Беги что есть мочи в преддверии ночи

      Как они и думали, пробраться в кабинет завхоза было не так сложно.       Света присела на раскладной стул, пытаясь собраться с мыслями, перебирая в руке острый столовый ножик, который захватила с собой по дороге сюда, Лера опираясь на стену, с опаской, но также нетерпеливо, ждала пока парни разберутся с дверью, которая должна была вывести их в коридор первого этажа. Был ли кто там, за ней? Успели ли эти маньяки добраться и до складских помещений, патрулируя каждый уголок университета в поисках новых жертв?       В голове у Леры всё никак не могло уложиться, откуда взялись все эти сумасшедшие? Кто впустил их сюда, откуда у них оружие и зачем было устраивать резню именно в этом университете, вырезая обычных подростков? Неужели именно их универ был выбран не случайно? Какой ублюдок натравил на них этих животных в человечьем обличье?       Картина была больше похожа на какой-нибудь фильм про маньяков, но без логического объяснения действий и сюжета, что заставляло Леру думать о том, что пока никто из них не знает что происходит, и не видит цельную картину, действовать самовольно крайне опасно и рискованно. Но как ещё сохранить свои жизни?       Миша подошёл к двери, которая должна была вывести их в коридоры первого этажа и слегка надавил на ручку, стараясь издавать как можно меньше звуков, дабы не прилечь лишнего внимания. Дверь не поддалась. — Блять… — с досадой выдавил Миша, оборачиваясь к Кашину. — Придётся снимать.       Данила, всё это время также смиренно стоявший в сторонке, подошёл к брюнету: — Поднимай снизу, а я сниму.       И, пока двое парней разбирались с очередной проблемой, Лера вновь погрузилась в свои мысли. Она так быстро поменяла своё отношение к Даниле, что, казалось, не могла разобраться в своих же чувствах. Если раньше у неё была обычная влюблённость, то сейчас… это чувство поменялось. Оно стало гуще, крепче, глубже. Но неужели, ничто кроме подобной ситуации не могло сблизить их сильнее? Тогда причиной и яблоком раздора были лишь их собственные ужимки и гордость. Ну почему они с Кашиным были такими глупыми? И поменялись именно тогда, когда на кону стоят их собственные жизни…       Леру вновь стали захлёстывать чувства, от которых она отмахнулась, не желая ещё больше погружаться в депрессивные мысли о том, что поймать и прикончить их могут в каждую секунду замышляемого ими побега. Сейчас наоборот следовало мыслить трезво и следить за Данилой. Ох, не по себе ей стало после тех его слов…       Слабый грохот заставил её поднять голову. Парни уже стащили дверь с петель, аккуратно и как можно тише прислонив её о стену.       Перед ними красовался большущий дверной проём в пустой, тёмный коридор, залитый блёклым красным светом пожарных ламп. Пути назад уже не было. — Куда дальше? — громко прошептала Света. — Откуда будет выбраться проще всего? — В гардеробе больше всего габаритной мебели и большие окна. Когда я был в холле, дверь туда была открыта… — отозвался Данила без особого энтузиазма в голосе, но, бросив на Леру быстрый взгляд, вышел в коридор первым. — Давайте за мной.       Он протянул Лере руку. Девушка ухватилась за неё и легко выпорхнула следом за высоким парнем. Действовать нужно было быстро — в пустом коридоре без малейшего укрытия их было слишком легко обнаружить, а до нужной двери в гардероб было всего три небольших полуколонны, совмещённые со стеной. Они быстрыми шагами направились к ним, попутно озираясь по сторонам. Лера сосредоточила все свои эмоции и чувства лишь на том, чтобы раненая нога не помешала ей и Дане добраться до них как можно незаметнее. Но девушка прекрасно ощущала, что кровотечение вновь открылось, а нога начинает опухать от каждого нового шага. Или это лишь её собственный страх отягощает движения?       Позади слышались мягкие шаги Светы и Миши, а впереди вдруг замелькали бегающие огоньки фонариков. Сердце у Леры сжалось, а рука Кашина плотнее сжала её ладонь и в какой-то момент отпустила её.       Девушка задержала дыхание, готовясь к худшему.       Но в следующую секунду Данила сжал её запястье, попутно оборачиваясь к Мише со Светой. — Тц! — цокнул он брюнету, рьяно махнув рукой, чтобы те, следовали за ним.       Лера набрала в грудь побольше воздуха и, ведомая рукой Дани, сорвалась с места вместе с ним.       