I will burn, I will burn for you With fire and fury. My heart hurts for you, Your love burns within me With fire and fury.
Приятный и тёплый вечер, солнце скрылось за горизонтом, а ночной город освещают фонари, вывески магазинов и фары проезжающих мимо автомобилей. Кажется, это была пятница, да и не ночь вовсе — поздний вечер. Чунмён возвращался с работы из издательства. Погода прекрасная, потому Ким и выходит из метро на одну станцию раньше своей: на этой станции парк и сейчас там определённо что-нибудь да происходит, вся молодёжь стекается туда: выступления уличных артистов или ещё что. Чунмён редко так делал, но порой эта атмосфера ночных прогулок и настрой людей воодушевлял, ему нравилось чувствовать себя частью это практически другой жизни. Вход в парк на выходе из метро. Чунмён не может сдержать улыбки: так, просто, хорошее настроение, не всему же всегда быть плохо, верно? И первое, что бросается Киму в глаза, это скопление группы людей, практический на входе, рядом с проезжей частью: людей не то чтобы и много, но сквозь их спины Чунмён может видеть яркие вспышки. Огонь? И правда, прямо на дороге (всего в одну полосу, где ездят лишь автобусы, да редкие машины) группа из нескольких людей — огненное шоу. Подходя чуть ближе Ким видит парня, у того в руках недлинный шест, с двумя горящими шарами по обе стороны, а рядом с тем так плавно и изящно движется девушка с таким же в руках. Люди вокруг снимают их, а артисты улыбаются ответно: что Чунмёну всегда нравилось в уличных артистах, так это то, что они всегда выполняли свою работу с отдачей, им нравилось то, что они делают, и этого было не скрыть. А ещё выступающие не новички, это видно, позади оборудование и помощники, а движение выступающих уверенные и отточенные не раз. На парне чёрная, кажется, кожаная безрукавая жилетка и на плече татуировка, девушка в чёрных шортах и футболке — костюмы. Песня играет какая-то мелодичная, плавная, что-то о любови. Чунмён не часто становился свидетелем огненных шоу (вообще редко), но эти ребята явно знали что делают: такие же плавные движение под стать музыке — чувственные, в сумерках огонь горит ярко. Они стоят близко к своим зрителям, прямо на дороге, уступая оную изредка проезжающему транспорту. Переворот шеста в руках, над головой, за спиной. Яркие полосы огня. Девушка поворачивается вокруг парня, словно за собой ведя, и Чунмён обманет сам себя, если скажет, что это не красиво. Очень красиво. С его места можно буквально рассмотреть их лица, эмоции. Кто-то из зрителей даже на тротуар присел, наблюдая. Многие снимают на свои гаджеты. У Чунмёна тоже была такая мысль, но таким лучше наслаждатьс воочию. Аплодисменты, и плавная музыка сменяется резкой. Девушка с парнем, улыбаясь, кланяются довольной публике, а на дороге появляются два других артиста: два парня, что держат в руках бутылки. Один из них подносит ту к губам (пьёт? Первая мысль Кима, что это алкоголь), пока второй раскручивает в своих огненный шар на толстой бечёвке. А затем тот, первый, подносит зажжённую палку ко рту и извергает пламя. Восторженное "Вау" от публики, и затем так же делает и второй. Это невероятно, вот такое Ким точно видит впервые в жизни и глаз оторвать не может. Потрясающе. — Извините пожалуйста, — Чунмёна окликают, но он даже не с первого раза замечает, а когда подымает глаза, видит перед собой парня с чёрной шляпой в руках и странной улыбкой. Странной, но приятной, Киму этот парень кажется похожим на динозавра, как ни странно. — Если вам нравится выступление, можете подбросить денег на керосин. Обычно Чунмён так не делает — не кладёт вот так вот денег подобным артистам, но увиденное и впрямь нравится слишком, а ещё пробегает мимолётно мысль о том, что всё это и правда должно быть дорого. Почему бы не помочь? К тому же такое шоу в тех же цирках стоит не дёшево, наверное. Ким в ответ кивает и достаёт пару купюр из кошелька, бросая в шляпу. Парень благодарно улыбается и