***
Куда она запропастилась? Сердце Беллами сбивалось с ритма. Он стоял, не шевелясь, посреди кухни. Он вдруг почувствовал себя одиноким. Узником в собственном доме. Блейк недовольно сунул руки в карманы джинсов. Черт! С каких это пор он стал с нетерпением ждать тихих вечеров с ней? Почти с самого начала. На первых порах он лишь надеялся, что Кларк поможет ему с Чарли. Теперь для него эти встречи значили гораздо больше. Слишком много. Прошла неделя со дня катастрофы в ресторане. Со дня их поцелуя. Больше они о нем не говорили. Но между ними возникла неловкость, скованность, они мельком косились друг на друга и тщательно следили за тем, чтоб даже не задеть друг друга плечом. Все их внимание было сосредоточено на Чарли, пахлаве и шоколадном суфле. И сегодняшний вечер был не исключением. Двадцать минут назад Беллами оставил Кларк здесь, на кухне, и пошел укладывать Чарли. Блондинка сказала, что возьмется за шоколадный мусс, но алюминиевая миска стояла на столе пустая. Рядом с миской лежали яйца, упакованные в картонную коробку, и стояла пластиковая банка с сахаром. Ей что, надоело? И она ушла? Беллами перевел дыхание, заметив, что сумочка Кларк еще лежала на стуле. И вдруг он увидел ее. В оконные стекла была видна освещенная закатом вода бассейна. Кларк сидела на бортике, опустив в воду босые ноги. Солнце отражалось золотыми и рубиновыми искрами в ее волосах. Легкий ветерок прижимал ее блузку к груди. Она щурилась и смотрела на заходящее солнце, стремительно спускавшееся к земле. Это был самый прекрасный закат в его жизни. Потому что он служил фоном для Кларк. Он провел рукой по глазам, словно пытаясь стереть это видение из сознания… из своего сердца. Тщетно! Гриффин врезалась в его память. Пусть это опасно. Но, успокаивал он себя, может быть, все не так уж и страшно. Он ведь не забывает о своей дочери. Сейчас она в безопасности, под своим одеяльцем. Пока никто ничего не отнимает у его дочери, все в порядке. Верно ведь? Беллами открыл стеклянную дверь и направился к Кларк. Она подняла глаза и радостно улыбнулась ему, и эта улыбка рассыпалась в ее глазах озорными искорками. Его сердце забилось, как птица в клетке. Кровь гудела в ушах. Чувствуя себя нескладным подростком, он опустился рядом с ней. Нежное дуновение ветерка донесло до него ее легкий цветочный аромат. Он напрягся, пытаясь подавить возбуждение. Запоздало подумав, что лучше было бы оставаться на кухне и соблюдать дистанцию, Беллами кисло улыбнулся, ему удалось выдавить: — Приятный вечерок. — Угу. — Она вгляделась в далекий горизонт. — Были бы у меня краски, я нарисовала бы этот закат. Чудо! Кларк произнесла вслух его мысль. Правда, его мысль относилась не к закату. Беллами разглядывал легкие веснушки на маленьком носике Кларк, нежный изгиб ее щеки, мягкие очертания подбородка. Ему хотелось придвинуться поближе, изучить ее губами, руками… Призывая голос разума, пусть и слабый, мужчина резко перевел взгляд на уходящее солнце и невольно сощурился. — Чарли удалось уложить? — Ее голос прозвучал так тихо, что слился с плеском воды о край бассейна. Он кивнул. — Спит, как… Кларк взглянула на него, улыбнулась, и в уголках ее рта появились крохотные ямочки. — Как младенец? Беллами горько усмехнулся. Долгий путь отца-одиночки простирался перед ним, как Желтая Кирпичная Дорога. Та сулила награду отважным путешественникам в Изумрудный Город, но что ожидало его в конце этого тернистого пути? Сумеет ли он прошагать по дороге один? Справится ли со всеми трудностями самостоятельно? Странные чувства