Прозреть

Четыре дня спустя, 15 августа, 19.07. Ютака втащил в прихожую сумку Таканори, пока Акира топтался на пороге сразу с четырьмя пакетами с продуктами и ждал, когда Лидер-сан освободит пространство. В коридоре бодро тявкал прибежавший на шум Корон — малыш в нетерпении перебирал лапками, цокая коготками по паркету, увидев стоящего в дверях хозяина. Таканори посмотрел вниз и, увидев, насколько внушительным был размер пакетов в руках Рея, поднял на него удивлённо-подозрительный взгляд. — Аки, либо я чего-то не понимаю, либо провианта в этих сумках хватит на месяц, — Ру прошёл следом за ним в прихожую. — Ну уж не на месяц, — пропыхтел Сузуки, обходя Кая. — Двое взрослых мужчин управятся с таким объёмом за пару недель, или и того меньше. — Не уходи от вопроса, — Така ткнул его в бок. — Эй, потом ругаться будете, — осадил их Уке и протолкнул сумку вперёд по коридору. — Сначала разберёмся со мной. Ещё с чем-нибудь помощь нужна? — Вроде… нет, — ответил Матсумото после непродолжительных раздумий. — Твои мощные ударнические руки сослужили хорошую службу, — он подошёл к Юте, приобняв его за плечи. — Спасибо. — Я рад, что ты так быстро возвращаешься в строй, — улыбнулся Кай и потрепал его по заметно отросшим волосам. — Тогда я отчаливаю, забот у вас и без меня будет хватать. — Не прибедняйся, — Акира также обнял Лидера на прощание. — Спасибо, что помог, Юта. Рейта закрыл за ним дверь и вернулся к пакетам, намереваясь оттащить их на кухню. Если Така поймёт, что он почти ничего не ел всю эту неделю, это будет… не очень хорошо. А как быть иначе? Акиру не шибко радовало отражение осунувшегося лица в зеркале, одежда стала явно велика — такова была расплата за нервы, плохой сон и вообще изведение себя до изнеможения. И хотя Сузуки смог отчасти приструнить себя — ведь опасность для Таки миновала, — он словно продолжал по инерции плыть по этой реке тревожной взвинченности. Он не лгал и не преувеличивал, когда говорил о том, что спокойнее ему становится только рядом с Таканори. Ру, похоже, забыл об изначальной цели устроить Рею целый допрос с пристрастием. Дождавшийся своей минуты Корон подбежал к нему и был немедленно взят на руки. Он долго и старательно принюхивался к одежде Таки — от него пахло лекарствами и незнакомыми людьми, но всё же это был любимый хозяин, которого Корон так долго и преданно ждал. — А знаешь, он всю неделю спал в коридоре, — признался Аки, когда Матсумото зашёл на кухню с Короном на руках. — Почему? — Ждал тебя, надо полагать. Я звал его в гостиную, на удобный пуфик, даже принудительно переносил, но он всё равно возвращался в коридор, — Сузуки шуршал пакетами. — Ложился у двери и… всё. В итоге я принёс пуфик в коридор — хотя бы на такой компромисс он пошёл, — Аки пожал крошечную лапку Корона. — А днём? — Днём он слонялся по дому, сопел, снова спал… от еды не отказывался, — заверил Рей, заметив, как нахмурился Така. — Просто он по тебе скучал. — Больше такого не повторится, — Ру опустил Корон-чана на пол — тот сразу подбежал к стоящему у стола табурету и запрыгнул на него, с любопытством наблюдая за возящимися у холодильника мужчинами. — Теперь вернёмся к тебе. — О, нет… — замученно простонал Акира. — О, да, — грозно парировал Матсумото. — Рей, чем ты питался все эти дни? Святым духом? Всех этих продуктов на зимовку хватит. Если ты считаешь, что я не настолько хорошо вижу, — его пальцы пробежались по изрядно похудевшему торсу Аки, по выступающим рёбрам, — то ошибаешься. А вот это что? — он протиснулся между Сузуки и разделочным столом, обхватив ладонями его лицо. — Куда щёки дел? Я, например, вижу, что их нет. — Я похож на панду с такими щеками. — Чем тебе не угодили панды? Они же милые, — фыркнул Така. — И забавные. — И именно поэтому я обязан нажрать эти хомячьи мешки обратно? — Именно поэтому, — кивнул Ру. — Сегодня твоя вынужденная диета отменяется. Рей-чан, — сбавил он обороты, проведя пальцами по щеке Акиры, — как я могу быть спокойным, если вижу, что ты так себя изводишь? — Вместе с Юу и Ко здесь вчера хозяйничал и Юта, — Рейта прикрыл глаза от ощущения тёплой ладони Таки. — Уничтожил почти половину продуктов, но наготовил тьму всего, ты же знаешь его. И всё — специально к твоему возвращению домой. — Ладно… а Юу и Шима? — Помогали мне с уборкой. Один я бы за день не управился. — Бедные парни. Мало им было принудительного рабства у Лидер-сана, но ты переплюнул всех и загнал в рабство самого Лидера. — Карма в действии, не всё же одному Юте нас терроризировать. Ну, продолжим, — Сузуки повернулся обратно к столу, когда Така отнял руки и отошёл, чтобы покормить сопящего и облизывающегося на табурете Корон-чана. Всю неделю Акира ждал этого момента, когда Таканори переступит порог своей квартиры. Четыре дня миновало, как с глаз Ру сняли повязку, и Ито-сан заверил неугомонного Рея, что все возможные риски осложнений позади, но Рею было мало. И вот можно перестать спать в обнимку с телефоном, ожидая новостей, перестать каждые десять минут коситься на часы, чтобы не пропустить время выхода в клинику… и Корон тоже наконец-то спокоен, что Така снова дома. Ито-сан знал своё дело — Матсумото чувствовал себя и выглядел намного лучше. Белки глаз становились светлее день ото дня, кровоподтёки на веках рассасывались. До прежней чёткости зрения было далеко, но он запросто