзуми назвал адрес. — Только пару минут подождите. — Он внимательно проследил за окнами, ожидая… есть! Свет вспыхнул на четвёртом этаже во втором окне справа; Ивайзуми запомнил. — Поехали.***
Минут через двадцать Ивайзуми, не потрудившись раздеться (за исключением сброшенной в прихожей куртки), с глубоким удовлетворением рухнул в любимое кресло. Сладкая истома, ленивые мысли, внезапный нервный смешок и… пространство взорвалось громогласным хохотом. Вытирая манжетой толстовки проступившие в уголках глаз слёзы, Ивайзуми искренне восхищался. Ну Ойкава! Ни к себе не пригласил, ни за такси не заплатил, ни своего имени так и не назвал. «Меня сегодня просто шикарно поимели. Во всех смыслах, ха-ха!»