***
Гриффин сидела, откинувшись на стуле и закрыв глаза. Беллами поймал себя на том, что пялится на ее приподнятое лицо и приоткрытые губы. Он пришел на кухню через пару минут после того, как заснула Чарли. И сейчас стоял и разглядывал, как при каждом ее вздохе колышутся ее светлые волосы, едва доходившие до плеч, как изящно изогнулась шея, как поднимается грудь при глубоком вдохе. Черт! Опять за старое!.. С усилием направляя мысли в безопасное русло, он дернул дверку духовки, схватился за противень и, вскрикнув, отпрянул. - В чем дело? — бросилась к нему Кларк, склонившись так близко, что до него донесся запах вина, духов и неуловимого женского аромата, от которого желание разливалось так широко, что грозилось выплеснуться через край. - Ни в чем. — Стиснув зубы, злясь на свою идиотскую реакцию, Блейк схватил полотенце, вытащил противень и поставил его на плиту. Блондинка потянулась к нему. Ее лицо выражало беспокойство. - Ни в чем? Мужчина отдернул руку. - Порядок. Тогда девушка крепко схватила его за запястье и заставила разжать пальцы, чтоб осмотреть красное пятно на его ладони. - Ничего себе порядок. Ты обжегся. Беллами насупился, но неохотно покорился ей. По крайней мере, она снова обращается к нему на «ты». Он ежился от легкого прикосновения ее руки, наблюдая, как нежные пальцы скользят по подушечке у основания большого пальца. Его мучили нестерпимое удовольствие и боль. - Все обойдется, — сказала Кларк. Беллами пытался вспомнить, когда о нем кто-то беспокоился. Давненько. Даже его мать была слишком поглощена собственной болью и воспитанием младшей дочери, чтобы обращать внимания на своего сына. У него сжалось сердце, когда он взглянул на озабоченное лицо Кларк. Это нежное прикосновение ее руки, деликатное и настойчивое стремление помочь ему… - У тебя есть горошек? - Горошек? — Он заморгал глазами. - Замороженный, — уточнила Кларк. Она потащила его к холодильнику и открыла дверку морозильника. - Что ты делаешь? — Его возглас прозвучал слишком резко. Беллами и сам это заметил. Он не желал ничьей помощи. Это он всегда помогал: сначала матери и сестре, а теперь Чарли. Ему стало не по себе, и Блейк скрыл свою неловкость за раздражением: — Тебе вдруг захотелось горошка? - Подойдут и кукуруза, морковь, даже зеленая фасоль. Она таинственно улыбнулась ему, отчего отнюдь не улеглось его смятение, и, положив ему на ладонь пакетик замороженного горошка, заставила сжать пальцы вокруг холодной пластиковой упаковки. — Мама так лечила мне ожоги. Хоть она и врач, но всегда лечила легкие ожоги таким способом. Когда я заботилась о своем брате, то тоже применяла это секретное гороховое средство. Теперь и ты сможешь воспользоваться им при случае, ведь и Чарли от этого не застрахована. Он все еще держал в кулаке этот мешочек. - Странное ощущение. Разумеется, оно было вызвано не способом лечения, а самим фактом. Беллами было удивительно участие, внимание, забота. - Я не пущу Чарли на кухню, — заявил он, представив, что и его драгоценная крошка может обжечься. - Тогда ей повезло с папой. У него путались мысли. Он что, уже стал хорошим отцом? Всего за неделю? Кларк отвернулась и удалилась к стынущей на плите пахлаве. Ее голубой костюм повторял изгибы фигуры, от плеч струился к тонкой талии и снова расширялся на бедрах. Еще раньше она скинула лодочки и стояла у плиты босиком. Ее длинные ноги были безукоризненны. - Похоже, съедобно, — сказала она. У Блейка екнуло сердце. Он облизал пересохшие губы. Это точно. Вдруг он понял, что Кларк говорила о пахлаве. - Ты сомневалась? Вполне здоровая пища. Тебе не кажется? - Тебе бы все шутить. Ты не заметил, сколько масла и сахара пошло на это? А теперь еще все придется заливать каким-то сиропом. - У меня это блюдо в списке здоровой пищи. — Он глубоко вдохнул аромат, поднимающийся