Бакуго Кацуки такой глупый.
Тодороки Шото не менее глупый.
Они оба такие глупые. Тодороки Шото, сколько себя помнил, то был один. Хоть у него и была Фуюми и мама, но… Чувство одиночества его не покидало. Оно будто срослось вместе с ним, росло вместе с ним и умирало вместе с ним.Но ведь умер он НЕ в одиночестве.
Тодороки Шото никого не любил, кроме своей матери. И он считал, что это до конца его жизни, пока… Не встретил одного очень грубого и красивого парня с ужаснейшим на Земле характером. Бакуго Кацуки тянул его к себе, притягивал и заковывал его какими-то прочными цепями, которые не поддавались ни огню, ни льду. И, наверное, именно такое сравнение и затянуло в бездну Тодороки младшего. Как ни погляди, но Шото конкретно не понимал своих чувств к однокласснику. Долго, даже очень долго.Когда твоя родственная душа умирает, то…
Шото помнил слова Момо, которая весело щебетала на эту тему. Он помнил, как она помогала всем, улыбалась и заботилась. Тодороки и запомнил ту, которая стала после смерти одноклассников. Нервная, глотавшая пачками успокоительное и, как не странно, решительная. До этого довёл её Шигараки Томура, который убивал героев по своей прихоти, желанию или же просто так. Шото помнил весёлую улыбку Каминари, который кричал, что будет всегда с Джиро, ведь любит её. Помнил, как Кьека тогда злилась и колотила Денки, а потом смущалась и кивала головой. Тодороки и запомнил их сгоревшую плоть с ужасом на лице. А ведь они только поженились, хоть и встречались ещё со второго года обучения в академии. Шото помнил Тсую, которая хотела стать хорошим героем и была прямолинейной, но… Кто же знал, что её последние минуты будут с Токоями? И что она умрёт слишком быстро, чтобы понять «Это конец». Тодороки помнил Токоями, который был мрачноватым, но замечательным. Его тоже уже нет. Шото помнил надоедливого и серьёзного Ииду, который всегда был ответственным человеком, но… Этот поникший взгляд его глаз он не забудет никогда, а его изуродованный труп… У Тодороки тогда потерялась и так потерявшаяся надежда на нормальную жизнь. Шото помнил и извращенца Минеду, который умер вместе с Серо. Он помнил и был на их похоронах. Тодороки был на всех похоронах. Шото помнил весёлую улыбку семейства Эйджиро, но когда всё началось… Они быстро начали затухать, а потом и вовсе, Мина ушла из героев, сославшись на беременность, а Киришима брал серьёзные задания, пока не стало повторяться всё заново, по накатанной. Шото помнил помощь Деку, Шото помнил всё. Но… Не помнил счастливых моментов.Потому что их не было.
Тодороки помнил Бакуго. Тодороки стоит весь бледный, как призрак. Почему как? Всё-таки соулмейты…Когда твоя родственная душа умирает, то… Этот человек приходит к тебе в форме призрака, чтобы…
Шото бы посмеялся над тем, что может ходить сквозь стены, но не позволяет ситуация. Не до шуток, вроде как. Он знает наизусть адрес квартиры Бакуго, идёт по пустынным улицам. Тодороки решил ночью, чтобы Кацуки его не видел. Получится ли? Шото не хочет видеть озлобленный оскал и слышать крики: «Ты Двумордый ублюдок, какого хрена сдох». А может тот и вовсе разрыдается, ха-ха, не смешите, чтобы Бакуго и плакал? Несовместимые вещи. И всё же, Тодороки подумывал, как бы в тот момент он отреагировал? Стал бы поддерживать? Ушёл? Или… Чтобы он сделал?***
Я боюсь дышать пока ты спишь
Тодороки тихо заходит, будто он ещё человек, не дыша, заворожено смотря на спящий силуэт Бакуго. Он такой невинный, когда спит. Его вечно сведённые к переносице брови, были как у обычного и умиротворённого человека. Немного шершавые губы были приоткрыты, а пшеничные пряди были разбросаны везде: по подушке и лицу.Тодороки заново влюбился.
