Королева
31 августа 2018 г. в 18:01
Амарея с содроганием вспоминала о поветрии, случившемся вскоре после смерти Робба. Корабли из И-Ти прибыли в Чаячий Город, Королевскую Гавань и Солнечное Копье. Слишком поздно узнали о том, что купцы прибыли из земель, где бушует серая чума.
Ей и Джону повезло, но многим в Вестеросе это поветрие принесло смерть. Впрочем, не одна серая чума отправляла людей к Неведомому. После освобождения Каменной Септы в армии Эдмура Талли вспыхнула эпидемия бледной кобылицы, от которой погибло две тысячи людей и даже несколько лордов. Джонос Бракен и старый Норберт Вэнс, лорд Теомар Смолвуд… и рыцари, сир Уиллис Уод, ее родичи Риман Фрей с сыновьями Петиром Прыщем и Чёрным Уолдером. Ее дед умер ещё раньше, от пустяковой простуды и лордом Переправы нежданно-негаданно стал Эдвин Фрей.
«Не самый худший… и не самый лучший из моих кузенов, что могли бы стать лордами Переправы. Чёрный Уолдер был бы хуже.»
Победы не было, армия Баратеонов ушла, оставив лорду Талли разграбленный город, лишь благодаря этому коронованный олень не восторжествовал над землями Трезубца. Серая чума на время прекратила войну, но зато, собрала жатву, куда обильнее, чем до этого собирали мечи, стрелы и копья.
Девичий Пруд, взятый приступом лордом Ролланом Кароном, сильно пострадал от серой чумы. Лорда Ночной Песни уберегло от смерти лишь то, что он выступил к Оленьим Рогам, чтобы соединиться с Ричардом Хорпом в Харренхолле. А болезнь истребила половину жителей Девичьего Пруда, забрала и жизнь лорда Уильяма Мутона.
Харренхолл держался, но Джон вместе с войском Робетта Гловера атаковал Сумеречный Дол и Грачиный Приют. Хелман Толхарт долго отвлекал внимание Ричарда Хорпа, который не сразу понял, что основные силы северян вторглись в Королевские Земли.
Все же Хорп и Карон нагнали северян под Росби. Но из-за того, что битва окончилась большими потерями, обе стороны объявили о победе. А тем временем пал Харренхолл, занятый Хелманом Толхартом. После чего, лорд Флорент, ставший регентом, предложил мир.
Жиенна родила близнецов, Эддарда и Брандона, но мальчики не прожили и недели. Безутешная вдова ушла в Молчаливые Сестры. Джона короновали как преемника Робба. Примерно тогда он узнал, что поветрие унесло жизни Эндрю Эстермонта и Сансы Старк, как и многих жителей Королевской Гавани.
Королём на Железном Троне стал Эдрик, признанный бастард короля Роберта, заключивший брак со своей кузиной, принцессой Ширен. Брак устроил десница Станниса, лорд Алестер Флорент, решивший таким образом сохранить единство Баратеонов.
Возможно, как шутил Джон, Баратеоном Эдрик тоже стал трудами лорда Флорента. Но его владения были меньше чем те, которыми правил его отец-король. Вестерос уже не был единым, а сохранившийся земли опустошили болезни, голод и война.
Мартеллы объявили о независимости. Долина тоже отказалась присягать королю Эдрику. Роберт Аррен умер и королём Гор и Долины стал Гарри Хардинг, принявший имя Гарольд Аррен. За Баратеонами остались Королевские и Штормовые земли, а также Простор, власть над которым была весьма шаткой.
Рованы, Редвины и Хайтауэры вытребовали себе права верховных лордов, а Алекин Флорент, наследник лорда Алестера, женился на Маргери Тирелл, леди Хайгардена. Хотя Флоренты и стали великим домом, но их титул Хранителя Юга был более эфемерным, чем у Тиреллов времён Таргариенов.
Кракены продолжали грабить побережье, воспользовавшись слабостью западников, они захватили Светлый остров, но, их атаки на Кайс и Ланниспорт были отбиты. Щитовой флот был уничтожен, но соединённые силы Королевского Флота и Редвинов сумели разгромить Железный Флот у Арбора.