идёт дальше по собравшейся толпе. Чунмён даже не замечает, как проходит время, то, что делают эти люди — невероятно. Кима впечатлило, как во время общего, - на дороге выстроились пять артистов в ряд -, выступления, девушка, та же, что и была, когда подошёл Чунмён, раскрутила в руках две верёвки с шарами, и, ведя теми по асфальту, создала огненную дорожку на оном, такую, что искры летели. Музыка так и меняется, а на дороге вновь появляетсят тот парень, в кожаной жилетке с татуировкой на правом плече, пробегает перед толпой, призывая к аплодисментам. Чунмён и сам с оживлением хлопает, а парень, проводя рукой по своим тёмным волосам, крутит в руках шар на длинной верёвке (длиннее раза в два, чем у девушки). Ким нутром чувствует, что сейчас должно быть что-то нереально крутое, потому что артист на лету поджигает шар, раскручивает верёвку и умудрятся прокручивать ту под ногами, за спиной, прыгает (господи, это вообще реально?). А после, как спортсмены, метающие молот, раскручивают свой агрегат, так и парень этот крутит вокруг себя верёвку и опуская ниже, на асфальт, создавая вокруг себя круг из огня. Ким давит из себя восхищённое "вау", потому что это было действительно вау. А затем парень раскручивает эту штуку у себя на шее, одни лишь вопрос — как. Снова музыка, мелькающий огонь, что в руках парня кажется не стихией, а лёгкой игрушкой, и восхищённая публика. Как волчок он держит в своих руках бечёвку, "кидая" в сторону зрителя, усмехаясь лёгкому испугу, тут же возвращая к себе. Вечер, становится прохладно, но от огня пыщет теплом и жаром. Очередная манипуляция факира с его огнём, и шар летит в сторону Чунмёна, у того сердце ухает, и Ким делает шаг назад. Это было впрямь неожиданно, а парень с огнём в руках лишь весело пожимает плечами, когда верёвка снова возвращается к нему, улыбаясь глазами, от чего Чунмён даже смущается как-то. Выступление продолжается. Номер за номером, народ прибывает и убывает, а Чунмён решил, что до конца досмотрит, невзирая на заметный ночной и холодный ветер. — Спасибо, что порадовали нас своей живой энергией! — весело и с отдышкой громким басом говорит тот самый парень, и все выступающие сегодня кланяются. Чунмён честно старается не думать о том, что его голос красивый, и что это ему лишь показалось, и нет, этот парень не кидал на него взгляды после своего соло. Кто-то из людей ещё подходит к артистам, чтобы сфотографировать или положить в чёрную шляпу несколько купюр. — Спасибо вам за это невероятное выступление, — искренне говорит Ким, когда сам подходит, чтобы положить ещё пару купюр, наблюдая как позади тот парень складывает оборудование вместе с девушкой и ещё несколькими ребятами. Ничего себе у него руки, не удивительно, что он так легко обращался с той верёвкой. Парень со шляпой в руках снова улыбается своей странной улыбкой, приглашая обязательно приходить ещё на их "такие вот маленькие представления" и кланяется немного. Чунмён снова (нет, ему кажется, абсолютно точно кажется) пересекается взглядами с тем факиром, сам кланяется в ответ и уходит. Такое прекрасное завершение рабочей недели не может не радовать.***
Чанёль дышит тяжело, сердце всё ещё бьётся в загнанном ритме, а по коже стекает пот. Работать с огнём горячо в буквальном смысле, особенно если твоя задача "извергать" пламя, благо, сегодня он делал это не так часто, как другие. — Вен, подай тряпки, — вымучено тянет он, краем глаза наблюдая, как люди подходят к Чондэ и кладут тому деньги в шляпу. Приятно. Ещё приятно, когда подбегают сфотографироваться. Не так часто, но Пак, да и все они, ещё не привыкли к такому, это смущает, но не отказывать же людям. — Ваше парное выступление было невероятным, — говорит им девочка ярко улыбаясь, и, после сделанного фото, убегает. — Тряпки у дерева лежат, — отвечает Сынван, когда очередной восторженный зритель уходит, и принимает из рук Сыльги шесты, чтобы сложить те в футляр. — Сам возьмёшь. — Я устал! — А мы