***
Когда кареты скорой помощи разъехались, Зен принял решение вернуться в родовое поместье. Уже через час они были… Дома? А могла ли Шираюки назвать это место домом? Она не ответила бы на этот вопрос даже самой себе. Девушка выбралась из машины, которую им одолжил кто-то из подчиненных, и уставилась на огромное, в некоторых моментах вычурное здание. За воротами виднелся знакомый фонтан со статуей женщины, и на ветру мягко покачивались кустарники роз… Здесь ничего не изменилось за то время, пока Блеймор отсутствовала, и все же сейчас она смотрела на это поместье иначе. — Пойдем? — Зен протянул ей руку, и Шираюки без колебаний вложила в нее свою ладонь. Это вызывало… Такую ностальгию. Будто она снова оказалась за городом, перенеслась в тот день, когда впервые взяла в руки Глок 26, когда впервые поддалась порыву чувств и поцеловалась с Вистериа… Тогда она даже представить не могла, что все эти шутки перерастут в нечто подобное. Сейчас же все было совершенно иначе. Это был тот же Зен, и она была все той же Шираюки, однако между ними больше не было того детского ребячества. За месяцы, прожитые в мафии, Блеймор поняла одно: время, проведенное в обществе любимого человека, нужно использовать по максимуму, ведь никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Она была научена горьким опытом на примере Изаны и Ирен. На примере Франциска и Марии… Это осознание заставило Шираюки крепче сжать руку Зена, будто ей хотелось удостовериться в том, что они пережили этот Ад. Вистериа ничего не сказал. Он только замедлил свой шаг, подстраиваясь под черепаший темп ходьбы девушки, но его буквально окружил ореол беспокойства. — Что мы будем делать дальше? — спросила Шираюки, когда они подошли к крыльцу. Зен приостановился и обернулся, слабо улыбаясь. — У меня… Будет много работы. Пока Изана не способен выполнять функции руководителя, я — его единственный заместитель. Мне нужно будет замять шумиху с делом Шенезард, да и о состоянии «Кларенс энтерпрайзис» позаботиться. Кроме того, предстоит отыскать ученых, которым удалось раскодировать чип. Я твердо намерен уничтожить эту херню раз и навсегда, — Вистериа вздохнул, и плечи его опустились, будто от осознания навалившихся проблем этот груз стал еще тяжелее. — Позволь мне помочь тебе, — Шираюки подняла свободную руку и коснулась лица возлюбленного. — Я ведь училась… Учусь в Нью-Йоркском университете, у меня есть образование, поэтому я смогу взять часть твоей работы на себя. Хотя бы в компании, если ты… Зен заткнул ее поцелуем прежде, чем Блеймор успела договорить. Его губы были мягкими, слегка шероховатыми, но в то же время нежными, и это моментально обезоружило Шираюки. — Я воспринимаю это как «да»? — лукаво спросила девушка, когда Вистериа отстранился. Он усмехнулся. — Просто знай, что как только моя рука заживет, ты не отделаешься простым поцелуем. Говорить такие… Мотивирующие речи безнаказанно у тебя не получится, — заметил Зен, размыкая их переплетенные пальцы. Он галантно открыл перед Шираюки дверь. — О, я трепещу, — посмеиваясь, сказала Блеймор. — В том, что ты трепещешь от любви ко мне, я даже не сомневаюсь, — игриво сказал Зен, подталкивая Шираюки к лестнице. — Хочешь принять ванну со мной? — Что… — девушка споткнулась на ровном месте и едва не встретила одну из ступенек лицом, благо, что успела вовремя удержаться рукой за перила. — Мне немного сложновато с раненой рукой, знаешь ли, — Зен успел подняться повыше и склонился к ее уху, опаляя своим дыханием. Шираюки издала какой-то странный вздох, и это заставило Вистериа рассмеяться. — Наконец-то ты смутилась. Серьезная ты это, конечно, воплощение строгости и справедливости Фемиды, но румянец на щеках делает тебя милой и… Такой беззащитной. — Господин Придурок, Вы… — она готова была взорваться от негодования, но смех Зена свел на нет всю напускную злость и вызвал улыбку на ее лице тоже. — Я все же предпочту предстать перед тобой в более приемлемом виде. Не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась, — Вистериа снова возобновил их путь на второй этаж и столкнулся там с Манфредом. Дворецкий был в замешательстве, когда наткнулся взглядом не только на господина, одежда которого была вся в крови, но и на Шираюки, которая не так давно покинула это поместье. — Мисс Блеймор, — однако, его навыки заставили вежливо улыбнуться, скрывая волнение. — Мне приказать подготовить для Вас комнату? — В этом нет нужды, — возразил Зен. — Она будет ночевать у меня. Найди во что ей переодеться, будь так добр. — Как скажете, — Манфред снова улыбнулся и поспешил уйти прежде, чем разразится буря. — У тебя, значит? — Шираюки казалась пугающе спокойной. Она сложила руки на груди и вперила взгляд в лицо Зена. — Мы же встречаемся. Зачем мне отказываться от удовольствия тебя немного пола… Обнимать. Конечно же я хотел сказать пообнимать, — Зен осекся, хотя Блеймор прекрасно