мог различать цвета и предметы, пусть и видя их размытыми. Читать и различать изображения на экране телефона Така пока не мог, но его это не так уж и печалило. Его слух и обоняние постепенно возвращались на прежний уровень, но и это его не расстраивало — Руки был важен результат после операции. Рейта усиленно занимал себя обычно ненавистной ему монотонной работой, по десять раз переставлял продукты на полках холодильника, передвигал зачем-то посуду, и это при том, что кухня была в образцовом порядке. Кто бы сомневался — четверо мужчин да в восемь рук наводили в доме марафет. Но Рей толок воду в ступе не столько потому, что ему было совершенно нечего делать, сколько потому, что так он себя настраивал на нужный лад. Жизнь возвращается в привычное русло, Ру будет ездить в клинику лишь на плановые проверки и обследования, и Аки от него никуда не денется. Пусть Така и стал более самостоятельным и куда менее беспомощным, но без Акиры ему не обойтись. А если подумать, то другой расклад Таке и не нужен. — Это та самая рыбина, которую поймал Аой-кун? — спросил Таканори, когда позже они сидели за ужином. — Она, — кивнул Сузуки. — Юта львиную часть времени убил на то, чтобы приготовить эту красотку. А Аой больше, чем помогал с уборкой Ко, носился сюда — всё боялся, что Лидер-сан сделает с его добычей что-нибудь не то. В результате Лидер пригрозил, что пожарит его вместо рыбы. — Кай вообще опасный тип со всех сторон, с какой ни подступи, — заулыбался Руки. — Поэтому он и стал лидером, — Акира тоже улыбался, глядя на довольного Таку. Ну вот, а он-то внеплановую перестановку продуктов и посуды затеял. Достаточно было увидеть улыбку Матсумото — и душа встала на место, прекратив надрывно биться внутри измученного тела. — У тебя усталый голос, — спокойно произнёс Таканори, глядя в свою тарелку. — Это не так-то и страшно. Главное — ты дома, Корон не жмётся в коридоре, да и вообще… — Ты так переживал? — перебил Така, и Рей уставиться на него, как на восьмое чудо света. — И то правда, зачем мне было переживать? — покачал головой Акира и вздохнул. — Ты — там, я — тут. Я всего-то хотел, чтобы ты скорее вернулся домой. — Я вовсе не обесцениваю твои переживания, Аки, — Матсумото сжал пальцами его предплечье. — Но Ито-сан сказал, что беспокоиться не о чем. — Не сомневаюсь в его компетентности. А то, что без тебя здесь было пусто, никакая компетентность не исправит. Доедай давай, болтун, — Рейта встал из-за стола. Возможно, получилось резче, чем хотелось бы, но Таканори не обиделся. Нисколько. Ну, конечно… профессионализм Ито-сана — вещь неоспоримая. И именно сейчас, сильнее, чем когда-либо, Руки почувствовал, как скучал по нему Рей. Что с того, что они виделись каждый день? Час-полтора в сутки — это ни о чём. Така знал, что это означало, когда речь Аки становилась отрывистой, а тон — резче. Так Сузуки маскировал своё беспокойство за него. И зачем он это делал? Получалось так себе, если не сказать — бездарно. Или не в бездарности дело? Така знает его, видит его насквозь, и всё равно Аки зачем-то пытался уйти в тень. Он был опорой для Руки долгие две недели перед операцией и неделю после неё. И он действительно… устал. — Аки, — Таканори подошёл с опустевшей тарелкой к Рею и упёрся макушкой в его спину между лопаток, несильно бодая, — а Кай на десерт ничего не приготовил? На вот, тарелку мою возьми, — хитро улыбнулся он, протягивая тарелку. — Слоёный рулет с орехами устроит? — Акира забрал тарелку, а голос его зазвучал чище, ярче. — Кай на орехи не поскупился. — Более чем. *** 22.16. На кухне монотонно шумел греющий воду чайник, а Таканори терпеливо ждал, когда он закипит, опёршись ладонями о столешницу и выстукивая пальцами какой-то нехитрый ритм. Параллельно он неторопливо переводил взгляд с одного предмета на другой, тренируя зрение. Акире пришлось пошаманить с освещением в доме, слишком яркий свет был противопоказан Ру. Вернее, шаманил бедный Койю, как самый рослый из всей доблестной пятёрки, под чутким руководством друга детства: свет в ванной комнате, прихожей и кухне был заменён на более спокойный, приглушённый. Во всех остальных комнатах, к огромной радости Такашимы, можно было вполне обойтись светильниками и торшерами, благо, в них недостатка не было. Сквозь гудение закипающего чайника Матсумото слышал, как в гостиной работает телевизор. И Аки тоже в гостиной, читает очередную книгу, вот же книжный червь. Это было похоже на дежавю — точно так же выглядел каждый их совместный вечер до отъезда Таки в клинику. Время близится к ночи, ужин, душ, телевизор, обязательная кружка чая, посидеть вместе в гостиной и обязательно рядом с Акирой, чтобы было спокойнее и теплее. Но кое-что всё-таки изменилось, и сильно. Он дома, Аки — тоже, облопавшийся Корон-чан сладко спит на своём обожаемом пуфике в спальне Ру… и ему спокойно. Просто спокойно. Нет больше запустившей когти под рёбра тревоги, нет леденящего своим дыханием спину страха. Всё хорошо. Может, за ужином Аки и держался несколько отстранённо, но это ничего. Утром ему станет куда легче, когда они проснутся вместе, а не порознь. Акире тоже нужно время, чтобы понять и принять, что всё хорошо. Размешивая сахар, Таканори вдруг замер на секунду… быть может, пришедшая в его голову идея была отчасти безумной, но она заставила сердце сделать сальто и закусить