В старшей школе

      Стук в дверь вывел Уинри из раздумий. Уже давно ночь и все приличные люди давно спят. К тому же, сейчас каникулы, кого могло принести в такое позднее время?       Уинри, долго не раздумывая, быстро поняла, кто это был, можно было даже в глазок не смотреть.       Уставшая и вымотанная за день Рокбелл поплелась к двери.       — У меня квартиру затопило. Можно я у тебя поживу? — без доли скромности заявил Эдвард, протаскивая в квартиру чемодан.       — Э? — только и могла выдавить из себя Уинри. Казалось, куда может быть хуже? Она просто хотела принять ванну и лечь спать. Но возражать девушка не стала, а лишь захлопнула за непрошенным гостем дверь.       Уинри сложила руки на груди. Она стояла у двери и взглядом сверлила Эдварда, который просто кинул чемодан около дивана и принялся снимать пальто.       — Ты ведь не против? — только спустя пять минут спросил Эд.       — Конечно нет, — сквозь зубы процедила девушка. — А чтобы ты делал, если бы я ответила «нет»?       — Как что? Начал бы уговаривать тебя, очевидно, — Эдвард сел на диван, он тоже устал за сегодняшний день.       — Ну да, ну да, ты присаживайся, — язвительно произнесла Уинри, махнув всторону Эда.       — Прости, — Элрик сложил перед собой руки в извиняющемся жесте, — мне, правда, больше не куда было пойти.       Уинри в ответ лишь издала протяжный вздох. Противиться она не могла, в глубине души она даже была рада, что Эд пришёл именно к ней.       Пока Эдвард принялся изучать старый журнал, который нашёл на столе, Уинри пошла проверить ванну. Стало ясно, что с водой что-то не так. Она текла так медленно, что набраться могла только к следующему утру. А может, вся вода была в квартире Эда?       Мечты о тёплой ванне канули в Лету. В набежавший вода она могла лишь немного ополоснуться, но не как отдохнуть. А ведь после холодно Бриггса так хотелось немного тёплой воды и тишины, но тут тебе ни первого, ни второго. Правда, к удивлению Уинри, Эдвард — основной источник шума в её жизни, спокойно сидел и читал.       — Можешь подождать немного? — произнесла Уинри, выглянув из ванны.       — Ага, — только и ответил Эд, отложив журнал в сторону.       Элрик сидел на диване и смотрел в потолок. Такой белый… Всё его мысли словно исчезли, правда, ненадолго. Да и думать сегодня совсем не хотелось. Он понимал, что скоро всё закончится.       По его расчётам, именно завтра всё можно будет вернуть на круги своя. Но чем придётся пожертвовать ради этого?       Неприятные и навязчивые мысли так и лезли в голову Эда, хоть он о них совсем и не просил. А ведь всего минуту всё было так хорошо. Он так часто прокручивал завтрашний день в голове, что теперь боялся его наступления.       Пока Эд сидел на диване, Уинри решила быстро ополоснуться. Всё же городская пыль уже успела осесть на её коже, а ложиться спать грязной она позволить себе не могла.       Уинри села на край ванны и коснулась рукой воды. Чуть тёплая. Она привыкла к отключению горячей воды, но это зачастую было летом. Оставлять только холодную воду в леденящую душу зиму — просто варварство!       Деваться некуда, поэтому Уинри принялась мыться. Но и этого ей спокойно сделать не дали. Снаружи послышался какой-то шорох. В очередной раз закатив глаза, девушка быстро оделась и открыла дверь.       — Я уже пять минут тебе в дверь молчу, чего не открываешь? — невозмутимо спросил Эдвард.       — Для начала, может, потому что я мылась и не могла выйти голой? И, вообще, я не слышала тебя. Почему не постучал? — спросила Уинри, сделав вид, что обиделась. Но сейчас её больше беспокоило поведение Эдварда.       — Не хотел беспокоить, — ответил он, и Уинри в замешательстве наклонила голову.       Девушка не стала спрашивать, зачем он вообще стоял за дверью. Глупые мысли о подслушивании и подглядывании она тут же отбросила в сторону. Хоть Эдвард и был тем ещё балагуром, но на такое бы не пошёл. По его лицу было видно, что его что-то беспокоило.       Уинри слила воду из ванны и прошла с Эдвардом обратно к дивану. Они молча сели. Эд ничего не сказал, совсем, он даже не удосужился объяснить, зачем же стоял за дверью.       — Эд, — тихо произнесла Уинри, всё ещё боясь начать разговор. Может, он и не услышал сейчас? Так даже лучше.       — Что? — Эдвард всё же услышал её. Придётся что-то говорить.       — Ты как? Ты слишком странно себя ведёшь. Это из-за господина Хьюза?       — Частично… — протянул Эд, видимо, для него это больная тема. Но есть кое-что ещё. Не обращай внимания.       — Это же всё взаправду? — спросила Уинри. — Я про то, что сказал господин Хьюз.       Эдвард промолчал ещё минуту, не спеша всё разъяснять. Он пытался сложить в голове картинку, которая была слишком сложна. Так нужно ещё всё и Уинри разъяснить. Остался день, поэтому терять нечего. Ночь предстояла долгая, поэтому Эдвард начал рассказ…       -…Так, значит, я тоже не помню настоящую себя? — спросила Уинри, она до сих пор не совсем верила во всё происходящее. Гомункулы, другой мир, души — всё это было слишком странным.       — Да. Так же, как Рой, и Риза, и многие другие, — устало вздохнул Эд и откинулся на спинку дивана.       — А как вообще можно это вспомнить?       — Думаю, для этого должен быть свой спусковой крючок. Событие, вещь или случайное словно, которое было связано с той «тобой». Так было у меня и Ала. Думаю, у Хьюза он тоже был. Возможно, когда он первый раз увидел Энви, или другого гомункула, то вспомнил. Для него это было сильным воспоминанием. Это и послужило толчком для воспоминаний.       — Ясно…       Уинри обхватила стакан с чаем обеими ладонями. В комнате было очень холодно, но тёплый напиток помогал окончательно не замёрзнуть. Она устало смотрела на тёплый пар.       «Интересно, а та «я» тоже любила Эда? И знает ли он об этом?» — на лице Уинри появилась слабая улыбка, которая тут же исчезла.       Прошла долгая минута тишины. Была уже поздняя ночь, поэтому шуметь было некому, да и все на зимние каникулы разъехались по домам, к семье. Вздохнув, Уинри всё же поинтересовалась, как же Эд всё вспомнил.       Недолго думая, он решил всё рассказать. Тянуть некуда.       Эд с Алом, как и все люди, что переместились в этот мир, не помнили прежних себя, у них сохранились воспоминания своих двойников. Это помогло им без проблем освоиться. Братья ещё несколько месяцев вели жизнь других себя, но всё переменилось в один день.       На кухне в их доме взорвался баллон с газом. Была глубокая ночь, поэтому братья уже спали. Первым, от громкого взрыва, проснулся Эд. Всё вокруг уже заволокло дымом и огнём. Он тут же бросился искать Ала, но того не было в его постели. В тот момент он находился в гостиной, так как не мог уснуть. Когда Эдвард спустился на первый этаж, то обнаружил, что Ала придавила балка, и он не мог сам освободиться.       В итоге, пока Эд спасал своего брата, то сам очень сильно пострадал. Выяснилось, что его правая рука и левая нога не могли больше функционировать.       Через неделю Эдварду собрались устанавливать автоброню. Именно в тот день Эд и Ала всё вспомнили. Боль, от крепления автоброни напомнила ему ту, что он испытывал своём мире. Альфонс тоже помнил страдания своего брата, поэтому и к нему вернулись воспоминания.       Спустя кое-какое время Эдвард услышал о недавно открывшейся школе-интернате и о том, что директором её был никто иной, как Рой Мустанг. Пришлось устроиться на работу учителем, чтобы быть ближе ко всем своим прежним знакомым. Вот только никто из них так и не смог за это время ничего вспомнить.       — Так получается, боль от автоброни тебе напомнила о прошлом? — заключила Уинри.       — Да. Поэтому и думаю, что для возвращения воспоминаний должно произойти что-то, что уже было в другом мире.       — А почему я ничего не вспомнила? — спросила Уинри.       — Думаю, твоё событие ещё не произошло.       Эдвард качнулся и поднялся с дивана, ноги слегка затекли, поэтому чувствовался лёгкий дискомфорт. Уже два часа ночи, но совсем этими разговорами сон совсем перебился.       Часы на стене продолжали тикать, отмеряя время до последнего дня. Эд понял, что сегодня может и вовсе не уснуть, а просто так сидеть — тоже не выход. Он приложил указательный палец к подбородку и пристально посмотрел на стену. После недолгих мыслительных процессов в его голову пришла одна гениальная идея.       — Уинри.       — Да?       — Давай сыграем?