Светлость и святость

      Король повторяет движение друида, пронзая руку наконечником посоха и протягивая её вперёд. Горячий язык Алланона мягко скользит по ладони.       Андера пронзают тысячи иголочек от такого интимного жеста. Когда маг выпрямляется, король подаётся к нему и прикасается к губам в трепетном поцелуе.       Алланон задерживает дыхание и отвечает, захватывая губы Андера в мягкий плен. Посох откидывается за ненадобностью. Друид ведёт раскрытыми ладонями по спине короля, прижимая его всё ближе и крепче.       Пальцы эльфа осторожно прикасаются к шрамам на затылке мага и зарываются в короткие волосы. Из его горла выходит глухой стон. Чувства обостряются до предела и не ясно, как их пережить, не рассыпавшись на осколки.       Поцелуи Андера плавно переходят с губ на щёки, шею. Он поддевает ремни на плаще друида и щёлкает застёжками. Ткань с тихим шелестом падает у ног. Руки блуждают по крепким плечам и торсу, что пока ещё скрыт одеянием. Подмышкой пальцы натыкаются на завязки, что держат предмет гардероба. Король тянет за них, распутывая хитрые узелки.       Алланон чуть отступает и расстёгивает медные пуговицы на кителе короля. Аккуратно поддевает тонкую чёрную рубаху под ним и гладит прохладную кожу. На задворках сознания друида зреет замешательство – он не слишком хорошо осведомлён об интимных отношениях с мужчинами, да и с женщинами он не то что бы часто делил постель в своей долгой, очень долгой жизни…       Заметив не преставшую случаю заминку в действиях мага, Андер дарит ему поцелуй, стараясь передать всё то, что он чувствует: всё щекотное тепло внутри от предвкушения, всё доверие и отчаянную жажду. Друид отмирает и скидывает с плеч короля китель. Его кулак сжимает подол лёгкой рубахи и дёргает за него. Ткань трещит, расползаясь по швам, являя чистую бледную кожу. Смуглые руки осторожно чертят на ней узоры, то поднимаясь к шее, то опускаясь к поясу.       Алланон прослеживает губами жилку на шее короля, прикусывает кожу на ключице. Движения друида становятся твёрже и хаотичней, в его голове не остаётся места сомнениям. Здесь и сейчас его король, его благодать, отдаёт ему себя. Вверяет своё тело и свою душу уверенно, бесстрашно, прося лишь о том, чтобы ему ответили тем же.       Когда последний клочок ткани приземляется на прохладный пол, Алланон подхватывает короля на руки, прижимая к груди, где сердце бьётся мощно и сильно. Андер чувствует вибрацию и краем сознания отмечает, что его сердце стучит в унисон. Друид медленно опускается на колени на ворох одежды. Бёдра короля крепко опоясывают его талию, он проводит по ним горячими ладонями, оставляя красные отметки. Сладкий протяжный стон, сорвавшийся с губ Андера, становится его наградой.       Их тела пылают, снедаемые желанием. Им не важны призрачные глаза вне круга, что внимательно следят за ними. Король и друид растворяются друг в друге.       Кожа матово блестит от выступившего пота. Пальцы нетерпеливо скользят по сокровенным местечкам. Дурман немного сходит с них лишь на секунду, когда Андер тихо всхлипывает сквозь зубы от краткого мгновения боли в момент окончательного единения их тел. Но эта боль быстро уходит под воздействием магии древнего Паранора.       Дыхание окончательно сбивается у обоих. Резкие движения дарят упоительное удовлетворение. Словно это всё было предначертано бесконечно много веков назад и наконец-то свершилось. Они раскачиваются на волнах экстаза в вакууме безвременья, медленно подходя к кульминации.       Когда Алланон срывается за край удовольствия, он хрипло кричит, запрокинув голову, сжимая талию короля до болезненных отметин, что в будущем расцветут синевой. Андер не отстаёт от него. Перед глазами короля проносятся доселе невиданные образы из чужих мыслей, что лишь придаёт остроты, когда его уносит опустошающая разрядка.       Он сначала даже не замечает, как кожу от мочки уха начинает припекать. Жжение усиливается с каждой долей секунды. Очень скоро Андера начинает бить крупная дрожь. Друид крепко держит его, нашёптывая что-то.       По раскрасневшейся коже расползаются огненные линии, складываясь в рунические символы. Как бы эльф не был готов, он не может стерпеть этого огня. Он заходится в мучительном крике, срывая голос.       Руны расчерчивают его тело от шеи с правой стороны. Перекидываются на лопатку и предплечье. Заползают на ключицу и останавливаются, чуть не доходя до середины, где заполошно бьётся сердце. Символы ещё горят, причиняя страшнейшую боль, Андер хочет потерять сознание, лишь бы не чувствовать её, но магия не даёт ему этого сделать.       Кажется, что проходят годы, прежде чем пожар на коже затихает. Король прислоняется лбом к шее друида, тяжело дыша.       Единение душ завершилось.       Двое в магическом кругу незаметно для себя засыпают. Магия мягко опутывает их, признавая их право на Союз. Дым из кристаллов медленно рассеивается. Глаза наблюдателей растворяются во тьме.       