(Не)истинность

Следующий месяц пролетел для Эндрю довольно однообразно, но вместе с тем спокойно. Джейсона он практически не видел – тот, умчавшись в тот день вместе с отцом к Джеймсу, дома появлялся крайне редко, равно как и Уильям. Райан злился и нервничал, вдруг оставшись вдвоем с Эндрю в пустом доме, и Эндрю хотя бы несколько часов в день старался проводить с ним, занимая его пустой болтовней или помогая возиться с теми домашними делами, которые тот не желал доверять слугам. Через неделю после отъезда альф в доме появился Коди, который, тоже оставшись без внимания супруга, заскучал и решил пожить у новых родственников. Райан, впавший было в депрессию, оживился, и Эндрю смог вздохнуть с облегчением. Не то, чтобы ему было тяжело проводить столько времени с Райаном, которого он искренне любил, но это чужое жадное внимание ему хотелось бы ощущать не от Райана. Но Джейсон, увы, вертелся волчком между рудниками, городом и королевской канцелярией, равно как и его отец и старший брат, устроившие такого громкого шороху, что в первую неделю, наверное, в каждом будуаре обсуждали настигшие семейство Ридов неприятности. Райан, к которому потянулись многочисленные знакомые, жаждавшие узнать подробности, умело строил из себя дурачка, а потом и вовсе запретил впускать чужаков в поместье, Коди тоже, воспользовавшись этим приказом старшего семьи, как ширмой, открещивался от любопытных, а к Эндрю никому в здравом уме не пришло бы в голову обратиться. Так что Эндрю, не изменяя своим правилам и пользуясь тем, что Джейсон после своих коротких ночевок дома всегда оставлял с ним кого-нибудь из четверки охранников, жил практически своей обычной жизнью, перемешивая утренние тренировки, выгул Герды и учебники. На тренировках при этом он теперь проводил куда больше времени, пользуясь тем, что не нужно было прятаться от Джейсона. Во всяком случае, именно так Эндрю объяснял самому себе возросшую любовь к спорту, стараясь не вспоминать неприятное слово «сублимация». Думать о том, что происходило между ним и Джейсоном ему тоже не хотелось. Казалось, что, вздумай он глубже поковыряться во всем этом – и все обязательно пойдет кувырком. Как говорил ему когда-то Джейсон – «не знаю, куда это все заведет, но расслабься, все будет хорошо». Что ж, Эндрю решил последовать этому совету, даром что дальше поцелуев они все равно не заходили в те редкие вечера, когда Джейсон приезжал домой пораньше. За это Эндрю его ненавидел и одновременно был ему благодарен. В их случае – а они не поговорили, не разобрались, не сказали друг другу, чего ждут – секс бы скорее осложнил отношения, чем помог, и это было логично. Они, в конце концов, взрослые люди, которые должны уметь говорить «словами через рот», как любил подкалывать папа, когда они с отцом принимались выяснять отношения. Но от близости Джейсона Эндрю вело, будто пьяного, и отказываться от того скромного взаимодействия, которое у них было, он не собирался. Даже если после этого страстно мечтал быть импотентом. Периодически он начинал подозревать, что такими темпами именно этим все и закончится, если он еще хоть раз заставит организм угомониться холодной водой или пробежкой. Но, несмотря на все это, Эндрю, будто одержимый, искренне ждал, когда Джейсон появится дома, привыкший, как пес к хозяйской руке, к тому, что Джейсон, наскоро вымывшись, тут же влезет в его кровать и притянет его к себе. Эндрю и сам с пугавшей его самого готовностью подавался к нему навстречу, падая в очередной жаркий поцелуй, как в глубокое озеро. Губы Джейсона, его колкая, царапающая щетина, руки, опалявшие даже через ткань одежды – всего было слишком много. Еще ни разу в жизни Эндрю не ощущал с кем-либо такого полного слияния – будто они дышали одним на двоих воздухом, были неразрывно и прочно связаны чем-то таким, чему он затруднялся дать название. И тем тяжелее было, когда Джейсон, тяжело дышавший, с потемневшими, шальными глазами, неизменно отстранялся, хотя очевидное свидетельство его желания продолжить начатое упиралось Эндрю в... Что ж, честно говоря, упиралось оно в такое же свидетельство неравнодушия со стороны Эндрю, который к тому моменту уже очень мало себя контролировал. Он бы и имени своего не вспомнил, чего уж там. Вздумай Джейсон продолжить начатое, Эндрю бы и не подумал возразить, но самоконтроль у того был