в предвкушении губу. И что за мысли на ночь глядя? Они оба вымотаны сверх всякой меры, но у Таки отчего-то решило проснуться второе дыхание. В принципе, он и чувствовал себя посвежее Акиры, однако общей картины это ничуть не умаляло. И всё равно, было поздно говорить себе «стоп!» и давать задний ход. Если Таканори что-то решил, он это сделает. Непременно. И никто ему не указ и не помеха. Коварная улыбка тронула его губы, а он этого не заметил, продолжая размешивать давно растворившийся сахар. Очнувшись, Руки наспех ополоснул ложку и отправил её в подставку. Пора возвращаться к Рею. Матсумото неслышно вплыл в гостиную и поставил дымящийся чай на столик. Сузуки сидел на диване и увлечённо читал — он отвлёкся лишь тогда, когда услышал стук чашки о столешницу, и поднял глаза на Таку. Матсумото вгляделся в очертания губ Рейты и понял, что он улыбается ему — он увидел это! — Не передумал? — Ру кивнул на свой чай. — Точно не хочешь? — Точно, — Сузуки похлопал по месту рядом с собой. — Садись давай. Така послушно заполз на диван и устроился за Акирой, прислонившись к его широкой спине. Он почти не вслушивался в то, что шло по телевизору — ему куда интереснее было слушать, как бьётся сердце Аки, ловить изменения в стройном ритме — похоже, он стал чаще… хотя, нет. Не похоже, а так и есть. Как же приятно было прижаться именно к Рею, а не к раздражающей своей белизной и стерильной чистотой больничной подушке, как же Ру этого не хватало… вздохнув, он потёрся щекой о спину Сузуки, и тот вновь оторвался от книги. — Всё нормально? — Чем это я навлёк на себя подозрения, что что-то может быть не нормально? — Така блаженно потянулся. — По инерции спрашиваю, наверно, — Рейта внутренне осадил себя — ну сколько можно… правда, всё же нормально! — Таблетки выпил? — Рей, расслабься, — Руки засмеялся, взял его за плечи и принялся их разминать. — Ты весь, как камень. — Я и так не напрягаюсь, — проворчал Акира, но отодвигаться не стал. Смуглая кожа под пальцами и ощущение крепких мышц под ними… это запрещённый приём! Боги, Таканори совсем забыл, какое потрясающее у Аки тело, какая гладкая у него кожа, какие у него сильные руки — и как можно сдерживаться, сидя так близко с ним? Рациональность? Нет, это тоже не относилось к Ру. В эту минуту он был весьма далёк от того, чтобы думать об эгоистичности своих намерений или о том, что основательно выжатому Рею всё это может ой как не понравиться. Така подтащил к себе пульт и, щёлкнув кнопкой, выключил телевизор. Не до него. Бережные разминающие движения постепенно трансформировались в медленные, плавные поглаживания. Матсумото перешёл с плеч на спину и привлекательную шею, отодвигая тёмные волосы и касаясь кожи. Акира давно забыл про свою книгу — какая к чертям книга? И что и зачем делает Така? Неужели он не понимает, как его прикосновения действуют на Сузуки? Но… похоже, Така как раз понимает абсолютно всё, и он, маленький дьявол, специально всё это затеял! Акира до безумия устал, но скапливающееся в паху напряжение заставляло его разве что не рычать, стискивая зубы. А с дыханием что? А с сердцем, колотящимся о грудину изнутри? Устал, называется… Но сам Така — не навредит ли ему то, чего он так явно, неприкрыто и бессовестно добивается? О, да. Сузуки понимал, зачем Ру затеял это. Может, было бы правильным остановить его? Ну, да… три ха-ха два раза. Хотел бы Рейта его остановить, то уже бы это сделал, но нет. Он просто сидел, безуспешно борясь с накатывающим возбуждением, и каждая новая волна была выше и глубже прежней. — Така, ты зачем это делаешь? — В нашу первую ночь ты меня спросил об этом же. Стоило Матсумото сказать об этом, и память услужливо подбросила Аки воспоминания об их первой ночи. И это случилось здесь же, в зале, на этом самом диване. Пока Аки соображал, что ответить, руки Таканори обвили его торс. Ладони дразняще гладили грудь, напряжённый живот, нарочно не спускаясь ниже и не забираясь под ткань футболки. Зачем спешить? Така всё знал и чувствовал — и этой ночью его Акира никуда от него не денется. — Спросил, — уверенность в голосе Акиры таяла, как снег на солнце. — И ты знаешь, зачем я спрашивал — и тогда, и сейчас. — Потому что ты беспокоишься обо мне, — Така коротко поцеловал его в шею, сразу услышав прерывистый вздох, — хотя тоже этого хочешь. А на это что ответить? Что? Если Руки совершенно прав? Матсумото быстро пресытился этой безобидной игрой, пора переходить в активное наступление. Он развернулся, расставив ноги по обе стороны от Рейты, и прижался к его спине. Ру взялся за его футболку, потянув её вверх. Боже, до чего же горячее у него тело! И это он пытался образумить Таку, когда сам сгорал от желания? А Ру вбирал его жар ладонями, вновь исследуя ими грудь, лаская кончиками пальцев такие чувствительные соски и поглаживая рёбра и живот. Он целовал плечи и спину Аки везде, где мог дотянуться, с удовольствием слушая, каким неровным и хриплым стало дыхание его жертвы. Пальцы нашли пуговицу и молнию джинсов. Таканори как бы невзначай задел упирающуюся в ткань возбуждённую плоть, и Сузуки вцепился пальцами в колени Таки, проглотив стон. — Вот как, значит? — прошипел Руки, ясно давая понять, что шутки кончились. Протиснув стопы между ногами Рея, Таканори резко развёл его бёдра в стороны, сразу проникая ладонью под ткань белья и смыкая