***
Свежий воздух ударил в лицо, заставив губы растянуться в улыбке. В теньке было хорошо и немного прохладно, хотя знойная жара все равно давала о себе знать. Огромное ветвистое дерево, под которым было приятно сидеть, приютило у своего ствола двух мужчин, спасавшихся от гибельных лучей солнца и помогающих переждать этот день. Трава, на которой они сидели, казалась мягкой периной, а птицы вокруг заливались как никогда. Марио впервые за долгое время чувствовал себя умиротворенным. Он наконец-то вернулся домой — без всяких дел, без необходимости: просто потому, что сам захотел этого. Такую поездку можно было назвать небольшим отпуском, хотя Марио прекрасно знал, что мафия никогда не отдыхает. Он улыбнулся, вспоминая, как купил билет на первый же рейс до Бразилии, и с благоговением откинулся назад, прижимаясь спиной к коре дерева. Рядом плавно зазвучала песенка-считалочка, которую они использовали с друзьями, будучи детьми и играя во дворе. Марио прекрасно знал все слова, которые сейчас на слух воспринимались иначе, и словно окунулся в ту пору детства, когда все кругом было просто и понятно, и на каникулах можно было хоть целый день проводить на улице, играя с мальчишками в футбол. Фернандес еще больше улыбнулся своим воспоминаниям, мыча что-то в такт мелодии считалочки, которую не перебивали даже птицы, и повернул голову в сторону, рассматривая профиль Дениса, из уст которого и исходили эти чудесные звуки. — Я слишком плохо пою, да? — спросил он, когда заметил на себе чужой взгляд. — Нет, — мягко ответил Марио, качая головой, — она звучит чудесно. Может, тебе стоило бы задуматься о карьере певца? Черышев рассмеялся, потому что подобное сравнение его действительно насмешило. В детстве он мечтал стать и пожарным, и астронавтом, и президентом, но никак не певцом. Выступать на сцене определенно не то, к чему лежит душа Дениса, а порадовать своим голосом друзей он и без почестей может. — Вечные гастроли, если бы я прославился, та еще морока, — подметил он, видя, как Марио утвердительно кивает. — Будь я хоть Фредди Меркьюри, вряд ли бы случилось так, что я встретил бы вас. Тебя. Фернандесу захотелось сгрести парня в объятья, потому что сейчас он казался таким теплым и лучезарным, что устоять было очень сложно. Несмотря на жару, Марио был готов прижаться к чужому боку и просидеть так весь оставшийся день, игнорируя тот факт, что им может быть слишком жарко в обществе друг друга. Вместо этого Фернандес протянул руку и потрепал Дениса по волосам, как обычно делал сам Черышев. Денис снова запел, покачивая головой в такт мелодии. Марио все-таки придвинулся к парню и блаженно прикрыл глаза, расслабляясь и отдаваясь воспоминаниям, которые только и ждали того момента, когда им вновь позволят вырваться. Почему-то сразу припомнилось, как они с мамой гуляли по парку, а затем пошли в зоопарк, где Марио испугался огромного жирафа, хотя тот был, очевидно, одним из самых безобидных зверей; зато потом ему понравилось рассматривать кенгуру, привезенного из Австралии, и он очень хотел оказаться по ту сторону клетки, чтобы залезть животному в его мягкую сумку. Следующий момент: они сидят в небольшом уютном кафе, отмечая шестилетие Марио. Родители подарили ему новый мяч со спортивным костюмом и сообщили, что записали его в футбольную секцию, ведь мальчик так грезил стать известным футболистом. В десять лет они переехали на другой конец города, когда отец обогатился и стал состоятельным человеком. Вокруг в основном располагались дома известных и влиятельных людей, у которых детей практически не было, ибо они вечно пропадали на своих работах, поэтому Марио в том районе друзей не завел, зато с радостью продолжал ходить в старую школу, потому что отказался