от противня. — Душевная пища. — Беллами усмехнулся, заметив ее удивление, и у Кларк покраснели щеки. — Моя мать так называла мороженое с шоколадной крошкой и пиццу с перцами. Она говорила, что чем больше насыщенных жиров, тем больше утешения для болящей души. - Это мама научила тебя готовить? — Кларк внимательно посмотрела на него. - Нет. Сам научился. Ради разнообразия: как-то мне захотелось отведать чего-то кроме макарон с сыром или легкого гамбургера. — Он швырнул себе на правое плечо полотенце, словно закрывая эту тему. — Неплохо для первой попытки. - Первой попытки? — изумилась она. — В каком смысле? - Нам придется усовершенствовать рецепт. Поэкспериментировать. — Он сделал вид, что внимательно изучает нарезанную ромбиками выпечку, избегая смотреть на ее надутые губы, ибо это рисовало в воображении совсем другие эксперименты. - Ты этого еще не готовил? — Ее голос напрягся от внезапно возникших сомнений. - Э-э… — Беллами понял свою ошибку, но было поздно. Опустив голову, он стал рассматривать красный след на своей ладони. Надо быть осторожнее. Если Кларк узнает, что он умеет готовить только чили, а теперь, благодаря своей дочери, еще и яблоки с корицей, то вылетит за дверь быстрее, чем его отец когда-то. А ему не хотелось, чтобы она ушла. Пока — нет. Ему еще нужны были советы, нужна была помощь в воспитании дочери. Блейк не хотел себе признаваться, что причина не только в этом. Что-то в этой Гриффин интриговало его. Эта девушка знала толк в воспитании детей, но ничего не смыслила в готовке; эта девушка избегала даже смотреть на его дочь, в то время как другие не уставали восхищаться ею. Может, именно эти парадоксы его и привлекают? Это явное отсутствие интереса? Ну и что? Такое случается. Почему же он реагирует на нее словно изголодавшийся Робинзон? До появления Чарли Беллами не испытывал недостатка в женщинах, а она появилась всего неделю назад. - Это наш первый совместный опыт, — наконец ответил Блейк. - Судя по результату, — с непринужденной улыбкой отозвалась Кларк, — у нас неплохо получается. Начало многообещающее. Он сглотнул. Ничего себе заявление!***
Все женщины, с которыми он встречался, обволакивали тонкими намеками. Потом развивали дискуссию о будущем и сердились, если он не поддерживал ее. Наконец, висли на нем, как лианы, стремясь заполучить больше, чем он готов был дать. Беллами никому ничего не обещал. И честно предупреждал, что не строит долговременных планов. Его подруги кивали с понимающим видом, но блеск в глазах говорил, что они принимают его слова как вызов. Давно, еще десятилетним мальчиком, наслушавшись материнского плача по случаю очередной измены его отчима, Беллами решил, что он таким не будет. А теперь с беспокойством думал, что уже такой. Скольким женщинам он назначал свидания? Их было не счесть. А перед сколькими брал на себя обязательства? Одна мысль о серьезных обязательствах заставляла его бежать сломя голову. Правда, теперь у него есть обязательства. Но только перед малышкой. Он не бросит и не разочарует свою дочь. Мысль о Чарли согрела его сердце. Слава Богу, что ее мать оказалась безответственной, иначе он бы не узнал, что у него есть дочь. Мог не увидеть ее милую улыбку, не ощутить ее нежных объятий, ее мокрых поцелуев, которые приводили его в умиление. Словом, для него существует одна женщина. Он не готов впустить в свою жизнь Кларк. По крайней мере сейчас. Стоп! У них всего лишь урок кулинарного искусства. А не свидание. К тому же блондинка, кажется, тоже чурается брачных уз. Так о чем ему беспокоиться? Почему его бросает в дрожь от безобидных замечаний? Напридумывал хер знает что! Кларк вдохнула аромат слоеного теста, и Беллами заметил, как от вздоха приподнялась ее грудь. Красивая грудь. Теперь он знал: у него есть повод для беспокойства. - До чего вкусно