Лунный свет, проникающий внутрь через распахнутое окно, освещал спокойное и спящее лицо Кацуки, который через пару мгновений развернулся спиной к Шото, будто знал, что пришёл.Я убегал из дома, чтобы сочинить тебе свои ненужные стихи
Как бы смешно или по-детски не звучало, но Тодороки убегал из дома после очередных ссор со Старателем и… Уходил на берег реки, который был под покровом ночи. Наблюдал за миллионами звёзд, думая о чём-то своём, далёком от нас. Мог часами лежать на мягкой траве и засыпать под журчанье ручьёв. Позже, когда его влюблённость затянулась в самую настоящую любовь… Он начал… Писать стихи. Это так смазливо и уёбищно, сказал бы Бакуго, если бы таким же не занимался в течении пару лет и даже после смерти Шото.Эта подростковая забава могла бы объединить их.
Но при любой из встреч, оба молчали, а в лучшем случае орали друг на друга. Бакуго сжигал неудавшиеся листки. Тодороки оставлял в своём комоде. Оба были настолько дураками, что боялись признаться даже самим себе, что это не подростковая забава в 30 лет.Не удивляйся, что я стих
Возможно, Бакуго понял ценность Тодороки лишь тогда, когда тот умер, на его руках, со счастливой улыбкой и со словами люблю. Он не верил, что Шото умер, поэтому пил, пил, пил и пил. Иногда, подрывая злодеев. Иногда, посылая нахуй Киришиму. Иногда… Приходя на могилу к гетерохрому с парочкой белоснежных роз. Кацуки не удивился, что Тодороки умер. Смерть — это обыденность. Но… Принять такой исход он не мог. Что-то мешало ему послать всё нахуй и не идти очередной раз на кладбище, покупать дорогие розы и виски и не сидеть часами на холодной скамейке под дождём.Для Бакуго Кацуки, кладбище стало вторым домом, где были похоронены все, кого любил… Начиная от родителей и заканчивая Половинчатым.
Кац-чан сильный человек, ведь стольких потеряв, он просто злится, подрывает злодеев и… Бухает. Тодороки тоже сильный человек, но он умер от рук Шигараки, который что-то шептал.Ты умрёшь в муках, герой №2.
И Тодороки, если честно, было тогда похуй. Его никто не ждал, ему некуда было возвращаться. У него не было места, где бы он был счастливым.— Катсубро, зачем ты пьёшь столько алкоголя? — С ноткой боли спрашивает Эйджиро, медленно шагая за Бакуго. — Алкоголь — это яд, — Выпаливает пшеничная макушка, выпивая ещё и ещё, — И я хочу многое убить внутри, поэтому яд — самое лучшее решение.
Бакуго бухает. Тодороки не знает что делать.Меня забрал этот сентябрь притянув на небо тучи и дожди
Этот сентябрь был самым хуёвым в мире, отмечает для себя Бакуго и впервые в жизни, с ним согласен весь мир. Множество героев умерли, защищая других, отдавая свои жизни «Во Благо» другим, взамен получая лишь возгласы о том, что герои уже не те и проиграли. Проиграли. И это так убивает остатки смысла геройства в оставшихся, что… Что? У многих опускаются руки. А Бакуго отметил, что после смерти Тодороки начались дожди. Погодка такая же, как и в его душе. Кацуки не ебал, кто его соулмейт, но почему-то надеялся на Шото. Ему пришлось принять то, что только этот Половинчатый мог вынести