Фонарики мелькали всё ближе и ближе, но до спасительной двери оставалось всего пару метров. Она, как и говорил Даня, была не заперта, поэтому подростки, дружной гурьбой ворвались внутрь, после каждого мягкого шага с замиранием сердца надеясь, что он не был никем услышан.       Сердце Леры билось через раз, но она уверенно шагала следом за не останавливающимся Кашиным в сторону подоконников. Разбить окна было их единственной надеждой выбраться из гардероба, ведь оконная система в университете не позволяла открыть или взломать окна без особого ключа, которого у них, к сожалению, не было.       Рыжеволосый подскочил к одному из окон, осматривая парадный вход университета и ведущую к нему дорогу. Потом перевёл взгляд на само стекло. Оно было довольно плотным. Чем сломать такое? — Пистолет или топорик? — произнесла Света, подошедшая к ним сзади. — Мы с Мишей пока свалим к двери всё, что сможем перетащить.       Данила неуверенно сглотнул, раздумывая. — Если уж в стенах универа они так жёстко карают «посетителей», то как будут гнать «беглецов»?       В его голосе слышалось что-то отстранённое, но рука всё ещё держала Леру за запястье. — Выстрели. — бросила ему Лера, сдерживая малейшую свою эмоцию. — Просто выстрели как всё будет готово.       Пускай, это решение примет за него она. Пускай она возьмёт на себя эту ответственность — решение, от которого, возможно, будет зависеть их общая судьба. Юноша и так слишком много пережил за сегодня. Лера это понимала и, какой бы маленькой и хрупкой она сейчас не казалась по сравнению с этим высоким здоровяком, в данный момент она была сильнее его. Морально сильнее, готовая поддержать и помочь юноше пережить суровое происшествие в тренерской. И она была готова сделать это ради Данилы.       Юноша промолчал, соглашаясь с ней, и они поспешили к Мише со Светой, чтобы помочь тем, хоть как-то загородить проход в помещение.       К тому времени, как они закончили, возле двери оказалась почти вся пригодная для тихой перестановки мебель, вешалки и даже какие-то коробки с обувью и чем-то ещё. Все были в ожидании действия — напряжены и взволнованы до предела. — Поехали. — наконец подал голос Данила, прокручивая в руке пистолет и осторожно, тихо добавил. — У меня осталось пять пуль. — Двух вполне хватит, думаю. — подбодрил его Миша, вытаскивая столовый нож, точно такой же, как у Светы. — Сначала вылезешь ты. — велел он Мише, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к дальним подоконникам. — Поможешь вылезти девчонкам, а я, если нужно будет, прикрою.       Брюнет понятливо кивнул, оглядывая Свету с ног до головы и переводя взгляд с Леры на Даню. Все остальные тоже водили друг по другу взглядами. Каждый прекрасно понимал, что они могут видеть друг друга живыми в последний раз…       Миша повернулся к Свете и крепко обнял её, оплетая её плечи своими руками. Блондинка аккуратно свела свои ладони вокруг его шеи и закрыла глаза, утыкаясь лицом в его плечо. При взгляде на них, внутри Леры образовалась странная пустота, в следующий миг сразу же заполнившаяся нежным касанием руки Данилы на своей талии.       Рыжеволосый притянул её к себе, кладя свою голову ей на макушку и глубоко вздыхая. Лера чувствовала на своей щеке влагу его насквозь мокрой от пота и крови футболки, но никакого омерзения не ощущала, лишь тепло его рук и громкий стук его сердца в широкой грудной клетке. Его биение успокаивало и мирило её с мыслью о том, что если бы они признались друг другу раньше случившегося, всё могло быть иначе… или нет. Но сейчас Лера точно знала одно — она не смогла пережить, если бы это сердце больше никогда не стало биться в его груди. — Дань, я… — начала было девушка, но юноша отстранился, направляясь к окну.       Следом за ним последовал и Миша.       Лера нервно приложила руку к армейскому ножу у себя на бедре. Как только зеленоглазый прервал их объятия на душе у неё стало беспокойно. Но она также направилась к окнам. — Слезете, потом пулей к забору, ни в коем случае не к главным воротам. — консультировал девушек Данила. — Переберётесь и мотаете к машине Светы или моей. Разбиваете стекла и либо дожидаетесь меня, либо убирайтесь отсюда к чертям.       Последний вариант Леру никак не устраивал, но она промолчала — была уверена, что всё пройдёт куда лучше, чем они могли предположить.       Но не всё оказалось так просто.       