В общем, шаткое перемирие было единственным успехом, но отныне Железные Острова были независимы уже официально. Пять королей и принц Дорна правили теперь от Летнего моря до Стены, когда вернулись драконы, Джон Коннингтон привёл Золотых Мечей и юношу, назвавшегося Эйгоном, сыном принца Рейгара.
Однако старый Бринден Талли, служивший Джону десницей, уговорил его поддержать Баратеонов против претендента, чья армия крепла и в битве у стен осажденного наемниками Штормового Предела Золотые Мечи были в очередной раз разбиты, а претендент был затоптан взбесившимся от раны слоном.
Таргариены были сброшены в море, но шаткий союз королей распался, разрушив надежды лорда Алестера на возрождение Семи Королевств. Даже Мартеллы сумели отбить наступление, пусть морские набеги мастера над кораблями Монфорда Велариона и сеяли панику на побережье Дорна.
В это же время Русе Болтон одержал великую победу над Мансом-Налетчиком у Чёрного Замка, где дикари, хитростью овладевшие твердыней чёрных братьев, стояли лагерем. Одичалые были разгромлены, Манс пленен и предан смерти. Ночной Дозор теперь хранил Стену от Иных и упырей, уничтоживших все живое в Застенье. Остатки одичалых, расселенные в Даре, охраняли многие замки Ночного Дозора, их вожди присягнули лорду-командующему и выдали ему заложников, но пожелавших надеть чёрное среди «вольного народа» было мало.
Зима была долгой, целых четыре года, но Стена стояла нерушимо, а попытки упырей пройти по льду были отбиты. Джон вернулся на Север после смерти Русе Болтона. Любимые пиявки отправили верховного Стюарда Севера на тот свет, а его бастард попытался захватить Дредфорт.
— Я так благодарна нашему славному королю за то, что он отстоял права моего сына, — щебетала Толстая Уолда во время пира в Винтерфелле после подавления восстания. — Рамси грозился, что скормит меня и малютку Рогара собакам… вы знаете, имя ему придумал мой лорд-муж, как же я по нему скучаю!
Королева с сомнением посмотрела на сестру. Толстая Уолда Фрей, ставшая ныне леди Болтон, не выглядела огорченной. Голодной да, выглядела, причём такой она была с детства. В голову Ами закралась мысль, что толстуха ненароком раздавила Русе Болтона на супружеском ложе.
К вдове уже сватались северяне, среди которых были и Рисвеллы. Сомнительно, что их интересовали телеса Уолды, скорее земли ее малолетнего сына и возможность править ими до совершеннолетия пасынка. Рамси теперь служил в Ночном Дозоре и не мог вернуться, так что малыш Рогар был последним Болтоном.
— Представь, Джон, если бы к Уолде посватался сир Венделл Мандерли, — пошутила девушка и долго хохотала, узнав, что толстый рыцарь был среди самых настойчивых женихов Уолды.
Отдаваясь Джону в опочивальне его лорда-отца, Амарея представляла себе лицо леди Кейтилин, видящей их. Жалко, что поветрие забрало леди Старк, Ами хотела видеть, как вытягивается ее лицо, когда на голову Джона возлагают корону. Похожую корону, но меньше, носила и сама Амарея.
Амарея была довольна тем, что стала королевой. Пусть Винтерфелл был ужасно далеко от Дарри и даже от Переправы, но это был замок королей Севера и Трезубца, место, откуда Старки многие века правили всем Севером задолго до того, как Эйгон Завоеватель высадился в устье Черноводной.
Джон часто говорил, что стал королём случайно, это было судьбой его брата и племянников, но девушка была уверена, что корона из бронзы и железа нашла достойного обладателя. Король-воин, король-полководец, Джон отвоевал Девичий Пруд с Харренхоллом и заставил Баратеонов признать себя королём.