стать одним из «элитных» детей. Отец всегда любил своего сына, поэтому спорить не стал. Если не школа, значит университет у него будет самым лучшим. В двенадцать он сильно разбил колено, упав с велосипеда, в тринадцать впервые поцеловался с девочкой из параллельного класса, в пятнадцать специально завалил тест по истории, чтобы остаться после уроков и переписывать его, потому что домой идти не хотелось, а в свое восемнадцатилетие выбрался с друзьями на пикник, набрав кучу еды и напитков, включая алкоголь. Тогда было очень весело, правда голова на следующее утро болела не очень приятно. Но путь Фернандеса всегда был таким: когда-то тебе так хорошо, что хочется свернуть любые горы, а когда-то настолько плохо, что жизнь окрашивается в негатив и становится удушливой, токсичной. Марио не сразу заметил, что слова считалочки изменились, и Денис стал петь ее иначе. Вместо тех строк, которые были посвящены игре в прятки, появились намеки на что-то жестокое; речь зашла об убийствах. Марио немного нахмурился, открывая глаза, и увидел Дениса, склоняющегося над ним. — Раз-два-три-четыре-пять, — плавно пропел он, продолжая добродушно улыбаться. Его лицо было совершенно обычное, не выдавало ничего сумасшедшего или безумного. — Я пришел вас убивать. Под ребрами закололо. Острое лезвие ножа вошло глубоко в кожу, оставляя после себя болевые огненные ощущения. Марио в состоянии шока посмотрел вниз и увидел, как его белая футболка начала стремительно пропитываться кровью. Денис надавил на рукоять ножа сильнее, и тот вошел еще глубже, заставляя безмолвно вскрикнуть. Во рту пересохло, голос пропал. Фернандесу хотелось спросить «За что?», но он лишь онемел и не мог ничего произнести. Лицо друга — а друга ли — приблизилось чуть ли не вплотную, но Марио не мог прочитать ни одну эмоцию. Денис смотрел отстраненно, безразлично. Мир вокруг закрутился, жар усилился, и захотелось пить. Трава постепенно превращалась в твердый пол, тело закололо болью со всех сторон, воздух стал спертым, удушливым и словно грязным. Марио показалось, словно кто-то вновь надел на него повязку. Он перестал видеть. Осталось лишь ощущение чьего-то присутствия и нож, воткнутый под ребра. — Пожалуйста, издай хоть какой-нибудь звук, — прошептал Денис, сглатывая, — иначе он заставит меня убить тебя. Фернандесу показалось, будто кто-то сперва перекрыл ему доступ к воздуху, а после всех мучений разрешил дышать. Марио закашлялся оттого, что легкие зажгло с неимоверной силой, а сердце быстро застучало, с каждым ударом посылая болевые импульсы во все тело, будто бы оно и являлось той самой причиной, по которой Марио чувствовал себя растоптанным, раздавленным и преданным. Он облизал пересохшие губы и сипло выдохнул: — Дени… Кирилл тяжело выдохнул, сменяя холодный компресс. Марио вот уже несколько дней пребывал в беспамятстве, а всю заботу на себя возложил Набабкин и медик, появлявшийся время от времени у своего пациента. Жар, окутавший тело Марио, был вызван и инфекцией, и внутренним эмоциональным выгоранием. Складывалось такое впечатление, будто физическая болезнь пытается бороться с ментальной, и исход этой битвы совершенно неясен, как и то, каким образом Марио добрался до дома. Поговорить с ним не представилось случая вообще: Марио либо спит, либо находится в бреду, каждый раз повторяя одно-единственное «Дени». Набабкин прекрасно знал, кому принадлежит это имя, — близкому другу из Санкт-Петербурга. Возможно, будь этот человек здесь, Фернандесу стало бы легче, но он не собирался втягивать постороннего в их дела: и из-за возможной опасности, и из-за уважения к просьбе самого Марио ни при каких обстоятельствах не посвящать Дениса в то, чем он занимается и кто такой на самом деле. Кирилл, да