Kina — get you the moon (ft. Snow)
Рассвет в тот день напоминал ей о кровавом озере, которое преследовало в кошмарах на протяжении двух недель. Небо было насыщенно-алым, а у самой кромки горизонта — бурым, как кровь на ее толстовке. Шираюки поежилась от такого сравнения и отвернулась от окна, переведя свой взгляд на пустующее место водителя. На душе было тревожно, и боль оттого, что она потеряла так много знакомых и, самое странное, действительно важных людей, к которым привязалась так быстро, впивалась в самое сердце, заставляя дыхание сбиваться от волнения. Улыбающееся лицо Малколма и его предсмертные слова, которые она прочла по губам, повторялись в голове будто эхом. «Все хорошо. Все хорошо…» Непрошеные слезы вновь застлали взор, и Блеймор раздраженно утерла их рукавом толстовки. Еще будет время для скорби, и сейчас, если они не хотели, чтобы принесенные жертвы стали напрасными, нужно было сосредоточить внимание на живых. Несмотря на то, что им удалось спасти Изану, это не стало концом чего-то великого. В сущности, сейчас за жизнь миллионов боролись Оби и Митсухиде, и Шираюки всем сердцем желала помочь им, зная, какая опасность грозит тем, кого ненавидит Шенезард. Девушка до дрожи боялась, что они снова опоздают, и оттого маялась в нетерпении, волнуясь обо всем и сразу. Дверца угнанного джипа открылась и в салон забрался Зен. Его одежда была перепачкана кровью, но сейчас Блеймор даже не обратила на это внимание. Она встретилась с ним взглядом, и в его глазах, полных отчаянной мольбы, девушка впервые видела…Страх. Шираюки по наитию коснулась его ладони и закрыла глаза, уткнувшись лбом в плечо. Зен приобнял ее одной рукой и поцеловал в макушку, будто пытаясь утешить, хотя на деле присутствие Блеймор подбадривало его самого, отвлекая от мыслей, которые даже с натяжкой нельзя было назвать оптимистичными. — Мы должны ехать, — тихо сказала Шираюки, не отстраняясь. Она боялась, что если откроет глаза, то вместо Зена увидит тот кровавый ужас из поместья Бэйкера, и от этого внутри все похолодело. — Я так хочу сбежать от всего этого, ты даже представить себе не можешь, — парень печально рассмеялся, размыкая их переплетенные пальцы. Он положил руку на руль и крепко сжал его, глубоко вдыхая морозный утренний воздух, проникающий сквозь открытое окно. — Мне так жаль, что ты все это видела, Шираюки. — Не говори так, — Блеймор, наконец, отстранилась, заглядывая в глаза возлюбленного. Он казался ей потерянным. — Ты сказал, что будешь на моей стороне… И я тоже, Зен. Мы закончим это. Вместе, — она хотела казаться ему сильной, хотя в ее словах было больше безрассудства, чем мужества. В конце концов, они либо действительно положат всему этому конец, либо конец настанет для них. Третьего не дано. — За это я тебя люблю, знаешь? Ты не даешь мне отступить назад и заставляешь идти вперед, глядя смерти в глаза, — Вистериа усмехнулся и завел автомобиль. — Если мы до этого доживем, то, думаю, ты станешь замечательной женой. — Только ты можешь сказать такое, учитывая все происходящее, — Шираюки улыбнулась и откинулась на спинку сидения. — Мы не будем ждать Кики? — Нет, она останется с Изаной, — Зен отрицательно покачал головой и сдал назад, покидая парковку при госпитале. — Сейчас судьба всего мира лежит на наших плечах, грубо говоря, так что медлить нельзя. — Чувствуешь груз ответственности? — девушка отвернулась к окну, глядя на пустующие улицы. Видеть Нью-Йорк без людей было так странно, что это даже пугало. — Я чувствую смертельную усталость и желание принять душ, но, к сожалению, моя совесть и честолюбие говорят о том, что ублюдок Кристиан должен получить по заслугам. От его рук пострадало так много близких мне людей, что я не успокоюсь до тех пор, пока не сделаю с ним то же самое, — Зен нахмурился, брезгливо приподнимая верхнюю губу. — Я не герой этого города, и уж тем более не спаситель мира… Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы эта сука отправилась на тот свет и прекратила играть чужими жизнями. — Такая мотивация куда более искренняя, чем если бы ты сказал мне, что хочешь спасти человечество, — Шираюки вздохнула. — Я надеюсь, что хотя бы в этом случае мы еще что-то можем… — Ты волнуешься за Оби? — с интересом спросил Зен. — Да, и за Митсухиде тоже. И даже не вздумай лгать о том, что ты не волнуешься. — Мне начинать ревновать? — Вистериа окинул Шираюки быстрым взглядом, усмехаясь. — Если таким образом ты хочешь сказать, что я для тебя важна, то лучше выбери другой способ. Выживи, например, — девушка посмотрела на него, отмечая улыбку, которая заставила уголки его губ приподняться. — Ради тебя… И ради тех, кто отдал свою жизнь, — Зен крепче сжал руль, тихо сказав: — я обещаю, Шираюки. Мы встретим следующий рассвет вместе.***
