Светлость и святость

      Король углубляется в лес, всё дальше и дальше. В голове калейдоскопом кружатся слова Алланона, не давая сосредоточиться. Сам не зная как, Андер выходит к небольшому водопаду.       Грохот воды помогает ему собраться с мыслями. Он грузно опускается на колени и погружает руки в чистую прохладную запруду. Он загребает живительную влагу и брызгает на горящее болезненным румянцем лицо.       Вернуть корону легко. Неловкость от предстоящего «единения» Андер может перебороть, но вот что делать с друидом? В те незапамятные времена магов было гораздо больше, так что их анклав мог пожертвовать одним из своих ради благополучия Арборлона. Сейчас же друид в единичном экземпляре. И что будет, если он согласится на Союз, но так и не найдёт преемника? Кто будет защищать Четырёхземье, когда Великое древо Элькрис снова начнёт умирать?       Андер не может и дальше вести гражданскую войну и силой выбивать законное место. Его уже не примут с распростёртыми объятьями обратно, если только обстоятельства не сложатся исключительно. А для этого как раз и существует обряд, дарящий эту самую исключительность.       – Король, – голос Алланона выводит эльфа из оцепенения. Он и не слышал, как друид подошёл к нему.       – Если я соглашусь, согласен ли будешь ты, Алланон? – тихо, словно проговаривая для себя, шепчет Андер, не глядя на мужчину.       Лишь молчание служит ему ответом. Друид всё также стоит рядом, сжимая Кодекс в руках. Король осмеливается поднять глаза и посмотреть на него. Светлые глаза сразу же напарываются на тёмный взгляд.       Алланон смотрит на него, не моргая, словно ввинчивается в мозг, считывая душу. Хотя, возможно, что так оно и есть на самом деле. И король не против. Он не хочет говорить вслух обо всём, что у него сейчас вертится на уме, и было бы здорово, чтобы Алланон понял его без слов.       – Ты не понимаешь, – друид присаживается на корточки и устало проводит рукой по волосам. – Это навсегда… Этот обряд связывает не только на словах...       – И я готов к этому, – упрямо говорит король, отворачиваясь от прожигающих глаз.       – И я вижу это, – отвечает Алланон. – Но пойми, мы разделим всё. Абсолютно. Ты познаешь мою боль. А мне станет известно даже то, что крутится у тебя в подсознании. У тебя больше никогда не появится королевы, фаворитки, любовницы. Измена – и физическая, и духовная – жестоко карается… А ещё это может просто не сработать…       – И что? Неужели всё это так страшно, что лучше опустить руки и ждать гибели Арборлона?       – Можно придумать что-то ещё…       – Что? Я не вижу других вариантов. И ты тоже, иначе бы уже давно ими поделился, – Андер выплёвывает последние слова и поднимается. Он складывает руки на груди и смотрит на искрящийся водопад. – Так если у нас нет выбора, то почему бы не сделать это?       – Хорошо, моя светлость, – Алланон встаёт рядом с королём плечом к плечу. Тон его голоса нарочито мягок и нейтрален. – Тогда отправляемся в башню Паранор.       ***       Друид не помнит, когда в последний раз он боялся. Волнение душит его, и он не может ничего с этим поделать. Кажется, король даже не замечает, что при всей невозмутимости на лице мага, по его рукам в чёрных перчатках пробегает мелкая дрожь. Алланон впервые настолько не уверен в себе и в намеченных планах, что его посещают позорная и глупая мысль о побеге.       Так и не заходя в Сторлок, король и друид сразу же направляются к поляне, где их смиренно ожидает рок. Когда они подходят ближе, птица резко вскидывает крылья, чтобы хоть как-то выразить недовольство. Маг мысленно обещает ей, что это будет последняя поездка, после которой он её отпустит.       Король терпеливо ждёт, когда Алланон проверит все многочисленные ремешки, что удерживают седло на птице. Странное спокойствие после решения заключить Союз, не покидает Андера ни на мгновенье. В голове до сих пор стоит ропот водопада, что так хорошо умеет упорядочить ход мыслей.       Эльф скользит взглядом по широкой спине мужчины и не может сдержать небольшую улыбку. Для него это так странно. Он так противился встречи с друидом, а теперь им предстоит пережить самые интимные моменты, которые только могут быть в жизни. Алланон с подозрением поглядывает на короля, который, к счастью, успевает спрятать улыбку.       Запрыгнув в седло рока, немного замявшись, друид всё же протягивает Андеру руку, помогая взобраться. На что король благодарно кивает.       Птица, с минуту потоптавшись на месте, взмывает в лазурное небо. В отличие от прошлого полёта, эльф теперь не боится. Наверное, у него что-то перегорело внутри, вяло думает он. Ему слишком спокойно на душе. Чересчур.       Внизу, под лапами рока, густые леса Восточных Земель сменяются невысокой горной грядой, а затем каменистой пустошью. Солнце в зените высвечивает причудливые каменные изваяния, что вытачивает непрекращающийся ни на минуту ветер.       Башня Паранор появляется неожиданно. Тот, кто её создал, знал толк в маскировке. Древнейшее строение надёжно скрыто от любопытных глаз в огромном кратере – пока не подойдешь-не подлетишь вплотную, не заметишь. Рядом с ней застыла крохотная чёрная точка – магический конь друида уже ожидает хозяина.       