с ним компанию (после Киришимы и Деку конечно же). Тодороки пришлось принять реальность и привыкнуть к ней. Его жизнь не была скучной, да и весёлой вполне её назвать тоже нельзя. Какая-то стабильность была, больше похожая на смерть. Как-то было всё однотипно и однообразно, всё не удивляло, а только показывало, что жизнь — отвратительная шутка Сатаны и он такой в сторонке орёт в голос и ждёт тебя в Аду со специальным чугунным котелком, в котором ты сваришься.Я исчезаю, а ты спишь…
Тишина, так давящая на уши, хоть Шото и призрак, дух, кто угодно, но не человек, но всё-таки, он ощущал её сейчас почему-то в разы лучше. Но… Какое-то спокойствие его наполняло изнутри и давало какое-то чувство полёта что ли, из-за чего ему хотелось побыстрее попасть в именно своё местечко в Аду. А может и в Рай. Вообще, Тодороки не верил в Бога, но и атеистом не был. Он просто не мог поверить в существование Рая и Ада. Если верить всем этим словам, то даже за один маленький грешок, всё равно отправляют в Ад. А по природе, люди все грешники. Тогда из этого выходит, что Рая нет? И всё же, если судить по каким-то меркам, то лучше попасть в Ад, чем жить дальше. Жизнь — это Ад на Яву. Ты будто не чувствуешь чего-то такого, когда не добиваешься желаемого. Тебя заполняет какая-то ярость, когда видишь своё не с собой, а с кем-то другим. А в Аду проще, варишься себе тут в котле и варишься, никто тебя не трогает (кроме твоего личного Дьявола, который будет тыкать тебя своим трезубцем), конечно плохо, что это якобы навеки вечные. Тодороки решил рассмотреть первый и последний раз комнату своего соулмейта, который даже и не знает, что они родственные души. Ему попалось на глаза то, что всё было чисто и аккуратно, что не похоже на сам характер Кацуки. Даже разбросанные вещи были в одной кучке, а пустые бутылки в другой. Это позабавило Шото, от чего он немного улыбнулся. И всё же, закон соулмейтов не позволял ему быть всегда здесь. Соулмейт приходит к вам в виде призрака, когда захочет, чтобы попрощаться.Я будто тебя вижу в первый раз
Тодороки может рассмотреть полностью Бакуго и он делает это. Ему кажется, что во сне, Кацуки более милый и безобидный. Кажется даже то, что он не выглядит на свои 32. Он хочет его тронуть, коснуться, поговорить, поцеловать и обнять, но не может. Он. Уже. Умер. И Бакуго Кацуки не догадывается, что Тодороки Шото — не только его возлюбленный, но и родственная душа. Шото хочется, чтобы Бакуго принадлежал только ему, но ёбаная судьба так не думает. Она дала Тодороки смачного пенделя и отправила умирать, заставив мучиться даже там. Гетерохром никогда не верил в это слово и какое-то чудо, но… Он был ёбаным мечтателем, который надеялся до конца. И в итоге, просто напросто умер на руках своего любимого человека, который даже не знал этого. И самое смешное то, что все замечали их чувства, но только не они. Каждый догадывался о симпатии, но только не эти двое. Деку пытался, Эйджиро пытался, Момо пыталась… И всех ждал либо убивающий холод в глазах, либо трёхэтажный мат.— Они идиоты. — Несомненно.
