(Не)истинность

Когда Джейсон, в кои-то веки улегшийся спать едва ли не с закатом солнца, проснулся рано утром, он почти сразу понял, что в комнатах находился один. Это становилось уже какой-то удивительной обыденностью, особенно если учесть, что засыпал Джейсон не один, а упрямо утянул в постель негодующего Эндрю, которого он оторвал от книги. Джейсон прекрасно выспался, но вставать ему все равно не хотелось. Дела постепенно возвращались в привычную колею, и стресс последних недель потихоньку отпускал. Только теперь Джейсон в полной мере осознал, насколько устал. Наверное, нужно было, пересилив тяжелую утреннюю апатичность, заставить себя сходить на тренировку, но было откровенно лень, и Джейсон решил позволить себе эту передышку. Понять бы еще, куда запропастился Эндрю, который по плану должен был лежать рядом и предаваться вместе с ним безделью. Одному валяться Джейсону быстро надоело, так что уже через полчаса он, вымывшись и приведя себя в порядок, вышел из комнаты. В его кабинете было пусто, да Эндрю и не любил торчать там в одиночестве, без хозяина этого самого кабинета. В гостиной, куда Джейсон спустился, оказался один только папа, сидевший у мольберта. Он мурлыкал что-то себе под нос, напевая незамысловатую мелодию, и методично черкал по толстой бумаге чем-то черным. Подойдя поближе, Джейсон понял, что это был кусочек угля, от которого пальцы папы стали такими же черными. – Привет, – Джейсон чмокнул папу в висок и заглянул ему через плечо. Папа перекинул уголь во вторую руку и почесал его под подбородком, даже не заметив, что старательно пачкает его кожу. Рисовал папа нечасто, исключительно под настроение, и неизменно считал собственные рисунки жалкой, не заслуживающей внимания ерундой. Отец с ним по поводу оценки своего творчества никогда не спорил, но Джейсон знал, что он бережно прячет каждый рисунок в сейф, не подпуская к ним папу – чтобы не выбросил. – Ну как тебе? – скептически поинтересовался папа, старательно закрашивая низ рисунка рваными толстыми полосами черного. Джейсон внимательно рассмотрел жутковато-гротескный город – со странно вытянутыми домами, будто вывернутыми наизнанку. Нарисовано было красиво, но сам рисунок пугал, будто изображал как минимум улицу в аду. – Жутко, – признался он. – Черно-белый рисунок очень специфично смотрится, только нечисти какой-нибудь не хватает, – честно добавил он, надеясь, что такая тематика картины не означает глубочайшую депрессию. Папа жизнерадостно хохотнул и, бросив кусочек угля на столик рядом, принялся полоскать грязные руки в стоявшем там же небольшом тазу. – Можно, кстати, пририсовать кого-нибудь, – он сощурился, внимательно разглядывая картину, будто уже прикидывал, куда приткнуть упыря или ходячего скелета. – Хотя ладно, будем считать, что нечисть сидит в засаде. Джейсон мысленно вздохнул с облегчением, не желая наблюдать за тем, как увлекшийся идеей папа начнет разрисовывать все в округе монстрами из детских сказок. Папа тем временем, цепко оглядев его, промокнул уголок чистой тряпки водой и принялся оттирать ему подбородок. – Хотя особо и не видно было за твоей шерстью, – добавил он, сухой частью тряпки промокнув ему кожу. Джейсон хмыкнул, прекрасно зная, что ему нравилась его щетина. Однажды, еще несколько лет назад, папа попросил его побриться, а потом несколько недель сетовал на то, что Джейсон его послушался. Потому что Джейсон был из того типа людей, которые без растительности на лице выглядели не то, чтобы нелепо... Но очень уж странно и беспомощно. Джеймс же, в отличие от него, напротив, выглядел кошмарно небритым. Единственному, кому более-менее повезло в их семье – это отцу, выглядевшему одинаково хорошо как с щетиной, так и без нее. – Завтракал? – поинтересовался тем временем папа, вставая на ноги и с удовольствием потягиваясь. Джейсон покачал головой и зевнул, растерев лицо ладонями. – Накрыть только попросил на стол, а так нет. А Эндрю где? Папа пожал плечами, направляясь вместе с ним в столовую, чтобы составить ему компанию. В доме снова стало тихо – Джеймс и Коди уехали к себе, едва разбирательства по поводу рудников поутихли, отца тоже не