Часом ранее
— Это место отвратительно, — Митсухиде поморщился, стараясь дышать через рот. Старые канализационные туннели ныне использовались как место, куда сгружали лошадиный навоз из конюшен при особняке. Огромные кучи дерьма, которые никто убирать не спешил, источали такой мерзкий запах, что Луэн даже споткнулся на ровном месте, прижимая к носу рукав куртки. — Я знаю, — приглушенно ответил Оби, следуя примеру Митсухиде. В его левой руке был фонарик, который киллер подобрал с трупа девушки-патрульной, и теперь он был единственным путеводным светом в этой кромешной темноте. Здесь легко можно было потеряться. Мрак давил со всех сторон, внушая настоящий страх, и если бы Окамото не был безразличен к собственной жизни, зная, что в любом случае уже покойник, он, наверное, действительно забеспокоился бы о том, как отсюда выбраться. Шли они долго, иногда останавливаясь на развилках, но благо, что вскоре даже отвратительный запах дерьма исчез. — Мы сейчас где-то под основным зданием поместья, — сделал вывод Оби, убирая от носа руку. Он посветил фонариком на потолок и заметил влагу. Некоторые особо крупные капли срывались вниз, образуя небольшую лужицу под ногами. — И ты понял это по тому, что здесь сыро? — Луэн вскинул бровь и подошел ближе. — Влажность говорит о том, что над нами трубы, Митсухиде. Я был там, это целая система водоснабжения огромного особняка, — Оби вновь осветил туннель, темнеющий впереди. — Это идея… — Хм? Что ты придумал? — Гранатомет в твоих руках можно использовать не только для того, чтобы уничтожить пешек Кристиана, — медленно заговорил Окамото, будто поясняя что-то несмышленому ребенку. — Если мы затопим нижний этаж поместья, это посеет панику и отвлечет охранников, — Оби пошел дальше, обдумывая этот план. — Хотя сомневаюсь, что это будет так уж неожиданно. — Но мы ведь пробрались сюда совершенно незамеченными, — удивленно сказал Митсухиде. — Да, но это не значит, что Шенезард не знает о нашем присутствии, — Оби криво улыбнулся и остановился перед очередной развилкой. Он пытался воскресить в памяти карту этих туннелей, мысленно представляя, куда ведет каждое из этих ответвлений, но в голове было темно и пусто. — Черт. — Что такое? — спросил Луэн. — Я не слишком хорошо помню эти лабиринты под особняком, — Окамото скривился и поочередно осветил направления. — Какой-то из этих отрезков пути ведет во внутренний двор, а какой-то — непосредственно в казематы*, откуда можно попасть в подвальные помещения. — Особняк же в викторианском стиле, откуда тут вообще казематы? — Митсухиде вопросительно приподнял бровь. — Нашел у кого спросить, — Оби вздохнул. — Не хотелось бы петлять тут вечность. Выбирай, куда пойдем. — Налево не хожу, — Луэн пожал плечами и пошел направо. Окамото ухмыльнулся и последовал за ним. — Ты все-таки признался Кики? — как бы невзначай спросил киллер, шагая рядом с Митсухиде. Он заметил, как на мгновение лицо Луэна исказила странная гримаса. — Почему ты меня спрашиваешь об этом именно сейчас? — А когда еще? Мы не пересекались два года, разумеется, я хочу знать, что произошло, — спокойно ответил Оби, пожимая плечами. — Хотя бы утолю свое любопытство перед смертью. — Обнадеживает, — поджав губы, прокомментировал Митсухиде. — Но… Да. Да, я ей признался, и да, мы встречаемся уже три месяца. Ты доволен? — Говоришь, как смущенная девица о своих первых отношениях, — Оби тихо рассмеялся. — Что же, я рад. Значит, нам нужно постараться, чтобы вернуть тебя Кики живым, да? — Учитывая твой меланхоличный настрой, я вообще сомневаюсь, что это получится, но да, — Луэн вздохнул и добавил: — было бы неплохо. — Это не совсем меланхоличный настрой, а просто здравая оценка наших возможностей, — киллер снова невозмутимо пожал плечами. — Сам подумай, мы пробрались в особняк Кристиана, мать его, Шенезард, который кишит специально обученными людьми, оружием и ловушками, и планируем его убить. Шанс выжить один к миллиону, и я очень сомневаюсь, что мы обладаем настолько легкой удачей, чтобы нам повезло. — Вера в лучшее — все, что у нас осталось. Так что давай, взбодрись. Тебе еще как следует нужно отблагодарить мисс Блеймор, а то мне будет немного грустно оттого, что Шираюки спасала тебя только ради того, чтобы ты потом умер, — посмеиваясь, заявил Митсухиде. — Класс. То есть, тебе будет жалко ее усилий, а не меня? — Оби вздернул бровь и окинул Луэна взглядом, полного наигранного негодования. — Ну, кто знает, — нараспев произнес Митсухиде и тут же замолчал. Откуда-то до него донеслись приглушенные голоса. — И куда это мы пришли, — совсем тихо сказал Окамото, останавливаясь перед ржавыми металлическими прутьями, которые привели их точно к казематам. — Хм, — Луэн осторожно прислонил гранатомет к стене и легко раздвинул прутья, которые буквально крошились в его руках. — Спасибо, — Оби кивнул, игнорируя странное чувство собственной бесполезности. — Жди меня здесь. — Но… — Ты топаешь как слон, — перебил его киллер и легко протиснулся вперед. Он кинул фонарик Митсухиде и отсалютовал ему. — Я расчищу дорогу.***
Гончих тренировали для того, чтобы охотиться и убивать. Вонзать свои клыки в податливую человеческую плоть, разгрызая ее на куски; уничтожать все, что приказывал уничтожить хозяин. Кихал привыкла к тому, что она — гончая. Человеческого в ней было столь же мало, сколь в бездушном камне, однако свою жизнь девушка ценила, и именно поэтому сейчас, раздавая указания подчиненным, она опасалась худшего. Доведенный до совершенства за годы жизни в японской мафии инстинкт самосохранения предупреждал Тогрул о том, что нужно быть осторожнее. Она это понимала как никогда ясно, и это понимание заставляло Кихал действовать еще более взвешенно и обдуманно, но даже когда она разослала людей в каждый уголок поместья, это не вселило в нее уверенности. — Предполагаемых убийц двое, но мы не можем отыскать их след, — один из подручных подошел к ней и подал в руки наспех написанный от руки отчет, в котором детально описывалось место преступления и личности убитых. — И что это значит? По-твоему, они могли просто испариться? — Тогрул поджала губы и окинула мужчину острым, изучающим взглядом аквамариновых глаз, в котором был виден гнев. — Я не знаю, мисс, — мужчина сделал шаг назад, упираясь спиной в перила лестницы, которая вела на первый этаж. — Мы прочесали периметр с ищейками, но они чем-то сбили след и… — В такую погоду они только мышьяком могли сбить след, — Кихал вздохнула и отдала листок с отчетом мужчине. — Еще раз проверьте каждый закоулок поместья и пошлите людей в канализационные туннели, пусть проверят там, — девушка прошла мимо мужчины, спускаясь на первый этаж. — Да, мисс, — мужчина поспешил ретироваться, но Тогрул уже не обращала на него внимания, шагая вперед. Она лихорадочно обдумывала возможности киллеров, которые проникли в особняк. Те, кто пришел сюда, знали и о патрульных, и о количестве охраны, которая была в поместье — Кихал была в этом уверена. Если их было двое, значит, это были опытные убийцы, которые легко миновали большинство ловушек. Но куда они могли пойти, чтобы незамеченными даже в такой суете пробраться в поместье? Вывод, к которому она пришла, заставил Тогрул резко остановиться и повернуть налево, к подвальным помещениям. Не так давно она уже бывала там, занимаясь приготовлениями «уютного гнездышка» для Гаррак, и точно помнила, как один из слуг рассказывал, что это поместье возведено на старых казематах, которые первые владельцы использовали для хранения оружия. Они были связаны со стоковыми туннелями, и Кихал была уверена, что проникнуть по старым каналам было куда проще и безопаснее, чем лезть в лоб. Тогрул сняла с ремня небольшой фонарик и спустилась в подвал. Она прошла вперед, минуя погреб, в котором Кристиан держал бочонки с коллекционным вином, и остановилась перед тяжелой железной дверью, которая почему-то была открыта. Осознание пришло сразу же, как только Кихал услышала тихий свист. Лишь благодаря хорошей реакции, выработанной за годы жизни в «Черных змеях», девушка уклонилась от куная, который вонзился в дверь в нескольких миллиметрах от ее головы, немного задевая кожу на щеке. — Ты можешь дать мне пройти и остаться в живых, — мужской голос был ей знаком — она помнила этого парня не только по фотографии, которую дал ей Кристиан со словом «фас», но и по личному общению в ресторане «Алма». Девушка обернулась, и свет фонарика осветил высокий силуэт одного из лучших