понимала, что именно он имел ввиду. Она пыталась сохранять серьезное выражение лица, но в конечном итоге все же хихикнула. Не то чтобы ей было весело… Но эти немного пошлые шутки вызывали даже облегчение. Странно? Возможно. Однако, Шираюки была просто рада тому, что между ними все осталось так, как и было. Конечно, была печаль. Сильная, когтями впивающаяся в душу. То была боль утраты, залечить которую могло только время, используя одно из сильнейших лекарств под названием «забвение». Эмоции от пережитого кошмара и тот животный страх смерти на складе в Квинсе и в поместье Бэйкера постепенно сойдут на нет, и останется только скорбь о друзьях, которая в неком роде была даже благородной. Но было и счастье. Радость оттого, что она и ее любимый человек живы. Оттого, что все это закончилось. Оттого, что теперь у них есть будущее…***
Кики мялась в двери, не решаясь войти в палату. Ее руки будто заледенели — и причина была вовсе не в том, что госпиталь, может быть, не отапливался. Она чувствовала проникающий в душу холод из-за волнения, которое охватывало все ее естество. — Все хорошо. С ним же все хорошо, — пробормотала Сейран и решительно надавила на ручку. Она вошла в палату, куда из реанимации перевели Митсухиде, и застыла, будто тот холод превратил ее в статую изо льда. На кровати лежал ее Митсухиде. Весь в каких-то проводах и трубках, бледный, как чертова поганка, с закрытыми глазами. Кики прижала руку ко рту и подошла к ближе, чувствуя, как подкашиваются ноги. Миновали сутки с тех пор, как Шенезард и многие его пешки отправились на тот свет. Миновали сутки с тех пор, как Митсухиде вырвал с боем свою жизнь из цепких лап смерти с помощью врачей. Сейчас его тихое, размеренное дыхание было будто катализатором, который заставил слезы Кики, сдерживаемые, кажется, так чертовски давно, покатиться по щекам. Она тихо всхлипнула и коснулась руки Луэна, присаживаясь на край его кровати. Белый халат издал мягкий шорох, и Митсухиде тут же сонно разлепил глаза. Первым, что он увидел, было заплаканное лицо его девушки. — Кики… — хрипло сказал он, намереваясь поднять руку, чтобы утереть ее слезы. Видеть ее, всегда спокойную, собранную, до глупости серьезную плачущей и разбитой было так тяжело, что это заставило Митсухиде превозмочь боль и все же дотянуться до ее лица. Она закусила губу, прижимаясь к его ладони, и слезы потекли градом. — Я думала… Мне казалось… Что я тебя потеряла, — хрипло сказала она, глотая проклятые слезы. Эту слабость Сейран ненавидела. Плакать было так унизительно, так по-детски, и все же рядом с Митсухиде она не боялась, что ее осудят. Она знала его так давно — еще с момента, когда Изана нанял их ради Зена, ведь глупому младшему братику нужны были люди, способные не только убивать, но и что-то чинить, что не боялась этой самой слабости. — Оби… Сказал мне… Что вернет тебе меня живым. И вот он я… — прерывисто сказал Луэн, опуская руку. — Так что утри слезы… И скажи… — Я люблю тебя, — беспрекословно подчинилась Кики, наклоняясь к нему. Она сорвала с обветрившихся губ Митсухиде поцелуй и поднялась, целуя его в лоб. — Сейчас тебе нужен отдых. Нам всем… Нужно немного передохнуть.***
Шираюки сидела в глубоком кресле и подписывала кипу бумаг. Она вникала в каждую строчку документов, перечитывала все по три раза, и только потом понимала суть, которую излагали в договорах. Вести дела в крупной компании было намного тяжелее, чем ей казалось, но Блеймор справлялась. Прошло уже две недели с тех пор, как Зен назначил ее на должность управляющей финансами, и благодаря его связям в университете это зачли как стажировку, освобождая девушку на оставшиеся полгода от лекций. Она была бы рада такому развитию событий, если бы от количества новой информации не так сильно болела голова, но выбирать не приходилось. Ради Зена, ради всего клана… Шираюки просто не могла подвести тех людей, кто был к ней так добр. — Мисс Блеймор, я принесла кофе, — секретарша поставила чашку с ароматным напитком на стол девушки и улыбнулась. Она была уже в возрасте, однако именно на мудрость этой женщины Шираюки полагалась как на себя саму. К тому же, миссис Клаудия Рейн была очень обходительна и относилась к ней намного лучше, чем остальные работники компании. Она даже подавила бурю протестов и негодования из-за того, что какая-то девятнадцатилетняя девчонка заняла руководящую должность в «Кларенс энтерпразийс». — Спасибо, — девушка благодарно улыбнулась и выглянула из-за кипы бумаг. Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, втягивая ноздрями запах кофе. Он бодрил. — Сегодня вечером планируете уйти пораньше? Вы уже просмотрели всю отчетность по предыдущему кварталу, — заметила Рейн, глядя на стопку папок. Шираюки кивнула. — Господин Зен возвращается из своей длительной командировки, мне нужно с ним встретиться, чтобы обсудить некоторые… Рабочие вопросы, — к концу этой фразы Блеймор смутилась, чувствуя волнительное покалывание в области живота. Одна лишь мысль о том, что сегодня им, наконец, представится возможность побыть вместе после такого долгого, насыщенного рутиной периода, заставляла чувствовать себя странно… И очень возбужденно. — Понимаю, — секретарша многозначительно улыбнулась. — К слову говоря, в последнее время Вы работали на износ… Может, возьмете выходной? То, насколько эта женщина была проницательной и понимающей, заставляло Шираюки чувствовать себя неловко. — Возможно. Я ведь могу доверить дела компании тебе, правда? — Разумеется. Когда всем занимался мистер Изана, он часто поступал подобным образом, — Клаудия улыбнулась еще шире. — Так что… Передавайте господину Зену мои наилучшие пожелания. — Конечно, — Шираюки улыбнулась ей в ответ беззубой улыбкой, возвращаясь к работе, но так и не смогла сосредоточиться на бумагах. Ожидание было слишком волнительным и… Немного пугало. Они не виделись две недели, а за эти две недели произошло так чертовски много, что Блеймор казалось, будто всю ночь они проведут разговаривая о минувших днях. Зен наверняка расскажет ей про охоту, которую он и его люди устроили на тех ученых, которые раскодировали чип, и о том, как ему удалось замять дело Шенезард. Шираюки, в свою очередь, повествует ему о благополучном выздоровлении Изаны, который уже вернулся домой, как и Митсухиде, которого выписали на пару дней раньше, и о проведенных похоронах их дорогих сердцу друзей, которые теперь покоятся в семейном склепе у высокого, мощного тополя. Она расскажет ему о встрече с Оби и о походе в «Кровавый рай», где они все же съели невероятно вкусный тыквенный пирог, приготовленный Ритой Бланшар, и о делах компании… Она расскажет ему обо всем и ни о чем одновременно. Грезы о прекрасном вечере слишком будоражили, так и не позволяя вернуться к работе. Размышляя об этом, Шираюки и не заметила, как кончился рабочий день. Она засобиралась домой, в поместье — теперь Блеймор, как и подобало девушке одного из наследников, была там официальной… Госпожой, пожалуй. Разумеется, ничего в поведении слуг или обитателей особняка не изменилось, — будто она и Зен всегда были парой, пф, — если, конечно, не учитывать того, что Шираюки прекратила садиться в конце стола и теперь охотно занимала место по правую руку от стула главы семьи. А ведь как все начиналось… Она так яро не хотела сближаться с этой семьей, с мафией, с криминалом, что даже свое место в другом конце стола считала обособленным, будто намереваясь продемонстрировать, что не является частью этого мира. И, в конечном итоге, Шираюки нарушила все свои принципы. Но в этом, пожалуй, и заключалась суть жизни. Такой непостоянной, такой разнообразной, со своими трудностями, ошибками, счастливыми моментами… Это было похоже на ураган, когда ты не знаешь, в какую сторону тебя откинет сильный ветер. Еще две недели назад она чувствовала себя рыбацкой лодкой, затерявшейся на волнах бескрайнего океана. Неопределенность пугала, а чувство неизбежности, которое появляется у моряка в тот самый момент, когда он понимает, что никогда не ступит на сушу, вселяло страх. И все же… Они все это преодолели. Ценой многих жизней, ценой боли, крови и слез — но все закончилось, и будущее, которое казалось Шираюки далеким и нереальным, теперь будто лежало на ладони. Она сможет увидеть Зена. Сможет просыпаться и засыпать в атмосфере интимной близости, вместе завтракать, ходить с ним на свидания и, конечно же, наслаждаться крепкими объятиями и… Может быть, не только объятиями. Шираюки тряхнула головой и заставила себя посмотреть на дорогу. Теперь девушка водила один из автомобилей, принадлежащих семейству Вистериа, сама, и чувствовала эту машину как саму себя. Красный Alfa Romeo был будто отражением Блеймор, и ей особенно нравились те короткие поездки от дома к работе и наоборот, ведь иногда она позволяла себе игнорировать правила дорожного движения и разгоняться до сотни в черте города, что, конечно, кардинально отличалось от прежней Шираюки, которая скорее руки себе отгрызла бы, чем что-то нарушила. Но, в конце концов, она изменилась. Прошла путь от глупой, наивной девочки к девушке, которая знала цену этой жизни. И такие маленькие шалости… Заставляли ее чувствовать себя живой.«Т-ты больной…»
«Да, и ты тоже такой станешь.»