охватили Блейка. Он не подготовлен к таким испытаниям. Все чаще и чаще он думал, имел ли право брать на себя ответственность за ребенка. Беллами не представлял своей жизни без Чарли, но каждый день, за каждым поворотом его ждали новые открытия. Он и радовался им, и боялся их. — Она заговорила. Кларк подняла брови и заговорщически улыбнулась. — Что же она сказала? — Не знаю. — Беллами вдруг усомнился, что действительно слышал «речь» дочери. — Она говорит на каком-то неведомом языке. Тарабарщина. — Детский лепет, — поправила Кларк. — Но сегодня… — внезапно у него перехватило дыхание. — Сегодня она сказала «папа». — Беллами! — Кларк, положила руку ему на плечо. — Как же это здорово! Блейк испытал громадное чувство облегчения и благодарности. Кларк не стала смеяться над ним, уверяя, что ему померещилось. Не стала ссылаться на то, что все младенцы издают такие звуки, которые чокнутые отцы принимают за желанные слова. Посмотрев ей в глаза, он увидел, что блондинка действительно этому рада. Беллами расплылся в широкой улыбке. — Не представляешь, что я испытал. Гриффин медленно убрала руку. Но в это мгновенье Беллами успел почувствовать, что не желает шагать в одиночестве по этой долгой дороге в будущее. Ведь именно Кларк он захотел рассказать о сегодняшнем потрясающем случае. Беллами хотел делить с ней трогательные минуты, когда Чарли начнет сама ходить, произнесет первые осмысленные слова и пойдет в детский садик. Хотел делиться и разочарованием, и печалью. Неудачами, вопросами, тревогами. Последние проблески света растворились, и тьма окутала их. Беллами словно очнулся. Что это ему пришло в голову? С чего он вдруг так раскис? Неужели начал всерьез думать о женитьбе? Неужели захотел с кем-то делить Чарли, отбирать у нее драгоценные минуты общения с отцом? Ради кого? Ради женщины, которая ясно выразила свое отношение к браку. Ей не нужны ни Чарли, ни он сам. Она не захочет стать частью их жизни, войти в их семью. Его обдуло холодным ветерком, и пустота в сердце стала еще глубже. — Ты часто выходишь сюда? — Тихий голос прервал его мысли. — Здесь такой покой. Беллами пожал плечами. — Редко. До появления Чарли я был слишком занят в ресторане. Теперь я слишком занят ею. Она потянулась вперед и дотронулась кончиками пальцев до воды. Мелкие концентрические круги побежали к краям бассейна. — Что ты собираешься делать? Его внезапно рассердили настойчивые расспросы Кларк. Он огрызнулся: — Продавать ресторан. Девушка резко повернулась. Ее нога с всплеском поднялась из воды. — Как? В это мгновенье в слабой подсветке бассейна он заметил, что ногти на ее ногах покрыты красным лаком. Эта интимная подробность вызвала в нем неожиданный чувственный отклик. Между тем здравый смысл заставлял отключить сознание от мелких деталей, дурманящих не меньше, чем тот, единственный, поцелуй. Раздосадованный бесконечными внутренними разногласиями, усилившимися в романтическом ореоле полной луны и мерцающих звезд, он скрестил руки на груди. — Ничего, не беда. — Несмотря на кажущуюся браваду, Беллами говорил искренне. Мысль о продаже ресторана оказалась не столь болезненной, как он опасался. Больше того, даже вызвала облегчение. Поскорее бы только продать. — Но в нем была вся твоя жизнь. — Теперь она в Чарли, — спокойно заметил Блейк. — Все меняется. — Он тоже изменился, а значит, и его надежды, мечты, желания. — Когда-нибудь, если захочется, я смогу открыть новый ресторан. Денег от продажи нам хватит на безбедную жизнь в течение некоторого времени. А я пока буду думать, чем