Двенадцать лет спустя
— Чоппер! Я закончила, можешь забирать. — Спасибо, Акира! Если бы не ты я бы не успел все вовремя закончить! Ты с такой скоростью все делаешь, но при этом ни разу ещё не ошибалась,– восхищенно пролепетал олененок. — Да ладно тебе Чоппер. Когда меня хвалят мне аж неловко становится. Но тем не менее так приятно услышать похвалу за дело которое ты любишь больше жизни. — Кстати, Куреха-сан сказала, когда мы спустимся в деревню. Мы уже так давно не спускались. Скорее всего уже скопилась огромная толпа тем кому необходима медицинская помощь. Хоть Куреху-сан в деревне и называют ведьмой и с опаской относятся к её методам лечения, даже чаще всего просто отказываясь от лечения, но я думаю в глубине души люди уважают её и она многим нравится. И вообще как невозможно любить Куреху-сан? Она же такая умная, сильная и очень хорошо выглядит. И я уверена что она самый лучший медик на Гранд Лайн. — Она, вроде бы, сказала, что как только допьет саке и если после этого не передумает, то тогда и спустимся,– чуть призадумавшись ответил Чоппер. — Ну, думаю я успею подготовить ингредиенты для лекарства, а приготовлением займусь после того как мы вернемся. — Что за лекарство ты хочешь приготовить?! Боже, как же у него светиться глаза. Его так легко заинтересовать и заставить во что-то верить из-за чего он становится такой милашкой. Никак не могу удержаться, чтобы не потискать его, и сейчас не исключение. Сжав в объятиях олененка, я не удержавшись крикнула: — Чоппер! Ты такой милый! После того как я разжала объятия Чоппер, смутившись, стал выплясывать странный танец. — Мне ни капли не приятны твои слова, дура! Каков же милашка! Немного поумилявшись олененку, я все же ответила на его вопрос. — Не уверена, что хоть кто-то может подхватить эту болезнь, она достаточно древняя, если точнее, то доисторическая. Но так как мы находимся на Гранд Лайн, то нельзя исключать того факта, что ещё существуют такие острова на которых и обитают переносчики этой болезни.***
Уф, сегодня особенно ветрено. Зимний остров Драм. Чудесное место, ну конечно не для тех кто ненавидит холод. Хоть я и не родилась здесь, но холод для меня словно что-то родное, то ли от того что я прожила здесь 12 лет, то ли от того что внутри я ледышка, ньхи-хи-хи. Мне всегда нравилось наблюдать за тем как идёт снег, как маленькие снежинки со временем покрывают ещё не засыпанные участки снегом, протягивать руку и ждать пока на неё упадет снежинка, а после пристально наблюдать как она медленно тает от соприкосновения с теплой поверхностью, превращаясь в маленькую капельку, стекает по твоей руке. Когда ветви деревьев усыпаны белёсым снегом, на солнце они выглядят такими чистыми, такими волшебными... Такая красота просто не может не завораживать, отрывая от реальности на час другой. Куреха-сан часто говорила мне что в этом нет ничего прекрасного и что «Не стоит каждый раз бежать к окну и наблюдать за снегопадом, если ты не знала то от твоей «красоты» умирают очень многие, не подготовившимся к таким погодным условиям и причем мучительно умирают» тогда на последних словах она настолько кровожадно улыбнулась что меня невольно прошибал холодный пот, как бы я не любила Куреху-сан, но даже у меня её улыбка вызывает небольшую панику... Пока я вновь любовалась снежной завесой за окном Куреха-сан и Чоппер оказывается уже давно собрались. — Эй, плесневелая ты там чего опять застряла? Ну да, кто мог дать столь «оригинальное» прозвище как не Куреха-сан. И в чём ещё дело, я даже не знаю за какие заслуги, просто в один момент она стала называть меня плесневелой, и все, за что? почему? для чего? Когда я спрашиваю насчет этого она либо говорит «Тебе что не нравится? А мне очень даже!», либо кровожадно улыбается от чего поднимать вновь эту тему желание само собой как-то отпадает на неопределенный период. Если кто-то при ней скажет что она жестоко, я