идеальный. А задумываться над тем, что именно заставляет Джейсона очерчивать такую четкую границу в их взаимодействии, не хотелось. Это тоже была мысль из разряда – «только тронь – и все рассыплется». Поэтому Эндрю просто укладывался спать рядом и получал от Джейсона короткий поцелуй в щеку или макушку – видимо, своего рода благодарность за то, что он никогда ни о чем не спрашивал и не возражал. Но чаще Эндрю на короткое мгновение просыпался ночью от того, что через него перекидывалась тяжелая рука и тут же засыпал снова уже спокойным сном, потому что Джейсон был рядом и не свернул себе шею где-нибудь в дневной беготне. Утром Эндрю неизменно поднимался на тренировку еще засветло, коротко целовал крепко спящего Джейсона и тихо уходил, зная, что по возвращению его уже не будет. Сегодняшнее утро от предыдущих ничем не отличалось. Стараясь не разбудить за полночь вернувшегося Джейсона, Эндрю быстро сполоснулся в ванной, оделся и выскользнул из комнаты. Попавшийся ему навстречу на первом этаже Райан, сонный и встрепанный, ласково погладил его по плечу и поплелся по лестнице наверх. Эндрю, задумчиво нахмурившись, вышел на крыльцо и пожал ладонь позевывающему Честеру. – Уильям уехал, что ли? – спросил Эндрю у него, наблюдая за возней прислуги, закрывавшей ворота. Райан ни за что не встал бы с постели так рано, если бы не острая необходимость. Хорошо хоть мудрый папа семейства не стал выяснять, за каким чертом Эндрю понесло на улицу еще до рассвета. – Да, – Честер снова зевнул и попрыгал с ноги на ногу, разминаясь. – Остальных он решил не брать. – Многочисленных мистеров Ридов? – подколол его Эндрю и засмеялся, когда Честер, смущенно засопев, отвернулся. – Пошли уже. Отойдя подальше от поместья, они перешли на бег, сворачивая на привычный «тайный» маршрут. Эндрю сильно сомневался, что Джейсон, толком не спавший ночью, решится выбраться из постели на тренировку, но на всякий случай решил не рисковать. Не готов он был пока делиться этой своей тайной, хотя, судя по тому, что рубашки начинали поджимать в плечах, а тело, даром что он всегда был худощавым, казалось теперь совсем жилистым... Тайна выходила какая-то не слишком таинственная. Минут через двадцать к ним присоединились отчаянно зевающие Дэйв, Каро и Терри. Эндрю, погрузившийся в медитативное состояние, при котором мысли – легкие и неясные – текли вяло и лениво, даже не сразу заметил, что в их компании прибавление. – А Джейсон что? – коротко спросил Эндрю, экономя дыхание. – Не появлялся, – так же коротко отозвался Каро, на бегу промокая мокрый лоб рубашкой. Эндрю проводил взглядом его голый живот и неслышно хмыкнул. Им понадобилось почти три недели, прежде чем они начали считать его действительно своим. Не то, чтобы Эндрю сильно жаждал брататься с альфами, но конкретно эти четверо были Джейсону друзьями. И Эндрю до чертиков надоело, что они рядом с ним боялись свободно разговаривать, постоянно совали свое «сэр» и даже, кажется, подмышку боялись почесать в его присутствии. К счастью, сейчас таких проблем не наблюдалось, особенно если учесть, что как минимум шесть раз в неделю кто-то из них выбивал из него пыль, пытаясь научить нормально драться. После первого же «простите, сэр», последовавшего за несильным, но ощутимым захватом, от которого Эндрю оказался на земле, Эндрю смеялся так, что о слове «субординация» забыли все и сразу. Они пробежали еще с полчаса, оббежав по кругу всю территорию, принадлежавшую Ридам, и притормозили в небольшом подлеске на самой границе. Разминка привычно вымела из головы остатки мыслей, и Эндрю попросту повторял наизусть уже выученные движения, изредка поглядывая на остальных, чтобы удостовериться в том, что он все делает правильно. Парни бы, правда, давно уже обсмеяли его, вздумай он отклоняться от программы, как было уже пару раз, но Эндрю предпочитал перестраховаться. С этих шутников станется стоически делать вид, что все в порядке, пока он сам не заметит неладное. – Хватит ушами хлопать, – пощелкав у него перед носом ладонью, сказал наконец Дэйв, давая сигнал заканчивать с разминкой. – Не отвлекайся, – смягчился он, когда Эндрю с задумчивым недоумением уставился на него, будто не понимая, чего вообще от него хотят. Эндрю кивнул, доставая из кармана штанов свернутые в аккуратные рулоны полоски плотной жесткой ткани. Быстро