Воспоминания мелькали в мыслях Шираюки одно за другим. Улыбка сама образовалась на ее лице, и девушка не заметила, как Alfa Romeo уже подъехал к поместью, которое сегодня, казалось, горело особенно ярко. Блеймор проехала через ворота и припарковала машину в гараже. Она взяла с сидения свою сумку, теснее укуталась в теплое кашемировое пальто и чуть ли не бегом кинулась в помещение. Декабрь выдался уж больно холодным, хотя Шираюки привыкла, что ее день рождения всегда примечателен снегом. Может быть, в глубине души она даже надеялась, что завтра снег все-таки выпадет, чтобы вместе с Зеном ей удалось немного повеселиться, забрасывая друг друга снежками. Это был бы идеальный день рождения… Хотя, он в любом случае будет идеальным, ведь ее любимый человек, наконец, вернулся домой. И как удачно! — Я вернулась, — девушка закрыла за собой дверь и прошла в холл. Ее встретил Манфред, который помог снять пальто. — С возвращением. Хотите кофе? На улице сегодня довольно морозно. — Да, не откажусь, — Шираюки кивнула и сняла с себя туфли. — А Зен… — В столовой. Он и господин Изана ждали Вас к ужину. — Хорошо… Спасибо, — Блеймор выпрямила спину и благодарно улыбнулась дворецкому. Он кивнул и пошел прочь, а Шираюки так и осталась стоять в холле, чувствуя, как от волнения подкашиваются ноги. Она пережила так много. Видела столько крови, столько смертей, столько слез… И все же, в ней осталось что-то от глупого, смущенного мелочами ребенка. Шираюки поправила пиджак, накинутый поверх белой блузы, и пошла в столовую. Маяться от нетерпения она больше не хотела и не могла. Дверь с тихим скрипом отворилась. Первым, кого увидела Блеймор, был Изана — он, как и всегда, сидел во главе стола. Перед ним стояла тарелка с греческим салатом и бокал белого вина, а неподалеку дворецкий выложил различные сырные закуски. А потом… Потом Шираюки наткнулась взглядом на Зена. Они не виделись две недели. Всего две чертовых недели, но за это время он, казалось, возмужал еще больше. Гордая осанка, уверенный взгляд, четкие, плавные как у хищника, жесты. Его правая рука больше не была перебинтована, да и одет он был в простую одежду, но даже эта клетчатая рубаха подчеркивала его сильные, широкие плечи, и Шираюки вздрогнула от одной лишь мысли о том, как сильно хочет его коснутся. Провести рукой по мощному прессу, а потом… Стоп. Куда это ее занесло? — Добрый вечер, Шираюки. Ты как раз вовремя, сейчас подойдут Кики и Митсухиде, — Изана приветливо улыбнулся, хотя его лицо все еще выражало боль. Его ранения были серьезными, и врачи отпустили Вистериа домой только потому, что он настоял, не желая валяться без дела. В поместье он, по крайней мере, мог помогать с делами компании, но наверное именно поэтому выздоровление несколько затянулось. — Здравстуй…те, — выдавила из себя Шираюки, отгоняя неуместные мысли. Зен игриво улыбнулся, будто закушенная нижняя губа Блеймор давала ему представление о ее мыслях, и поднялся. — Ты прекрасно выглядишь, дорогуша, — с улыбкой сказал он, приближаясь. Вистериа сократил между ними расстояние до минимума и, наклонившись, тихо прошептал на ухо: — с удовольствием сниму с тебя эту одежду… Без нее ты выглядишь еще прекраснее. От его тихого голоса, пониженного до придыхания, бросило в дрожь. О небо, как же Шираюки в тот момент хотела наброситься на Зена с поцелуями, выплескивая все одиночество, которое терзало ее на протяжении двух недель. Ей так не хватало его… Но девушка не стала, помня о том, что здесь еще и Изана. Хотя бы из уважения к нему и его чувствам, им не стоит делать нечто подобное, поэтому Блеймор смущенно опустила голову, пряча лицо на груди Зена. Она обвила его руками, и парень обнял ее в ответ, целуя в макушку. — Я скучала. — Я тоже. Но теперь, наконец… Все действительно закончилось. — Тогда расскажи нам об этом, — раздался веселый голос Митсухиде, который, опираясь на плечо Кики, вошел в столовую. — Господи, ты не умер! Какое счастье, — Зен рассмеялся и отстранился от Шираюки, подходя к друзьям. Он поочередно обнял их и широко улыбнулся. — Предлагаю поужинать и потом обсудить новости прошедших дней. Я очень голоден после долгой погони за бездарными уродами, которые заставляли меня питаться в просто ужасных кафе. — Звучит интересно, — сказала Блеймор, шагая к месту, где до этого сидел Вистериа. Она села рядом и махнула рукой. — Ну же. Пора отведать прекрасной стряпни Фреда. Зен сглотнул вставший в горле ком и еще раз посмотрел на Кики и Митсухиде. Они синхронно закатили глаза. Когда все расселись, Изана произнес молитву, как обычно делала Мария, и молодые люди приступили к трапезе. Никто не хотел касаться темы прошлого, однако в воздухе все равно чувствовалось какое-то напряжение, когда каждый из них просто не был готов поднять важную проблему, которая нуждалась быть обговоренной. — Вино прекрасно, и ужин тоже. Я так скучал по этой атмосфере, — сказал Зен, откидываясь на спинку своего стула. Шираюки почему-то показалось, что если бы он мог — то непременно закинул бы ноги на стол в своей привычной манере, но теперь его останавливала она сама, сидящая рядом. Это заставило ее улыбнуться. — Да… Хотя сегодня все немного отличается. Не хватает… — Митсухиде осекся. — Их всех. Да, — Изана кивнул и отставил в сторону свой опустошенный бокал. — Все еще не могу поверить в то, что погибло так много людей. Я…Я, наверное, тоже должен был отправиться на тот свет, — он печально рассмеялся и тут же прижал руку к груди. Не