Птица по спирали опускается к подножию грубо высеченной башни. Андер еле дожидается момента приземления. Стоит его ногам коснуться земли, как его словно тянет незримой нитью во внутрь. Он почти добегает до величественных ворот, когда Алланон ловит его за руку, разворачивая.       Друид вопросительно смотрит на короля, не понимая, что происходит. Он пробует услышать мысли эльфа, но натыкается лишь на странный рокот, создающий белый шум.       – Всё в порядке, – Андер улыбается, мягко перехватывая руку друида. – Кажется, мы на правильном пути. Я чувствую.       Король пятится к створкам, что приходят в движение, утягивая за собой несопротивляющегося мужчину. Аспидный жеребец провожает взглядом своего хозяина и его спутника, умное животное понимает, что сейчас не время подходить к ним.       Как только эльф и друид оказываются внутри, ворота резко закрываются, отрезая их от остального мира.       ***       – И вот мы здесь, – чудесная эйфория захватывает каждую клеточку короля, заставляя его глаза светиться странным магическим огнём. – Что дальше, последний из друидов?       Алланон не отвечает. Свободной рукой он достаёт рукоять посоха и, отведя чуть в сторону, взмахивает ей. Детали зачарованного оружия складываются словно из воздуха, мерцая голубоватым светом. С губ слетает заклинание на древнем языке друидов, которое сопровождает резкий стук посоха о каменный пол. И проход в тайную залу башни Паранор открывается.       Снова Андер ведёт за собой друида, поглаживая большим пальцем запястье, затянутое кожаной перчаткой. Стены тёмного провала за старым растрескавшимся алтарём начинают мягко светиться, стоит им только ступить на широкие каменные ступени, ведущие вниз. Король не смотрит под ноги, не в силах разорвать зрительный контакт с друидом, однако ни разу не оступается.       Большая зала после сотни ступенек появляется неожиданно. По её стенам горят рыжим пламенем рунические письмена. В центре, образуя магический круг, ярко светятся высокие искусно выточенные кристаллы, по форме напоминающие клинки мечей, смотрящие вверх.       – Позволь, – тихо просит друид, освобождая руку из хватки короля.       Он достаёт из-за пазухи Кодекс. Тихий звон проносится по помещению, и рядом с ближайшими кристаллами появляется каменный пюпитр. Книга опускается на шершавую поверхность и открывается. Её страницы с тихим шелестом пролистываются сами по себе на нужное описание ритуала.       Король расслабленно ступает в круг. Кристаллы разгораются ярче.       Алланон пробегает взглядом по страницам, запоминая формулировку, и встаёт напротив Андера.       – Приступим? – одними губами произносит эльф, нерешаясь нарушить торжественную тишину.       – Да, моя светлость.       Сделав пару глубоких вдохов, друид закрывает глаза. Он чувствует, как магия Паранора струится вокруг них, становится плотнее, осязаемей. Слова языка друидов, изобилующие гортанными и рычащими звуками, гулко разносятся по зале.       От голоса Алланона Андер ощущает где-то под рёбрами до странного приятный резонанс. Каждая частичка его души радостно вторит незнакомым звукам.       Из кристаллов вокруг них вырывается бледно-голубой дым. По мере сказанных друидом фраз, он становится гуще и сменяет нежный цвет, на тёмно-фиолетовый. Магический фимиам спиралью двигается от центра, заполняя всё помещение, оставляя лишь круг, в котором должен свершиться обряд.       Когда стихают последние слова заклинания, король, повинуясь порыву, прикасается к посоху, что держит друид. Он крепко обхватывает древко, чуть выше рукояти.       – Я повинуюсь и принимаю. Моя душа, тело и разум в руках высших сил, – срывается с губ Андера. Неясные образы в голове мягко давят и подсказывают, что говорить. Алланон рефреном вторит ему на древнем языке. – Явитесь, древние судьи, и будьте свидетелями Истинного Союза.       Страшный грохот пронзает башню Паранор. В густом обволакивающем дыме тускло загораются тысячи глаз. Равнодушно и безмятежно, они смотрят на друида и короля.       Заклинание прочитано, призыв совершён. Остаётся лишь начать обряд единения. Друид открывает глаза. Некоторое время его радужка светится. Цвет перетекает из ослепляюще-синего в антрацит и обратно.       Алланон медленно снимает перчатки и отбрасывает их за круг. Король хрипло выдыхает, видя страшные глубокие ожоги на коже. За ними кроется так много боли, и Андер хочет её разделить.       Ладонь друида ложится на остриё кристалла, что венчает посох и надавливает на него. Когда грани окрашиваются в киноварь, Алланон опускает руку. Складывает её в горсть, набирая маленькое озерцо насыщенного алого.       Андер склоняется к руке мага и обмакивает губы в тёплой солоноватой жидкости. Он слизывает густые капли, ощущая бугорки новых и старых шрамов. Король чувствует, как от его прикосновений кожа друида разглаживается. Когда он отстраняется, то видит, что ладонь, ранее покрытая рубцами, чиста…