киллеров не только Нью-Йорка, но и, наверное, мира — во всяком случае, Тогрул слышала о нем от старших собратьев еще в Японии. — Я не хочу с тобой драться. — Не хочешь или не можешь? — безэмоционально спросила Кихал, отмечая, что левая рука Оби висит вдоль тела плетью, да и двигался он как-то неловко, будто превозмогая боль. — И то, и другое, если ты хочешь моей честности, — Оби криво усмехнулся, взяв в руки еще один кунай. — Не заставляй меня портить твое красивое лицо, Кихал Тогрул. — Мы с тобой не равны в мастерстве, но сейчас ты слишком слаб, — девушка фыркнула и едва уловимыми человеческому глазу движениями достала из кобуры за спиной пистолет, выпустив в Окамото две пули. Только вот киллера на том месте уже не было. — Ты ничего не добьешься, если будешь просто стрелять в меня, — его голос звучал тихо, но будто бы отовсюду, и Кихал посмотрела по сторонам, пытаясь понять, где прячется Оби. Крепко сжав пистолет в руке, она замерла, вслушиваясь. В следующий миг очередной кунай был метнут слева, но Окамото целился не в девушку… Его целью был фонарик — единственный источник света в этом кромешном мраке. Он погас, и лишь лязг от его падения стал источником шума. Воцарилась тягучая, напряженная тишина, когда каждый из киллеров пытался двигаться как можно тише, чтобы не выдать свое местоположение. — Мне правда жаль, Кихал, — голос Оби раздался совсем рядом, и Тогрул едва успела закрыться от его удара по сонной артерии, который моментально вырубил бы ее. Однако череда быстрых и сильных ударов в живот заставила Кихал отступить и перегруппироваться, нанося ответные удары. В этой темноте было сложно увидеть хотя бы что-то, но девушка провела много лет в тренировках, и сейчас ей удавалось ориентироваться не на зрение, но на слух. Сбивчивое дыхание Оби было слишком громким, и теперь она без труда определяла, откуда ждать следующего удара. Сейчас он был слишком слаб, чтобы что-то противопоставить ей — единственной женщине в самой большой мафиозной группировке Синдзюку «Черные змеи». Так она думала, пока внезапно не почувствовала, что ноги начинают слабеть. Девушка часто заморгала, пытаясь отогнать накатившую усталость, из-за чего потеряла концентрацию и все же пропустила пару ударов. — Яд… — прошептала Кихал, закрывая глаза. Ее тело стало таким тяжелым, что она перестала сопротивляться желанию упасть на землю. Правда, ожидаемого падения все же не случилось — Оби подхватил ее и осторожно усадил у стены. — Умная девочка. Яд не убьет тебя, но за эти несколько часов ты отоспишься, так что думай о хорошем, — в голосе Окамото была слышна улыбка, а после того, как он договорил, сознание Кихал погрузилось во тьму. — Вот и хорошо. Позже решим, что с тобой делать, — Оби встал и нашарил дверь, которая вела в казематы. Темно было — хоть глаз выколи, но он просто шел вперед и вскоре добрался до Митсухиде, который, скучая, устроил себе театр теней. — О, это ты, — он отвлекся лишь тогда, когда Окамото подошел вплотную. Оби закатил глаза. — Серьезно? Такое чувство, будто ты в детском саду, а не в месте, которое кишит убийцами, — парень покачал головой, в ответ на что Митсухиде невозмутимо пожал плечами. — А разница-то? Пришел бы не ты — я бы и так понял, что мне конец. Но хорошо, что ты вернулся, — Луэн протянул другу фонарик и подхватил гранатомет. — Встретил кого-нибудь? — Да, — Оби кивнул и пошел вперед. — Убил? — поинтересовался Митсухиде. — Нет, — в той же манере ответил брюнет, подавив зевок. — Давай быстрее, я уже устал таскаться туда-обратно. — Да иду я, иду, — вздохнул Луэн. Вскоре они добрались до подвальных помещений. Оби ненадолго остановился у тела девушки, которая сидела прямо у двери, и проверил ее пульс. Удовлетворенно кивнул, Окамото без видимых усилий поднял ее и осторожно перенес за дверь, плотно закрывая ее. Затем он рывком выдернул кунай, который почему-то торчал из этой самой двери. — Я даже спрашивать не буду, — прокомментировал Митсухиде, криво ухмыляясь. Оби молча кивнул и пошел вперед, держа кунай наготове. Люди, которые караулили у системы водоснабжения поместья, даже вскрикнуть не успели, когда Окамото ловко перерезал им горло. Странно, что здесь их было всего трое, учитывая шумиху, которая поднялась в этом доме. Оби открыл очередную дверь и заглянул внутрь. Там была котельная и множество труб, которые обеспечивали здание и прилегающую к нему территорию горячей