еще можно заняться. — Например, занудной службой с девяти до пяти? — Кларк покачала головой. — Не представляю тебя в костюме и галстуке. — Я тоже. Но я не представляю и то, как каждый день отвожу Чарли в ясли. Поэтому поищу какую-нибудь домашнюю работу, чтобы малышка ощущала мою постоянную заботу. Беллами украдкой взглянул на Кларк, опасаясь увидеть непонимание или, хуже, презрение в ее глазах. И замер от неожиданности. Свет, струившийся из окон, мерцал в слезах, наполнивших ее глаза. Бездонная синева притягивала, словно океан. — Это самый мужественный поступок во имя любви. — Хриплые нотки в ее голосе подняли в нем новую волну эмоций. — Чарли повезло, что ты ее отец. Блейк едва смог выдавить: — Я не могу поступить иначе. — Неправда. — Она печально покачала головой. — Ты мог выбрать миллион других решений. Но ты выбрал верное. Я восхищаюсь тобой. Не многие на такое способны. Мужчина смутился и стремительно вскочил. Потоптался и протянул ей руку. — Не пора ли обратно? Кларк положила прохладные пальчики ему на ладонь, и он обхватил ее руку. В точке соприкосновения вспыхнул огонь и побежал в обе стороны. — Попробуем каково на вкус? — Прозвучавшая двусмысленность вызвала неловкую паузу. Беллами больше не слышал доводов «трезвой» половины своего разума: он знал, что имел в виду поцелуй. Всю прошлую неделю он слишком часто думал об этом. Ночью, ворочаясь в своей огромной кровати, вспоминал сладкий вкус ее невероятно нежных губ, лестный многообещающий жар ее внезапной страсти. В мягком свете луны брюнет заметил, что ее лицо раскраснелось, а в глазах загорелись лукавые огоньки. — Если тебе кажется, что уже пора… Откуда-то издалека к нему снова пробился отрезвляющий сигнал и разрушил безумную эйфорию. — По-моему, да. — И речь уже не шла о поцелуе.***
Ее пальцы порхали с изящной уверенностью и завораживали Беллами. На секунду ему захотелось стать клавиатурой компьютера, чтобы почувствовать, как эти руки касаются его. Надо было сосредоточиться на цифрах, но он не мог оторвать глаз от Кларк. На ее гладком лбу появилась маленькая морщинка. Прищурившись, она посмотрела в блокнот, где делала пометки. Узнав на прошлой неделе о планах Блейка продать ресторан и, возможно, организовать новое дело, которое не будет отрывать его от Чарли, Кларк вызвалась помочь с этим. Первая предложенная цена за «Силу» была ошеломляющей. Денег хватило бы на вполне сносное существование. Беллами мог бы открыть счет на образование Чарли и на свадьбу. Но об этом еще рано думать. Сначала надо сделать инвестиции в повое дело. — Ничего себе! — Беллами смотрел через плечо Кларк. Он склонился над ней и, щурясь, разглядывал цифры. Аромат духов и свежий запах волос туманили голову. Он сглотнул и постарался сосредоточиться. — Я не думал… Боже! Где взять такую сумму? Гриффин легко постукивала пальцами по клавиатуре. — Нужна толковая реклама. Она требует огромных вложений на раскрутку, необходимых фотографий, красочных каталогов, печати и почтовых расходов. Все это без малейшей гарантии, что поступят заказы. — Разумеется, поступят, — заявил Беллами с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. Что, если предприятие прогорит? Если их сбережения пойдут на ветер? Сомнения тревожили. Смеет ли он так рисковать будущим Чарли? Его и раньше терзала неуверенность, но не лишала сил. Когда-то он сомневался в целесообразности открытия «Силы». Многие друзья предупреждали его о риске, проблемах и головной боли, сопровождающих новое дело. Но он верил в свои способности и в свою мечту. И каким-то