Джон Длинный Меч

      Армия Станниса шла к Трезубцу неотвратимо, Девичий Пруд в осаде, Харренхолл пал. Замок был оставлен войском Робетта Гловера на наемников Варго Хоута и был захвачен отрядом сира Ричарда Хорпа почти без боя. Кровавые Скоморохи разбежались, с Козлом осталась лишь горстка бойцов.       «Впрочем, с тем, что сир Ричард перевешал людей Варго Хоута, трудно поспорить. Как и с тем, что он сжег Козла на костре в медвежьей яме Харренхолла. Гловер говорил, что и сам порой готов был перебить Бравых Ребят, быстро превращавшихся в обычную банду и готовых при возможности вновь предать.»       Джон уже и не надеялся на победу в этой войне. То, что западники объявили о воссоздании своего Королевства Утеса, немного облегчило положение. Кракены грабили Простор, оставив берега королевства Робба в покое, но они всегда могут вернуться, чтобы обрушиться на побережье.       Люди Старка участвовали в стычках и небольших боях с передовыми частями Баратеонов, но, несмотря на потери, люди Станниса вошли в Речные земли, воспользовавшись уходом войск Робба и Русе Болтона.       У замка Дарри сейчас стоял лагерем Хелман Толхарт, который должен был перейти через Рубиновый Брод и постараться продержаться, не позволяя переправиться авангарду Станниса. Войска северян и речных лордов отступали, даже то, что западники прекратили с ними бои, не радовало.       Долина ничем не поможет. Северянин знал, что письма леди Кейтилин и Черной Рыбы оставались без ответа. Вместо знаменосцев Арренов к Солеварням подошел лиссинейский флот Саладора Саана, пиратского адмирала на службе Станниса и разграбил город.       Сир Квинси Кокс заперся в своем замке, вернее, каменной башне, но лиссинейцы взяли его штурмом и старому рыцарю разбили голову булавой или, как кто-то уверял, сожгли во славу Р’глора. Его дочерей и внуков взяли в плен, а падение города превратило Солеварни в опорный пункт наступления на Речные земли.       Джон слышал о том, что Хайгарден осажден армией, собранной Алекином Флорентом, Медоузами и Фоссовеями. После ухода западников Тиреллы терпели одни поражения, лишь то, что Станнис пока вел войну в Просторе, спускаясь вниз по Мандеру и позволяло сдерживать натиск войск Баратеонов в Речных землях.       Простор был расколот, Флоренты, Фоссовеи, Виллумы, Медоузы и многие другие присягнули Станнису и теперь шли мстить за резню у Горького Моста. Рендилл Тарли был убит кем-то из своих, когда пытался заставить потерявших веру в победу знаменосцев Тиреллов сохранять верность сюзерену.       «Арбалетный болт и лучший полководец Простора мёртв. Поступок труса, но Тарли обагрил свои руки кровью своих родичей по жене, Флорентов, у Горького Моста и на Черноводной. Возможно, это была месть… а может и нет.»       У Станниса теперь новый Хранитель Юга и Верховный лорд Простора, старый Алестер Флорент, его десница. Лорд Ясноводной Крепости рассылал из столицы повсюду письма, в которых склонял лордов и рыцарей переходить к королю Станнису Баратеону, законному владыке Семи Королевств.       Пришло письмо и к самому Джону. Мейстер Оттемор протянул письмо, скрепленное золотой печатью, с которой свешивалась черно-золотая лента, Старк понял, что ему посулят. Винтерфелл и титул Хранителя Севера, а его сестре Сансе должен был отойти Харренхолл и Трезубец. Ей и её мужу, Эндрю Эстермонту.        — Значит, мятежный лорд Талли теряет свои земли и их наследует его племянница по решению короля Станниса… или личными измышлениями лорда Флорента? — спросил сам себя Джон, глядя, как догорает письмо десницы Станниса в огне камина. — Хотел бы я знать, какие письма получили Эдмур Талли и Русе Болтон.       «Наверняка в них Винтерфелл и Север достается кому-то другому. Мейстер Лювин говорил, что лисица у Флорентов на гербе неспроста. Хотя это связано с Гартом Зеленоруким, хм, как-то связано. И ни слова о огненном боге. Впрочем, если я преклоню колени, богорощи уцелеют… нет, я не предам дело Робба.»       