так нет? — наигранно возмущается Кан, и, хватая свою девушку за руку уводит от Пака. Сон лишь пожимает плечами и смеётся весело, идя за Сыльги. — Держи, — Чанёль не успевает повернуться, как в руки ему падает гора использованного (сожжённого) трепья. Спасибо, Чонин. — Ну ты же просил. — Чего стоим? — на Кима сзади налетает Бэкхён, обнимая одной рукой за плечо. У Бёна даже после шоу есть силы, чтобы бегать и прыгать. Удивительный человек. — Собираем вещи и ждём от тебя помощи. — язвительная улыбка, и Пак кладёт всё, что есть у него на руках в ящики. К Чондэ снова кто-то подходит, и Чанёль взглядом цепляется. Это же тот парнишка, в которого он "метнул" огненным шаром, нет, разумеется, были и другие люди, он этот запомнился Паку чем-то. Он и сам не знал чем, просто запомнился. А ещё он милый и восхищался их представлению мило, и хлопал тоже мило. — Дыру ведь прожжёшь, — слышится рядом голос Бёна, а сам Пак за кофтой тянется. Прохладно стало. — Может подойдёшь? А то вон, он кажется к метро пошёл, того и глядишь уедет и всё. — Смешно, с парнями знакомится, не с девушками, знаешь ли, наверняка окажется, что он натурал, а я не хочу фингал. — Он? — Бён смотрит в спину удаляющемуся парню. — По-моему, у него на лбу написано, что он гей. Сам же сказал, что ему вроде как понравилось твоё выступление. — Оно всем понравилось! И я сделал вывод из банального наблюдения. — Да ты скромняга. Пак в ответ лишь фыркает пренебрежительно: — Ты понял, о чём я. Не знаю...конечно, свой своего из далека видит, но нельзя же так людей клеймить, Бэк. — Как знаешь, — Бён лишь плечами пожимает, — Но он сейчас совсем из виду скроется. Пак смотрит на друга, а затем на удаляющуюся белую футболку, снова на Бэкхёна и вновь на того парня. — О Боже, ты не выносим.***
— Эй! — Чунмён уже практически на выходе из парка, когда его кто-то за плечо хватает. — Парень, погоди. Ким видит перед собой того самого факира с, о господи, эти руки буквально перед ним в нескольких сантиметрах. Ладно, он в порядке, главное не пялиться. Парень дыхание переводит...он что, бежал за ним? — Да? — неуверенно, потому что, ну, а что ему в принципе надо. (господи, Чунмён не тупи, ты прекрасно знаешь, ну...догадываешься) — Я... — он чешет затылок, улыбаясь, а ещё Чунмёну только сейчас бросаются в глаза забавные большие уши. — ...ты только если что, сразу скажи, что нет, потому что обычно парни к парням с такими вопросами не подбегают, но... — Ты познакомится хочешь? — Ким не может не улыбаться, почему-то этот факир, что там, на дороге, был невероятно крутым, сейчас кажется таким милым, а ещё мило вьётся его чёлка, разделённая на две части. — В общем...я, я... — он немного в ступор впадает от слов, сказанных своим собеседником, — ...да точно, познакомится. — подумав ещё с минуту, добавляет, — Ты мне понравился, я Чанёль. — Чунмён, — вообще-то Ким дико смущается, ну потому что, кто вот так подходит на улице и знакомится, особенно к нему, особенно, когда это делает такой красивый парень, который говорит, что ты ему, вообще-то, понравился. Так же не бывает. Чанёль его зовёт обратно, в компанию, предлагая погулять, даёт свою кофту, потому что "ты что, замёрз?". Чунмёну неловко ужасно, но он соглашается, абсолютно не зная, к чему всё это приведёт.***
Проходит неделя, а он по-прежнему общается с Чанёлем и друзьями из его компании, узнавая например о том, что та девушка, с которой он выступает — Сон Сынван и что у неё есть девушка (ого как) — Сыльги, а те два парня, что извергали огонь на пару — Чонин и Бэкхён, и они, вообще-то, тоже встречаются. В общем, Чунмён нисколько не удивился, что его занесло в такую радужную компанию. Точно, и тот парень, со странной улыбкой, что делала похожим его на динозавра, и что ходил со шляпой — Чондэ. Он тоже умеет делать всякие штуки с огнём, просто в тот вечер, по жребию, роль попрошайки свалилась именно на него. Побывать вот так, внутри всего этого, наблюдая за тем, как все сначала учат движения без огня, потрясающе. Невероятные силы требуются, чтобы крутить эти палки (Чунмён один раз попытался), потому Ким удивляется и восхищается ещё больше хрупкими Сыльги и Венди (такая, почему-то, у девушки кличка здесь), которые делают это с невероятной лёгкостью. А с Чанёлем...