обмотав кисти и запястья, он повел плечами, пытаясь вымести из головы лишние мысли. Отъезд Уильяма его слегка тревожил хотя бы потому, что сына он оставил дома. Джейсон рассказывал о том, чем они занимались, мало – разве что сказал, что они вовремя поставили в известность принца и короля, и те инициировали проверку. Больше, конечно, для публики, чем для действительной пользы, потому что Ридам королевская семья доверяла больше, чем кому-либо. Как бы там ни было, но проверка заставила поднимать документы за последние несколько лет (просто на всякий случай), а проверяющие дотошно и чуть ли не по камешку перебирали рудники. Джейсон, помнится, ворчал, что лучше бы они с таким же рвением искали виновников и раскрывали пути, по которым руда уходила в черте чьи руки, но им всем приходилось подчиняться, коль уж они сами решили не избегать огласки. Больше осведомленный о делах семьи по сравнению с Райаном и Коди, Эндрю теперь отвратительно чувствовал себя, не зная подробностей. Собственные знания казались защитой, будто вырывали его из состояния беспомощности, а сейчас он был их лишен, и ужасно от того нервничал. И настолько был погружен в свои размышления, что в конце концов не успел уклониться и хорошо получил кулаком в нос. – Черт! – взвыл Эндрю, хватаясь за лицо. Знал ведь, черт подери, что нельзя отвлекаться. Это простое знание в него пытались вдолбить в первую очередь, объясняя, что самое глупое, что можно сделать в драке – задуматься не над действиями соперника. С сосредоточенностью у Эндрю всегда были проблемы, но настолько от происходящего он никогда не отстранялся. Из разбитого носа хлестала кровь, и это была, пожалуй, первая серьезная травма, полученная им на многочисленных тренировках. Альфы в любом случае старались его беречь, хотя от синяков на боках, ногах и руках это не спасало. Но в лицо ему не прилетало пока ни разу, если не считать тот легкий удар по касательной в подбородок, не оставивший ни следа, но научивший беречь голову больше всего остального. – Руку убери, – чуть побледневший Дэйв, успевший освободить от тряпок руки, осторожно ощупал его нос и вздохнул. – Не сломано. Прости. Я думал, ты уклонишься, всегда ведь... Эндрю поморщился и взял протянутое Честером небольшое полотенце, которым обычно вытирал с себя пот. – Я сам виноват, – отмахнулся он, прижимая мягкую ткань к носу. – Синяк будет? Дэйв хмуро передернул плечами, Каро и Терри, убедившиеся, что опасности для жизни нет, синхронно закатили глаза, и только бедный честный Честер не стал молчать. – Скорее да, чем нет. Хорошо попало, – он бросил колючий взгляд на Дэйва. Эндрю присел на поваленное дерево, на котором они обычно скидывали лишние вещи, и озабоченно сжал пальцы на ноющей переносице. В голове звенело, будто он оказался под колоколом в тот самый момент, когда звонарь решил от души по нему треснуть. Нос болел и горел, словно его ткнули лицом в камин. Что ж, пожалуй, ему нужна была эта встряска. Теперь уже ни о каких семейных проблемах он не думал, слишком занятый своей физиономией. – Джейсон тебя убьет, – зловредно добавил Честер, по-прежнему негодуя. Дэйв поморщился, но спорить не стал, понимая, что он прав. Эндрю, зажимая полотенцем нос, несильно ткнул Честера ногой в ботинок. – Я упал, – с нажимом (впечатление, правда, портил слегка гнусавый голос) произнес он. – Еще не хватало рассказывать, как вообще так вышло, что мы с Дэйвом начали драться. Каро и Терри, вернувшиеся к тренировке, беспардонно заржали, отвлекаясь от своего занятия. Честер погрозил обоим кулаком, но кивнул, соглашаясь с версией Эндрю о случившемся. Эндрю на мгновение понадеялся, что Джейсон уедет из дома следом за отцом, а там, кто знает, пропадет на несколько дней, как обычно. За несколько дней, правда, синяк вряд ли сойдет, разве что Джейсон несколько недель будет занят делами вдали от дома. Или останавливаясь у Джеймса, например, чем не вариант? Дождавшись, когда кровь наконец остановится, Эндрю хотел было продолжить тренировку, клятвенно пообещав больше не отвлекаться, но этому воспротивились все четверо альф, из простенькой травмы раздувшие едва ли не ранение с обязательной госпитализацией. – Только сегодня. Завтра продолжим, все со мной нормально, – сдался наконец Эндрю, понимая, что переспорить сразу четверых у него не выйдет. Остаток их тренировки он в