так давно прямо у самого сердца был один из осколков автомобиля, который едва не забрал его жизнь, и то, что при взрыве не был задет ни один из органов, было не иначе как чудо, однако теперь Шираюки показалось, будто Изана об этом чуде жалеет. — Вздор. Ты защищал всех нас столько лет, я не удивлен, что Кэт, Чарли, даже Малколм… Все они были готовы пожертвовать своими жизнями ради тебя, — сказал Зен, качая головой. — Мы ведь семья, брат. Ты сделал бы на их месте то же самое, я знаю. Но мы еще и мафиозный клан, а мафиозный клан без своего предводителя — просто жалость. — Это тот случай, когда цель, увы, средства не оправдывает, — возразил Изана. Шираюки от возмущения подалась вперед. — Нельзя же так. Они пожертвовали собой ради всех нас, и мы должны относится к их решению с уважением, каким бы оно ни было. Изменить все равно мы ничего не в силах… Но мы сделали то, на что были способны: отомстили, — уверенно сказала Блеймор и тут же почувствовала, как рука Зена нашарила ее руку под столом. Их пальцы переплелись, и снова то тепло, по которому она скучала, охватило ее сердце. — Ты очень выросла после той беседы в моем кабинете, — сказал Изана, глядя в глаза Шираюки. Она улыбнулась. — Потому что вы помогли мне вырасти. — Хватит обмениваться любезностями, — сказал Митсухиде, доедая свой стейк. — Зен, лучше расскажи, что там с теми учеными. — Тебе так нравится портить себе аппетит? — криво усмехаясь, спросил тот. Луэн кивнул, запихивая мясо за обе щеки. — Ну… Мы нагнали их у границы в Канаду. Парни были отчаянными, так что некоторые попытались сбежать от нас по реке, но не вышло. Чемодан со всей информацией я уничтожил лично — сжег все бумаги и пробирки. Вроде живой, так что болячку не подхватил. — Ну тебя с такими шутками, — Кики нахмурилась, а Шираюки только крепче сжала руку возлюбленного, молча негодуя. — Я провел слишком много времени в больнице. Может быть, ты мне расскажешь, как тебе удалось отвести от нас подозрение в деле Кристиана? — поинтересовался Изана. — О, мне помог Оби. Он нашел достаточно компромата, чтобы обставить смерть Шенезард как работу итальянской группировки. Он все равно был для них как бельмо на глазу, так что те были не против взять вину на себя и заявляли об этом с гордостью. Там, в Италии, это им на руку — укрепило авторитет, как и довольно большая сумма денег, списанная со счета покойного. Думаю, Кристиан будет не против упасть на несколько строчек в «Форбс» посмертно, — Зен взял свой бокал с вином и одним глотком опустошил его. — К слову говоря, где он? — Оби? — переспросила Шираюки, и Вистериа-младший кивнул. — Я виделась с ним не так давно. Он еще не совсем оправился, но обещал навестить нас, как только придет время. — И почему он не вернулся сюда, — спросила Кики, тяжело вздыхая. — Здесь и так очень пусто в последнее время, хоть его поколотить могла бы… — Я догадываюсь, почему, — Зен посмотрел на возлюбленную и улыбнулся краешком губ. Она вопросительно приподняла бровь, но парень только покачал головой. — Значит, когда придет время… Ну, он хотя бы не уедет из Нью-Йорка до тех пор, пока мы не переговорим с ним. — Надеюсь, — сказал Изана, возведя взгляд к потолку. — Я должен перед ним извиниться. — Ну, время-то у нас теперь есть, — Шираюки выдохнула и поднялась. Она потянула Зена за собой, и тот даже не сопротивлялся. — А теперь… Я ведь могу его украсть у вас, да? — Могла бы не спрашивать, — Митсухиде ухмыльнулся, намереваясь бросить какую-то пошлую шутку, но Кики, кажется, вовремя наступила ему на ногу, отчего Луэн болезненно поморщился. — Понял, молчу. Блеймор чувствовала себя смущенной, но все они, в конце концов, взрослые люди. И эти взрослые люди должны кое-что смыслить в отношениях… Кажется, расстояние от столовой до комнаты Зена, где последние две недели жила Шираюки, было преодолено в считанные секунды. Захлопнулась дверь, и тут же слетели все барьеры, установленные между ними. — Как же я хочу тебя. Когда я увидел тебя, такую раскрасневшуюся и явно думающую о пошлостях, мне показалось, что я взорвусь, — хрипло сказал Зен, снимая с нее пиджак. Шираюки улыбнулась, расстегивая его рубашку. — И кто бы меня утешал после двухнедельного одиночества этой ночью? — спросила она, чувствуя, как жар заполняет все тело. — Только эта мысль меня остановила, — Вистериа прикусил мочку ее уха и сжал рукой левую грудь. Шираюки издала стон, понимая, что слишком чувствительна ко всему, что делает Зен. Каждая частичка ее плоти отзывалась покалыванием в том месте, где ее касался парень, и ей казалось, что она точно сгорит. Поэтому красноволосая в нетерпении сняла с возлюбленного рубаху и положила руку на твердый рельефный пресс. Крепкое мускулистое тело притягивало взгляд, зарождая внизу живота истому, и она чувствовала, как начинает дрожать. — Я думала, что не выдержу. Эти бесполезные разговоры ни о чем за ужином, не считая последних