чудесным образом у него все получилось. Он смотрел, как Чарли играет в своем манеже, как грызет игрушки, расставленные им на мягкой подстилке. Его сердце наполнялось безграничной радостью. Беллами любил свою дочь больше, чем мог себе представить. Он должен попытаться. Ради Чарли. Она должна гордиться своим отцом. И учиться преодолевать трудности и стремиться к намеченной цели. — Все твои мысли отражаются на лице, — вдруг услышал Беллами голос Кларк. — Судя по всему, ты принял решение. Он присел на край дивана. — Ты получила диплом, пережила неудачный брак и осуществила свою мечту о карьере. Тем самым ты доказала своему брату, что нет ничего невозможного. Я хочу доказать Чарли то же самое. На примере своей жизни, успехов в своем деле. Кларк перевела взгляд с Беллами на малышку. Ее голубые глаза потухли. — Не забывай, что для детей не так важно, насколько преуспевают их родители. Гораздо важнее другое — сознание того, что ими дорожат. Они хотят, чтоб их любили. Потрясенный Беллами вскочил на ноги. — Ты думаешь, я не люблю свою дочь? — Я этого не говорила. — Она глубоко вздохнула. — Беллами, я хочу сказать, что мечта — это не более чем мечта, а дети — это реальность. Он зашагал взад-вперед по комнате. — Как ты думаешь, зачем я занимаюсь всем этим? Ради Чарли. Я делаю это ради своей дочери. Я хочу, чтоб у меня хватало времени быть с ней. Я хочу… — Беллами, — перебила она спокойно, — ты не вникаешь в смысл моих слов. Затихнув, он опустился обратно на диван. — Тогда объясни мне. Кларк повернула стул, чтоб сидеть лицом к нему, но опустила голову. На лицо упала тень. Выдержав паузу, она наконец подняла глаза. В них была глубокая печаль, пронзившая его сердце. — Ты не поймешь. — Попробуй. Она долго молчала. В звенящей тишине раздавалось только лепетание малышки, ползающей в своем манеже. Кларк перевела взгляд с отца на дочь и обратно. Наконец она сказала: — Я не хочу тебя разочаровывать. — В ее хриплом голосе слышались незнакомые горестные интонации. — Я не пытаюсь разбить твою мечту. У тебя действительно все может получиться, как ты задумал. Однако пойми, что на первый взгляд многое кажется совсем не таким, каким является. У него возникло чувство, что смысл ее слов глубже, чем она пытается представить. Сбитый с толку, он тряхнул головой. — Ты хочешь сказать, что мечтаешь о… Но ты говорила… — Я помню, что говорила. — Она разглядывала руку и терла ладонь большим пальцем. — Ты совершенно прав, — у нее дрогнул голос, — я карьеристка. Беллами подался вперед. Ему хотелось протянуть руку, прикоснуться к Кларк, утешить, узнать, что ее мучает. Но он сдержал себя, решив, что ей не понравится такой жест. — Может быть, у тебя нет выбора? Она вскинула голову и сощурила глаза. Казалось, что перед ним захлопнулась дверь. И Беллами ощутил холодную пустоту. Возможно, он брякнул какую-то глупость? — Что я такого сказал? — Ничего. — Кларк повернулась к столу. — Продолжим работу. — Подожди. Я хочу знать… — Довольно. — Она стряхнула его руку. — Тебя это не касается. Вот это пощечина! Кларк права. Его это не касается. Но она должна знать, что он не хотел ее обидеть. — Я не думал оскорбить тебя, — запинаясь, начал он. — Я просто провел аналогию со своей матерью. Ей пришлось устроиться на работу из-за развода. И я решил, что у тебя те же мотивы. Должно быть, я ошибся. В комнате слышались только легкие удары ее ногтей по клавишам. Даже Чарли затихла в своем манеже. Эта тишина точила, разъедала его душевное равновесие. Не отрывая глаз от компьютера, Кларк произнесла еле