лишь мысленно «немножечко» соглашусь, совсем капельку. Кого я обманываю. — Уже бегу! Накинув синее бесформенное пальтишко, хотя для меня вполне достаточно и лёгкой накидки – да, может я и не чувствую как таковой холода, но это не повод лишний раз не перестраховаться, за здоровьем нужно пристально следить, доктор в конце концов я или нет – я побежала к Курехе-сан и Чопперу, тот уже был в своей форме оленя. Хотя он ведь и так всегда в форме оленя, в своей обычной форме он скорей миленький плюшевый олененок с синим носом, а сейчас он больше походит на оленя, правда со стороны странно выглядит, олень в штанах и шапке, ньхи-хи-хи. Ну все же это Гранд Лайн, тут и не такое увидишь. Ой, совсем из головы вылетело! Я ведь не объяснила кто такой Чоппер, а уже начинаю рассказывать о его формах. Тем временем я уже села в сани и мы двинулись в деревню Кокоавид (не уверена в правильности поэтому исправьте пожалуйста), все же надеюсь что методы Курехи-сан не поубивают там всех...***
Возвращаясь к Чопперу, он фруктовик, а если точнее, олень который съел дьявольский фрукт типа парамеция – Хито Хито но Ми. Этот фрукт позволяет съевшему как животному, так и неодушевленному предмету превратится в полноценного человека. Хотя процесс передачи неодушевленному предмету свойства фрукта очень сложна, не могу сказать точно как проходит это процесс. Если говорить в общем дьявольские фрукты - это фрукты, дающие съевшему нечеловеческую силу и способности. Редкий фрукт, насколько я знаю они стоят не менее 100 000 000 Белли, конечно же цена может зависеть от типа фрукта, кстати их всего три: парамеция, зоан, логиа. Правда есть еще мифический зоан, но это скорей разновидность зоана, является одним из редчайших фруктов наряду с логией. Парамеция - это тип дьявольских фруктов, который изменяет тело съевшего, является, если можно так сказать, слабейшим из трех типов. По мне так это ошибочное суждение, все зависит от смекалки и умение человека применять свои способности в различных ситуация, вне зависимости от степени стрессовости таковой. Зоан - это тип дьявольских фруктов, позволяет превращаться съевшему в животное. Логиа - это тип дьявольских фруктов, преобразовывает тело целиком, делая съевшего почти неуязвимым, наделяя его недюжинной силой, а также даруя ему безграничные способности. Также является редчайшим фруктом.***
Спускаясь по канатной дорожке я невольно залюбовалась видом вокруг. Вокруг так тихо и спокойно. В последнее время у меня не было ни минутки свободного времени, чтобы просто посидеть у окна и понаблюдать за природой, за снежной завесой. Опыты и эксперименты новых или усовершенствование старых лекарств отнимают уйму времени, за этим все я не заметила как пролетело три месяца. Три месяца почти безвылазно и без сна заниматься лекарствами чертовски изнуряющи, стоило мне тогда все закончить, как я тут же на месте провалилась в сон, в котором, как мне сказала Куреха-сан, я провела неделю. Удивительно — не то слово. Буду надеяться на то что новое лекарство, что я закончила совсем недавно, будет действовать так как я и предполагаю. Под мои рассуждения мы почти добрались до деревни, ещё немного и мы будем на месте. Как бы без нас тут не случилось чего страшного. Все же мы давненько сюда не спускались... Надеюсь на легкие простуды селян. По прибытию остановились мы недалеко от бара, из которого доносится, если не ошибаюсь, детский плач. — Таматиби, сейчас же скажи в чем дела?! Я выкину тебя на улицу если ты не перестанешь!