Не успели они отойти для того, чтобы дать Даниле спокойно разбить им путь на свободу, как по коридору пронёсся оглушительный вопль и началась настоящая перестрелка. Звук был такой, будто палили сразу несколько человек, уши закладывало даже внутри кабинетов, а сердце уходило в пятки от одной мысли о том, что происходит там, за дверьми. — Есть ещё выжившие? — испуганно вскрикнула Света, не понимая, кто может вести перестрелку. — Шустрее! — рыкнул Кашин, хватая Леру за руку и притягивая к себе, попутно два раза стреляя в окно, прикрывая девушку от летящих на пол мелких осколков и размашисто сбрасывая с высокого подоконника, на который девушкам придётся залезать, оставшиеся стёкла.       Миша вскочил на окно, подтягивая к себе Свету, которая всё ещё пребывала в состоянии шока и не могла собраться. — Погодите, если там и правда выжившие, мы можем им… — попыталась что-то сказать она, но крики за дверьми стали ещё громче и куда страшнее, а Миша крепко схватил её за плечи и они быстро спрыгнули с окна, приземляясь на шершавый и холодный асфальт.       Теперь только вперёд.       Данила подсадил Леру на подоконник, откуда она легко спустилась, и выскочил следом с треском стекла под своими массивными кроссовками. Перед тем, как им сорваться с места и что есть сил лететь следом за Светой и Мишей, девушка подняла взгляд на рыжеволосого юношу.       Вот он — путь на свободу, путь к жизни, оставляющий позади все страхи и пережитый ужас. Так почему же в его глазах мечется раздор, испуг и растерянность. — Что происходит, Дань? — прошептала она, касаясь его напряжённого плеча.       Он чувствует что-то? То же, что и она? Предчувствует что-то плохое, ужасное… Понимание этого заставило её сердце сжаться настолько, что в груди стало слишком мало воздуха и Лера прерывисто вздохнула. Не может же такого быть на самом деле. Такого не бывает… — Ничего. — бросил рыжеволосый отводя взгляд, но уже понимая, что Лера заметила что-то неладное. — Нужно спешить.       Позади них гремели выстрелы и слышались ужасающие крики, поэтому времени, чтобы как следует осознать происходящее не было. Девушка с парнем сорвались с места, слыша где-то впереди испуганный возглас Светы, следом за которым следует неразборчивая пальба по асфальту и металлическому забору.       В панике выбегая на открытое пространство, от которого было совсем недалеко добежать до забора, Лера с Даней увидели невероятно ужасающую картину, от которой кровь стыла в жилах, а кожу бил настолько сильный озноб, что кости будто бы сотрясались в такт бешено колотящегося сердца. Лера вцепилась в руку Данилы, оттаскивая его назад, но тот лишь закрыл её собой, не в силах отвести взгляда. Света с Мишей в таком же оцепенении стояли всего в паре метров от них.       Парадные двери были настежь открыты. Из них, с криками и воплями выбегали обычные, до ужаса испуганные и испачканные кровью и пропитанные страхом. Следом за ними выбегали другие, в масках и с бешеными глазами, словно дикие, необузданные звери бросающиеся на своих жертв. Многие из которых даже не успевали добежать до последней ступени и замертво падали под ноги новым спасающимся бегством, надеющимся уцелеть и уйти во всеобщем хаосе и суматохе, как и сами Лера с Данилой, Мишей и Светой.       Верх жестокости, низ всего человеческого — вот что предстало тогда перед их глазами. — Господи… — вырвалось у Леры, и она почувствовала, как Данила вздрогнул от звука её тихого голоса. — Уходим. — отчеканил он, прикрикнув Свете и Мише, чтобы те тоже пришли в себя. — Живее!!!       Брюнет живо подтолкнул блондинку в другую сторону. У них ещё был шанс спастись целыми и уйти незамеченными пока всё действо происходит у главного входа. Перелезать через забор здесь — и быть застреленным уже на той стороне. Сейчас необходимо было лишь одно — бежать на другую сторону здания.       Лера бросила взгляд на встревоженных и таких же испуганных, как и они с Даней, Свету и Мишу, и, сильнее сжав ладонь рыжеволосого ринулась назад.       Не прошло и двух минут, как четверка ребят уже неслась по территории университета, огибая высокие ели, растущие с боковых сторон здания. Данила бежал впереди всех с пистолетом наперевес в одной руке и холодной ладошкой Леры в другой. Сердце его заходилось, глаза лихорадочно выискивали среди стволов деревьев чьи-то тёмные фигуры, а шестое чувство подсказывало — они могут не успеть. Из-за этого, длинные ноги баскетболиста несли его самого и голубоглазую девчушку ещё быстрее, так, что Лера едва поспевала за ним, всё время спотыкаясь и тяжело дыша. Но она не останавливалась, а лишь молча следовала за ним.       