пальцы на твёрдом члене. Рейта судорожно дёрнулся, но второй ладонью Така взял его за подбородок и откинул его голову на своё плечо, открывая себе доступ к шее. Он зарылся носом в волосы Акиры, глубоко вдохнул его запах и порывисто прикусил мочку уха. Он продолжал сжимать член Аки в ладони, дразня его и доводя до полного изнеможения, целуя шею, проводя губами по надрывно бьющейся артерии. Акире казалось, что он вот-вот сойдёт с ума, если Ру не сделает хоть что-нибудь. — Така, прекрати… — Что мне прекратить? — шёпот в самое ухо, и пальцы прочнее сжимаются на пылающей плоти. — Я ничего не делаю. Сузуки выдохнул сквозь сжатые зубы, перед глазами всё плыло. — Вот именно, чёрт возьми! — прорычал он. — Ах вот оно что, ясно… — издевательски протянул Руки и медленно, до помрачения истерзанного сознания медленно провёл ладонью вверх. И Акира сдался. Он застонал, выгибаясь и прижимаясь затылком к плечу Таки. Но на этом Ру не прекратил мучения изнемогающего от долго сдерживаемой страсти Аки. Доведя ладонь до головки, он вновь замер, от чего Рей чуть не взвыл. — Така, пожалуйста… — Т-с-с… — Ру накрыл ладонью его губы, и Рею только и оставалось, что всхлипывать от своей беспомощности. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — шепчет он, кусая его в основание шеи. — Вот так? Нравится? Он погладил пульсирующую головку большим пальцем, потирая тонкую уздечку, и Акира, задыхаясь, несдержанно стонет ему в ладонь. Сузуки стало невыносимо жарко, тело не слушалось его, выгибаясь и дрожа в руках Таканори — кто бы мог подумать, что у миниатюрного Ру такая крепкая хватка! Он почти полностью обездвижил Аки, лишив его шансов на спасение. А может, Аки и не особо пытался освободиться… хотел бы — давно это сделал, всё же он был вдвое сильнее. Язык как к нёбу прилип, Рейта не мог попросить Ру прекратить это издевательство, потому что в низу живота всё давно свело от сладостного, но такого мучительного напряжения… Матсумото решил, что вполне можно и перестать томить добычу ожиданием, и, слегка разжав пальцы, провёл ладонью вниз, потом вверх… движения обрели неторопливую ритмичность, и Акира, тяжело дыша, закрыл глаза и прижался к часто вздымающейся груди Таки. — Так лучше? — Таканори продолжил ласкать его, убирая ладонь с дрожащих губ. Сузуки и при желании не смог бы ответить, он мог лишь сдавленно дышать, полностью отдаваясь рукам Таканори. Пальцы Ру провели по контуру приоткрытых, мягких губ, спустились ниже, очертив линию подбородка, перешли на шею, обогнув кадык, огладили ключицы, а затем переместились на покрывшуюся испариной грудь. Собрав несколько капель солёной влаги, Матсумото потёр подушечками пальцев сначала один затвердевший сосок, другой — Акира стонет, по телу ударяет новый приступ дрожи. Он целую неделю был без Таки, без его рук и тепла, и долго он так не продержится, он чувствовал, что ещё чуть-чуть… и Така, как назло, начал ласкать его быстрее, отчего бёдра сводило, а в горле стало сухо, как в пустыне. Но Аки не хотел, чтобы всё заканчивалось так скоро. Пора брать ситуацию в свои руки, нужно собраться, сделать над собой усилие и… — П… подожди, — с невероятным трудом он отнимает ладони от бёдер Ру и смыкает пальцы вокруг запястья ласкающей его руки. — Что? Зачем? — растерянно пробормотал Таканори, но всё-таки остановился. Почему Сузуки просит его прекратить? Ведь он был на грани, у последней черты, за которой его ждало вожделенное освобождение от скопившегося за семь дней напряжения, но он просит остановиться? Акира не отвечает. Зато он чувствует, как в его поясницу упирается не оставшийся равнодушным к их игре член Таки — он возбуждён не меньше, но зачем-то концентрирует всё внимание на одном Аки. Могло ли это обойти Рея стороной? Как бы не так. У него созрел свой план продолжения этого вечера. Сузуки вдыхает и легко тянет руку Матсумото в сторону. — Отпусти, — шёпотом просит он. — Зачем? — недоумённо повторяет вопрос Ру, но разжимает пальцы. — Аки, я же хочу… Одно молниеносное, но в то же время осторожное движение — и Таканори оказался прижатым к дивану, под нависшим сверху Акирой. Глаза его изумлённо расширились, глядя в почерневшие глаза Сузуки. — Не ударился? — спросил Рей, тяжело дыша. Таканори отрицательно качнул головой — элемент внезапности сработал как надо, затуманенный страстью рассудок выдавал полную несуразицу, не позволяя трезво оценить столь резко изменившееся положение дел. Всего минуту назад Рейта был в его власти, расслабленный и покорный, но вот они поменялись местами, сверля друг друга взглядами, дыша друг другу в губы. Аки надавил коленом на ноги Матсумото, разводя их в стороны, а заодно задирая его футболку наверх, чтобы этот кусок тряпки больше не раздражал. Откинутая футболка легла на пол, Сузуки кое-как расстегнул джинсы Таки, стремясь скорее увидеть его обнажённое тело, прижаться к нему, стиснуть в объятиях до чёртова хруста костей — так, как ему хотелось сделать все эти дни! Но Ру располагал куда меньшим запасом терпения. Он с силой притянул Акиру к себе и впился в желанные губы, сделав больно им обоим. Но им было плевать — Аки сразу ответил ему, целуя с бóльшим напором и страстью, кусая губы и сплетаясь языком с языком Таки. К дьяволу сдержанность и осторожность! Поёрзав под Сузуки, Ру сжал коленями его талию и прижал стопы к его пояснице, тем