слышно: — Ты не ошибся. Ее слова ошеломили Беллами. Любая другая женщина с готовностью опровергла бы его предположение. Стала бы уверять, что пожертвует карьерой ради него, но только не Кларк. Она не требовала ничего. Только чтобы ее оставили в покое. Гриффин продолжала работу, не обращая на него внимания, и Беллами понял, что она не ищет сострадания. Только понимания. Единственное, что он мог ей предложить, свою дружбу. Принимая ее условия, он не позволил себе задать вопросы, положить руку ей на плечо, погладить ее бледную щеку, прикоснуться губами к ее губам. Он вернулся к рабочей теме: — Нужно время, чтоб изучить спрос. Но я верю в свое предприятие. Думаю, все получится. Но ты права, должен быть способ добиться лучших результатов при наименьших затратах. Кларк вытерла влажные ладони о джинсы. Беллами впервые видел ее в столь легкомысленной одежде, а не в костюме и лодочках. Он жалел, что и в этом наряде она не казалась серой и неинтересной. Она была жутко сексуальна. В облегающих джинсах ее ноги казались бесконечно длинными. На фоне безупречно белой блузки ее волосы сверкали, как пожелтевшая листва теплым осенним днем, и оттеняли ее бледное нежное лицо. Он старался не отвлекаться от цифр, которые она набирала на компьютере. Но его взгляд блуждал, мысли рассеивались. Он сжал кулаки, борясь с возбуждением. — Я с тобой согласна, — сказала Кларк четким, профессиональным тоном. Она водила пальцем по длинному столбцу цифр, и Беллами не отрывал взгляда от этого движения. Он перестал вникать в суть проблемы, а сидел и думал, с какой стати она находится здесь, с ним и с Чарли? Разве у нее нет собственной жизни? Вот бы прочесть ее мысли. Вот бы… Чарли пискнула и протянула к нему ручки. Беллами даже обрадовался, что может отвлечься от опасных мыслей об этой блондинке, и взял дочь на руки. Она довольно защебетала. Беллами подбросил ее и получил в награду счастливую улыбку. Ему надо было отдалиться от Кларк, нужно пространство и время, чтобы остыть и привести чувства в порядок. Блейк стал расхаживать по комнате, Чарли, воркуя и гукая, таскала его за волосы. Что делать? Он не мог рисковать капиталом ради призрачного успеха. Возможно, лучше положить деньги в банк и просто сидеть дома, играя с дочерью? Нет, так он сошел бы с ума! Его деятельная натура не выдержала бы длительного заточения, пусть и в приятной компании. У него слишком много идей, чтоб ограничивать себя домом и не попытаться осуществить хоть одну. Кларк повернулась на стуле с раскрасневшимся от воодушевления лицом и сияющими надеждой глазами. — А что, если вместо каталога открыть сайт в Интернете? Помещать статьи, советы, рецепты? Воодушевленный, Беллами слишком крепко прижал к себе Чарли, и та запищала. Он чмокнул дочь в щечку. — А ты как думаешь, солнышко? Кларк улыбнулась шире, и ее щеку украсила ямочка. — Ты мог бы выделить сектор с перечнем предлагаемых товаров. Вроде маленького каталога на сайте. Он поднял Чарли над головой и усадил себе на плечи. — Грандиозная идея, Кларк. Что бы я без тебя делал? — И тут же почувствовал, как она напряглась. — Я, э-э, признателен тебе за помощь. — Беллами хотел загладить свою оплошность, но не находил слов. — Ты просто прелесть! — Он проваливался все глубже. Стоя посреди комнаты с Чарли на плечах, не в силах шевельнуться, даже вздохнуть, он тщетно искал выход из тупика, в который сам себя загнал. — Я, гм… — Беллами, не надо меня благодарить. Это мелочь. Я люблю заниматься такими вещами. И потом, ты тоже очень помог мне. — В таком случае мы квиты.