***
— Дим, ты откуда? — Костя, помятый и заспанный, появляется на пороге. — Ещё и раздетый? Приехал с кем-то? Что-то случилось? Света где? — Тише. Тише, — вытягиваю ладонь, перебивая неожиданно многословного Костю. — Ничего не случилось. Просто не мог бы ты одолжить мне какую-нибудь свою старую куртку? — А твоя где? — смотрит на меня с интересом. — Посеял, — зябко веду плечами. Да, отговорка глупая до абсурда, но я просто ляпнул первое, что пришло в голову. — Так надрался вчера? — Костя хмыкает и отступает на шаг. — Проходи, чаем угощу. Вот классный он парень! Другой бы в жизни не принял такой нелепый бред за объяснение, а Костя смолчал. Понял же, что я тупость сморозил, но смолчал. Видимо решил, что не его это дело, где я теряю свои вещи. — Так что, дашь куртку? — всё ещё мнусь на пороге. — Дам конечно! — отступает ещё на шаг. — Входи давай. Не впускай холод. У тебя вон губы синие, без чая не отпущу. Родители Кости ещё не проснулись, и мы расположились на кухне, стараясь поменьше шуметь. В квартире у парня очень уютно, всё чистенькое, новое, видно, что только после ремонта. Светлая кухня с кучей современной техники, в углу над столом — небольшая плазма, на которой, скорей всего для фона, включён какой-то музыкальный канал. Костя сбегал к себе и собрал волосы резинкой, от чего сразу стал казаться каким-то непривычным и домашним, что ли. Оказалось, он довольно симпатичный парень, когда не прячется за волосами, хоть и бледноватый, как для здорового подростка. — Ты какими судьбами в нашем районе? — ставит передо мной большую чашку с ароматным чаем и садится напротив с такой же. — Да так, на квартире у знакомых ночевал. — Мм-м-м… — тянет задумчиво и слегка улыбается, что бывает с ним крайне редко. — Понятно. И это его «понятно» заставляет меня покраснеть и опустить глаза. Костя прекрасно знает о квартире Лекса, вернее Анжелики, а других знакомых тут у меня нет и быть не может. Анжелика… Тут же перед глазами красивое личико и огромные голубые глаза. Внутри становится горячо, и воздух давит на лёгкие. — Всё нормально? — Угу, — бурчу невразумительно и перевожу взгляд в окно. Снег так и не прекратился, хорошо бы Вере позвонить. Моего телефона в карманах штанов не оказывается, что никак не добавляет мне настроения. Звоню с Костиного, хорошо хоть номер знаю на память, обычно я не запоминаю номера. Кроме двух: Веры и… Блять! Да что он всё в голову мне лезет?! Как будто бы думать больше не о чем? Вера недовольна, слышу по голосу, хотя старается говорить спокойно. Вспоминаю, что обещал ей ночевать дома, и нехотя извиняюсь. Клянусь вернуться к обеду. Оттаивает почти сразу же. В этом вся Вера. — Ну, как? Всё решилось? — Костя стоит у окна, задумчиво разглядывая снежинки. — Ещё бы, — делаю последний глоток и поднимаюсь. — Спасибо тебе. Я, наверное, пойду. Дома ждут. — Конечно, — вздыхает как-то странно и вдруг, обернувшись ко мне, спрашивает. — Вы со Светой… У вас что-то было? — С чего это ты… — хочу пошутить и вдруг вижу его глаза, в которых застыли напряжение и боль. Вот же… — Кость, она тебе нравится? — Нравится, — отвечает просто и опять отворачивается к окну. — Но если вы вместе… — Нет, — подхожу ближе и кладу руку ему на плечо, а он вздрагивает. — У нас ничего не было. Мы просто друзья. — Спасибо, — благодарит, а я не могу понять за что. Я же не специально с ней не спал, просто вышло так. И если бы Лекс не заявился на своём урчащем звере, то, возможно, всё бы случилось по-другому. Но, наверное, Косте об этом знать не обязательно. Костина куртка великовата и выглядит на мне довольно комично, хотя в ней очень даже тепло. Натягиваю