самым притиснув к себе, да так, что между их телами не осталось и миллиметра. Акира зашипел сквозь зубы, когда Таканори снова завозился под ним, и ощутимо куснул Таку в шею. — Аки… — застонал Руки, сжимая пальцы в тёмных волосах Рея. — Я… мне… — он задыхался, чередуя слова с рваными, резкими поцелуями. — Мне так не хватало этого… тебя… Рейта вновь терзает припухшие губы поцелуем, стягивая с него джинсы. Така в нетерпении приподнялся, помогая ему, лишь бы этот мужчина скорее вернулся к нему! — Думаешь, мне было легче? — глухо рычит Сузуки, наконец-то вжимая Таканори всем своим весом в диванные подушки. Така лишь улыбается, обвивая его руками и ногами, царапая его спину и не сдерживая стонов, когда губы Аки так безошибочно находят самые чувствительные точки на его теле. До этого они провели вместе всего одну ночь, неужели Рей всё запомнил? А Рей, как ответ на этот немой вопрос, покрывает поцелуями живот Ру, поглаживая внутреннюю сторону бёдер. — А ты думаешь, я бы позволил тебе просто так лечь спать? — улыбка сменяется гортанным стоном: Акира вбирает его плоть, скользя по ней губами и языком, одновременно проникая в узкое тело одним пальцем. — Хорошо, что я не стал убирать этот крем слишком далеко, — Сузуки на секунду отрывается от его члена, коварно сверкнув глазами. Таканори не успел прийти в себя после этого поистине обескураживающего манёвра — Аки языком обвёл головку кругом, вбирая ствол как можно глубже. Матсумото обеими руками вцепился в подлокотник у себя над головой, шипя и сипло выдыхая, давясь застревающими в горле стонами. Реально ли контролировать себя, если Рейта творил с его телом такое, от чего мышцы сводило сладостными судорогами? Акира отвлекал его от неприятных ощущений, не давая и малейшему дискомфорту просочиться сквозь вуаль удовольствия. Его собственный член начал болеть от переполняющего его возбуждения, ему так хотелось прикоснуться к себе, чтобы хоть немного облегчить свои мучения, но он должен подготовить Таканори. Мазохизм в высшем своём проявлении. — Давай же, Аки, — стонет Руки, когда Рей в очередной раз задевает согнутыми пальцами простату. — Я не могу ждать… — Уверен? — Акира напоследок проводит по его члену языком и задерживает пальцы внутри, издевательски поглаживая заветный комочек нервов. — Да, чтоб тебя! — Мы квиты, — хищная улыбка на губах Аки, и он аккуратно извлекает пальцы, распределяя смазку по своей плоти. — Я тебе это припом… м-м-м, Акира… — Ру потерял окончание угрозы, когда большие пальцы Рейты потёрли вершины его сосков. — Ну п-пожалуйста… — Нельзя быть таким нетерпеливым, — цокнул языком Рей. Внезапно Таканори рывком подался вперёд и обнял Сузуки за шею, удобно усаживаясь на его коленях. Скрестив ноги в лодыжках за поясницей Аки, Така сам направил в себя его член и резко опустился на него, срывая громкие стоны с губ обоих. — Да что же ты творишь… ох, боже… — Акира прижал дрожащее тело Матсумото к себе, не позволяя ему двигаться. Така болезненно застонал — это было опрометчиво с его стороны… он зажмурился, утыкаясь лицом в шею Рея, пока тот гладил влажную спину и борясь с желанием уложить Таку обратно и начать, наконец, двигаться. Потому что Ру так сжимал его в себе, внутри него было так горячо, что это становилось невыносимо… самая настоящая пытка! — Совсем с ума сошёл, — Акира целовал его щёку, висок, плотно сомкнутые губы. — Так же нельзя, глупый… — Можно, потому что я хочу тебя. Он медленно приподнялся, расслабляя мышцы, и Рейта подхватил его под бёдра. — Не волнуйся за меня, — Руки взял его лицо в ладони и прикоснулся к губам в успокаивающем поцелуе, нежно гладя скулы и волосы. — Ты просишь о невозможном, — слова тонули в стонах, когда Ру, привыкнув к ощущению наполненности, начал двигаться — пока неторопливо, осторожно… Он опирался на плечи Рея, а тот поддерживал его, контролируя ритм и скорость движений, чтобы Матсумото не сделал себе больно снова. Таканори трясло от одной мысли, что Сузуки держит его в своих руках, что он может чувствовать его кожей и внутри себя — всё было так, как он представлял, засыпая один на холодной, никем не согретой больничной кровати. Но сегодня и впредь всё будет иначе. Акира целовал его губы, шею и ключицы, впитывал его стоны и крепко, но бережно обнимал. Така, полностью забыв о боли, чуть откинулся назад и теперь двигался быстрее — уже можно. Рей переместил одну руку с его бедра под спину, вторая ладонь накрыла член Таканори, водя по нему в такт ритмичным толчкам. — Аки, я долго так не выдержу… — почти жалобно пробормотал Ру, но Сузуки это не остановило. — И не надо. Така и ахнуть не успел, когда руки Акиры сомкнулись вокруг него, притиснув хрупкое тело к широкой груди. Рейта сам поднимал и опускал его на своём члене, с безупречной точностью попадая по простате и с удовольствием слушая, как Матсумото стонет, срывая голос и впиваясь ногтями в его спину. Истекающая смазкой плоть Ру скользила между их плотно прижатыми друг к другу телами, даря такое сладко-болезненное наслаждение, от которого перед глазами вспыхивали искры. У Таканори не осталось сил, он мог лишь всхлипывать, жарко дыша Аки в шею. А стоны Акиры — боги… их Така был готов слушать вечно, за них можно продать душу — и будет не жаль. Он знал, как безумно красив Акира сейчас… его внутренний взор прояснял размытую картину, наполняя её