В старшей школе

— Эд сегодня видел Шрама, учителя иностранных языков. Я слышала, что его уже проверили, — сказала Роза. — К тому же никто не знает его настоящего имени. Дети его так и зовут: мистер Шрам. — Оливия провела более двадцати минут в классах мисс Рокбелл и Хоукай. Поэтому в наших классах она будет не более пяти минут, — пояснил Армстронг. Роза призадумалась. Она, конечно, не горела желанием, чтобы Оливия слишком долго была в её классе, но было сказано, что присутствие на уроке должно составлять более пяти минут. И если бы ей повезло, как Уинри и Ризе, побывать в компании инспектора добрую половину урока, ей бы никакие молитвы не помогли бы. Роза вздохнула с облегчением. — Ей нет смысла долго находиться в классе и знакомиться со всеми. Она оценивает людей по первому впечатлению, — сказал Армстронг, на что Эд нахмурился. — Значит, она такая же, как и Мустанг. Оба не выполняют должным образом свою работу, просто гребут деньги и всё, — пришёл к выводу Эдвард. Тирада химика могла бы продолжиться, но толчок в бок от младшего брата вовремя его образумил. Нет, дело не в том, что он всегда и во всём слушает Ала, просто через мгновение открылась дверь и вошли Рой и Оливия. Эд нахмурился. Если бы только не работа, он бы всё высказал своему начальнику. Делая вид, что на вошедших ему абсолютно всё равно, Элрик-старший сел на диван, демонстративно не смотря в сторону Роя. — Если кто не знает, это Оливия Армстронг, инспектор. Есть вопросы? — Как и ожидалось, наступила гробовая тишина, которую никто не смел нарушать. Кашлянув в кулак, Рой продолжил. Ничего нового он не сказал. Все и так знали, что Оливия уже успела потрепать нервы не только новоявленному механику и Хоукай, но и Фьюри с мисс Филлипс. Вновь неловкая пауза. Никто говорить не хотел, ведь жизнь — она одна. После двух минут молчания Оливия, не сказав ни слова, вышла из учительской, а за ней — и Рой. Хоть директор и не подавал виду, было ясно, что он неимоверно счастлив. То, что Эдвард ничего не выпалил в своём духе, а вообще молчал, не могло не радовать Мустанга. Не придётся за него краснеть и извиняться, так думал Рой. Учителя в учительской тоже почувствовали облегчение. Но не для всех всё было так радужно. — Что случилось, мисс Хоукай? — спросил Ал, увидев опечаленное лицо коллеги. — Я должна буду идти в ресторан с Роем. Тишина после последнего сказанного слова продлилась недолго. Это и неудивительно. — Чего?! — в два голоса прокричали Кара и Уинри, не пытаясь скрыть своего шока. — Какого чёрта? Зачем вам куда-то идти с ним? — спросил Эд, не понимая, зачем молодой и красивой женщине связываться с этой лошадью по имени Рой. — Я должна была провести поединок по фехтованию с мисс Армстронг. И победитель должен идти на ужин с Мустангом. — Значит, вы выиграли, чтобы поужинать с ним? — спросила Роза. — Нет, конечно! Если бы я проиграла, то школа получила бы плохую репутацию! — выкрикнула Риза, отчего все слегка отшатнулись от неё. — Ладно, мне пора, а то сегодня куча уроков, — пожаловался Эд, на что его брат слегка усмехнулся. У Ала постоянно мало уроков, поэтому ему не понять мук Эда. Хотя в медпункте бывают и свои проблемы, связанные с явным стремлением детей отправить его в психическую больницу своими выходками. К обеду все учителя, за исключением братьев Элрик, были проверены. До тех пор ни один не проронил ни слова. Становилось даже жутковато. Неужели они испугались какой-то инспекции? Нет, это далеко не в их духе, особенно Стального. В учительской то и дело шептались об Оливии. Многим она показалась слишком высокомерной и требовательной. Многие сошлись на мнении, что мисс Армстронг просто «злая баба», считающая всех ничтожествами. Слушая все эти обсуждения, Уинри радовалась, что её проверка давно минула и можно жить спокойно. С каждым часом инспекция становилась всё страшнее и страшнее. И в итоге осталось двое учителей: Эд и Ал. Братья Элрик по-разному относились к инспекции. Обычно спокойный и рассудительный Ал весь обеденный перерыв нервно ёрзал и пытал вилкой макароны, будто это они виноваты во всех вселенских бедах. Парень просто не мог собрать мысли воедино, всё путалось. А что, если что-то пойдёт не так? Если дети ничего не выучили? Если кто-то будет хулиганить? Ал не мог сосредоточиться ни на чём одном. В противовес младшему брату, Эдвард чувствовал себя спокойно. Даже подозрительно спокойно. Уинри даже посетила мысль: а знает ли он вообще, что проверка идёт? Хотя Мустанг бы не дал своему подчиненному такое забыть. — Думаю, стоит сходить прибрать лабораторию перед визитом мисс Армстронг. Увидимся позже, ребята, — сказал Ал и встал из-за стола. — Удачи! — произнесла Кара. Ал лукаво улыбнулся и побежал в свой класс, оставив так и не тронутый обед. Уинри понимала его