водой. — Отлично, — Окамото кивнул и отошел в сторону, жестом руки приглашая Митсухиде. — Мне шмальнуть прямо туда? — поинтересовался Луэн, поудобнее перехватывая оружие. — Да. Устроим небольшой бассейн, — Оби усмехнулся и пошел в сторону выхода из подвала. — Бегаю я не слишком быстро, так что сам меня догонишь. — Ясно. Как всегда, всю работу мы свалим на Митсухиде, — парень фыркнул и тоже отошел. Он не колебался ни секунды, и уже в следующее мгновение раздался выстрел, в щепки разносящий котельную. Тяжело вздохнув, Луэн пошел назад, не озираясь. — Крутые парни не оборачиваются на взрыв? — поинтересовался Оби, вальяжно прислонившийся к стене. Он уже успел подняться по лестнице и дожидался Митсухиде наверху. — Типа того. Раздались крики, и люди, привлеченные взрывом, кинулись в восточное крыло, где была котельная. Оби успел позаимствовать пистолет у одного из охранников, поэтому ловко расстрелял тех, кто бежал к ним напролом. А потом, видимо, пешки поумнели и укрылись за различными преградами: дорогими статуями, антиквариатом и мебелью. Окамото не особо церемонился, портя эту красоту, да и Митсухиде пустил в ход гранатомет, лишая этот мир пары-тройки действительно стоящих произведений искусств. Вода быстро заполнила подвальное помещение, окрашиваясь сначала в алый, а затем — в зеленоватый, в тон стенам. Оби шел впереди, раздумывая над тем, где мог быть Кристиан, и Митсухиде старался поспевать за ним, таща на себе гранатомет. — Разделимся. Отвлеки их, а я осмотрю центральное крыло. Может быть, еще успею поймать Шенезард, — сказал Окамото и ускорил шаг. Митсухиде кивнул и пошел в противоположном направлении. Оби завернул за угол и налетел на какого-то мужчину, но быстро всадил ему кунай в сердце и отпихнул от себя ногой, прижимаясь к стене. Прямо по коридору только что прошел небольшой отряд из пяти человек, и столкнуться с ним в планы Окамото не входило, поэтому киллер выбрал другой, более долгий, но именно поэтому безопасный путь, проходящий через открытую галерею. Во дворе бегали люди в темных плащах, которые громко кричали и бурно жестикулировали в сторону поместья. Свет огромных прожекторов был направлен на сад, окружающий особняк лес и даже на центральную дорогу, едва видимую отсюда. Небо, окрасившееся в багрово-алый цвет, постепенно серело, предвещая яркий солнечный день, и Оби на секунду замер, рассматривая догорающие звезды. Парень сделал глубокий вдох и, крепко сжав в правой руке последний кунай, пошел дальше, низко пригнувшись за изгородью галереи. Здесь он бывал часто, поэтому знал, что отсюда можно было попасть в главный кабинет Кристиана, где тот любил коротать время, попивая вино и раскуривая дорогие кубинские сигары. Ему казалось, что это место — наиболее логичное, где сейчас мог быть и Шенезард, и Гаррак. Левая рука, в который был пистолет, была непослушной и будто деревянной, однако Оби это не мешало стрелять — не так метко, как прежде, конечно, но насмерть. Охранники, которые стояли у двери кабинета, были отвлечены, и Окамото не составило труда их убрать. Однако, киллер забыл о том, что в этом здании пешек намного больше, чем действительно стоящих фигур, и он заметил приближающуюся угрозу лишь тогда, когда понял: это, наверное, конец. За его спиной выстроился ряд вооруженных автоматами людей, которые тут же открыли огонь, и Оби побежал, чудом укрываясь за всевозможными статуями и вазами. Звон стекла, лязг металла от выстроившихся будто в ожидании скульптур латных рыцарей из эпохи возрождения, и автоматная череда сопровождали Окамото несколько секунд, однако ему удалось скрыться за дверью кабинета. Он успел сделать три шага назад, как тут же раздался сильный взрыв, который буквально разломал дверь пополам, и Оби едва успел прикрыть лицо руками, чтобы острые деревянные щепки не попали в глаза. На его руках и шее прибавилось новых ран, но парень старался это игнорировать, сосредоточив внимание на другом. Двери, как и части стены, больше не было. Когда завеса из пыли немного спала, он заметил перед собой несколько оторванных частей тел и много крови, ошметки одежды и части автомата, которые расплавились от прямого попадания гранатомета. — Удружил, — хрипло сказал Окамото, утирая лицо от осевшей пыли. Киллер чувствовал, как кровь стекает вдоль щеки из разбитого виска, и ему показалось, что видеть он стал еще хуже, но сейчас его это не интересовало. Осмотревшись, Оби не