– донесся до меня немного раздраженный мужской голос. Если он это ребенку, что судя по плачу вероятней, то это ужасно, разве можно такое говорить ребенку, а вдруг у него что-то болит и это что-то может быть очень даже серьезно! Медленным размеренным шагом мы двинули за Курехой-сан в сторону плача. Стоило нам подойти почти вплотную к двери, как до моих ушей донеслись перешептывания людей: «Ведьма?», «Мне страшно!», «И опять она с ними пришла!?», «С этими ужасными монстрами!» Одного взгляда Курехи-сан было достаточно, чтобы все вмиг замолчали, кто-то даже отступил на пару шагов. Ещё бы, у неё действительно может быть устрашающий взгляд (испытано, и не один раз, на себе...) Казалось бы не в первый раз слышишь это, но все равно каждый раз так... больно... Так больно слышать в свой адрес, что ты монстр. И ведь я ничего такого не делала, дабы заслужить такое «звание», и все из-за чего? из-за внешности... Когда меня называют «белой вороной», я уже расцениваю это как комплимент, так как это самые безобидные слова которыми меня кличили. Были и моменты, когда я просто шла по улице и меня обкидывали камнями; испорченными фруктами и овощами. Из-за чего я постоянно приходила вся в крови и перепачканная тухлыми продуктами (запашок не из приятных) домой и, конечно же, получала нагоняй от Курехи-сан. Внутри было больно от такой несправедливости, но в тот же время мне становилось жалко этих людей, даже не знаю почему... Страх — главный двигатель всего живого. — Ну же! Хватит уже!– вновь послышался крик того мужчины. — Ойа-ойа, что за ужасный отец у этого ребенка? Сказав это, Куреха-сан положила на наши головы свои крепкие ладони, слегка поглаживая,– Когда дети только и делают что плачут - это значит что у них непорядок со здоровьем. Действительно, если малыш так долго плачет, думаю родители должны были уже давно обратить на это внимаю. Ох, надеюсь это не что-то серьезное. — Держитесь позади, малыши!– с этими словами она взяла... и выбила дверь. Просто взяла и выбила. Нет, я конечно уже не удивляюсь такому. Но все же... — Куреха-сан, можно же было просто открыть дверь, а не выламывать её... Моё недозамечание было просто напросто проигнорировано. По моему у меня сейчас от отчаяния потекут слезы. Что поделать, надо идти. Только Чоппер, проходя со мной во внутрь, взглядом попытался меня поддержать, даже простого взгляда с его стороны хватило, чтобы на моем лице вновь появилась улыбка. Извинившись то ли за сломанную дверь, то ли за свой нежданный визит, а того и вообще к слову это сказала, Куреха-сан прошествовала в глубь ресторанчика, это ведь ресторанчик, если я не ошибаюсь... Ну, дальше для меня идет привычная картина, люди, обратившие на нас внимание, в полнейшем шоке устремляют на нас взор. Да уж, чего и следовало ожидать...***
Все же остров Драм прекрасное место! Сейчас в королевстве настали неспокойные времена, но это мешает ему завораживать своими видами. Кругом белый цвет, на деревьях, земле, везде, словно хлопья, так завораживающе. Я не стала задерживаться в баре вместе с Курехой-сан и Чоппером, и решилась пройтись по деревне, может кому ещё нужна помощь. Правда вряд ли люди признаются мне в этом, я ведь монстр как ни как. Сейчас, когда ты не стоишь перед агрессивно-испуганной толпой, это даже забавно звучит.... Это больно слышать, но после боли, в зачастую, наступает смирение, а за ней слепая вера сказанному. Люди бывают порой жестоки к тому что так отлично от них, возможно они этого и не замечают, а возможно намеренно, пытаясь таким образом самоутвердиться, и для чего или для кого? Единственный человек, который без каких-либо либо умыслов принимал от меня помощь – это старушка, живущая на отшила деревни. Я была очень удивлена, не увидев привычной мне реакция, когда я предложила провести медицинский осмотр. Ни криков, ни швыряний в тебя всего что под руку попадет, лишь милая улыбка и еле заметный кивок.***
