Дорога в облака

— Ты сегодня очень уставшая. Никогда тебя такой не видел. Что-то случилось? — спрашивает Ичимару, выходя из булочной. Диана отмахивается и запихивает в себя остатки пирожка. Ичимару беспокоится. Диана не может сосредоточиться на своих мыслях. — Да ничего не произошло, — устало вздыхает она — Просто… я вчера со своими детишками разговаривала о половом созревании, — совершенно невозмутимо отвечает Диана и ухмыляется тому, как Ичимару давится воздухом и краснеет. — Разговор выдался забавным и тяжёлым. Но миссия успешно выполнена. Наверное, это была миссия А-класса. — Могла бы мне сказать, я бы с мальчишками поговорил. — Ага. Представляю. Даже не знаю, кто бы больше краснел: ты или парни. Диана чувствует, что Ичимару обижается и злится. На перекрёстке они расходятся молча, и Диане уже ничего не мешает подумать. Дом её встречает пустотой и темнотой. Диана несколько раз зовёт по именам каждого из детишек. — Спят. Заглядывает во все комнаты в доме. — Во дворе. Осматривает садик и ближайшие улочки. Диана готова разрыдаться. Диана плюёт на своё обещание не использовать эмпатию и сосредотачивается на детях. Ближе к лесу она находит их и бежит со всех ног. Злость. Раздражение. Паника. За этой мешаниной из негативных эмоций она не чувствует чужих. Необходимо выплеснуть всю эту гадость из себя. Необходимо сделать что-нибудь, чтобы стало легче. Чтобы грудь не сдавливало чувство обиды и паника. Чтобы не было слёз. Чтобы… Картина перед ней предстаёт совершенно ошеломляющая. Её детки пытаются дать отпор пятерым ниндзя. Напуганные. Все в крови и с хлещущим через край адреналином. Диана хочет на них наорать, высказать всё, что о них думает. Диана хочет защитить. Вмиг Диана оказывается между Кин и мужчиной с ножом. Лезвие вспарывает ей руку. Боль не настолько сильная, как та, что разливается в её душе. — Гады. Один из мужчин говорит что-то о вовремя появляющихся взрослых, о кораблях, о заложниках. Диана придумывает, как выплеснуть часть негатива. Она выплёскивает свои эмоции, перерабатывает их, сплетает с чужими и подкрепляет всё словами: — Вы в отчаянье. Вы в унынии. Вы считаете себя жалким подобием людей. Вы считаете себя ничтожествами. Вы — никто! Диана пытается не задеть детишек. Сознание немного проясняется, и понимание ситуации потихоньку приходит к ней. — Кидомару, чакра ещё есть? Тогда каждого из них свяжи, а лучше — замотай в кокон. Джиробо? Вокруг нужны колья. Саккон и Укон — в деревню за старейшиной или кем-нибудь ещё. Остальные смотрите за округой. — Ты вообще чего пришла и раскомандовалась? — Таюя сжимает сломанную флейту в руках и со злостью смотрит на Диану. — Мы почти сами справились! Мы… — Заткнись! Вы почти тут все сдохли! Как вы вообще здесь на ночь глядя оказались?! Пустоголовые болваны! Диана часто моргает. Хочется плакать. Хочется кричать. Выдыхает. — Дома поговорим. Старейшина и ещё пятеро крепких мужчин появляются некоторое время спустя и удивлённо качают головами. Пытаются что-то сказать Диане, уводящей детишек. — Нормально охранять деревню надо! — огрызается она и идёт домой. На полпути их перехватывают медики и оказывают помощь. У Дианы чуть сердце не останавливается, когда она видит рану на ноге Заку, широкие кровоточащие царапины на спине Кин и опухший глаз Саккона. Хочется пожалеть. Хочется накричать. Хочется обматерить. Хочется обнять. Входная дверь дома закрывается, и в воздухе повисает напряжение. — Вы совсем… болваны? — Диану трясёт. — Надоела обзываться! — орёт Кидомару. — А как мне ещё называть вас и ваши поступки? Что, юношеский максимализм в самом разгаре? С какого вы вообще туда отправились и устроили побоище? Вы хоть думать умеете?! — Замолчи! Заткнись! — визжит Таюя. — Мы спасли деревню! — Вы чуть не сдохли или чуть не оказались заложниками больных гадов! — в ответ кричит Диана. — Диана-сан, пожалуйста, — Укон сидит на полу, и вид у него совсем нездоровый. Диана понимает, в чём дело, и пытается приглушить свои эмоции. С трудом у неё это получается, но Укон уже в обмороке. — В общем, — совершенно безэмоционально подводит Диана итог и поднимает Укона на руки, — вы меня очень разочаровали. И мы ещё вернёмся к разговору, когда будем в состоянии вести конструктивный диалог. Всем ужинать, мыться, обрабатывать раны и спать. Следующая неделя проходит в напряжении. Диану и детишек поздравляют с поимкой пяти ниндзя и защитой деревни. Диана совершенно не рада такому вниманию. Особенно к детям. Диана не может понять, почему все эти взрослые люди не видят и не понимают того, что это ненормально — так детям бросаться буквально на амбразуру. Детишки (многие) не хотят с Дианой общаться на эту тему и только кричат в ответ на просьбы поговорить. Их весомые аргументы — те самые похвалы от взрослых. Только Кинута и Джиробо на следующий день подходят к ней, просят прощения, выслушивают все претензии, немного спорят и мирятся. Укон не приходит в себя, лежит в больнице с нервным и физическим истощением и с воспалением лёгких. Саккон не отходит от него ни на шаг и целыми днями пропадает за учёбой. Кин и Заку боятся её и тех слов о разочаровании. На самом деле Диана теперь проклинает себя за свои необдуманные слова и каждый час напоминает себе, что и родитель, и старшая сестра из неё никудышные. Таюя и Кидомару чаще всех огрызаются и почти не хотят с ней общаться. Ввязываются в драки с местными детьми, убегают в лес (в такие дни Диана до самого их возвращения сидит на кухне и ждёт). Диана боится, что эта их маленькая семейка раскололась на части и что осталось совсем недолго до того момента, как она разрушится совсем. Навсегда. И никогда больше не будет, как прежде. Диана начинает бегать по утрам, вкалывать в два раза больше на работе. И снова принимается за изучение своих способностей. Заменяет всё физическим напряжением. И вечерами рыдает на островке, который она нашла как место для постройки корабля. И возвращается домой совершенно опустошённой. Пытается поговорить. Не получает ничего, кроме молчания и криков. Она больше так не может. Больше так не может продолжаться.