нашел здесь Кристиана, — какая неожиданность, надо же! — но увидел на полу перед столом тело женщины, которая была ему смутно знакома. — Гаррак?! — киллер, в силу своих возможностей, кинулся вперед и встал на одно колено возле свернувшейся калачиком Газельт. Ее лицо было исполосовано скальпелем, а на руках не доставало ногтей и даже некоторых пальцев. Разодранная одежда вся была в крови, и лишь сейчас Оби заметил рядом кресло дознаний, которое когда-то сам ездил забирать у задолжавшего Кристиану торговца антиквариатом. Отбросив ненужные мысли, Окамото проверил пульс Гаррак, но она неожиданно открыла глаза и с силой, которую он не ожидал от ослабевшей женщины, вцепилась в его запястье. — На крыше… Вертолет… — почти беззвучно прошептала Газельт, и Оби кивнул. — Я понял, — он убрал ее руку и встал, но Гаррак вцепилась в его ногу. — Освободи… Меня, — хрипотца в ее голосе выдавала боль, которая терзала все внутренности женщины, и Оби снова присел на корточки, грустно улыбаясь ей. — …сибо… — закатив глаза, обронила Газельт. Окамото колебался еще с минуту, но оценив состояние, в котором была Гаррак, он сделала вывод, что она не протянет дольше двадцати минут. Все, что ему оставалось — повиноваться просьбе и облегчить затянувшиеся страдания, позволив отправиться на тот свет, к людям, которые ее наверняка ждали. — Сладких снов, Гаррак, — одним ловким движением всадил кунай в ее сердце. Она умерла еще до того, как лезвие с легким скольжением подалось назад. Оби поднялся. Очередной взрыв напомнил Окамото о том, что где-то в этом поместье за жизнь миллионов еще сражается Митсухиде, и сейчас время подгоняло его вперед. Нельзя было дать Кристиану уйти, ведь иного случая для того, чтобы закончить этот Ад, больше не представится. Оби выглянул в окно и заметил приближающийся вертолет, который через полминуты уже будет на крыше особняка. Не медля, киллер кинулся прочь из кабинета и побежал по лестнице вверх, перепрыгивая через несколько ступенек сразу.***
Зен с силой вдавил педаль и снес парадные ворота особняка к чертям собачьим. Люди, будто маленькие муравьи, бегали туда-сюда, а кто-то даже открыл огонь, и Шираюки пришлось пригнуться, закрывая руками голову, чтобы осколки разбитого стекла не поранили ее. — Там Митсухиде! — громко воскликнула Блеймор, когда джип протаранил высокую дубовую дверь. У восточного крыла стоял Митсухиде, который держал на плече гранатомет и смотрел на второй этаж. Оружие дымилось, оповещая о том, что Луэн только что провел удачный выстрел, и Шираюки, крепко сжав в руке Глок, выбралась из автомобиля. Со двора набежали люди, и Блеймор пришлось слепо выстрелить куда-то в ту толпу. Один из мужчин закричал, когда пуля попала ему в живот, и Шираюки испуганно побежала вперед, к Митсухиде. Зен тоже выбрался из джипа и быстро устранил эту преграду чередой выстрелов из автомата. — Ты как? — Вистериа кинулся к другу, помогая ему сесть у стены. Митсухиде положил гранатомет рядом, и лишь сейчас Шираюки заметила, что его плечо, грудь и бедро кровоточат. — Жить буду. Наверное, — Луэн криво усмехнулся. — Оби… Где-то там, — парень сделал неловкий кивок в сторону второго этажа. Зен и Шираюки быстро переглянулись. — Ты должен остаться с ним, — сказала девушка, поднимаясь. — Черт возьми, ты даже не оставила мне выбора, — Вистериа подался вперед и на мгновение запечатал уста Шираюки поцелуем. — Найди Оби, я скоро приду к тебе. — Хорошо, — Блеймор кивнула и побежала по лестнице на второй этаж. Сыпалась штукатурка и падали с потолка камни, а вскоре девушка услышала шум воды. Первый этаж постепенно затапливала вода, и когда Шираюки почти была у вершины лестницы она все же обернулась, наблюдая за тем, как Зен помогает Митсухиде забраться в джип. Одна из пуль попала Вистериа в плечо, и сердце красноволосой болезненно сжалось от страха за жизнь возлюбленного, но она заставила себя идти вперед, минуя очередной кровавый ужас, образовавшийся после прямого попадания снаряда гранатомета. Некогда красивая дверь была разломана пополам, а части тела, кровь и расплавленное оружие устлали дорогой персидский ковер. Приложив руку к носу, чтобы не вдыхать этот тошнотворный запах смерти, Шираюки прошла сквозь завесу пыли и сажи, наткнувшись взглядом на лежащее у стола тело. Это была женщина лет тридцати пяти на вид. Ее светлые волосы, завязанные когда-то в конский хвост, были липкими от крови и свисали вдоль бледного лица сосульками. Закрытые глаза и неподвижное тело говорили о том, что она была мертва, и Шираюки предпочла не тратить время на вопросы. Она вскочила и побежала на следующий этаж, обнаружив там еще несколько убитых мужчин. Блеймор посмотрела наверх, пытаясь понять, где может быть сейчас Оби, и в тот же миг раздался громкий душераздирающий крик. Приняв решение, девушка кинулась на последний этаж, молясь про себя, чтобы Окамото был там.***