было видно, но он мог быть и у себя. – Не знаю. Наверное, опять на пробежку увязался к твоим людям, – рассеянно отозвался папа, даже не представляя, как удивил своими словами сына. Джейсон удивленно уставился на него, пытаясь понять, когда это Эндрю вместо выгула своей лошади принялся заниматься бегом. Сам Эндрю, с которым поочередно ходили двое из его охраны, с непоколебимой уверенностью утверждал, что и ему, и Герде ужасно нравится с утра пораньше погулять на свежем воздухе. Джейсон задумчиво хмыкнул, прикидывая вероятность такого утреннего времяпрепровождения своего беспокойного супруга. Впрочем, за последний месяц Джейсон его и не видел толком, не считать же полноценным общением совместный сон, так что сбрасывать слова папы со счетов тоже не стоило. – С каких это пор он бегает по утрам? – удивился все же Джейсон. Папа взглянул на него растерянно и чуть виновато. Перед кем именно он ощущал вину, впрочем, было пока непонятно. – Ну... Насколько я мог видеть, он каждый день с утра пораньше уносился куда-то, пока тебя не было. А после шел за Гердой, – ответил папа задумчиво. Он сел за стол и привычно принялся набирать ему в тарелку еду, тщательно следя за тем, чтобы она не перемешивалась. Джейсон, потягивая сок, терпеливо ждал, ощущая зверский голод. Но проще было сдвинуть гору, чем изменить папину привычку, так что он уже даже и не пытался. Разве что блюдо с рыбой убрал подальше, пока папа не успел добраться и до него. Принимаясь наконец за еду, Джейсон продолжал размышлять над вероятностью того, что Эндрю мало того, что подбил его охрану помалкивать (и ведь ни словом не прокололись, заговорщики чертовы!), так еще и сделался спортсменом, хотя никогда особо не любил это дело. Дисциплинированность Эндрю, которой все никак не мог добиться в свое время Дориан, стала еще одним пунктом в списке внезапностей от человека, с которым они ни с того ни с сего оказались в браке. Впрочем, возможно было, что папа ошибается. – А что, вы разве не вместе были? – не утерпел папа, судя по лицу уже изведшийся от любопытства. – Не то, чтобы я следил, конечно, но вы же примерно в одно время из дома выходили. Джейсон удивленно хмыкнул, только сейчас вдруг понимая, что никогда не обращал внимания на то, во сколько встает Эндрю. Спать в одной постели они начали всего-то месяц назад, когда началась вся та кутерьма с разбирательствами. И Джейсон в то время был настолько вымотан, что не обращал внимания на то, что просыпался всегда один, хотя ложился спать к Эндрю. А до того он, вставая рано, и не думал заглядывать к Эндрю в комнату, опасаясь его разбудить. – Я не обращал внимания, если честно, – отозвался Джейсон, не желая углубляться в тему и начинать объяснять, кто и в какой комнате спит. Пожалуй, это была вещь из разряда тех, что не было никакой необходимости обсуждать с родителями. Благо, родители не вмешивались в их взаимоотношения и большей частью напоминали скорее соседей. И это устраивало абсолютно всех. Разве что любопытного, как кота, папу, наверное, не очень устраивало, но он безукоризненно следовал соседскому курсу, за что Джейсон был ему очень благодарен. За то время, пока Джейсон завтракал, папа успел пересказать ему все известные ему сплетни, выдать несколько новостей, касающихся дома (сломанный забор, беременная лошадь) и нажаловаться на отца, который снова уехал из дома ни свет ни заря, ладно хоть пообещал, что вроде как больше ему уезжать в ближайшее время не придется и вообще все хорошо. – Прогуляемся? – предложил Джейсон, дождавшись, пока папа догрызет яблоко, старательно сжевав его до маленького огрызка. Почему-то он любил есть их именно так, и ужасно страдал на всяких приемах или в гостях, потому что обычно люди его круга не впивались во фрукты зубами, а отрезали от них маленькие кусочки. Папа, судя по виду ждавший, что он сейчас исчезнет из виду, отправляясь по своим делам, просиял и с готовностью согласился. Они неспешно обошли сад и уже почти решили повернуть обратно, когда услышали чей-то раззадоренный вопль. Папа, до того чинно опиравшийся на локоть Джейсона, моментально остановился и с любопытством вытянул шею, будто надеялся