И Бакуго знал, что идиот. Принял и дал себе в рожу своим же кулаком. Тодороки знал, что придурок. Принял и дал себе по ебалу. Но оба не сдвинулись с места, даже спустя 15 с лишним лет.Тяни мне руку, мы с тобой взлетим
Тодороки выдыхает, но получается какой-то вздох психически больного. Ему смешно от своей беспомощности, ему больно от своей беспомощности. И ему спокойно от чувства того, что он может видеть и чувствовать хотя бы сейчас. Бакуго мирно спит, распластавшись на всей кровати. Шото смешно от его вида. Шото больно от осознания своей смерти. Ему хочется протянуть руку и взлететь именно с ним, но… Кацуки ещё не умер, Кац-чан жив и будет жить, так ведь…? Тодороки садится на край кровати, забрасывает пятерню в волосы и прикрывает глаза. Он тихо плачет от того, что не успел. Потерял и видит это сейчас. Его слёзы мокрые и солёные, как у обычного человека. Они также оставляют мокрые дорожки и раздражают кожу. Он похож на ребёнка, не получившего желанного. Но так оно и есть.Я исчезаю, а ты спишь…
Тодороки хочет психовать, разрушить всё, чтобы Бакуго проснулся и увидел его. Шото хочет попрощаться нормально, он противоречив, но, блять, ему хочется что-то сделать так, как ему угодно. И он уже почти сделал это… Но… Ему не хватает смелости перед спящим Бакуго.Я будто тебя вижу в первый раз
Тодороки нервно смеётся, понимая, что не сможет без злобного оскала Кацуки, без его мата и грубого голоса, без его пшеничных прядей, торчащих во все стороны, без кроваво-оранжевых глаз, без шершавых рук. Без всего его. Шото невероятно больно от того, что он умирает дважды. Первый раз — физически. Сейчас — душевно.Тянусь к губам, но докасаюсь лишь щеки…
Тодороки придурок, ублюдок и дебил. Но Бакуго всё равно. Шото думает, что Бакуго безмозглое животное, а в лучшем виде — макака с красной задницей. И всё же, Тодороки нравится эта макака, а Бакуго нравится этот придурок. Шото смотрит на спящее лицо Кацуки, усмехаясь тому, что хочет. Он же призрак, он и не почувствует. Он боится чего-то, но не знает чего. И Тодороки решает сделать задуманное, чего бы ему не стоило. Ведь… Любовь — странная штука и ему кажется, что это очередная шутка Сатаны, чтобы ты попал к нему в раскалённый котёл. Гетерохром разворачивается обратно, смотря на Бакуго. Он тянется к губам. таким шершавым и родным, таким желанным и… Но докасается лишь щеки. Ему пиздец, как стыдно это делать. Его щека шершавая и мягкая. Этот поцелуй может считаться или… нет? Шото тянет руку к ладони Бакуго, но останавливает её в пару сантиметрах. Сглатывает и отворачивается, смотря на луну. Это глупо. Трусливо. И… НЕ По-мужски. Так бы сказал Эйджиро, но его сейчас здесь нет.Здесь только Здесь только Здесь только Здесь только Здесь только Здесь только Здесь только Здесь только ты Только ты
Тодороки хочется ржать в голос от своей трусости, но он лишь сжимает губы в тонкую полоску. Ему хочется растерзать свои костяшки об стены, сломать ногти, но он сидит и сжимает кулаки. Шото любуется красотой Кацуки, но спустя пару мгновений отворачивается, не желая мучить себя. Тодороки хочет провалиться сквозь землю, но… НЕ может. Бакуго делает мысленный фейспалм. Ему, пиздец, как смешно от этого вида. Он наблюдал за ним и слышал его движения. Кацуки не спал с самого начала, как пришёл Шото. Потому что… Ждал. Надеялся. И получил награждение в виде трусливого и смущённого ебанутого Тодороки. Но… Он не смеялся потому, что осознавал происходящее и был в полном ахуе (если такое состояние можно так назвать) и счастливым дебилом.Я боюсь дышать пока ты спишь
Тодороки задерживает дыхание и наблюдает за Бакуго, который спит.Я убегал из дома, чтобы сочинить тебе свои ненужные стихи
— Ты, блять, знаешь, что я писал ебучие стихи о тебе? — Взвыл Кацуки, сжимая ладони в кулаки. Шото поперхнулся воздухом. Кац-чан по обыкновению начал стучать его по спине, приговаривая: «Ты долбаёб, Двумордый, долбаёб». Но он говорил не со зла, а как-то любя, — Нет, ты нихуя не знаешь, — Отвечает за него же Бакуго, устало выдыхая. — Я тоже их писал… — Тихо добавляет Тодороки, понимая, что может сказать лишнего. Но его заявление, как-то радует Шото и он улыбается, заставляя уже Кацуки поперхнуться. — Блять, мы долбаёбы оба, — Хлопая себя по лбу, ворчит Бакуго. Тодороки поддакивает. После они лишь молчали, ожидая продолжения друг от друга. Но молчали…— Соулмейт прощается лишь до утра. — Почему так, никто не понимает.