нескольких минут… Ты можешь представить, что я себе воображала? — хрипло сказала Шираюки, поднимая ладони вверх. Она провела от пресса к шее Зена и потянулась к его губам за новым поцелуем. — К чему эти фантазии? Мы живем в реальном мире, так что я хочу воплотить все, о чем ты мечтала, в жизнь, — отстранившись, сказал Вистериа. Их губы соединяла тонкая ниточка слюны, и девушка смущенно смахнула ее рукой, неловко улыбаясь. — Черт, ты так сексуальна и… Зен не смог закончить мысль и подхватил Шираюки на руки. Он подошел к кровати и бережно уложил красноволосую на нее, стаскивая с нее брюки и трусики. — Так чего же ты хотела? — Вистериа оставил дорожку из поцелуев от уха к груди, поочередно посасывая соски. Шираюки выгнулась и вцепилась пальцами в волосы Зена, ощущая, как от его прикосновений мутнеет рассудок. — Тебя… — она сцепила бедра на пояснице Вистериа и притянула его к себе за волосы. Язык Зена тут же ворвался в ее рот, исследуя нёбо, и это так заводило, что Блеймор, кажется, правда позабыла о том, что лежит перед ним нагая. — Одежды… Слишком много на тебе. Не думаешь? — она протянула руки к ремню джинсов парня, и вскоре он тоже избавился от одежды. — Я здесь, и… Что дальше? — игриво спросил Зен, останавливаясь. Шираюки замерла в недоумении — вся раскрасневшаяся, взлохмаченная. — Что?.. — Чего ты хочешь дальше, любимая? — он говорил тем самым низким, бархатным голосом, который вызывал в теле Блеймор неконтролируемое желание выгнуться и застонать. — Черт… Ты правда хочешь, чтобы я сказала это? — она понимала, что с ней беспощадно играют, но сама же велась на эти провокации. Просто потому, что даже это ей нравилось. — Конечно, — Зен отстранился и потянулся к прикроватной тумбе. Он вытащил упакованный презерватив и показал его Шираюки, зажимая между средним и указательным пальцем. — Я ведь правильно понимаю, да?.. — Мх-х… — смущенно обронила девушка. Она зажмурилась, сказав: — ты можешь… Меня… — Трахнуть? — довольно подсказал Зен, разрывая упаковку. — Да, черт возьми, — на выдохе произнесла Шираюки. Повторной просьбы Вистериа не требовалось, и он надел презерватив, а затем плавно вошел в девушку, низко наклоняясь к ней. Их первый раз, казалось, был так давно, будто совсем в другой реальности. Сейчас все было немного иначе, и даже ощущения, которые испытывала Блеймор, были словно другие. Жесткие и даже немного грубые толчки заставляли девушку растворяться в экстазе. Пульсирующий твердый член Зена заставлял все тело гореть. Это было так чертовски хорошо, что Шираюки с силой вцепилась в спину Вистериа, оставляя на ней красные полумесяцы и полосы. Она кусала губы, иногда отвечала на поцелуи, но в остальное время едва ли не кричала, особенно в те моменты, когда парень покусывал мочку ее уха или посасывал кожу на шее. — Ты слишком очаровательная в такие моменты… — Зен крепко схватил красноволосую за бедра, ускоряя свой темп до предела. — Ах-х… — Шираюки опустила руки и крепко сжала в кулаках простынь. — Сильнее… — она выгнулась и запрокинула голову, вскрикивая каждый раз, когда Вистериа проникал в нее особенно глубоко. — Развратница, — Зен усмехнулся и закинул одну ногу девушки на свое плечо, вдавливая возлюбленную в постель. Он играл с ее грудью, теребил клитор, и Шираюки понимала, что ее горло уже пересохло из-за стонов и криков. Какое счастье, что комната была звукоизолирована, иначе… — Я…Я сейчас… — Блеймор не успела додумать — мысль просто вышибло из ее головы оргазмом. Таким сильным, что взор застлала белая пелена, а потом замелькали ярко-желтые звездочки. — Кончила? — Зен приостановился, наклоняясь к шее девушки. Он покусывал и посасывал ее кожу, наслаждаясь ощущением тесноты в лоне Шираюки. — Мх-х-х… — невнятно пробормотала Шираюки, глядя на Вистериа. Ее зеленые глаза были затуманены страстью и блестели от похоти, и тогда-то Зен понял, что ему снесло крышу. Он снова взял прежний темп и стал остервенело вбиваться в девушку, обещая довести до следующего оргазма в считанные минуты. — Зен… Зен! Она выкрикивала его имя, рвала простынь на части и кусала до крови губы. Иногда ей даже удавалось оставить несколько красных меток на шее парня, но Шираюки тут же обессиленно падала обратно на подушки, размышляя о том, как великолепно Вистериа обращается с ее телом. Его член дарил просто невероятные ощущения, которые она не испытывала никогда. — То, как ты произносишь мое имя в такие моменты… — Зен сбросил ногу Шираюки и крепко сжал ее ягодицы, насаживая на себя. Их тела вспотели, а влажные, пошлые звуки секса звучали даже громче, чем прерывистое дыхание обоих. Но это, черт возьми, заводило еще сильнее, и вскоре Блеймор почувствовала, как подступает второй оргазм, который обещал ей отключку. — Ты сжимаешься. Готова снова кончить? Для девушки оставалось загадкой, как Вистериа умудряется так связно говорить в этой ситуации. — М…К-кон…чаю… — Шираюки крепко