Союз заключён.       ***       Алланона выкидывает из сна, когда его разум оглушает чужая паника. Он открывает глаза, инстинктивно прижимая к себе Андера, покоящегося на его груди.       Магический дурман, что вёл короля до этого, рассеялся. Ещё не совсем проснувшийся разум начинает вопить о том, что совсем недавно произошло. От крепких объятий Андер широко распахивает глаза. Он видит совсем близко кусочек смуглого плеча, на котором уснул, и кровь приливает к лицу. Смущение удушливой волной поднимается, затапливая сознание.       Он дёргается из хватки друида, и тот отпускает его. Король вскакивает на ноги, но затем опускается на колени и судорожно пытается сгрести свою одежду. Ему мучительно стыдно от своей наготы. Что за наваждение скрывало эти чувства раньше? Что притупляло всю неловкость?       – Подсознание, – голос друида, чересчур громкий в тишине, раздаётся внезапно. Андер застывает и смотрит на Алланона. – Твоё подсознание вело тебя, а не наваждение. Магия почти не влияла на то, что чувствовало твоё нутро. Лишь усиливала то, что есть.       – То есть… Я не… – мямлит эльф, отмирая. Ему приходится вытягивать свои штаны из-под ног друида. Совершенно голого друида. Андер спотыкается взглядом на смуглой коже, курчавых чёрных волосах в паху, и краснеет пуще прежнего.       Схватив одежду, он отскакивает от мужчины. Его трясёт, кожу непривычно стягивают шрамы огненных рун, в голове зудят непонятные чуждые мысли, мешаясь с его собственными и превращая их в кашу, и он не знает, куда деться. Абы-как нацепив штаны и китель, он почти бежит из залы.       Проносится по ступеням, спотыкается, ссадив запястье, и выбирается из тайного хода. Ноги несут к воротам главного выхода. Он врезается в них и толкает, выпадая наружу.       Яркое утреннее солнце ослепляет, выбивая слёзы. Андер садится на щербатую ступень и обхватывает колени. Всё произошедшее кажется диким сновидением, порождённым в алкогольном бреду. Вся та неловкость, что заглушалась на время обряда, бьёт со всей силы по оголённым нервам.       – Мой король, – Андер вздрагивает, он и не заметил, как к нему со спины подошёл друид. – Это пройдёт. Мысли улягутся. Союз не требует близости после заключения… А память сгладит углы о прошедшей ночи. Подробности забудутся, и тебе станет проще, легче…       «…Но я не хочу забывать» – совершенно чёткая чужая мысль проносится в сознании короля, и шлейфом за ней проплывает чувство болезненной тоски.       – Король Андер, возьми моего коня. Стены Арборлона ждут тебя…       – А ты? – приступ паники после пробуждения медленно растворяется, под гнётом чужого уныния, осязаемого как своё.       – Я побуду тут ещё немного.       «Мне нужно справиться…».       – Справиться с чем? – переспрашивает эльф, оборачиваясь к магу.       Алланон переступает с ноги на ногу. Он так ушёл в себя, в свои переживания, что совсем позабыл, что теперь и король слышит его мысли.       – С собой, – задумчиво отвечает маг, глядя на крутые склоны, что окружают башню.       Андер ничего не говорит на это. Он думает о том, что сказал друид, когда он только проснулся. «Магия не привнесла ничего нового, только усилила то, что было» – крутится в голове. Король вспоминает, как он с момента первой встречи неловко себя чувствовал под прицелом почти чёрных глаз, как становилось жарко от смутных снов о друиде, что посещали ещё во дворце, как ему не хотелось встречаться с ним, чтобы избежать неудобства…       «Магия лишь усилила влечение, выпустила подсознание из клетки, что открывается только на время сна» – медленно ворочается в сознании короля. Он не видит, как Алланон, почти перестаёт дышать, заинтересованно глядя на него.       – Не хочу, чтобы ты справлялся с собой. Не хочу забывать, – поначалу тихий голос Андера обретает крепость с каждым словом. Он поднимает голову и схлёстывается взглядом с друидом. – И когда я вернусь в Арборлон, я хочу, чтобы ты был рядом.       И снова буря эмоций короля почти сметает Алланона. Но на этот раз, она не оставляет дурного послевкусия, как страх или неловкость.       С минуту они не расцепляют взгляда, делясь тем, что на душе. А потом друид мысленно шепчет одно лишь слово, и Андер светло улыбается ему.       – Что ж, моя святость, ты готов вернуться домой?       – Да.       – Тогда отправляемся сейчас же. У нас много дел… – «и очень мало времени» добавляет мысленно Алланон, вспоминая, что теперь его срок для поиска преемника ограничен.       Король ничего на это не отвечает, только крепко сжимает плечо, выказывая поддержку и уверенность, что они справятся и с этим.       ***       – …Тебе подвластна магия? – Уилл пялится на новую знакомую, изумлённо приоткрыв рот.       – Я – Марет Ровенлок, друид, – говорит раскосая девчонка и добавляет чуть тише, – и я ищу своего отца, Алланона. Он должен обучить меня…