что-нибудь разглядеть. – Должны же мы знать, что происходит на нашей территории, – отвечая на насмешливый взгляд сына, сказал папа и решительно потянул его с дорожки. Джейсон, посмеиваясь, пошел за ним, зная, что взявшего след чего-нибудь любопытного родителя и взвод солдат бы не остановил. Скорее он бы поверил в то, что бедные солдаты через пять минут присоединились бы к папе. Они пробрались в такие дебри сада, что Джейсон почти перестал узнавать окружающую обстановку. Плюнуть на эту разведывательную миссию ему помешал, как ни странно, Эндрю – во всяком случае, Джейсону показалось, что он слышал его голос. За деревьями наметился просвет. Папа, коварно пригнувшись, скользнул к ближайшему укрытию за роскошным кустом и осторожно выглянул наружу, будто надеялся поймать кого-нибудь на горячем. Джейсон, скептически хмыкнув, тоже спрятался за стволом дерева, не спеша пока обнаруживать свое присутствие. На поляне, помимо Эндрю (не обманул-таки слух!) оказались еще и все четверо охранников Джейсона и Питер. Последний, видимо, увязался за мужем, странно еще, что супругов Каро и Терри не было в этой вполне сложившейся, как оказалось, компании. Папа рядом с Джейсоном удивленно ойкнул, но этого никто благополучно не заметил. Джейсон озадаченно наблюдал за своим супругом и своими людьми, игравшими в какую-то совершенно мужицкую простецкую игру, названия которой он даже не помнил. Смысл ее сводился, кажется, к тому, чтобы перекидывать друг другу туго набитый кожаный мяч – довольно тяжелый для омег, вообще-то – так, чтобы тот не коснулся земли. Два вражеских поля разграничивала натянутая между деревьями веревка. Джейсон едва не кинулся на поляну, когда, с силой отбитый Терри, мяч перелетел над веревкой на половину поля Эндрю. Помогло сдержаться ему только то, что мяч очевидно несся в сторону Дэйва, да и летел слишком, пожалуй, высоко, чтобы до него можно было достать... Эндрю, легко оттолкнувшись от бедра, подставленного Дэйвом, подпрыгнул, отправил мяч обратно и с той же плавной грацией приземлился, вывернувшись из рук подстраховавшего его Дэйва. Вражеская половина поля негодующе загудела, прошляпив вернувшийся мяч, а Джейсон, закрыв глаза, с чувством стукнулся лбом о ствол дерева, ярко представив себе то Эндрю, которому прилетело тяжелым мячом по голове, то Эндрю, навернувшегося на землю после своего прыжка. Папа, каким-то новым взглядом осмотрев Эндрю, насмешливо покосился на него. – Нечестно! – возмутился тем временем Терри, подбирая потертый коричневый мяч и перебрасывая его из руки в руку. – У нас тут диверсант, так что все честно! – выразительно покосившись на скромно засунувшего руки в карманы Питера, возразил Дэйв. Честер самодовольно хмыкнул и спорить с этим заявлением не стал. Ему Питер всегда подыгрывал, не собираясь даже в игре противостоять супругу, а ставить их в одну команду было еще худшей идеей – тогда эта сладкая парочка начинала пасти друг друга. – Мы все равно ведем, – передернул плечом Каро и, поймав перекинутый ему мяч, прицельно бросил его в сторону Питера. Питер отбил его Эндрю, который коварно вернул его врагу в лице Честера – благополучно прошляпившего мяч, потому что отвлекся на супруга. Каро и Терри синхронно застонали. Эндрю показал большой палец потупившемуся Питеру и дал «пять» злорадно хохотнувшему Дэйву. – Ничья, – невинно сообщил Эндрю. – Надеюсь, они не переломают руки, – пробормотал Джейсон, которому очень уж непривычно было видеть Эндрю в таком неожиданном амплуа любителя деревенских (и травмоопасных, вообще-то!) забав. Папа хихикнул, легче него воспринимая происходящее, и вдруг, высунувшись из-за кустов, завопил: – Команда омег вперед! Джейсон улыбнулся, позабавленный озадаченно застывшими физиономиями этих доморощенных любителей спорта, и поддержал папу, выбрав, правда, другую команду: – Нет уж, за альф, охрана вы моя или кто, что омегам проигрываете? В воцарившейся тишине первым отмер Дэйв: – Я тут не понял, меня что, к омегам причислили?! – Давай, омежка, лови! – ехидно протянул Честер, бросая через веревку подобранный мяч. Дэйв фыркнул, как молоденький раззадоренный бычок, и кинулся в бой.