итоге провел, лежа на бревне и злясь на самого себя. Нужно было в конце концов научиться абстрагироваться от собственного беспокойства и, что еще более важно, не нервничать по пустякам, изводясь на ровном месте. В конце концов, случись что серьезное, Джейсон бы не спал безмятежным сном, во-первых, и рассказал бы ему, Эндрю, во-вторых. До дома они добрались бегом – на этом Эндрю настоять удалось, даром что помощник для бега ему был не нужен, так что он просто молча побежал, оставляя позади возмущенных альф, кинувшихся его догонять. Вернулись они к самому завтраку – во всяком случае, голоса раздавались только из столовой. Эндрю услышал Джейсона и Джеймса – видимо, оба брата вчера вернулись в отцовский дом. Малодушно порадовавшись хотя бы тому, что не придется сталкиваться с Джейсоном в комнате, Эндрю бесшумно юркнул к лестнице. Оказавшись в комнате, он тщательно закрыл дверь – и свою, и в смежную комнату, и ушел в ванную комнату, зная, что подогретую воду ему уже приготовили. Проходя мимо зеркала, Эндрю бросил в него взгляд и невольно замер, явственно представляя размер катастрофы. От живописно краснеющего носа под оба глаза стекли синяки, и оставалось только поражаться тому, что при таких масштабах повреждений нос не был сломан. Эндрю выглядел, как алкоголик из городской подворотни, подравшийся с соплеменником за бутылку дешевого пойла, и от осознания этого ему почему-то хотелось смеяться. – Главное, не расхохотаться перед ребятами, точно решат, что я слишком сильно голову повредил, – напутствовал самого себя Эндрю и ушел мыться. Эндрю ожидал любой реакции на свое появление, но повисшая в столовой гробовая тишина его почти напугала. Провожаемый ошарашенными взглядами всего семейства, за исключением отсутствующего за столом Уильяма, он неловко кашлянул и прошел к столу, садясь на свое место. Наконец, Джейсон, отложив столовые приборы, аккуратно вытер губы, не представляя даже, как отвлек этим простым действием Эндрю, и начал подниматься. – Я их убью, – буднично сообщил он. Эндрю, страстно желая его остановить, машинально сделал подсечку и толкнул его ногой под колени, усаживая обратно. Джейсон, не ожидавший от него такой подлости, плюхнулся обратно на стул, стукнулся спиной о его спинку и толкнул пошатнувшийся стол. Эндрю проводил взглядом рухнувшую вазу с цветами, вода из которой залила половину скатерти и щедро оросила запеченное мясо, и испытал мучительное желание еще раз двинуться носом – только теперь уже о стол. Что ж, его тренеры, наверное, могли им гордиться, довели, что называется, до автоматизма... Ладно хоть на пол не обрушил своего дорогого супруга, вот бы порадовался Джеймс, проводивший внезапно образовавшийся бардак жизнерадостным улюлюканьем. Коди попытался заткнуть его десертом, но не преуспел, и теперь Джеймс требовал у них повторить выступление на «бис». Джейсон погрозил ему кулаком, одной рукой попытался дотянуться до пострадавшей больше его гордости спины и перевел изумленный взгляд на Эндрю, от которого он не ожидал такой прыти. – Прости, – повинился Эндрю, поднимаясь и помогая терпеливо вздыхавшему Райану спасать уцелевшие блюда. – Но отстань от них, я просто упал. Не на руках же они меня должны носить. И приклеиваться ко мне тоже не надо, – вступился он за несчастных охранников, которые вечно были во всем виноваты. – Что маленькими портили мне скатерти, что теперь, – проворчал Райан, подзывая слуг. – Прости, – извинился Эндрю и перед ним, мысленно радуясь тому, что хотя бы про его живописно разукрашенное лицо все забыли. Райан покосился на мрачного Джейсона, на жизнерадостно доводившего до белого каления слуг Джеймса и подмигнул Эндрю. – Это все Джейсон виноват, а не ты, – утешил он и потянулся через стол, ласково погладив Эндрю по плечу. – И Джеймс, – мстительно добавил он. Коди хихикнул, глядя на возмущенно вскинувшегося супруга и негодующе заспорившего Джейсона, который понемногу успокаивался, отвлекаясь от мыслей о своем чрезмерно резвом муже, который мало того, что засветло сбежал из дома, так еще и вернулся с синяком в половину лица. Эндрю, слушая подключившегося к спору Райана, который продолжал придерживаться позиции большинства – а трое омег определенно выигрывали у двоих альф (очень вовремя Уильям уехал), только улыбался, ярко, как никогда прежде, ощущая себя в кругу семьи.