Если среди всех Риков во всей Мультивселенной проводили бы конкурс на самого заебавшегося, то золотым призером точно стал бы Рик А-132.
Он практически вывалился из портала, тяжело шагая и, небрежно кинув в сторону свой бластер, рельеф рукоятки которого уже намертво впечатался в ладонь, тяжело вздохнул.
Глаза жгло, как будто в них засыпали перца.
Медленно переставляя ноги, Рик поплелся в ванную.
От его одежды несло гарью.
Даже принять душ едва хватило сил.
Рику казалось, что он сейчас упадет носом прямо в кафельный пол.
Спать — вот о чем были все его мысли.
Спать — и забыть обо всем хоть ненадолго…
Продавленный диван жалобно заскрипел под его весом.
Вытянув ноги, Санчез наконец-то смог расслабиться.
В его собачьей жизни сон оставался единственной отрадой, не считая бухла.
Однако из блаженного забвения его вырвала трель дверного звонка.
— Блядь, — рыкнул мужчина, резко садясь. — Кого там черт принес?!
Несколько секунд элементарная вежливость боролась в нем с желанием послать незваного гостя на три веселых буквы — но, с другой стороны, когда вообще в последний раз его кто-то навещал…
Открыв дверь, еле смог сдержать удивленный возглас, ведь на пороге стояла его соседка.
Редкий экземпляр для Цитадели, Морти женского пола.
Он, конечно, знакомства с ней не водил, так, здоровался кивком при встрече, проходя мимо, но, тем не менее, она зачем-то пришла к нему в дом.
В каштановых волосах, подстриженных под каре до ушей, крепился ободок, вместо обычной для ее вида желтой футболки на ней был угольно-черный свитер с высоким горлом, а половина лица оказалась замотана бинтовой повязкой.
— М-можно, я пройду?
Этот тихий вопрос вывел Рика из ступора.
— Д-да, конечно, — откашлялся он и отступил, давая пройти.
"Черт!" — снизошло до него тут же осознание, и он готов был увидеть отвращение, испуг на лице соседки, когда она увидит брошенный бластер, но…
От Рика не укрылся мимолетный огонек интереса, который зажегся в ее глазах (точнее, глазе) при взгляде на это самое оружие.
Что-то новенькое, не иначе…
Метаться было уже поздно, и некогда было убрать и грязную одежду, и разбросанные повсюду бутылки, и клубы пыли на полу, и он, что обычно было ему несвойственно, хотел провалиться под землю от стыда.
Налив соседке чая в самую приличную кружку, которая только у него нашлась — и та оказалась щербатой — он спросил о цели ее прихода.
Девушка долго не отвечала, кусая нижнюю губу и опустив взор в темную поверхность напитка.
А потом, видимо, решившись, вдруг подняла голову и сказала абсолютно спокойным голосом:
— Пожалуйста, научите меня убивать!
Это точно было что-то новенькое.
Рику казалось, что уже ничто в этой гребаной жизни его не удивит — как же он, однако, ошибался!
Эта козявка, которая даже его не знала, просила таким тоном, как будто речь шла об уроках репетитора по математике, и вообще, с чего она решила…
— В каком смысле?
— Н-ну, вы… — она снова опустила голову. — Про вас говорят… вы ведь не обидитесь?
— Нет, — Рику даже стало любопытно. — Что говорят?
— Что вы, н-ну… — прерывистый вздох. — Что вы м-мутный тип и занимаетесь криминалом…
Он даже не смог сдержать смеха — надо же, какая забавная характеристика!
Если бы те, кто думал о нем так, только знали, насколько это слабо сказано…
— Допустим, — не стал отрицать очевидного он, наклонившись вперед, ближе к ней. — Но у меня один вопрос — причем тут
ты?
Тонкие пальцы с ногтями, поблескивающими от прозрачного лака, сильнее сжали чашку.
— Мне нужно кое с кем поквитаться.
И снова ни малейшего волнения в голосе.