Бакуго пересиливает себя и с вызовом смотрит на Тодороки, который также смотрит на него. Они приоткрывают свои рты, но слова застревают в горле. Кацуки хочет убить Шото за такое лицо, Шото хочет поматериться на славу. — Давай проведём оставшееся время до утра вместе? — Выпаливают они оба, одновременно. И оба заливаются краской, будто Урарака признаётся Деку.Не удивляйся, что я стих
Тодороки улыбается, заражая Бакуго. Кацуки думает, что это сон или он уже рехнулся, видя Шото. Оба хотят не уходить и продлить этот момент. Бакуго не верит до сих пор, что Тодороки умер на его руках, пачкая его любимый костюм, который не стирался с того времени. Шото не верит тому, что добился какой-то взаимности. Эти оба разговаривают на какие-то темы, обсуждают школьные годы, шутят и улыбаются. Но… Они боятся затронуть тему друг друга. Кацуки боится услышать одну фразу. Шото произносит её после этих мыслей.Меня забрал этот сентябрь притянув на небо тучи и дожди
Бакуго горько усмехается. Тодороки проклинает быстрое время. Кацуки резко встаёт и подходит к одному из шкафчиков, вытаскивая какие-то коробки и выкидывая содержимое на Шото. Он орёт что-то невнятное и краснеет, закрывая лицо руками. Его плечи дрожат. И гетерохрому приходиться гадать… От слёз или злости. Тодороки чувствует жгучую жидкость на щеках, когда читает строки, он сжимается, а потом и вовсе закрывает лицо. — Я, блять, из-за своей ебучей гордости терпел эти годы. Я, блять, ёбаный мудак, понимаешь? — Рычит Кацуки, стуча по холодной стене, которая сыпалась штукатуркой. Его сердце разрывается, как и голова. Его глаза предательски щиплет, но ищут хотя бы алкоголь на донышке. — Кацуки… — Вырывает у Тодороки, — Я… — Он встаёт со своего места, обращая внимания на себя, — Был искренен в своих чувствах тогда и… — У Шото срывается голос. Кацуки проклинает всю свою жизнь, ЮуЭЙ, злодеев и Шигараки, — Я хочу, чтобы ты жил дальше без меня, — Он горько улыбается, заставляя Бакуго замолчать и стиснуть зубы в противном скрежете.Я исчезаю, а ты спишь…
— Ты… Понимаешь что просишь? — Спрашивает каким-то не своим голосом Кацуки, скатываясь по стене. Его костяшки болят от ударов, а голова от понимания происходящего. Ему хочется кричать: «НЕ уходи. НЕ оставляй меня одного». Но он молчит, смотря на Тодороки, который сжимает губы в тонкую полоску и опускает взгляд. — Я… Хочу, чтобы ты был счастлив… — Отвечает Шото, говоря правду. Но понимая, что такого не будет. Когда умирает человек, которого любил больше всей жизни, ради которого ты жил… То… Ты тоже умираешь. Бакуго истерически смеётся, хватаясь за голову. Тодороки подхватывает его смех и подходит ближе. — Как я, блять, буду жить в этом ебучем мире, где нет тебя? — Кричит Кацуки. Он много кричит. Но самое главное выделил. Ему больно от всего. Ему хочется просто сдохнуть, но он просто орёт и смеётся. Тодороки выдыхает, вытирая дорожки слёз и садится перед ним на корточки.Я будто тебя вижу в первый раз
Тодороки молчит и смотрит на него, Кацуки закрывается в себе, прикрываясь коленками. Его плечи дрожат от истерики. Шото сам дрожит, как осиновый листик. — Я всегда хотел быть с тобой, но боялся отказа, — Говорит Тодороки, смотря на начинающийся рассвет. Он скоро исчезнет. Его сердце сжалось такой болью, что тот шикнул и схватился за него. Будто оно стучалось, будто оно было живым, — Я всегда наблюдал за тобой и мечтал о тебе, — Продолжает Шото через боль, — Я хочу, чтобы ты жил без меня счастливо. Спроси у Фуюми то, что хочешь, — Его губы дрожат и он задыхается в своих же слезах. Бакуго молчит и скрипит зубами, не желая что-то говорить. Его всего разрывает, будто он сам себя подорвал.— Тяни мне руку, мы с тобой взлетим