Долина копила силы, отправляясь от чумы, Джон опасался, что со смертью Бронзового Джона, Гарри может решить обрушить свои знамена на его королевство. Вилис Мандерли, ставший лордом-адмиралом Севера, готовил флот к битвам в заливе Пасть, корабли были нужны и в Сигарде для защиты от кракенов. Но зима и поветрие дали передышку. Уже наступила весна, возможно, скоро мечи могут вновь обагриться кровью, но пока даже кракены присмирели. Когда поветрие в Вестеросе уже угасало, налетчики, вернувшиеся с берегов Простора, занесли болезнь на Пайк и Харлоу.
« — Король Севера и Трезубца… и его королева это совсем неплохо для бастарда лорда Старка и внучки лорда Фрея, прозванной Ами-Открой-Ворота, — думала Амарея.»
Своего первенца Джон назвал Роббом, в честь погибшего в битве брата. Амарее казалось смешным, что принц походил на Старка куда сильнее чем дядя, Молодой Волк. Юный северянин, сероглазый и темноволосый, не взявший от Фреев ничего.
Теперь Джон, на вопрос, если родится девочка, сказал совершенно серьёзно, что лучше бы в ней было побольше от леди и поменьше от его воинственной сестры. Арья после смерти матери отвергала все предложения о помолвке.
Принцесса Севера и Трезубца уже расцвела, но все ещё «выбирала».
— Она не хочет становиться леди, а я не хочу давить на неё, — говорил Джон. — Ей уже пятнадцать, а Арья больше думает о собаках, лошадях, ловчих птицах и оружии. Может, она и была бы другой, не вернись Нимерия, но теперь принцесса скорее поведет войска Талли, чем выберет себе мужа… но, все может быть.
Старый Бринден Талли защищал южные земли королевства, укрепившись в Харренхолле. Джон жаловался Амарее, что он обречен чаще ездить по стране и воевать в Речных землях, чем видеть стены Винтерфелла. Стараниями Болтона замок привели в порядок, но король не надеялся задержаться надолго.
Девушку немного пугал холодный Север и она никогда не забудет зиму. Но Джон северянин до мозга костей, возможно, он не шутил, когда заявлял, что на юге он соскучился по снегу. Когда Джон привёл её в богорощу Винтерфелла, Амарея почувствовала всю разницу между ней и богорощей Дарри.
«На Севере, боги ещё не ушли из богорощ».
В этом куске дикой чаще, где высились страж-древа и гвардейские сосны, а огромное чардрево сурово взирало кроваво-алыми глазами, королева почувствовала себя маленькой девчонкой, ненароком забредшей в лес из страшных сказок. Ей казалось, что за ней кто-то следил… словно это были деревья.
Когда Джон вел ее туда первый раз, Ами гадала, не захочет ли он взять ее прямо в этой чаще. Старк собирался показать ей богорощу, но он же король, а в богороще Дарри они целовались и не только… Под сенью белого, как кость, чардрева, королеве Севера и Трезубца стало смертельно стыдно. Даже если бы Джон согласился, Амарея бы отказалась. Ей было страшно, не говоря о том, что мрачные глаза сердце-древа словно предостерегали. Девушка не могла бы заняться с Джоном любовью в септе, даже если бы он попросил. И точно также не смогла бы в богороще Винтерфелла, на глазах богов Джона.
Северянин так и не узнал, что творилось в ее голове. Он преклонил колени перед сердце-древом и тихо молился. Амарея последовала его примеру, но скорее из-за того, что рядом с ним она чувствовала себя спокойнее.
Север требовал иные наряды, чем юг. Шерсть, кожа и меха, даже летом северяне тепло одевались и Амарея слышала, что летом на Севере выпадал настоящий снег. Соболиные меха были прекрасны, но защитить от леденящего страха перед безымянными Старыми Богами они ее не могли.