Как для человека, который большую часть жизни уделял физической подготовке, Оби двигался слишком медленно. Он не знал, сказывалась ли это усталость, или это, черт возьми, просто старость, но выбрался парень на крышу в тот момент тогда, когда вертолет уже сел на специально отведенную для таких случаев площадку. Окамото будто в замедленной съемке видел, как Кристиан подходит к нему, и с его губ сорвался отчаянный крик. Двумя выстрелами Оби снял двух вооруженных мужчин, которые должны были охранять Шенезард, и когда он собирался выстрелить в третий раз, то обнаружил, что патронов в обойме больше нет. Откинув бесполезное оружие в сторону, киллер крепко сжал в руке кунай и сделал два шага вперед.Jensen Ackles - Sounds of Someday
— Ты… — глаза Кристиана округлились от удивления и страха, когда мужчина обернулся и встретился взглядом с холодными янтарными глазами. Он будто забыл, что одной ногой уже забрался в вертолет. — Как… — Ты хотел выиграть шахматную партию в три хода, и вот, что стало. Потерял ладью, офицера… И ферзя, — медленно сказал Оби. Оглушающе вертелись лопасти вертолета, поднимая на крыше сильный порыв ветра, и все еще были слышны выстрелы, но в тот момент для Окамото замерло все. Это был конец. Конец, к которому он шел два долгих года: с момента смерти родителей и вплоть до сейчас, когда человек, который мнил себя Богом нового мира, наконец, расплатился за свои «идеалы» жизнью. Больше никто не скажет ему «фас» и не заставит перегрызать людям глотки. Больше он не должен убивать. Свобода… — Сын… Мой сын! — взревел Кристиан и кинулся вперед. Оби понял все слишком поздно, чтобы как-то среагировать, ведь его реакция была заторможенной из-за потери крови и такой долгой, утомительной ночи. Кристиан оказался рядом слишком быстро, чтобы что-то предпринять, и теперь, крепко держа Окамото за грудки, мужчина одним сильным рывком потянул его к краю крыши. «Если ты хочешь убивать — делать это нужно сразу», — в голове раздался насмешливый голос Реджи, повторяющий его собственные слова, и Оби понял, что все нарушенные ими правила в конечном итоге все-таки стоили ему жизни. Окамото все еще боролся и размахивал кунаем, но Кристиан был в разы быстрее. Они оказались у края крыши и вместе полетели бы вперед, если бы Оби не сопротивлялся так отчаянно, сражаясь за свою свободу. Он не хотел умирать. Не так и не теперь, когда впервые за, кажется, целую вечность наконец-то обрел… Себя. Кунай выпал из его руки, ведь Оби пришлось цепляться обеими ладонями за край крыши, когда Шенезард с неожиданным рвением решил отправиться на тот свет вместе со своими бывшим подчиненным. Он цеплялся за его ногу, неумолимо оттягивая вниз, и Окамото чувствовал, как расходятся швы на его плече, как струится из открытых ран кровь, и, что самое страшное, как слабеет его тело. Он вынес так много, чтобы, наконец, стать свободным… Но на обратной стороне Рая, именуемой Ад, свобода даровалась лишь в одном случае — только когда ты умираешь. — Шах, — он убрал ослабевшую левую руку и закрыл глаза. — И мат… — Оби разжал и правую, вслушиваясь в то, как вертятся лопасти вертолета, в то, как, будто обезумев, смеется Кристиан, и в то, как отчаянно кричит какая-то девушка. — Нет! — Шираюки успела дернуть его за правую руку обеими ладонями и со слезами на глазах, то ли от боли, то ли от страха, потянула на себя, но ее усилий было недостаточно. Оби открыл глаза и несколько коротких мгновений смотрел на нее в неверии, а потом что есть мочи стал сопротивляться. Утянуть за собой еще и Блеймор в его благородные планы по спасению мира от Ra-2 не входило. Левая рука его не слушалась совсем, и Оби, болтая ногами, все равно не мог сбросить с себя Кристиана. Он чувствовал, как постепенно слабеет хватка Шираюки. — Отпусти меня. Это должно закончится именно так, Шираюки. Все, что есть частью Ада, должно оставаться во тьме, — сказал Окамото, грустно улыбаясь. — Ты не часть Ада, — упрямо сказала