и ЦСКА в целом нарушать данное слово не собирались. — Дени… — Думаю, ему бы не понравилось, увидь он тебя в таком состоянии, — проговорил Набабкин, немного приспуская одеяло. — И знаешь, что? Я — правая рука Игнашевича, я должен быть с ним, а не сидеть и присматривать за тобой! Опустим тот факт, что я вызвался сам. Марио нахмурился и пробубнил что-то неразборчивое. — Смотрел я как-то один фильм про зомби… — Кирилл хмыкнул. — Снят он был на троечку, да и спецэффекты подкачали. Главного героя вообще сделали каким-то бессмертным, потому что он в одиночку бросался на полчища зомби, выходил победителем и умудрялся укусов избегать, когда его там чуть ли не со всех сторон окружали. Но дело, знаешь, вообще не в этом. — Набабкин прервался, потому что понял, что говорит немного не о том. — Зомби становились многие, но не сразу. Сперва у них появлялась лихорадка, потом они бредили и просыпались монстрами, желающими съесть тебя и твои мозги. Не знаю, во всех ли фильмах подобной тематики происходит, как я описал, но я себя сейчас в прямом смысле этого слова ощущаю героем зомбиапокалипсиса. Очень надеюсь, Марио, что когда ты очнешься, то не захочешь откусить от меня кусочек. Марио заметался по кровати. Казалось, что его не просто лихорадит, а ему снится кошмарный сон. — Так, так, — встрепенулся Кирилл, удерживая Фернандеса за плечи, чтобы он ненароком не навредил себе, — отложи свое превращение в зомби, я ведь даже нож с собой не взял. — Почему… ты… — Что? — не понял Кирилл, внимательно прислушиваясь. За время пребывания Марио в ЦСКА Набабкин стал понимать испанский, хотя говорил он все еще из рук вон плохо. — Предал… — Кто?— он наклонился ближе, чтобы четче разбирать слова. — Почему ты предал меня, Дени, почему ты сделал это со мной… Кирилл в удивлении отпрянул, наблюдая за тем, как после сказанной фразы Марио начинает постепенно затихать. Он перестал его держать, поправил съехавшие на нос очки и сменил еще один компресс. В голове крутилось много мыслей, и Кирилл не спешил ими делиться, но слова Фернандеса настораживали. Конечно, между друзьями могло произойти что угодно, но сейчас стоило зацепиться за малейшую возможность узнать виновного в том, что произошло с Марио. Что такого мог сделать Денис — тот самый Дени, в коем Марио души не чаял — что Фернандес вдруг стал считать его предателем? Набабкину действительно казалось, будто Марио настолько окрылен этим человеком, что способен на все только ради того, чтобы видеть его улыбку. Кирилл снял очки и потер переносицу, когда от размышлений его отвлек стук в дверь. В комнату вошел посыльный и передал небольшой конверт без какой-либо идентифицирующей подписи или адреса. Кто его принес — неизвестно, он оказался подброшен на крыльцо поместья, и Кирилла раздражал сам факт того, что какие-то люди ходят по их дому незамеченными. Приказав пареньку привести к нему начальника охраны и сейчас же проверить всю территорию поместья, Кирилл покрутил в руках конверт, предварительно его ощупав. Внутри однозначно лежал небольшой продолговатый предмет, который никак не походил на мини-бомбу, и что-то еще, больше похожее на плотную бумагу. Усевшись обратно в кресло, Кирилл разорвал конверт, вытащив оттуда черную флэшку, которую рассмотрит потом, и небольшой листок бумаги. «Хочешь знать, кто это сделал? Ответ довольно прост :) Переверни меня и сам все узнаешь!» На оборотной стороне бумаги была приклеена фотография Дениса Черышева.***