— П-пожалуйста, научите меня… Всему, что угодно. Стрелять, драться, неважно! Я просто хочу… — едва коснувшись повязки на лице, она мрачно закончила: -… вернуть один должок.
Санчезу ее проблемы были до лампочки.
И своих забот хватает!
— Нет, девочка, — покачал он головой, — я в няньки не нанимался!
— Н-но…
— Мне плевать, кому ты там должна, я занят! Дверь в той стороне…
***
Тот разговор еще долго не шел у Рика из головы.
Он даже не стал слушать робкие возражения девочки, почти сразу выставив ее за порог.
Еще чего удумала, убивать она хочет!
Эта малышка даже представить себе не может, на что похожа жизнь тех, кто занимается "мутными делами".
Каково это — возвращаться домой с запахами крови и дыма, пристающими в сто раз крепче любых духов, каково пить что-то сорокоградусное чаще, чем воду, каково, засыпая, снова и снова слышать крики тех, кого ты убил…
Так будет лучше для нее же самой.
Морозный воздух постепенно развеял плохие мысли.
Санчез специально не стал использовать портал, чтобы прогуляться до магазина и обратно.
Как всегда, в его пакете бухла было больше, чем еды.
Зашибенный его ждал вечер в компании выпивки, полуфабрикатов и всякой чуши по телевизору…
Но жизнь снова подкинула ему сюрприз, ведь на лавочке у подъезда он снова увидел соседку.
Судя по бледному лицу и посиневшим губам, сидела она уже давно — без верхней одежды, и снежинки блестели в ее волосах, в ворсинках свитера, а уж про тонкие джинсы с кроссовками и говорить не хотелось, она что, с ума сошла?
Конечно, это было не дело Рика — пусть эта дура отморозит себе все, что только можно, сидя тут, как истукан — но неведомая сила все же заставила его подойти.
— Эй, — буркнул он, и девушка медленно повернулась. — Хоть оделась бы, заболеешь…
— А какая разница?
Несколько снежинок, сорвавшись с ее челки, печально спланировали к земле.
— Никому не будет никакой разницы, если я заболею…
Ох уж этот подростковый максимализм!
"Назло бабушке отморожу уши", и все дела…
-… к тому же, когда за мной придут снова, это может дать мне отсрочку…
— Кто придет? Какая еще отсрочка?
— Рики, — соседка шмыгнула носом. — Из школы. Скоро меня должны перераспределить…
Распределить? Но у этой идиотки без чувства самосохранения точно был Рик, он видел его раньше, а если ее собрались распределять, это значило только одно.
— Пошли.
Руки у нее были синими и скрюченными — сжимая их в своих ладонях, Санчез еле удержался от того, чтобы не выругаться матом.
Ну что за напасть!
***
— Я… я н-не создам проблем, обещаю! Я могу готовить, стирать, убирать, а ты взамен научишь меня этим вашим… п-приемам, и… если что, говори всем, что ты мой Рик, х-хорошо?
Обычному Морти в Цитадели без Рика просто хреново, Морти-самке — хреновее вдвойне.
Уж слишком много желающих попробовать нежного девичьего мясца, такого дефицитного товара в этом сугубо мужском мире…
Рик А-132, конечно, был не из таких, свои потребности он удовлетворял сугубо в космических борделях, и единственное, чего, пожалуй, ему не хватало — всего лишь женской руки дома.
Но не слишком ли дорогой ценой досталась ему эта рука?
— Если хочешь учиться, то выкладывайся, блядь, на полную, — сразу поставил он условия. — Никаких поблажек. Никаких скидок на твой пол. Я с тебя три шкуры спущу!
Честно говоря, так он надеялся запугать эту ненормальную, чтобы та передумала, но ненормальная на то и была ненормальной, чтобы со счастливым видом кивать на каждое его слово, как будто он с ней обсуждал подарки на день рождения.
А потом, когда уже стало поздно, эта так называемая "Мартина, можно просто Марти", глядя на него щенячьими глазками, вдруг спросила:
— А можно, я останусь на ночь?