прижалась к телу Зена, ощущая, как все внутри сжимается, и в ту же секунду Вистериа сдавленно застонал. — Зен… Тело было уже на пределе. Рабочий день, безусловно, был довольно трудным, но он ни в какое сравнение не шел с усталостью от полученного удовольствия. Вистериа вышел из лона девушки и снял презерватив. Он завязал его и метко кинул в мусорное ведро, которое по обыкновению стояло у стола. Или не совсем метко?.. Впрочем, какая к черту разница. Все, что ему тогда хотелось — крепко прижать к себе дрожащее после оргазма тело Шираюки, что он и сделал. Она уткнулась в изгиб его шеи. — Я так чертовски сильно скучала по тебе. Ты мне… Снился, — все тише и тише говорила Блеймор. Зен улыбнулся и закрыл глаза. — Знала бы ты мои сны о тебе… — Маньяк, — хихикнула Шираюки и по-собственнически закинула на него одну ногу. — Я влюблен. Хотя это, наверное, одно и тоже… — Ох. Но я… Тоже тебя люблю, — пробормотала Блеймор и провалилась в сон. Некоторое время Зен еще наслаждался ощущением девичьего тела в своих руках, а затем, прошептав ответное признание, тоже последовал в царство Морфея. Электронные часы на прикроватной тумбе в тот момент показали «00:00». А потом… За окном поднялся сильный ветер, и с неба, будто маленькие звездочки, стали падать красивые снежинки, устилая все вокруг белым ковром. Волшебство ночи принесло покой не только влюбленным, но и этому миру.***
Дорогой с виду белый автомобиль остановился у «Кровавого рая». Узкая улочка и серые здания были не особо притягательны для того, чтобы этим любоваться, даже невзирая на то, что белый снег искрился на солнце, будто маленькие бриллианты, поэтому Оби поспешил войти в бар. Было шумно. Играла какая-то заводная песня. В это время суток гуляк тут было значительно меньше, чем обычно, однако Рита Бланшар все так же стояла за стойкой и протирала бокалы. Только сегодня она еще и говорила с Шираюки и Зеном, которые, весело смеясь, обсуждали что-то довольно интересное. Окамото ненадолго замер, рассматривая профиль Шираюки. Ее улыбающееся личико было особенно милым, и почему-то в тот момент он почувствовал себя как-то… Совсем неуютно. Отмахнувшись от странных мыслей, Оби подошел к ним. — Добро пожаловать в «Кровавый рай», — сказал он, снимая свои перчатки. Все трое обернулись к нему, одарив приветливой улыбкой. — Рада тебя видеть, Оби. Ты выглядишь намного лучше, — сказала Рита, опираясь на стойку. — Виски? — Кофе. Я за рулем, — возразил Окамото и повернулся…к друзьям, наверное. — А вы… — Решили приехать пораньше. Шираюки сказала мне, что тут подают просто бесподобные пироги, и знаешь, это правда, — Зен усмехнулся, подмигивая Бланшар. — Да, вкуснее я уже давно ничего не ела, — кивнула Блеймор, взяв в руки свою чашку с зеленым чаем. — Я счастлива тебя видеть вновь. Как твое самочувствие? — Спасибо, я уже в полном порядке, — Оби кивнул и сел на барный стул. — Слышал, что дела в компании пошли в гору. Ты постаралась? — Только благодаря Изане. Он дал мне очень много ценных советов, — с улыбкой ответила Шираюки. — И пригвоздил себя этим к постели еще на три недели, — цокнул языком Зен. — Вам тоже нужно встретиться. — Обязательно. Как только я закончу с вещами, я заеду попрощаться в поместье, — сказал Оби и взял свою чашку с кофе. — Попрощаться? — переспросила Шираюки, удивленно вздернув брови. — Ты же не… — Да, — Окамото улыбнулся и посмотрел на друзей. — Хочу ненадолго уехать из Нью-Йорка. Теперь я свободен, а заработанные за эти годы деньги помогут мне немного посмотреть мир. Я ведь больше не должен…Убивать. — Надеюсь, ты привезешь сувениры. Что мне делать без моего лучшего клиента? — качая головой, лукаво спросила Рита. Оби хохотнул. — Не знаю, не знаю… Постараться не драться, например? — Драться? — хором переспросили Зен и Шираюки. — О, это… Вот же ты, кто за язык тебя тянул? — Бланшар кинула негодующий взгляд на Оби, а он только довольно улыбнулся, уткнувшись в свою чашку. Теперь Рите пришлось рассказывать о некоторых драках, а особенно детально она расписала побоище с Джеком Мясником — бывшей местной легендой. Окамото слушал ее, но все это время смотрел на Шираюки. Наблюдал за ее мимикой, жестами… И чувствовал, как в душе все переворачивается. Это… Это и называется «любовь», верно? Когда ты мыслишь иррационально, когда любой жест, смех или улыбка вызывают в тебе приятные чувства… Так странно. Впрочем, сам Окамото считал это лишь временным помутнением. Просто эта храбрая, самоотверженная, иногда даже глупая девушка дала ему мотивацию сражаться за свою свободу. Она научила его думать не о прошлом, но о будущем, и первая сказала, что слово «должен» неприемлемо в человеческой жизни. В сущности, пожалуй именно Шираюки и подарила ему ту свободу. — И куда ты поедешь? — какое-то время Зен наблюдал за своим другом, и в его взгляде было… Сочувствие? Оби хмыкнул и поставил чашку с кофе на столешницу. — В Японию. Я