Но вот, случилось то, чего каждый из них предвкушал с крайним ужасом и страхом. Рядом, буквально в паре метров от них, кто-то предупредительно выстрелил в землю. Лера вскрикнула от страха, потеряв равновесие упала на руки подоспевшему вовремя Кашину. Юноша подхватил её и поставил позади себя. Света сжалась в клубочек, вжимаясь в плечо Миши.       Все пути отхода были отрезаны. Данила нервно сжал в руках пистолет, внимательно наблюдая как из ближайших к ним окон вылезают тёмные, озарённые утренними сумерками, фигуры в масках. Все четверо замерли, понимая значительный перевес сил. — Привет-привет. — донеслось из-под одной из масок тихий смешок. — Кто хочет первый поиграть с нами? — А может все сразу? — послышался противный девчачий голосок из-под ещё одной. — Как насчёт… догонялок? — Психи. — прошептала Света, испуганно глянув на оружие в их руках. — Ну, так что? — вновь подал голос первый говоривший. — Нам становится скучно.       И он ещё раз с гулким выстрелом засадил пулю в землю. — Маску сними. — неожиданно для всех, произнёс Данила, отпуская руку Леры и прикрывая её своей спиной. — Даня! — раскрыла было рот Лера. — Тц. — грубо цыкнул на неё тот.       Говоривший хмыкнул, подойдя ближе: — А ты смешной. Добровольцев мы любим.       Кашин уверенно сделал шаг вперёд, припоминая, как по-удобнее спрятать пистолет у себя за пазухой. — Побежишь первым? — продолжал диалог говоривший, отбрасывая в сторону свою маску и доставая из увесистой кобуры небольшой травматический пистолет. — А мы посмотрим на какой из попыток я попаду в цель.       Данила поднял на него глаза свои глаза — собеседник совершенно ничем внешне не отличался от них — подросток. Но в глазах было что-то такое, чего он никак не мог разобрать. Зачем ему это? Зачем им всем это? Откуда такая ненависть? Вопросы без ответов вновь заполняли мысли, мешая понимать, что происходит вокруг. Но ему просто необходимо было потянуть время. Сейчас время — их всё! Если он всё правильно рассчитал… — Давай, громила, вставай. — махнул ему говорящий.       Данила с тяжёлым сердцем подошёл к нему и повернулся спиной, чувствуя как затылок обжигает холодное дуло пистолета. — Нет, прошу, не надо! — слышит он позади себя возглас Леры, но с места не двигается. — Дань! Данечка! — Да, заткните эту су… — срывается на неё кто-то из присутствующих, но в какой-то момент замирает, слыша как гудящий звук нарастает с новой и новой силой.       От него слышится скрежет зубов. Все окружающие в один миг замирают, слыша долгожданный и громоподобный гул сирены, оглашающий конец кошмара, конец Судной ночи… — Если выстрелишь, — произносит Данила, оборачиваясь к парню лицом. — тебя найдут и посадят. А знаешь почему? По периметру камеры.       При последних словах на его губах заиграла усталая и расслабленная улыбка. Его душа ликовала, а сердце, казалось, просто перестало биться от легкости в грудной клетке.       Ему было уже всё равно на то, что безнаказанные убийцы инстинктивно разбегаются кто куда с места преступления. Сейчас, он мог думать только об одном — взглянуть в её живые и счастливые глаза.       Данила поднимает на Леру глаза. Девушка, будто в трансе наблюдает за ним, по её щекам бегут слёзы, а нежные губы еле заметно дрожат. Он хочет коснуться их, коснуться её самой.       Но, в следующий миг, по её лицу пробегает волна ужаса, а Данила чувствует неимоверно резкую боль, после которой звук выстрела доносится до его ушей будто бы с опозданием, теряя всякую чёткость и ясность.       Нет. Нет, нет, нет…       Болевой шок не позволяет ему абсолютно ничего, перекрывая все системы организма. В голове проносится воспоминание, как Лера собирается сказать ему что-то несколько минут тому назад: «Дань, я…». После этого из его груди доносится хриплый стон, с попутно выливающийся на землю сукровицей: — Лер, я…       Девушка превращается в блёклое, размытое пятно, срывающееся с места и летящее к нему с глухими звуками, которых он уже не в силах разобрать.       Невыносимая душевная боль пронзает его хуже физической — он теряет её, она теряет его. Темнота…