пахнет, — сказала она. — Что за приправу ты добавил в последнюю минуту? - Гвоздику. — Он отвечал машинально, поглощенный единственным желанием: поцеловать ее. Что за бред! Эта девушка, внушал себе Беллами, озабочена только собственной карьерой. Что она может ему дать? Ровным счетом ничего. - Мм… Может быть, это и есть та приправа, которую не могла вспомнить моя начальница. — Она облизнула нижнюю губу, а он как завороженный следил за движением кончика языка. Его бросило в жар, а разум полностью отключился. — Удивительный эффект. Я не могла такого добиться. Мои произведения… — Кларк сморщилась, как Чарли, когда пробовала его домашние импровизации, перед тем как их выплюнуть, — напоминали отсыревшее зерно. Аппетита… - Не возбуждали? — не подумав брякнул Блейк. Кларк уставилась на него, потом рассмеялась. Это был не робкий смешок, а хохот от всей души, сотрясавший ее плечи, заразительный, чарующий. Право, его шутка была не настолько смешной. Но ему была приятна подобная реакция. Редкая женщина умеет от души смеяться. Над собой, над жизнью. Его мать не умела. Она упивалась жалостью к себе. И Эко не смеялась. Ни над жизнью, ни над собой, ни над ним. Значит, Кларк не такая, как все. Возможно, она более открытая. До тех пор, пока речь не заходит о детях. Беллами совершенно запутался и заметался по кухне. Надо махнуть пива. Нет, не пива. Может быть, лучше кофе. - Пора готовить сироп. Кларк кивнула головой и стала доставать из пакетов продукты. Брюнет поставил на плиту кастрюльку и принялся перемешивать в ней воду с сахаром для сиропа. Затем добавил мед. Когда смесь стала похожа на золотые нити, он полил ею пахлаву. - Попробуем. - Мне казалось, что она должна отстояться в течение суток. - А? — произнес он, мысленно перелистывая рецепты. - Нужно время, чтобы успел впитаться сироп и… не знаю. Я прочла в книге. Он морщил лоб и смотрел на пропитанное сахаром лакомство. - Выглядит неплохо. Наверное, можно подождать до завтра. — Вдруг он расплылся в улыбке. — А можно снять пробу сегодня, а завтра повторить. Ее развеселило такое нетерпение. - Хорошо. Убедил. Беллами положил ей на тарелку ромбик, истекающий маслом и золотистым сиропом. Орехи сверкали как кусочки янтаря. Слегка подув на пирожное, Кларк вытянула губы и надкусила. Малюсенькая крошечка прилипла к ее нижней губе. Блейк сделал над собой усилие, чтобы не слизнуть ее. Он с трудом оторвал взгляд от ее рта. Но проклятая крошка снова и снова притягивала его взгляд к полным мягким губам. К счастью, она поджала губы и слизнула эту крошку. Вздохнув поглубже, он с нетерпением ждал ее оценки. Она медленно кивнула и проглотила. - Вкусно. И только-то! Вкусно. Не восхитительно?! Не потрясающе?! Блейк с глубокомысленным видом пожевал пирожное и изрек: - Неплохо. Не то, на что я надеялся, но будем совершенствовать. - А каким оно должно быть на вкус? — поинтересовалась Гриффин. - Ты что, не знаешь? Она покачала головой. - Вообще-то нет. В его голове искрой метнулась идея, вспыхнула и разожгла пламя. -Тогда нам надо отправиться на разведку. - А? — Голубые глаза Кларк распахнулись шире и напомнили ему яркие краски Карибского моря. — Что вы имеете в виду? Свидание? - Нет, — ответил он слишком поспешно. Блондинка вздохнула с облегчением. Ее лоб разгладился, тревога, омрачавшая взгляд, рассеялась. - Хорошо, разведаем насчет пахлавы. - И суфле, — добавил он. Возможно, придется совершить несколько набегов, чтоб угнаться за всеми десертами, которые она запланировала для этой вечеринки. Странно, но его это не беспокоит. - И не забудь крем-брюле. Беллами кивнул головой. Но что делать с Чарли? Не может же он оставить ее дома одну. Его пронзило чувство вины. Он такой же, как его отчим. Готов бросить все из-за смазливой мордашки. Конечно, нереально не обращать внимания на женщин и