Реанимируйте меня

Удар. Боль, сильная жгучая боль. Я не могу пошевелиться, слышу его смех, смех над моей слабостью. Его холодная рука берётся за мою шею и поднимает вверх всё моё тело. И резко отбрасывает в сторону — удар об стену спиной и головой. Теряю сознание под его изучающим взглядом. Тьма. — Чёрт! — воскликнула я, держась за шею и тяжело дыша. Снова сон, снова с Ним. Посмотрев в окно, я увидела, что солнце уже начинает садиться, раннее моройское утро. Встав с кровати, я обернулась: всё было на полу, я лежала на голом матрасе. И такие сны преследуют меня уже месяц, никакие успокоительные не помогают мне справиться с бессонницей. Посмотрев в зеркало, я ужаснулась: синяки под глазами больше, чем сами глаза, бледность, впалые щёки, на голове полный хаос. Так и до старости недалеко. Вздохнув, я направилась в душ, где привела себя в порядок: укладка, косметика, глазные капли, чтобы ушла краснота бессонных ночей. Одевшись в свободную одежду, а это были обтягивающие потертые джинсы и черная рубашка, которая скрывала большинство шрамов на моём теле, которые оставил мне Дмитрий. Это имя отдавалось болью в груди и страхом в голове. После того, как я узнала, что стригоя можно вернуть в состояние дампира, — я обрадовалась. Но потом безумный страх сковал меня, — я отказалась в этом участвовать. И меня, на удивление, никто не стал заставлять. Наверное, это всё потому, что Василиса знала, что пришлось мне пережить в плену. И она не стала просить меня вернуться туда, даже для поддержки. Ведь потом я узнала о том, что она собрала группу человек, которые помогли ей осуществить данное «колдовство». И сейчас Дмитрий Беликов находился под стражей в тюремном блоке, так как всё ещё признан опасным. И я была рада этому, ведь, если я сама не захочу, то не попадусь ему на глаза. Я не хочу видеть его, не хочу слышать его, не хочу чувствовать его. Я боюсь его. И как бы сердце не твердило мне о том, что он не управлял собой, что это была сущность стригоя, которая жаждет только крови и смерти, жестокости и насилия, я не могла даже подумать о том, чтобы подойти к нему. Но этот день изменит всё, ведь буквально через пару часов Беликова либо казнят, либо выпустят «на волю» — не факт, что стражем, — он будет свободен. И он будет искать меня. Охотник и жертва. Кажется, я буду вечной жертвой в этом мире. Были даже мысли покинуть Академию вампиров навсегда, уйти в мир людей и фейсбука, но меня держит здесь Лисса, не могу бросить её. За всеми этими мыслями я поняла, что вместе с толпой вышла на улицу, все становились в большой круг. А в самом центре была Альберта, Кирова, еще незнакомые мне Стражи и Лисса, поза которой вселяла уверенность, что всё будет хорошо и прекрасно. А чуть дальше стоял Он. Голова опущена вниз, волосы собраны, он был очень истощен, руки в наручниках изредка подрагивали. Я развернулась и убежала из этой толпы, я не могла смотреть на него, все воспоминания сразу всплыли в голове. Забежав за первое попавшееся здание — церковь — я села на землю и прислонилась к стене, хватаясь за голову. Все его избиения, укусы, каждый из которых мог привести к моей смерти, жёсткий секс, которого я не хотела, по крайней мере, со стригоем. На моих запястьях до сих пор виднеются синяки от его крепкой хватки. Всплыл в памяти и его холодный голос, красные глаза, ледяной взгляд, жуткий смех. Улыбка, из-за которой виднеются клыки. Это всё было до моего первого побега, точнее, первой попытки, но он поймал меня, поймал буквально за секунду до того, как я могла бы оказаться на свободе. И стало хуже, хотя я всё время думала о том, что хуже некуда. Слёзы хлынули из глаз, как только я вспомнила самый ужасный момент, после которого моё сердце отказало — я стала никем и ничем. На моих глазах стригой Дмитрий Беликов клинком провёл по шее моей матери, которую поймали его слуги. После осознания, что даже всемирно-известный Страж Джанин Хэзевей не справился с Ним, то пришло опустошение — я не чувствовала, не слышала, не говорила, иногда казалось, что даже не дышала. В это время надо мной продолжались издевательства, каждый раз он придумывал новое наказание. И настал день, когда сам Беликов забыл запереть дверь, первый раз за всё время, которое я находилось у него в плену. И я смогла сбежать. Я бежала, не оглядываясь назад, просто вперёд. Ибрагим Мазур, который оказался моим отцом, помог мне немного восстановиться и добраться до Академии без происшествий. Без него я бы не справилась, я признала это. — Маленькая дампирка, что случилось? — я вздрогнула. Над моим лицом наклонился Адриан, а затем опустился на колени. — Из-за Него? — он взял мои руки в свои, поделывая легкие массажные движения. — Уведи меня отсюда. — Тихо попросила я. Адриан помог мне встать, и мы медленным шагом пошли к нашему тихому и любимому месту — саду. Запахи цветов, летающие бабочки, поющие птицы — всё это в целом помогало ненадолго забыться и не думать ни о чём. — Не знаю, сколько ты так просидела, но совет уже закончился минут пятнадцать назад. — Проговорил он, поглаживая меня по голове. Никогда бы не подумала о том, что Ивашков может быть таким. — Каков итог? — я боялась услышать ответ, причем я даже не знала, что боюсь услышать больше — свободен или казнён. Адриан молчал некоторое время, затем наклонился надо мной, прося поцелуя. Издав что-то наподобие смешка, я поцеловала его. После его озорной взгляд потух, он посмотрел вперёд себя, руки то сжимались, то разжимались, как будто он был зол. Выдохнув, он сказал то, что я никак не ожидала услышать. — Дмитрий Беликов теперь мой Страж.