— Он отпирается. Сергей нахмурился, потирая пальцами переносицу. — Говорит, что не знает, кто это сделал. Хотя я по глазам вижу, что врет. — Кирилл отошел от окна. — И в бреду назвал Черышева предателем. — Предателем? —Да. — Набабкин вздохнул. Ситуация, на самом деле, его огорчала. — Но он до сих пор в Денисе видит ангела с крыльями и нимбом над головой. Видеозапись отказался смотреть. Знает же, что на ней. — Он помнит, как это случилось? — Смутно. В тот день он должен был на поезде приехать в Москву, но отключился по дороге. Видимо, что-то подмешали в воду, которую он пил. Очнулся уже в сыром подвале с мешком на голове, связанный. К нему приходили какие-то люди, не назывались. По ощущениям он пробыл там несколько дней, а потом, — Кирилл кивнул на флэшку, лежащую на столе, — случилось то самое. Сергей поднялся с кресла и нахмурился еще больше. Казалось, вся тяжесть мира повисла на его плечах. Усталость, отразившаяся на лице, состарила мужчину на пару лет, и на чужих висках Кирилл впервые разглядел седые волоски. — Не переживай так, — приободрил он. — Времена тяжелые, но мы со всем разберемся. Вспомни, через что мы проходили. Такого больше не повторится. — Что не повторится? Избиение до полусмерти моих людей? Утечка информации? Шпионаж? На кой черт вкладывать столько усилий, если мы даже связному поддержку оказать не можем? — Что за старческое брюзжание? — отмахнулся Кирилл. — Неудачи случаются, раньше ты их стойко переносил! Не парируй тем, что возраст уже не тот. Оглянись на Зенит — у них тоже проблемы, хотя рядом с ними нет Локомотива или Спартака. Мы молодцы. Ты молодец. — Почему-то страны с разных концов мира воевать друг с другом могут, а города, по-твоему, нет? — Игнашевич приподнял бровь. — То, что Дзюба не делит ни с кем территорию, не говорит о том, что у него меньше проблем. А нас расположение в Москве не оправдывает. — Я его тут поддержать пытаюсь, а он. — Набабкин закатил глаза. Оставлять друга в таком напряжении нельзя, потому что обычно это плохо заканчивается. У некоторых лидеров мафиозных семей есть дурная привычка не жалеть себя и свои внутренние ресурсы, а это сулит проблемы со здоровьем, которые заканчиваются преждевременной смертью. — Слушай, все будет нормально. Дай Марио переварить это. Он умный парень и… не предаст тебя. Кирилл подошел ближе и положил руку на чужое плечо. — Давай немного подо— Внезапно раздался звонок. Кирилл отпрянул и подошел к столу, глядя на экран мобильного телефона. — Тарасов. Игнашевич махнул рукой в знак того, что разговаривать не хочет. Кирилл откашлялся, вздохнул, предчувствуя, что разговор будет не очень, и ответил на звонок. — Слушаю. — О. Кирилл? Добрый вечер. Босс далеко? — Далеко. Сегодня все его звонки проходят через меня. — Тогда я позвоню завтра. — Завтра он будет занят. И послезавтра тоже. И всю неделю. — Голос у Кирилла звучал немного раздраженно. В трубке раздался смешок. — Что ж, я понял. Хорошо, твоя взяла. У меня есть информация, касающаяся вашего парня, Марио Фернандеса. Интересует? Кирилл замер, посмотрел на Игнашевича, который приподнял бровь, и ответил, включая громкую связь: — Говори. — Сразу оговорюсь, что ничего не прошу за эту информацию, делюсь так, чисто по-дружески. Нашим семьям ведь надо быть ближе друг к другу? Я все еще помогаю Локо, несмотря на то, что покинул клан. Кириллу захотелось поморщиться от напыщенного дружелюбия. — Но ближе к делу. Думаю, вы и так знаете, что на Фернандеса напали не простые хулиганы. До меня дошла информация, что к этому причастен некий Денис Черышев. — Откуда? — безмолвно спросил Игнашевич. Кирилл в ответ удивленно пожал плечами. — Парня наняли, — уверенно произнес Тарасов. — И я знаю, кто это сделал. — Кто? — настороженно спросил Кирилл. Возникла пауза, после которой Дмитрий самодовольно, растягивая слова, произнес: — Игорь-Игорь Акинфеев. На компьютере высветился значок нового сообщения, отправленного по зашифрованному каналу. — А вот теперь доказательства есть и у вас. Не благодарите.