— Старые Боги видят нас, любовь моя, — произнес Джон, когда они шли к выходу. Амарея молчала, крепко сжимая его руку. Парок клубился над теплыми прудами, на которых был построен Винтерфелл. Где-то над ними каркнул ворон. — Здесь я снова почувствовал их…
Из-за куста белой тенью появился Призрак, огромный, снежно-белый и уже ставший таким же родным, как и Джон. Волк не протестовал, когда королева погладила его мех на холке. Красные глаза смотрели на нее слишком умно для обычного зверя.
— У одичалых есть колдуны, которых называют оборотни, — тихо сказал Джон. — Они умеют вселяться в животных и птиц, управляя ими. Среди них есть и те, кто вселяются в волков, это варги.
— Ты хочешь сказать, что тоже умеешь так делать? — фыркнула Амарея. — Тогда я рада, что ты меня любишь.Вселившись в Призрака, ты мог бы…
— Съесть тебя? — улыбнулся Джон.
— Хуже, — вздохнула Амарея. — Ты мог бы взять меня разом в теле волка и человека, с двух сторон…
Джон некоторое время смотрел на неё своими холодными темно-серыми глазами, а его длинное лицо и тёмные волосы придавали ему мрачный вид. На секунду королева в ужасе подумала, что угадала или подала Джону мысль, которая ему понравится. Нет, защити меня, Матерь…
— Ами, ты безнадежна, — захохотал Джон. — Я даже боюсь спрашивать, шутишь ли ты или говоришь мне это всерьёз.
Амарее показалось, что Призрак посмотрел на неё с укоризной и даже опаской.
В Риверране Амарея столкнулась с тем, что принцесса Арья скорее напоминала молодого рыцаря, чем ту принцессу, которую рисовало воображение Амареи. Разве что Дейна Непокорная или Нимерия были образцами Арьи.
— В Харренхолле она подружилась с кузнецом из Королевской Гавани, Джендри или Джеффри… если я не ошибаюсь, — однажды сказал Джон Амарее на соколиной охоте. — Но он погиб от поветрия, а Арья выжила.
— Всего-то кузнец? — ахнула Амарея и густо покраснела, вспомнив конюхов.
— Они даже не целовались… так мне говорила Арья, — сухо произнёс Джон, наблюдая за полетом своего сокола, преследующего цаплю.
— Прости меня, — сказала Ами, но Джон лишь вздохнул.
— Элмара, ее бывшего нареченого, убил под Черным Замком великан дубиной, — словно про себя произнёс Джон. — Эдмунд Блэквуд пришелся Арье по душе. Храбрый юноша, другого бы Чёрная Рыба не стал посвящать в рыцари.
Когда Робетт Гловер сменил как Верховный Стюард Севера лорда Русе, Хелман Толхарт был правой рукой Чёрной Рыбы в Речных землях и командовал гарнизоном Харренхолла.Эдмунд стал сквайром Толхарта после того, как Джона посвятили в рыцари и теперь сам юный Блэквуд получил шпоры.
— Эдмунд такой же дикий и упрямый как Арья…и я сам, — тихо сказал Джон, ухмыляясь. — Неудивительно, Виллам Старк взял в жёны Меланту из дома Блэквудов, а их сын, лорд Эдвил, был отцом Рикарда Старка, нашего с Арьей деда.Из всех женихов Арьи лишь Эдмунд понравился Нимерии.
Амарея представила рядом с Арьей этого неугомонного рыцаря и ей стало не по себе. Хорошо, хоть волчица будет у них только одна. Сероглазая девочка с растрепанными волосами, расхаживающая в дублете и бриджах выросла, расцвела и похорошела, но красота эта была действительно дикой.
Королева вздохнула. Какой бы дикой не была Арья, она многое бы отдала, будь ее сестра такой же. Или, напоминай её брат Уолдер, Джона хоть немного. То, что его сестра королева ещё не делает братца непогрешимым.
Ее брат, Уолдер Фрей, прозванный Малым, был не просто диким, а жестоким. Сейчас он в Харренхолле, но станет он рыцарем или нет, Амарея не могла бы поручиться. Однако он её брат, а заботиться о нем ее долг. В том числе о том, чтобы он не вырос новым Чёрным Уолдером или Цареубийцей.