не был там почти двадцать лет, хочу посмотреть, во что превратилась Страна Восходящего Солнца. — Вот как. Ну, надеюсь, это будет увлекательно, — ответил Вистериа. — Думаю, Оби замечательно проведет там время, — Шираюки отвлеклась от разговора с Ритой и окинула Окамото взглядом. — Мы ведь будем поддерживать связь? — Разумеется, — ответил Оби, но смотрел он на Зена, будто ища в его взгляде одобрение. Вистериа ничего не сказал — просто пожал плечами, приобняв свою девушку за талию. — Мне уже пора. Нужно закончить дела в фирме Шенезард и уладить некоторые вопросы. Кстати… — уже когда Окамото встал, он потянулся рукой ко внутреннему карману в пальто. — Знаю, что у тебя сегодня день рождения. Так что прими мои наилучшие пожелания, Шираюки, — парень протянул ей коробочку и улыбнулся. Блеймор даже встала со своего места, чтобы обнять его. — Спасибо, — девушка благодарно улыбнулась и взяла подарок. — Береги себя. — Конечно, — Оби не смог сдержать ответной улыбки. — И ты… Хотя, полагаю, никто лучше не сбережет принцессу, чем ручной дракон. Да? — он перевел взгляд на Зена, а тот только возмущенно вздернул бровь. — Меня называли различными животными, но дракон, да еще и ручной… Да уж, это мог придумать только ты, — Вистериа рассмеялся. — Но, раз уж ты об этом говоришь, то да. Я непременно ее защищу. — Хорошо, — Оби кивнул и повернулся к Рите. — Я еще приеду, так что к тому моменту можешь припасти для меня самый лучший виски. — Как и всегда, — Бланшар улыбнулась и помахала парню рукой. Они распрощались, и Окамото пошел к выходу. — Бедное дитя… — Вы правы, — неожиданно тихо заметил Зен, глядя на закрывшуюся дверь. — Как… Красиво, — пробормотала Шираюки, извлекая из небольшой коробочки браслет с маленькими рубиновыми подвесками. На драгоценных камнях виднелись ромбовидные вкрапления, напоминающие янтарь. — Оби всегда отличался хорошим вкусом, — с теплой улыбкой произнес Вистериа, взяв в руки украшение. Он расстегнул его и посмотрел на Шираюки. — Позволишь? Блеймор кивнула и засучила левый рукав. Она подала ему руку, и Зен надел браслет. — Это очень… Идет тебе. Почти так же, как и кольцо на безымянном пальце, — лукаво заметил парень, глядя на кольцо с небольшим бриллиантом, подаренное Шираюки еще утром. Она смущенно зарделась. — И что же? — Рита поставила руку на столешницу и подперла ею голову. — Она сказала «да»? — У-у меня не было выбора! — вспыхнула Блеймор, вспоминая утреннее поздравление. Тогда не сколько кольцо, сколько страстные поцелуи Зена выбили ее из колеи, и… Смысла отнекиваться все равно ведь не было. — Конечно. Я бы не выпустил тебя из своих объятий, пока ты не согласилась бы, — Вистериа довольно усмехнулся. — И когда же свадьба? — поинтересовалась Бланшар, улыбаясь еще шире. — Не скоро. Пока это предложение — просто формальность, чтобы дорогуша понимала, что деваться больше некуда, — на выдохе сказал Зен. — И чтобы всякие… Ушлые парни не заглядывались на мою принцессу. — Да кому я нужна, — фыркнула Шираюки. — Я ведь теперь «больная». — Что правда, то правда. Так гонять по Нью-Йорку здоровый человек не стал бы, — Вистериа расхохотался. — Но не волнуйтесь, Рита, Вы будете почетным гостем на нашей свадьбе. Особенно будем благодарны, если вы займетесь меню вместе с нашим штатным поваром. — Готова помочь всем, чем смогу, — Бланшар кивнула. — Э-эй, вы слишком быстро начинаете все планировать, — возмутилась Шираюки, не зная, куда себя деть от смущения. Хотя, учитывая вчерашнюю ночь, она уже давно должна была утратить всякую способность краснеть. Но… В этом и заключался парадокс. Шираюки понимала, что выросла во всех смыслах. Стала сильнее, более ответственной и более бесшабашной, что было неудивительно, учитывая поговорку «с кем поведешься, от того и наберешься». И все же, ее рост как личности не убивал ту детскую непосредственность и наивность, которой обладала Блеймор. Пусть она жила на обратной стороне Рая, именуемой Ад, даже в кромешном мраке был свет. Ее свет — это Зен Вистериа, семья, которую она обрела в поместья, и друзья, ставшие поддержкой после тяжелого периода. Закончилась война, но не заканчивалась жизнь. Их настоящее — просто одна ступенька на пути к лучшему будущему, к которому отныне будет стремиться каждый из них, неся в сердцах память о тех, кто погиб в бою. Имена друзей останутся выгравированными под коркой мозга до конца жизни. Франциск и Мария Леруа, Чарли и Катарина Райдер, Малколм и Ирен Миллер… Шираюки будет помнить их всех, нежно лелея в груди воспоминания о прожитых моментах, которые сейчас казались слишком короткими и слишком далекими. Она не забудет ничего из того, что случилось с ней: ни кровь, ни боль, ни слезы. Эта память… Делает ее той, кто она есть. И протягивая руку Зену для того, чтобы выйти вместе с ним из «Кровавого Рая», Шираюки мысленно благодарила их всех за то, что они сделали для них. Они подарили им будущее.