Это был первый человек, кроме Курехи -сан, которому я смогла довериться (Чоппер не в счет), я довольно часто навещала эту старушку, навещала... Уже больше чем год прошел с её смерти, это было для меня словно ударом. В течении девяти лет я навещала её, назначала лечение в случае болезни, помогала по дому, если бы такая нужда, ведь она была одна, совсем, в отличие от меня, которой посчастливилось сразу встретить Куреху-сан и Чоппера. Как бы это не было эгоистично по отношению к ним, но в мою душу порой прокрадывается такая вязкая и склизкая пустота. От этого меня невольно бросает в дрожь это ведь не правильно, как человек может испытывать такие чувства, когда у него есть все то о чем не могли мечтать многие по разным уголках Гранд Лайн. Человек, который заботится и даже любит тебя. Старушка по имени Аманда. Красивое имя. Она часто рассказывала о себе, о своем детстве, я узнавала о ней такое, что даже представить себе взглянув на неё, не могла. С виду она очень спокойная, я бы даже сказала холоднокровна, несмотря на её возраст, но стоило ей рассказать каким гиперактивным и взрывным она была ребенком, как я стала подмечать те детали, что просто не бросаются в глаза не знай ты человека лично. И действительно за этой маской спокойствия скрывалась та жизнерадостная и энергичная женщина. Столько интересных историй из детства: от некоторых хотелось смеяться, он некоторых плакать, а некоторые заставляли восхищаться этой женщиной. Но когда она вскользь спросила о моем детстве, это поставило меня в тупик. В моей памяти совсем не было воспоминаний из детства, даже обрывков, словно все стерли подчистую, ни кто я, ни откуда я, совершенно ничего... Самое раннее мое воспоминание берет свое начало с этого острова, словно здесь я начала новую жизнь. Забавно, начать новую жизнь при этом не помнить о старой совершенно ничего, а может это и к лучшему. Ни известно что было в моей, так сказать «старой жизни», я боюсь рано или поздно вспомнить прошлое, ведь я боюсь правды, правда может ранить, ранить очень больно. Но правда способна и исцелить. Правда способна дать уверенность в завтрашнем дне. Находясь уже за пределами деревни, я, не останавливаясь, продолжила идти вдоль дороги, очарованная видом вокруг. Надеюсь меня вновь не потеряли, а то несдобровать моей головушке. Кулак у Курехи-сан тяжелый.... Может лучше вернуться? Да, так лучше и сделать! Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я только было хотела сделать шаг, как неожиданно для себя споткнулась о что-то. Да уж, неуклюжесть – мое второе имя... Кстати о приземлении, было достаточно мягко. И тепло. Разве снег может быть теплым? Поднявшись с неопознанного объекта, я устроилась рядышком на корточках. Потыкав это нечто кончиком пальца и не ощутив никакой реакции, я уже без зазрения совести тыкала, не жалея своих, и так небольших, сил. И не видно ведь что это, все настолько сильно замело снегом. Ой! Что-то зеленое, неужто трава! Ещё мягкая какая! Мои восхищения не то травой, не то ни пойми чем, могли затянуться ещё на не осознанный срок, так как стоит мне на чем-то заострить внимание, как меня просто затягивает с головой, даже если это будет что-то маленькое и незначительное. Ну, вот как сейчас... Так вот, этот кустик вдруг не с того не с сего вскочил как ужаленный. Понятное дело я этого совсем не ожидала, а потому с криком завалилась в сугроб. Упала в сугроб, как будто села на трон. Ньхи-хи-хи. А ещё волосы весь обзор закрыли.. И как это, по видимому теперь живое существо, так долго в нем лежало, обморожение это самое легкое, что в таком случае можно получить. Теперь видимо мы поменялись местами. Мне стоило больших усилий выкарабкаться из залежей снега, теперь вся одежда и волосы будут мокрыми. Не хотелось бы заболеть. — Ты ещё кто? Стоп оно ещё и говорит?! Неужто это человек, это же сколько он тогда пролежал в снегу, а если простым обморожением дело не обошлось! По голосу явно слышно, что он замерз. Убрав мокрые от снега пряди волос с глаз, я посмотрела на виновника двух моих падений. Он что совсем себе мозги отморозил?! Ходить по пояс без одежды ещё и босиком! — Ты что из ума выжил?! Ходить по зимнему острову раздетым. Как же я зла. Вот как можно так небрежно относиться к своему здоровью? Почти вся его