девушка, чувствуя, как от напряжения заболела спина и вспотели ладони. Она закусила до крови губу, моля само небо о том, чтобы оно подарило ей нечеловеческие силы, но хрупкое, человеческое тело было неспособно выдержать двоих взрослых мужчин. Отчаяние захлестнуло ее. — А ты не часть этого мира. И, тем не менее, мы там, где есть сейчас, — Оби вздохнул, ощущая нечеловеческую хватку Кристиана. Шенезард вцепился в него, будто гончая в свою жертву. — Отпусти меня, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты разбилась со мной, — Окамото разжал руку, и Шираюки отчаянно закричала, съезжая к краю крыши. Еще немного, и она полетит привечать асфальт теплыми объятиями вместе с ними. — Никогда! Разве могу я просто позволить другу умереть? — девушка упрямо замотала головой. Ее руки задрожали от натуги и вспотели от напряжения. Ладонь Оби стала выскальзывать. — Другу… Я хотел бы быть твоим другом. Может быть, в следующей жизни… — только кончики пальцев, которые сжимала Блеймор, отделяли его от смерти. — Ты что, кошка, что ли, чтобы думать о следующей жизни? — голос Зена раздался неожиданно, будто гром средь ясного неба, и уже в следующий миг прозвучал выстрел. Почему-то Оби показалось, будто тело его внезапно стало очень легким, и лишь спустя секунду он понял — это Шенезард разжал свою хватку и полетел вниз. — Тебе всех девяти жизней не хватит, чтобы отблагодарить ее, — он ухватил Окамото за левую руку и с помощью Шираюки вытащил его на крышу. — Зен… Хвала небесам, я так счастлива, что ты пришел! — хрипло сказала девушка, глотая вставший в горле ком слез. — Ты в порядке? И где Митсухиде? — спросила Блеймор, пытаясь перевести дыхание. Она все еще опасалась худшего. — Я-то жив, а Митсухиде вместе с моими людьми, — Зен просто пожал плечами, криво усмехаясь. Он сел на крышу и посмотрел куда-то на запад, где пролегала трасса, ведущая к Нью-Йорку. — Мне понадобилось время, чтобы вызвать подкрепление, но сейчас этот прекрасный особняк полностью в нашей власти. — Ха… Ха-ха-ха, — Блеймор в неверии рассмеялась. Она вскинула голову к небу и сквозь слезы посмотрела на взошедшее на востоке солнце. Невероятное облегчение накатило на нее, заставляя тело обмякнуть, и Шираюки легла рядом с Зеном, закрывая глаза рукавом окровавленной толстовки. — Боже… — Мафия — это не просто большие шишки, стоящие у ее истоков. Это еще и прекрасные люди, нанятые за хорошие деньги для нашей защиты, — Вистериа протянул руку и коснулся волос Шираюки, поглаживая ее по голове. — Я никогда не подверг бы тебя такой опасности, зная, что на моей стороне больше никого нет. — Судя по шуму во дворе, могу сделать вывод, что ты созвал вообще весь свой штат, — Оби криво усмехнулся и тоже лег в форме звездочки, глядя на небо, которое постепенно окрашивалось в нежный голубой оттенок. — А я почти поверил, что мертв. — Это послужит тебе уроком. Будешь знать, что сражаться надо до конца, — поучительным тоном произнес Зен. — Что? И как долго ты тут стоял и просто смотрел? — Шираюки убрала руку от лица и негодующим взглядом посмотрела на Вистериа. Он навис над ней, глядя в ее глаза. — Ты правда думаешь, что я не кинулся бы спасать этого придурка сразу? — Нет, но… Шираюки не успела договорить: Зен ловко заткнул ее поцелуем. Это соприкосновение губ было особенным, с металлическими нотками крови, будто напоминая о том, что еще несколько минут назад каждый из них был в шаге от гибели. И сейчас, словно в подтверждение того, что все позади, поцелуй вышел таким страстным, что Оби не выдержал и цокнул языком. — Я все понимаю, но вы не могли бы оставить свои лобзания на потом? Я не фанат прелюдий на публике, — Окамото криво усмехнулся, наблюдая за ними. Зен отстранился от возлюбленной и рассмеялся. — Мы подумаем. — И ты назвал его придурком?.. — Шираюки хихикнула и подняла руку, касаясь ссадины на щеке Зена. — Не просто назвал, а констатировал факт, — с умным видом поправил ее Вистериа, накрывая ее руку своей ладонью. — Ты расстроилась из-за его замечания? Не переживай, мы потом все равно продолжим… В более интимной обстановке. — Господи… — вздохнул Оби. — …Боже мой, — закончила Шираюки, и все рассмеялись. Громко шумели лопасти вертолета. Где-то внизу были слышны крики. А на крыше особняка в викторианском стиле сидели трое молодых людей, которые, заливисто смеясь, радовались наступившему дню, ведь они, наконец... Могли вернуться домой.