Сломанное солнце

На часах четыре сорок семь утра. Улица укрыта темным полотном одеяла, сквозь которое пробивается свечение фонарных столбов и отсвет из немногочисленных квартир, жители которых уже или еще не спят. Через открытое окно в помещение иногда врывается холодный воздух, приносящий с собой запах мокрой листвы и лай каких-то дворняжек за соседним домом. Тяжелые занавески развеваются от каждого дуновения ветра, что постоянно норовит сорвать с места кипу лежащих на столе документов, листы от которых обязательно разлетятся по всей комнате и перемешаются между собой. Собирать их потом совершенно не захочется, поэтому тяжелая серебряная статуэтка Петра I опускается на толстую пачку нескрепленных между собой бумаг, удерживая их на месте и позволяя ветру играться лишь с податливыми уголками листов. Раздается тяжелый вздох, и во мраке комнаты загорается маленький огонек от сигареты. Артем откидывается на стуле, делая затяжку, и выдыхает смоляной дым через нос. Никотин тут же поступает в его легкие, наполняя их ядовитой заразой, которая с каждой выкуренной сигаретой медленно разрушает организм. Рука сама тянется в сторону граненого стакана с терпким виски, и прежде, чем выпить, Артем смотрит сквозь приглушенный свет настольной лампы на барахтающиеся в алкоголе подтаявшие кубики льда, которые стали похожи на неправильные квадраты, стесанные почти со всех сторон. Он делает еще одну глубокую затяжку, не боясь закашлять, и сразу же полностью опустошает стакан, чувствуя, как лед сначала врезается в губы, а затем попадает внутрь и через несколько мгновений дробится под натиском зубов. Выдыхает. За дверью кто-то мнется, а затем уверенно стучит по глянцевой поверхности темно-коричневого дуба. Артем слышит по ту сторону голос: «Босс, пора», и говорит, что спустится через несколько минут. Он закрывает глаза под звук медленно удаляющихся шагов, проводит языком по губам и слизывает с них остатки алкоголя. Приходится подняться из уютного кресла, выключить настольную лампу, подойти к окну и закрыть его, вглядываясь в ночную темень и безошибочно распознавая нужную черную машину под одним из фонарных столбов, у которого стоит несколько человек. Артем равнодушно оглядывает пустую улицу, в последний раз затягивается, туша сигарету и выбрасывая ее в пепельницу, а затем занавешивает окно, погружая красивый кабинет во мрак ночи. За окном — ураган человеческих эмоций, внутри — штиль из постоянной боли и пустоты, не дающей нормально спать. Артем к ней привык. Но все давно в прошлом. Он улыбается, чувствуя, как сзади прижимается человек, сразу обволакивая своим теплом. Раздается зевок, который в тишине кабинета кажется слишком громким, и Дзюба, наконец, поворачивается, обнимая в ответ. Он оставляет поцелуй на макушке и немного покачивается, словно опять убаюкивая. — Почему ты так рано встал? — шепчет Артем, оглаживая чужие волосы. — Потому что не мог пропустить твой отъезд, — заспанно отвечает Игорь. Ему совершенно не хочется разлеплять глаза. Быть рядом с Артемом так уютно и хорошо, что никого не заботит перспектива заснуть стоя. — Хочешь поехать со мной? Игорь мотает головой и вновь зевает. — С утра я должен помочь в баре. Денис с Сашей не справляются, а нового официанта найти не могут. Марио сам работать начал, — он вспомнил, как Фернандес разбил целый поднос с кофе. — Некудышно. — Стало быть, вся надежда только на тебя? — улыбается Артем. — Да… ты же заберешь Данко из приюта? — Игорь поднимает голову и с надеждой смотрит в чужие глаза, которые сейчас еле-еле освещаются луной. — Заберу. Парень расслабленно выдыхает. Неделю назад ему показали фотографии маленького корги, который оказался в московском приюте, и Игорь понял, что ему просто необходим этот щенок. Они с Артемом даже имя придумали (его придумал Головин). — В конце недели мы планируем собрать деньги и отдать их питомнику из соседнего города. Денис хочет, чтобы люди сами поучаствовали в акции: вся сумма от их заказов в этот день пойдет на доброе дело. — Игорь вновь прислоняется щекой к чужой груди. — Тогда мы с Федей и Сашей зайдем к вам, на чашечку кофе. — Вы эксплуатируете своих друзей, Артем Сергеевич, — заявляет Игорь и трет глаза. Ему хочется обратно в кровать. — Да, но они должны мне за то, что во время их отпуска я не дал полиции Манхэттена арестовать их за секс у Статуи Свободы. — Артем вздыхает, качая головой. — Трижды. Игорь сдерживает смешок и приподнимается на мысках, чмокая мужчину в губы. — Приезжай скорее. — Признайся, что ты хочешь моего скорейшего возвращения только из-за того, что я привезу с собой Данко. — Ты прав, — честно отвечает Игорь, на что Артем смеется. Он напоследок обнимает парня покрепче, целуя в лоб, и отправляет обратно в кровать. Дзюба забирает со стола папку и покидает кабинет. Ему нужно в Москву, чтобы подписать документы с Краснодаром и проведать Игнашевича, но это займет всего пару дней. Обратно он прибудет совсем скоро, привезя с собой не только маленького Данко, но и большого самоеда по кличке Сэм. Ведь теперь есть, к кому возвращаться.