отказывать себе в свиданиях. Однако первоочередная его забота — Чарли. Такая женщина, как Кларк, к которой его тянуло, словно голодного к дымящемуся во дворе мангалу, безусловно, отвлекала. Она была такой привлекательной, что у него едва хватало сил удержаться и не заключить ее в объятия. - Не получится. Я не смогу пойти, — твердо сказал Беллами. — Кто будет присматривать за Чарли? Кларк уставилась на него, ошеломленная внезапным изменением планов. Нет, она так просто не сдастся. Может быть, он передумал, может, он вдруг пожалел, что предложил ей эту вылазку. Но она нуждалась в… разведке. - Найди сиделку, — настаивала Кларк. - Я не оставлю своего ребенка с незнакомым человеком. - Можно и со знакомым, — сказала она уже более решительно. Конечно, можно и одной сходить. Но Беллами гораздо лучше ее разбирался в кулинарном искусстве. Он наверняка знал, куда пойти. Пусть она сумасшедшая, но отступать не намерена. За год одиночества она научилась довольствоваться собственным обществом. Она ходила за покупками, ела, училась, спала одна. Совсем одна. Ночью, когда она сворачивалась калачиком под теплым одеялом, одиночество прокрадывалось в ее квартиру. Она не хотела и сейчас оставаться одна. Хуже того, она хотела, чтоб именно Беллами был рядом. А это угрожало ее жизненному равновесию. Этот мужчина, с темными волнистыми волосами, выразительными глазами и излучающей солнечный свет улыбкой, пошатнул ее мир. А ей необходимо было ощущать твердую землю под ногами. - Можно попросить соседку, или подругу, или родственницу. Рэйвен могла бы, — добавила Кларк с сомнением. — У нее скоро у самой ребенок появится. Так пусть немного потренируется. - Моя дочь не тренажер для будущих мамочек. Я, конечно, люблю Рэйвен, но… А если что-нибудь случится? Я ни за что не простил бы себе. — Он покачал головой и сунул руки в карманы джинсов. — Нет, это было опрометчивое предложение. - Итак, из-за того, что у тебя появился ребенок, ты откажешься от жизни. От работы, от общества. - Повторяю, — процедил Беллами, — я не считаю возможным сдать своего ребенка в ясли, Рэйвен или кому бы то ни было. Ответственность за Чарли лежит на мне. Только на мне. Родная мать отказалась от нее. И теперь я ее брошу? Как она это воспримет? Решит, что никто не дорожит ею настолько, чтобы хоть чем-то пожертвовать ради нее? Пока она не подрастет, я буду сидеть дома. Его слова выбили Кларк из колеи. Взволнованная такой преданностью, растроганная искренностью, она вспомнила своего бывшего мужа, с легкостью пренебрегшего ее чувствами, забывшего клятвы быть рядом в горе и радости. Первое же серьезное затруднение бросило его в объятия другой женщины… плодовитой… «настоящей» женщины. Она помнила его слова, когда он заявил, что уходит к своей подруге. «- Черт, — шипел Финн. — Мэл беременна. Моим ребенком. Я не могу ее бросить. Я нужен ей». — Потом с упреком сказал Кларк, что «Мэл — настоящая женщина». Он отвернулся от Кларк, когда она, как никогда, нуждалась в его понимании и любви. Тогда она поняла, что он по-настоящему и не любил ее. Замерев, Гриффин смотрела на мужчину, стоявшего напротив нее. Беллами не испугался трудностей и с достоинством и готовностью принял неожиданный факт появления в своей жизни ребенка. В эту минуту он казался самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо встречала. - В конце концов, не такое уж это крупное мероприятие, — проговорила она, ощущая биение сердца у самого горла, — так что Чарли вполне может отправиться с нами. Присутствие ребенка будет как нельзя кстати. Оно притупит влечение, возникшее между Кларк и Беллами. Малышка все время будет напоминать Гриффин, что Блейк — бесперспективный вариант, каким бы соблазнительным он ни был. - Десятимесячный ребенок в ресторане? — переспросил он. — Что ж, это должно быть интересно.