жизнью и красками. Закрытые глаза, дрожащие чёрные ресницы, сведённые к переносице брови, приоткрытые, светло-алые губы, прилипшие к влажным лбу и вискам тёмные волосы… слишком прекрасно. Слишком соблазнительно. Не сдержавшись, Таканори прижался лбом ко лбу Сузуки и провёл по контуру любимых губ подушечками пальцев, тут же ощутив лёгкий поцелуй на них. И это так невероятно, что даже в захватившем их водовороте страсти было место и для безыскусной нежности… это было последнее, о чём подумал Така — тело его выгнулось, лихорадочно содрогаясь, и он кончил, изливаясь между ними и обессиленно падая на Акиру. Аки отстал всего на секунду — Руки глубоко внутри почувствовал, как выплёскивается его семя, как судорога прошла по всему его телу, передаваясь и Ру. Ясность по-прежнему не спешила возвращаться в сознание, но Матсумото, слыша, как надломленно-сбивчиво дышал Рей, приподнялся над ним, отрывисто гладя его лицо и грудь. — Аки? — позвал Така, вплетая пальцы в его волосы. — Аки… — ему самому было ничуть не легче. Никогда он не занимался любовью с такой самоотдачей, до звёзд в глазах, вскипевшей в венах крови и полной неспособности думать и говорить связно. Сузуки что-то неразборчиво проговорил и вышел из обмякшего в его объятиях Таки. Он опустился на подушки, увлекая Таканори за собой — боги, как же ныло всё тело… но это того стоило. — Скоро я смогу видеть нормально, — Ру опустил голову на его грудь. — И я каждый раз буду смотреть на тебя, когда ты кончаешь. — Что за непотребства, Така, — слабо засмеялся Акира, за что тут же получил вялый тычок в рёбра. — Ты не представляешь, какой ты красивый в этот момент. — Правда? — Рей был смущён… он и не думал спрашивать, откуда Матсумото так в этом уверен — он доверял его чутью. Но всё-таки смущения от этого не убавилось. — Правда, — Руки поцеловал его в плечо. — Ты бы не был собой, если бы не совратил меня, да? — М-м, а ты так убедительно сопротивлялся, конечно. — Така, — неожиданно серьёзно произнёс Акира, и Ру весь сжался, — я думаю, ты понимаешь, что для меня будет главным в ближайшие несколько месяцев. — Не хочешь мне навредить… ты и не сможешь. Не ты и не так, — Таканори поднялся над ним на локтях. — Аки, пожалуйста, не волнуйся. Я вижу, как ты хмуришься, — улыбнулся он, проведя пальцем по морщинке между бровями. — Кроме того, положительные эмоции ускоряют восстановление. Это научный факт. — Ловко выкрутился, и не поспоришь. — Вот чёрт… — Матсумото с остекленевшими глазами уставился куда-то вдаль, и Сузуки, явственно ощутив прошибающий его холодный пот, рывком сел, всматриваясь в лицо Таканори. — Нет… — Что, Така? — Акира взял его за плечи, по спине ползли ледяные мурашки. — Така? — Я забыл про свой чай. Остыл же, — обыденно произнёс Руки, переводя невозмутимый взгляд на опешившего Рея. — Греть придётся… Брови Рейты изумлённо поползли вверх, когда Ру расплылся в улыбке, а затем и вовсе рассмеялся над его физиономией. Он закатил глаза и взлохматил высветленные волосы Таки. — Какой же ты балбес, Матсумото. — Всё будет хорошо, вот увидишь. *** Два с половиной месяца спустя, 2 ноября, 16.52. — Вся рыба в озере передохла, — Аой посучил ногами под столом, едва не пройдясь по стопам Урухи. — Пе-ре-дох-ла. Очевидно, сим иносказанием Юу хотел передать, что они ждут отчаливших на осмотр Таку и Акиру уже достаточно долго. — Перестань, — Кай наморщил нос. — Ито-сан — видный хирург в столице, к нему на приём вполне могла собраться целая очередь. — А ты чего жалуешься, Аой-кун? — насмешливо приподнял бровь до этого молча цедивший свой кофе Уру. — Тут поблизости есть парк, можно потренировать свои кошачьи навыки в ловле рыбы. — Потренирую, не переживай. Закину в пруд тебя и буду ловить. Закидывать и ловить, закидывать и ловить, — Широяма подпёр щеку кулаком и выглянул в окно. — Ожидание — гнусная вещь. Всего в паре десятков метров от них, через шоссе, возвышалось здание клиники. А здесь, в знакомой всем троим кофейне, мужчины терпеливо ждали, когда к ним присоединятся недостающие участники квинтета. Близился вечер, нетерпение нарастало — ровно как и количество потребляемого кофеина. Знать бы, для чего прибегать к вспомогательным средствам взвинчивания нервов, однако, если подумать, как будто этим самым нервам не всё равно… ждали себе, ждали три месяца — и ещё подождут. В любом случае, счёт более шёл не на месяцы, а на часы. — Да ты, похоже, любишь Ру-чана больше, чем рыбалку, — Койю допил залпом свой кофе и стащил так и не тронутый кофе Юу. — Безусловно, — брюнет скосил на Такашиму глаза, — и тебя я тоже люблю, Шима. Когда ты спишь зубами к стенке. — Девочки, не ссорьтесь, колготки порвёте, — обречённо вздохнул Лидер-сан и, жестом подозвав официантку, попросил принести один капучино. — Зря суетитесь, я уверен, что Така и Аки вернутся к нам с триумфом. — Прогресс Таки более чем очевиден, — закивал Аой, потянувшись к своему украденному кофе, но получил по рукам от лид-гитариста. — Отдай! — Я обслюнявил ободок. Кай заказал тебе капучино, угомонись. — О, Ками всемогущая… — Отставить детсад, на вас люди смотрят, — Ютака сидел с прижатой к лицу ладонью. — Юу, ты помнишь, неделю назад Така смог увидеть твой кулон и сказать, из какой он коллекции? — А то! — гордо выпрямился Широяма. — Наверно, нужно было видеть меня со стороны… я долго не мог поднять челюсть