***

Еще через полчаса, вымотанные и мокрые донельзя команды единогласно согласились на ничью. Джейсон с папой, на правах зрителей расположившиеся на краю импровизированного поля, почти успели за это время замерзнуть – несмотря на теплую осень, сидеть на земле было холодно, и подложенный плащ не спасал. Папа, едва игра закончилась, моментально вцепился в Питера и вместе с увязавшимся за ними Честером первым вернулся в дом. Эндрю, вытиравший полотенцем мокрые волосы, подошел к стоявшему чуть поодаль Джейсону. Светлая рубашка на нем стала почти полностью темной, пропитавшись потом. Впрочем, учитывая, как он скакал, это было и неудивительно. – Эндрю! – окликнул Каро. Эндрю, обернувшись, поймал брошенную ему сумку и благодарно кивнул. Джейсон, в очередной раз с трудом удержавшись от того, чтобы вмешаться в такие совсем неаккуратные по отношению к омеге действия, вздохнул. – Я не стеклянный, – легко догадавшись, о чем он думает, сказал Эндрю и ткнул ему в живот сумкой. Джейсон забрал ее вместе с полотенцем и с некоторым удивлением наблюдал за тем, как Эндрю, спиной повернувшись к оставшимся еще на поляне охранникам, стягивает через голову рубашку. Одним этим действием – этим проявлением доверия – он показал свое отношение к ним куда лучше, чем мог бы выразить словами, и Джейсон вдруг разом перестал за него беспокоиться. И тогда же он так же вдруг понял, что давно не видел Эндрю без верхней одежды. Спал тот исключительно в одежде и вне ванной комнаты голым ходить не рвался, поэтому для Джейсона было почти удивительно узнать, что тот как-то незаметно оброс мышцами. Плечи у него стали заметно шире, на руках откровенно выделялись мускулы, да и грудь с прессом определенно раньше выглядели скромнее. – Надеюсь, ты не собираешься перекачаться? – закрывая тему хрупкости Эндрю (куда там после такой очевидной демонстрации!), поинтересовался Джейсон, с удовольствием оглядывая его с ног до головы. Смутившийся Эндрю полез в сумку за новой рубашкой и поспешно натянул ее, едва не запутавшись в рукавах. – Нет. По-моему, того что есть достаточно, – отозвался он, вспоминая Альфу – «звезду» их королевства. Вообще-то, Альфа был самым что ни на есть омегой, вот только ростом он обгонял добрую половину альф. Надо отдать ему должное, в депрессии по этому поводу он дома не плакал, а ухитрился тренировками нарастить такие мышцы, что теперь уже не половина, а все альфы на его фоне выглядели хилыми сопляками. – По-моему, тоже, – согласился Джейсон. – Пожалуй, пора ввести в наших комнатах новое правило. Эндрю заинтересованно приподнял бровь и вопросительно дернул подбородком. – Ходить без рубашек. Ну или хотя бы спать без них. Для начала, – невозмутимо сообщил ему Джейсон и, закинув сумку на плечо, нырнул обратно в кусты, направляясь в сторону дома. Эндрю очень постарался убедить себя, что щеки у него пылали потому, что он еще не остыл после прошедшей игры.