волнение. Но вот спокойствие старшего Элрика уже всерьёз начинало пугать. — Эд, а ты не собираешься привести в порядок свою лабораторию? — наконец спросила Рокбелл. — Нет, мне нравится этот хаос. Это мой творческий беспорядок. Знаете, мне тоже пора идти. Эд быстро встал из-за стола и, слегка улыбнувшись, помчался к своему классу. Уинри легко вздохнула. Ей было интересно, а как преподаёт Эд? И зачем ей это знать? Девушка и сама не понимала, но любопытство оставалось. — Интересно, что скажет инспектор о стиле преподавания Эда? — не выдержала Уинри и вслух задала Каре терзающий её вопрос. — Всё будет хорошо. Ему всегда везёт в этом плане. Эд знает, что раздражает Оливию. А всё из-за того, что он быстро сумел завоевать хорошую репутацию среди учителей. То же самое и с Роем. Оливия недолюбливает его за столь быстрое продвижение по карьерной лестнице. При всём этом она не может отрицать, что Эдвард — хороший учитель. На удивление, у него нет учеников, получивших плохие оценки. Он из тех редких учителей, которые знают, как заинтересовать учеников. Уинри не верилось, что Эдвард и в самом деле хороший учитель. Кара, неоднозначно улыбнувшись, предложила подруге сходить к нему на урок. Как выяснилось, в школе она единственная, кто не видела его за работой. Уже почти под самый конец дня Уинри решилась сходить на урок химии. Слегка поправив причёску, девушка направилась к классу. — Мисс Рокбелл, — окликнул Мустанг, и Уинри невольно обернулась. — Что вы здесь делаете? — Я? Мне хотелось посмотреть, как учит Эд. По слухам, на его уроках интересно. Но раз вы решили его проверить, то я зайду в другой раз, — призналась Уинри. — Нет. Можешь идти с нами. Ты не должна менять свои решения лишь из-за нас, — сказала Оливия, и механик кивнула. Теперь-то ей точно придётся идти. Оливия в сопровождении уже двух учителей подошла к классу химии. Без стука, а точнее — объявления войны, мисс Армстронг резко распахнула дверь, отчего та с треском впечаталась в стену. Уинри не могла сдержать улыбку при входе в класс. Старые деревянные скамейки и стулья стояли в ряд. На стене висела доска с символами. Впрочем, Уинри эти закорючки ни о чём не говорили. Перед доской стоял демонстрационный стол, на котором беззаботно сидел Эдвард, упираясь в него руками. Химик явно игнорировал стоящий рядом стул, потому что садиться на него он даже и не думал. Обернувшись, Эдвард улыбнулся всем троим и отправил на самые дальние ряды. Рой занял своё место и тут же нахмурился. Куртка, которую он заставил Стального надеть, мирно покоилась на стуле. Рукава рубашки Эда были закатаны до локтей, тем самым обнажая автоброню. — Хорошо, дети, я знаю, что эти трое странные, но давайте не будем шептаться о них, — сказал Эдвард. — Вернёмся к уравнениям химических реакций. Что нужно сделать, чтобы их уравнять? Пока ученики обдумывали ответ, Эд спрыгнул со стола и подошёл к доске. Спустя пару секунд появилась длинная формула, больше походившая на древние заклинания. Кто-то всё-таки осмелился ответить. — Да, Элисия? — улыбнулся Эд. — Нужно в начале поставить коэффициент два? — Точно! Формула не уравнена. Не может из меньшего появиться большее. Это можно назвать законом равноценного обмена. Сколько отдаёшь, столько и получаешь. Эдвард подошёл к доске и написал большую двойку перед уравнением. Отряхнув руки от мела, он подошёл к столу и достал из ящика какой-то предмет. Уинри удивилась, когда Эд бросил его прямиком Элисии. Девочка быстро сняла блестящую обёртку. Это — шоколад. — Откройте учебники на следующей странице. Рассмотрим второе уравнение. Представим, что аммиак — это Рой. — Эдвард поперхнулся от сверлящего взгляда директора. — То есть мистер Мустанг. А нитрат — это мисс Рокбелл… Эти абстрактные объяснения продолжались ещё пару минут. Уинри раздражал один факт, что группа каких-то детей всё это понимает, а она — нет. Как только Эдвард дал ребятам новое задание, он подошёл к гостям. — Ваш стиль обучения не изменился, — не изменяясь в лице, прокомментировала Оливия. — Как видите. Хотя я думал не кидать, а стрелять сладости… Рогаткой, например. Но первым и последним, на ком я испытал этот метод, был сэр костяной идиот, — ответил Эдвард и указал на стоящий в углу пыльный скелет. Неизвестно, откуда Эд достал скелет в натуральную величину, но выглядел он потрепанным. На груди у него висел листок с надписью: «Я идиот», а чуть ниже была нарисована корявая пародия на лошадь с лицом, напоминающим лицо Роя. Уинри еле сумела сдержать смех при виде этого «шедевра» и красовавшейся в черепе скелета дыры. Ей стало интересно, что и как именно было запущено в бедный макет. Рой нервно дёрнул ногой. — Ладно, на этом хватит. Мистер Мустанг, мисс Рокбелл, идём, мы видели достаточно, — сказала Оливия и направилась к выходу.