с пола. Но я был очень рад за него! — Он записывал в отдельный блокнот все свои достижения, каждый положительный сдвиг и улучшение — даже малейшее, — понизив голос, проговорил Койю. — Знаете, что Ру ответил мне, когда я спросил у него, зачем он записывает всё это? Он сказал мне: «Это напоминание, что всё нужно делать и говорить вовремя». — Предлагаю выпить за то, чтобы у нас всегда хватало на это ума, — философски изрёк посерьёзневший Юу, и мужчины чокнулись бокалами с кофе. — О, — встрепенулся Юта, подпрыгнув на табурете, — похоже, Рей написал, — он достал из кармана джинсов телефон. — Что там? — Да, это Рей. Пишет, они заходят в кабинет. — Только сейчас? — захлопал ресницами Аой. — Ну, дела… что ж, при таком раскладе этот кофе явно не последний. Давайте закажем к нему чего-нибудь перекусить? *** Така зашёл в кабинет Ито-сана с бьющимся где-то у горла сердцем и спрятанными в карманы толстовки руками, чтобы никто не заметил, как они дрожат. На его плечо легла ладонь Акиры, и Ру чуть повернул голову, чтобы увидеть его. Аки ободряюще улыбнулся и подтолкнул его вперёд — они дождались своего часа, осталось сделать несколько шагов по направлению к столу, за которым сидел Ито-сан. Холодными от волнения пальцами Матсумото тронул ладонь Рея и двинулся вперёд. — Добрый день, Ито-сан, — он поклонился врачу и в который раз обернулся на Акиру. Сузуки сел на кушетку и подмигнул ему, он знал — Таканори сможет увидеть это. — Здравствуйте, господин Матсумото, — мужчина склонил голову, — господин Сузуки. Сегодня важный день, не так ли? — он перебрал сложенные перед ним в стопку карты пациентов. — Что скажете? Как Ваше самочувствие? — Всё… отлично, — Ру растерянно пожал плечами, собираясь с мыслями и прогоняя нервозность. — На расстоянии зрение достаточно чёткое, я вижу и различаю мелкие предметы. Не так хорошо, как крупные, но вижу. Читать пока не пытался, но немного могу видеть то, что пишу сам, почерк стал ровнее. — На дневном свету глаза не болят? — Нет. Как Вы говорили, пока не больше двух часов в день с перерывами. — Были ли головокружения, головные боли, общее недомогание? — Нет по всем пунктам. — Замечательно, — Ито-сан сделал пометки в карте Таки. — У Вас новые очки? У прежних линз оправа была прямоугольной, — улыбнулся Таканори, когда врач удивлённо посмотрел на него. — Новые, Вы правы. Делаете успехи, — на обычно бесстрастном лице Ито-сана появилась сдержанная ответная улыбка. — Прошу, проходите в смотровую. Проверим Ваши сосуды и глазное дно. Сузуки проводил взглядом ушедших в смежный кабинет мужчин… и расслабленно согнул спину, упёршись локтями в колени. Сложно оставаться невозмутимым, когда Руки так тревожится из-за предстоящего приёма. Не было никаких оснований полагать, что ситуация может ухудшиться — еженедельные осмотры у Ито-сана подтверждали как раз обратное. Словно они не могли поверить в то, что всё наконец-то налаживается… и зрение Таки возвращается, становясь яснее с каждым днём, и сон давно стал спокойнее, смех — звонче, а в глазах с новой силой засиял огонёк надежды. Негромко побарабанив пальцами по кушетке, Рей достал телефон. Обилие непрочитанных сообщений поначалу даже испугало его: что это за истерическая паника? Он знал, от кого эти сообщения — от троих сидящих в кофейне через дорогу обормотов, а большинство сообщений принадлежало, кто бы мог подумать, оплоту спокойствия и надёжности всего коллектива, неподражаемому Лидер-сану. «Ко, подлей Лидеру валерьянку в кофе, он перевозбудился», — Акира отправил ответ Такашиме. «Вы вышли от Ито-сана?» «Така в смотровой. Полёт нормальный. Вряд ли мы пробудем тут больше четверти часа.» «Ждём, но советую поторопиться. Юу хочет искупать меня в пруду.» Телефон вернулся на место, а дверь в смотровую распахнулась, негромко скрипнув. Осмотр закончен? Так быстро? Сузуки выпрямился так резко, что в глазах на мгновение потемнело — пожалуй, он сам бы не отказался от валерьянки, которую так настойчиво прописывал Каю… — Можете добавить час к световому режиму, господин Матсумото, — слова Ито-сана доходили до Рейты, как сквозь войлок. — Подкорректируем лист назначений, думаю, через два месяца Вы можете начать носить линзы. А пока, — врач наклонился к тумбе своего стола и, выдвинув ящик, извлёк из него продолговатый, металлический футляр, — на основе имеющегося прогресса и полученных результатов, начинайте носить это. Таканори принял из рук мужчины футляр и, близоруко прищурившись, раскрыл его. На тёмно-зелёном подкладе лежали… очки? — Начинайте с двадцати минут в день — и так неделю. Первые две недели добавляйте по десять минут, Ваши глаза должны привыкнуть к ним. Я всё подробно распишу Вам. Така по-детски наивно воззрился на Ито-сана. Он помнил, что говорил ему хирург. Очки он сможет носить лишь тогда, когда его зрение удостоится оценки «удовлетворительно», очки — как символ перехода на новый этап восстановления. И Така достиг его. — Спасибо, Ито-сан… — он прижал футляр к груди, как редкое сокровище. Акира слушал их, задержав дыхание. Где-то и когда-то он читал, что этот нехитрый приём помогает сдержать слёзы, когда это необходимо. Зрение Таки восстанавливается, а его голос искрится неподдельным счастьем. И Аки тоже был счастлив. — Продолжайте в том же духе, господин Матсумото, и через каких-то шесть-семь месяцев Вы забудете и про