Дарри был слишком мал, чтобы вместить войско Толхарта. Гловер должен был скоро подойти со своими войсками, но к этому времени Хелман, ставший лордом, планировал начать переправу своих людей за реку, где займёт оборону. Джон понимал, что Дарри недолго устоит. Даже если они разобьют Хорпа.        — Мейстер Оттемор, — обратился Джон к тощему человеку с мейстерской цепью. Тот печально наблюдал, как письмо десницы превращается в пепел в огне. — Не припомните, как связаны лисы и Флоренты? И причём здесь Гарт Зеленорукий?       Оттемор откашлялся и ответил — Мой принц, Флорис Лисица была самой умной из детей короля Гарта. Её сын и стал первым Флорентом. Из всех домов Простора Флоренты были ближе прочих к Гарднерам, наследникам Зеленорукого. Тиреллы получили власть над Югом лишь волей Таргариенов. И теперь…»        — Они близки к тому, чтобы получить Простор из рук Баратеонов, — хмыкнул Джон. Но принцу было не до веселья. И не ему одному.       Амарея плакала ночью, умоляя его не дать людям Баратеонов разграбить Дарри. Внучка лорда Фрея успела привыкнуть к тому, что она леди собственного замка и её приводило в отчаянье то, что она снова отправится в Близнецы или ещё хуже, в Риверран.       Дочь Меррета Фрея боялась Кейтилин, причём она была убеждена, что мачеха Джона хотела их отравить, а ее отец по ошибке выпил отравленное вино. Джон был уверен, что Меррет Фрей пал жертвой своего пьянства и обжорства, но не разубеждал Амарею. Леди Старк он недолюбливал.       Амарея затаив дыхание слушала его рассказы о Севере и Винтерфелле, задавая уйму вопросов о замке, Волчьем Лесе, богороще и крипте. Предания Первых Людей, мрачные и порой жутковатые, пугали Ами, она долго не могла уснуть, после рассказа о Иных.       Его забавляло то, что она опасалась Призрака, при том, что лютоволку, как догадался Джон, нравилось пугать девушку. Когда в богороще он беседовал с Амареей, рассказывая ей о том, как нашёл лютоволков, она совершенно несолидно завизжала и в ужасе прижалась к молодому Старку.       Призрак появился словно из пустоты и был доволен испугом жены хозяина. Лютоволк мог и догадываться, что Джону и самому нравились такие шутки, но для вида Старк отчитал зверя и велел ему выйти из богорощи. Волк послушался и Ами смотрела на принца со смесью восторга и страха.       Девица была не так глупа, как ему сначала показалось. Обязанности леди замка она, пусть и с помощью леди-матери, урожденной Дарри, исполняла с энтузиазмом и удовольствием. Правда, Ами безжалостно придиралась к конюхам по поводу и без, считая их вороватыми и похотливыми лентяями.       Амарея уже привыкла считать Дарри своим домом и мысль о том, что Дом Пахаря займут латники какого-то Эстермонта, Велариона или Флорента, а закрома будут вновь опустошены, приводило девушку в отчаянье. Но видя многочисленное войско Толхарта под знаменами с лютоволком, она приободрилась.       Северянин с радостью убедил бы ее, что Гловер и Толхарт вместе отбросят войска Баратеонов, но понимал, что победа будет недолгой. Разобравшись с Тиреллами, Станнис отправится на север. И долго они не выстоят против него. Конечно, можно отступить за Перешеек, но это значит потерять Речные земли.       Девушка была порой надоедливой, но Джон привязался к ней. Хотя ее пыл в постели приводил Старка в некоторую оторопь. Утром, днём, вечером, ночью… Амарея была неутомима и изобретательна. Иногда ему казалось, что если бы он не должен был покидать постель, то мог бы там и погибнуть.       Впрочем, в объятиях пышногрудой и длинноногой Амареи Джон мог хоть ненадолго забыть о лиссинейских пиратах и марочных лордах, о ладьях кракенов и письмах десницы. Он был доволен своей женой, даже то, что однажды она попросила взять её на конюшне, лишь повеселило его.        — Неужели я напоминаю тебе конюха, Ами? — шутливо спросил он ее, когда она шепотом предложила ему это. Они были в солярии лорда Дарри и Амарея обиделась после слов мужа. Откинув за спину косу, она сказала, что он напоминает ей волка и настоящего принца.        — Белого Волка из дома Старков, вот кого ты мне напоминаешь, — промурлыкала Амарея. — Могучего и неукротимого…       Возможно, то, что шнуровка на платье была распущена, было случайностью, но за то, что произошло дальше, Джон нисколько не стыдился. Как не стыдился и того, что казнил пойманного вожака мародеров по имени септон Утт. Бывший септон, бывший человек Варго Козла, он был редким негодяем.       Джон судил его и лично обезглавил своим мечом. Меч он добыл в бою с конным отрядом Станниса у руин Хоггхолла, сняв с убитого им рыцаря из дома Рокстонов. Валирийская сталь Делателя Сирот напоминала ему о Льде. Северянин решил сделать меч Рокстонов родовым оружием, вспомнив короля Робара Ройса, забравшего Леди Отчаянье у Корбреев.       Амарея присутствовала во время суда и на казни тоже, взирая на происходящее с боязливым любопытством. Девушка была поражена тем что Старки сами казнят преступников, хотя объяснения о том, что необходимо лично вынести приговор и самому привести в исполнение, её убедили. Джон надеялся.       В ту ночь Амарея была даже более страстной, чем обычно, словно вид чужой крови придал их близости особый вкус. Джон был полон сил и неожиданно для себя, понял, что это могло быть связано как раз с казнью. Он исполнял свой долг, не важно, где это было, на поле битвы, во время суда или в постели жены.       Утт был мерзавцем, грабившим крестьян, убивавшим их и насиловавшим детей, уничтожить его было долгом Старка. Всадники Джона выследили отряд Утта и воины из Дарри окружили лагерь разбойников, атаковав их с первыми лучами солнца. Лишь самого Утта взяли живым, для суда и публичной казни.       Защищать жителей земель Дарри было долгом Джона, пусть он и не король, но он Старк, принц Севера и Трезубца, полководец Винтерфелла. И признать то, что он вынужден оставить своих людей на произвол судьбы было для Джона Старка неприятно и унизительно.       Редко когда он мог забыть о тяготах войны и ее невеселом ходе. Амарея сама искала защиты у него, но благодаря девушке он мог забыться, на время перестав думать о битвах. То, что он воспринял как долг и обязанность, нравилось ему все больше и больше. И приносило, пусть и ненадолго, спокойствие.       Так было и сегодня. Стоны Амареи ещё звучали в его ушах, а спина была вся в царапинах от её ноготков. Сейчас девушка утомилась и спала, чему-то улыбаясь. Ее грудь мерно вздымалась и северянину неожиданно пришло в голову, что он хотел бы увидеть их ребёнка. Если он доживет до конца этой войны…       Завтра придёт войско Гловера, вернутся разведчики и он должен будет принять нелегкое решение. Чудо или задержка врага могут его отсрочить, но не отменить. Впрочем, это будет нескоро, лишь на следующий день. Были и хорошие новости, скажем, когда отбили Солеварни.       «Разграбленный и сожженный город, откуда наемники Саана увезли все и почти всех. Замечательная новость»        — Хайгарден сдался, — сказал утром мейстер, демонстрируя письмо, скрепленное печатью Флорентов. — Гарт Тирелл, лорд-сенешаль Хайгардена, сдал замок наследнику Ясноводной Крепости, не дожидаясь подхода армии короля Станниса.       «Скверная новость, очень скверная.»        — Что с лордом Уилласом? — спросил Джон, предполагая, каким будет ответ.       Младшие братья и отец Уилласа мертвы, а калека стал главой дома. Хайтауэры предпочли воевать с кракенами, не забывая о том, что являются родичами как Флорентам, так и Тиреллам. Лорд Лейтон, Старец из Староместа, был осторожен.        — Он мёртв, мой принц, — ответил мейстер. — Умер во сне. Лорд Уиллас не отличался крепким здоровьем. А Гарт Тучный не отличался отвагой никогда… насколько мне известно, мой принц. Он не трус, но когда нет шансов на победу, он не станет сражаться.       «Чёрные крылья, чёрные вести. Тиреллы пали. Настал черед Старков и Талли.»       Однако после соединения Гловера с Толхартом Джон узнал о том, что сир Ричард Хорп располагает куда меньшими силами, чем предполагали, не более трёх тысяч и объединенная пехота северян вместе с отрядом сира Эйниса Фрея слишком серьёзный для Хорпа противник.       Командовавший арьергардом Гловера сир Кайл Кондон вместе с разведчиками сира Мартина Риверса устроил засаду и наголову разбил Святую Сотню, конный отряд сира Бонифера Хасти, целиком состоящий из благочестивых рыцарей. От пленных сир Кайл и узнал о том, какие силы стоят в замке Уэнтов.       Ричард Хорп предпочел занять оборону в Харренхолле, дожидаясь подхода войск лорда Роллана Карона, возглавлявшего осаду Девичьего Пруда. Город бы давно сдался, если бы не командовавший гарнизоном сир Доннел Локк. Уильям Мутон, лорд Девичьего Пруда, устранился от командования. И из Приюта Странника, куда отступила потрепанная армия Эдмура Талли, пришла ещё одна добрая весть. Отныне у Баратеонов нет больше короля, а их армия остановилась в верховьях Черноводной. Тем не менее, Каменная Септа была захвачена и Эдмур Талли едва избежал полного разгрома.       Станнис совершил стремительные марши сначала от Черноводной на юг, к Мандеру, а затем на север, к Каменной Септе, но после падения города, крупнейшего в Речных землях, король упал с коня мертвым. Как предполагал мейстер Оттемор, это было сильнейшее переутомление, подорвавшее здоровье короля.       Король Станнис был ровесником отца Джона, но броски почти через все королевство во главе конной армии не способствуют здоровью. Мейстер мягко намекнул Джону, что излишнее желание быть неутомимым, не знающим отдыха воином, может однажды плохо кончиться.        — Мой принц, сейчас вы юны и полны сил, но только дотракийцы могут жить в седле. И то, что эти кривоногие кочевники умеют лишь грабить, убивать, насиловать, пьянствовать, пожирать конину и пасти скот, не делает их достойным примером для подражания.        — Хорошо, мейстер Оттемор, я это учту. — Вежливо ответил Джон.       Тем не менее, гибель Баратеона спасла Север и Трезубец от неизбежного поражения. Отбросить войско Хорпа Робетт Гловер ещё мог, но с падением Тиреллов, вопрос когда будет взят не то, что Дарри, а Риверран, был лишь в том, когда именно это произойдёт.       Теперь же у Баратеонов была лишь больная серой хворью дочь Станниса и его племянник-бастард, Эдрик Шторм. Пока был жив Станнис, он ещё мог стать отцом наследника, но сейчас он мёртв и само существование дома Баратеонов под угрозой. Со времён Рейниры Таргариен не было правящих королев.       Однако пока королева Жиенна не родила… а королём должен был стать сын Робба. Джон поставил свою печать и подписался под завещанием Робба, но то, что королевство не имело короля его немного напрягало. Все же он не ожидал гибели Робба у Рва.       «Хотя Чёрная Рыба хороший регент, но уж очень он стар. Сира Бриндена Талли уважают и северяне, не говоря о речных лордах и замену ему будет трудно подыскать.»       Вестерос был расколот на четыре королевства, но королей было всего двое, Киван Ланнистер, король Утеса и новый владыка Железных Островов, Эурон Вороний Глаз. Начинался новый век, который сулил землям к западу от Узкого моря новые битвы и новых королей.       Однако у Джона теперь появилась надежда, что он доживет до дня, когда сын Робба сядет на трон Королей Зимы. Надежда, что он увидит собственного сына раньше, чем ляжет в размокшую от дождей землю долины Трезубца, воюя за королевство его покойного брата, Робба Старка, Молодого Волка.       «Надежда, что Девичий Пруд не падет, а Харренхолл будет освобожден.»