кожа была красная, как от ожогов, но некоторые участки его тела уже приобрели синий оттенок. Это плохо, как бы отмирание клеток не началось... — В-все нормально,– флегматично ответил тот. Нормально?! И это он называет нормальным?! Видно от холода его мозгу знатно досталось. Настолько пофигистично относится к своим здоровью – это надо быть либо, идиотом, либо круглым идиотом! Видно ведь что ему холодно, так зачем притворяться? Я понимаю конечно люди не любят показывать слабости, но, черт, это так глупо. У него ведь не получается скрыть тот факт что ему холодно. — Нормально? Ты совсем идиот?! Ты сейчас больше похож на огромный синяк. Вот, держи. Давно уже поднявшись на ноги, я сняла свое пальтишко и протянула ему. Понимаю что наши габариты совсем отличны, но по крайней мере оно теплое и как накидка думаю сойдет. — Не надо мне этого. И вообще мне не холодно. Какой из меня мечник если я дрогну от какого там холодка?! — Но ты дрожишь... — Тц. Странный тип. А ещё высокий, хотя для меня полторашки можно считать всех высокими. Все же мозги ему знатно подморозило. Хм, он вроде назвал себя мечником, где же тогда мечи? Или он просто покрасоваться решил. Так получается это его волосы были зеленого цвета. Мило — Чё?! Я что это в слух сказала?! Ой неловко то как. — Н-не чего... Как неловко. И взгляд бегает, пытаясь зацепиться за что-то, блин, как же это, наверное, со стороны ужасно выглядит. Он, скорее всего, сейчас думает что за ненормальная перед ним, то кричит, то заикается. Что за стыд. В конечном итоге мой взгляд все же решил останется на его глазах. От чего-то по всему телу прошла крупная дрожь. Ноги затряслись и не способные больше держать мое тело, подкосились, роняя меня вновь на покрытую снегом землю. Руки ходили ходуном, не подававшись контролю, я лишь обхватила ими плечи. В сердце словно медленно втыкали маленькие иголки, очень медленно и болезненно. Что происходит?... Почему этот взгляд кажется таким знакомым и таким, пробирающе до костей, страшным. Почему я испытываю такой дикий страх при взгляде в них. Из глаз неконтролируемым потоком полились слезы. Он не давал толком вздохнуть, из-за чего я начинала задыхаться. Заметив мое состояние парень вначале ошарашено посмотрел на меня, а после сделал шаг и только собиравшись протянуть мне руку. Не понимаю. Мое тело словно перестало слушаться. Как только его рука легла мне на плечо, я даже понять не успела, как закричала.«— Мы ещё увидимся малышка»
Словно эхо в моей голове пронесся голос. Грубый и насмешливый. Внутри послышался треск. Шкатулка что прятала воспоминания надломилась. Двенадцать лет она плотно была скована цепями, оберегая меня от этих воспоминаний, от этой боли. Шкатулка. Она выпустила воспоминание, самое ужасное воспоминание, которое принесло мне только скребящею боль. Почему именно это, почему самое болезненное. А почему я уверена что оно самое болезненное. Я запуталась. Как же больно. Разорви сейчас грудную клетку, вырви сердце, а боль не пропадет, она где-то глубоко и её просто так не достать. Это и есть душевная боль. Огромный ком эмоций нарастал одновременно с биением сердца. Сердце. По нему словно проводили наждачкой, оно плакало, рыдало кровавыми слезами, интересно, сейчас я тоже плачу вместе с ним? Я такая жалкая. Хватит... Если оно остановиться, то все это прекратиться? Пожалуйста... Если так, то я согласна. Это куда лучше, чем ощущение этой беспрерывной боли, беспрерывных страданий. Пусть все исчезнет! Все! Прям как тогда... Это даже смешно. Жалеть себя. Ненавидеть. Презирать. Сочувствовать. Хватит... Прошу... Впереди нет ничего. Лишь тьма. Так зачем я иду к ней? Наверное потому что я живу в ней?...Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя; Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала; Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь; Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.