очки, и про линзы. — Понял, — Ру повернулся к Рею, показав ему футляр. — Видал, что у меня есть, Аки? Сузуки кивнул, плотнее сжимая губы. Говорить он не мог. — Желаю удачи в освоении нового аксессуара и жду на повторном приёме через две недели. — Да, Ито-сан. Спасибо. Лифт с гудением вёз их вниз, а Аки всё молчал. Така стоял, уткнувшись лбом в его грудь и бормоча ему что-то успокаивающее. Его ладонь гладила щеку Рея, мимолётно касаясь губ. И не было здесь места здравой рациональности — Сузуки давным-давно послал её к дьяволу и не стыдился ни подступающих к покрасневшим глазам слёз, ни своих чувств, что полыхали в нём слепящим и обжигающим пламенем. Он знал, что это были слёзы облегчения, освобождения, радости и ещё чего-то такого неуловимого, но чистого и светлого. И Сузуки был готов открыть этому свою душу так же, как он однажды открылся Таке. Рейта несколько раз моргнул, шмыгнул носом, и Таканори поднял голову. — Становлюсь размазнёй, знаю-знаю, — усмехнулся Акира, убрав со лба Ру волосы. — Сильнее тебя никого нет. — По-моему, ты достойный конкурент. — Если бы не ты, я и вполовину достойным бы не был. *** — Так, сворачиваемся, парни, — несущий вахту Кай поднялся и хлопнул по плечам зависших в своих телефонах Аоя и Уру. — Нам пора. — Твою мать, Уке! — гаркнул Широяма, от неожиданности едва не выронив ценный агрегат. — Не трогай мою мать, пожалуйста. Ребята ждут нас на улице. Заветные слова сработали, как заклинание, заставив их увеличить темп сборов, шустрее натягивать куртки и заматывать шеи шарфами. Ютака вытолкал обоих гитаристов к выходу — впрочем, те и сами заметно оживились, неуклюже петляя меж столиками и попутно задевая стулья с сидящими на них посетителями кофейни. — Сдаётся мне, нас запомнят и больше ни за что сюда не пустят, — Койю, как самый длинноногий, быстрее всех подлетел к Акире и Таке. — И это при том, что мы не пили. — А нам пить и необязательно, своей дури хватает, — парировал Юу. — Ну? Что сказал Ито-сан? — Не знаю, как вам, — Таканори достал из кармана очки, надел их и показательно вскинул подбородок, — а я впервые рад тому, что буду носить очки. — И это кто из вас двоих больше этому рад? Ты или Рей? Рей-чан, а что с глазами? — беззлобно поддел Аой прячущегося за длинной чёлкой Сузуки. — Сказал тот, кто каждые полминуты пинал меня написать Рею, ну-ну, — хмыкнул Кай. — Так что? Сегодня гуляем? — У тебя есть конкретное предложение, Лидер-сан? — улыбнулся Руки, пряча очки в футляр. — В общем-то, есть. Поскольку мои — ровно, как и ваши — мучения с ремонтом подошли к концу, предлагаю садиться по коням и ехать в мой дворец. — Отмечать окончание ремонта, ага, — Уруха загремел ключами от своей машины. — Я не настолько жесток. Зато я знаю, где продаётся отличное пиво и рыба. Едем? Вечер воцарившегося на улицах города ноября обещал быть пасмурным, но Таку это ни капли не расстроило. Он смотрел в окно, гладя кончиками пальцев лежащую на его колене ладонь Сузуки, и ни о чём не думал. В голове и во всём теле — лёгкость, какой не было уже так давно. Руки не мог сказать: «Я справился». В унисон с освободившимся от свинцовой тяжести и неизвестности сердцем билось зрелое, широкое, наполненное сиянием тысячи солнц «Мы справились». Он. Акира. Юу. Койю. Ютака. Пусть Аки утверждал, что лишь чёткое следование указаниям Ито-сана спасло зрение Таки, Така знал, что это не в полной мере соответствует истине. Не в его понимании. Аки прибеднялся, скромничал, как бы он это ни отрицал. Ру и хотел бы придумать целую благодарственную речь, которую можно было бы произнести за столом в многострадальной, отремонтированной квартире Юты, но не было таких слов, с помощью которых он смог бы выразить свою признательность и привязанность к четырём мужчинам, что не оставляли его ни на день все эти долгие недели. А что было бы, если бы Акира не сказал «люблю» в ответ на признание истерзанной души Матсумото? Если бы не принял взращиваемые в беспросветной мгле чувства, что каждую секунду душили Таку изнутри, не находя выхода? Но правильно ли переживать об этом сейчас? Акира вёл машину, внимательно следя за едущим впереди Койю. Прошло три месяца с ночи, перевернувшей жизнь Сузуки с ног на голову. Та ночь, когда он держал в руках бессознательного Таканори, умоляя его очнуться. Когда он был испуган до полусмерти, до помрачнения сознания, не слыша ни себя, ни просьб врачей и полиции отойти. Та июльская ночь привела его — их — в ноябрь, где они сидели в машине Рея, а Ру обеими руками держал его ладонь и всё так же смотрел в окно, наблюдая пейзаж сумеречного Токио. Ложкой дёгтя для Акиры было понимание, что они дорого заплатили за возможность шагнуть в новый день без страха, но теперь всё позади. Тот блокнот, который упомянул в разговоре друзьями Койю, был идеей Матсумото, а Аки помогал его вести, иногда напоминая указать ту или иную дату с очередной маленькой победой. А иногда что-то дописывал и сам. Така никогда не говорил ему, зачем он решил завести этот блокнот, потому что знал, что Сузуки всё поймёт. Так оно и было. Скоро Таканори сможет читать. Он откроет их блокнот и увидит сделанную рукой Аки подпись, которую тот вывел на развороте в день первой записи. «Ты можешь всё. Приди ко мне в минуты сомнения, и я скажу, что верю в тебя так же сильно, как люблю. Акира.» Конец. 27.07.2018 — 06.03.2019