шапку пониже на лоб и прощаюсь за порогом. До обеда ещё есть время, нужно заскочить куда-нибудь по пути и взять сигарет, а то свои я посеял вместе с телефоном, скорей всего на квартире у Ле… Анжелики. Минут через пятнадцать, когда я уже слегка взмок от быстрой ходьбы, за поворотом показываются знакомые стены «Медузы». Отлично. Знаю наверняка, тут мне продадут не только сигареты, но и пиво. Хотя сейчас, наверное, лучше бы энергетика. У двери замечаю небольшую компанию: Васька и ещё один парень из окружения Лекса. Рядом с ними одна из вчерашних разряженных девиц, слегка помятая и с осыпавшейся тушью. — Чё это ты напялил? — Васька замечает меня сразу. — На вырост покупали? Так ты ж не вырастешь никогда! — На себя глянь, — кидаю, проходя мимо, и злорадно отмечаю, что я выше Васьки почти на полголовы. — У тебя голос прорезался, что ли? — Васька хорохорится, видимо, понты решил кинуть перед ребятами. — Он у меня и не пропадал, — уже открываю входную дверь, когда меня с силой дёргают за капюшон. С трудом удерживаюсь на ногах на утоптанном скользком снегу и, развернувшись, въезжаю кулаком прямо в кривоватый Васькин нос. Его я не боюсь, без Лекса и прочей компании он никто. Парень рядом с ним — сейчас не в счёт, я готов и сам по роже схлопотать, настолько мне паршиво внутри. Васька отскакивает на пару шагов, держась рукой за нос. Крови нет. Жаль… — Ты чё?! Прихуел?! Подстилка бесхребетная?! Да я тебя урою сейчас и никакие Волки тебе не помогут! — Давай! — делаю шаг к нему, позабыв о сигаретах. — Что стоишь?! Давай! Оглядывается, словно ища поддержки у ребят, но те благоразумно не лезут, видно в курсе, что у Лекса ко мне особое отношение. Как там он однажды говорил, ещё до всего случившегося летом? «Только я имею право пиздить Принцессу». Я запомнил это ещё тогда, наверное, поэтому и позволял себе намного больше. — Да иди ты на хуй! — Васька сплёвывает мне под ноги и отворачивается. — Пидор! — С этого бы и начинал, — кривовато улыбаюсь и всё же захожу в «Медузу». Внутри практически пусто, не считая двух заспанных дальнобойщиков, которые вчера пускали фейерверки, и незнакомой девушки с чашкой кофе. Сигареты продают без проблем, тут редко заморачиваются на паспорт, именно поэтому многие папаши из ближайших домов часто посылают свою малышню за «сигами и пивком». Немного подумав, беру бутылку «Шейка» и сажусь за самый дальний столик. Костин чай никак не помог от головной боли и неприятного тошнотворного чувства внутри, значит будем лечиться по-другому. Если что, скажу Вере, что перегар ещё со вчерашнего дня. Шампанское и всё такое. На настенных часах в баре — почти двенадцать дня, когда я выхожу на улицу. Прикуриваю у порога и, едва зятянувшись…***
Сонно моргаю и пытаюсь что-то разглядеть в темноте. Решётка больше не пропускает свет. Скорей всего уже ночь, хотя, возможно, я подремал не так уж и долго. Ноги затекли и замёрзли, спине неприятно холодно — куртка и покрывало не спасают от холодных каменных стен. Щёки горят, скорей всего у меня температура. Самое неприятное — это рука. Болит ещё больше и, кажется, слегка опухла. Доставать из кармана зажигалку и проверять, мне лень. Да и то, что я один, в яме, зимой, меня теперь волнует меньше. Замёрзнуть без особых лишних мучений — не такая уж и страшная смерть. Интересно, меня уже ищут?.. И как много времени нужно, чтобы найти меня здесь? А сколько понадобится часов, чтобы сердце внутри меня остановилось и превратилось в ледышку? Хмыкаю в продрогшие ладони и натягиваю покрывало на лицо. Во всём этом есть даже плюс: если я умру, мне станет на всё пофиг, по—настоящему… И на него тоже.