Говорит Кацуки, зная, что это невозможно. Всё в его жизни пошло под откос. И только сейчас, в свои 32, Бакуго понял, что никогда не был сильным. Он никогда не смог бы стать героем №1, превзойти Всемогущего и стать тем, кем мечтал. Тодороки тянет руку и сплетает их пальцы. У Бакуго рука горячая и шершавая, у Шото холодная и бледная. Кацуки подымает свои глаза, которые были мокрыми от слёз, и смотрит в омуты, в которых тонул. — Это пиздец, Шото, — Выдыхает Бакуго и смотрит на его «тело». — И не говори, Кацуки, — Улыбается Тодороки, рассматривая вблизи тело парня.Я исчезаю, а ты спишь…
Бакуго не глупый, понимает ведь, что Тодороки скоро… Исчезнет навсегда из его никчёмной жизни. Кацуки хочет продлить время, остановить его, но… Он не может, у него не такая причуда, у него нет машины времени, у него нет такой силы. Он беспомощен сейчас. Тодороки хмыкает и что-то обдумывая с серьёзным лицом. Он думает о чём-то хорошем, а не о том, что через пару мгновений исчезнет и не увидит Бакуго Кацуки. Шото хочет прижаться к нему, но молчит. — Если бы я предложил тебе встречаться, то ты бы согласился? — Выпаливает он, загоняя Бакуго в ступор, но тот улыбается. — Нет, потому что я тебе предложу встречаться, дурья башка, — Смеётся он своим хриплым голосом. Тодороки чувствует, что получил счастливый момент после смерти.Я будто тебя вижу в первый раз
Бакуго обнимает Тодороки и утыкается ему в грудь. Шото обнимает Кацуки, чувствуя тепло. Кац-чан не чувствует ничего. Его сердце сжимает с новой силой и он сильнее стискивает парня. Гетерохром улыбается и поглаживает того по голове, на что получит шипение, якобы «недовольство», но Бакуго было приятно, хоть он и не чувствовал этого.— Знаешь, я тебе завидую тем, что ты счастливый. — Мне такого счастья не нужно. — И то правда. Но… Мне искренне жаль, что ты не признался. — Я долбаёб, не так ли?
— Тодороки Шото, знаешь, а я полюбил тебя после фестиваля на первом году обучения. — Я тоже. — Я… Дебил. — Я тоже. — Ублюдок и мудак. — Я не лучше. — Наверное, поэтому… — Мы были бы идеальной… — Парой, — Говорят вместе, шумно выдыхая.Тянусь к губам, но докасаюсь лишь щеки…
Бакуго отталкивает Тодороки и пытается что-то сказать, но замолкает. Шото тянется к нему, к губам, но… Касается щеки, огорчая Кацуки. И он берёт инициативу на себя. Они целуются под солнечными лучами, прикрытыми глазами. Их первый поцелуй такой нежный и наполненный недосказанными словами друг друга. Но он последний в их жизни. Бакуго ревёт, как девчонка, но хватается за Тодороки, запрещая ему уходить. Шото рыдает и задыхается, не прерывая их поцелуя, прижимаясь к нему. Они не хотят прощаться. Но надо. Им больно. Но судьбе плевать. Бакуго хватает искорки исчезающего призрака и воет от боли, словно собака, потерявшего хозяина. Он падает на колени, бьётся в истерике, хватается за эти ёбаные искорки и кричит. — Прости… — Последнее, что слышит Кацуки. — Стой… — Последнее, что говорит Кацуки.***
Бакуго всё же приходит к Фуюми, забирает все стихи и уходит. Закапывает на могиле свои.***
И стоя в очередной раз у могильной плиты, он пьёт дешёвый алкоголь, задыхаясь своей же кровью. — Шото, мы скоро увидимся, — Бакуго смеётся. Тодороки ждёт его там.***
Нет хуже ада, чем вспоминать в деталях поцелуй, которого так и не было.