с Чанёлем у них какие-то непонятные и сложные отношения. Они не встречаются, вовсе нет, но в то же время Ким прекрасно понимает, что и не друзья они друг-другу. К Паку тянет как-то не здорово каждый раз, и Чунмён как ребёнок жаждет его внимания. И самое интересное, что это...взаимно. Чанёль звонил ему, писал, они и общаться-то начали, словно знали друг-друга пару десятков лет; звал гулять (со всеми или наедине), всегда старался быть рядом, а ещё мог просто подойти и ни с того, ни с его обнять со спины. И Чунмён соврёт, если скажет, что ему это не нравилось. Ким жил ради вот таких вот, коротеньких моментов близости с Чанёлем. Наверное, он слишком быстро стал зависим. — Хён! — сзади подлетает Чондэ со своим невероятно громким голосом на ухо. Боже, сбавь этому парню пару герц. — Привет, — Ким усмехается, откладывая листы: текст, который дала редакция на проверку. Пока все тренируются, Чунмён сидит в тени дерева с карандашом в зубах, в окружении маркеров и целой кучи стикеров. — Чего не занимаешься? — О, так ты наш новый надзиратель, — младший усмехается и наклоняется за бутылкой с водой, делая глоток. — Прошу прощения, я лишь пришёл попить. Чунмён глаза закатывает и кидает в парня маркер. — Чондэ! — сзади к тому подбегает Пак. — Ты где блин? Ким несколько секунд думает, а затем выплёскивает изо рта воду Паку прямо в лицо. Серьёзно, он отошёл на пять грёбанных минут! — Можно мне попить, босс? — выделяет специально последнее слово, чтобы уязвить этим Пака. — Какого хрена!? — Чанёль ошарашенно стирает с лица воду, хмуря брови, потому что майка теперь сырая, и вообще, блин, какого хрена, Ким Чондэ? — За всё хорошее, сладкий. Ещё одним из плюсов нахождении на тренировках этих ребят было то, что можно наблюдать за баталиями Чондэ и Пака в реальном времени — потрясающее зрелище. Чунмён был уверен, что если вместо огненного шоу продемонстрировать споры этих двоих, то денег соберётся не меньше. — Хён, — приходится поднять глаза на рядом стоящего Чанёля. — Пойдёшь с нами на набережную вечером? Ким не задумываясь кивает, потому что он соглашается на всё, что предлагает Чанёль. Нет, Чунмён не влюблился...ладно, только если совсем немножко! Пак солнечно улыбается, а затем наклоняется и цепляет один из стикеров, чтобы после налепить на нос старшему. Смеётся, смотря на сведённые брови Чунмёна и утаскивает Чондэ обратно тренироваться. Кстати, ещё одна любимая часть тренировок Кима, это когда парням на солнце становится жарко, и они стаскивают с себя футболки. Чунмён лишь надевает солнечные очки (да он в тени, но солнце светит, нет, это не прикрытие) и наблюдает за занятиями, откладывая бумаги.***
На набережной вечером приятно, а по будням и народу не так много. И все смеются над беднягой Бэком, который проспорил девчонкам мороженное: да, оказывается, Кан Сыльги совершенно не слабо снять лифчик. — Это мороженое в фургончиках сплошная обдираловка. — недовольно ворчит Бён. — А они ещё и самое дорогое и со всякими топпингами выбрали. Чонин, скажи им! — А что я? — младший честно не понимает, — Я говорил, не надо с ней спорить. Чунмён смеётся, смотря на то, как Бэкхён показывает младшему Киму средний палец, и прижимается ближе к Чанёлю, да, если они гуляли, то почти всегда младший вешал ему свою руку через плечо. Это приятно на самом деле. Они останавливаются на смотровой площадке, и Ким забирается на каменное ограждение, садясь поудобнее, наблюдая за закатом и ровной водой. Красиво. Не то чтобы Чунмён жаловался на свою жизнь, у него был лучший друг Минсок, но с этими ребятами всё словно в разы ярче стало, как если яркость на дисплее телефона повысить, вроде и так всё хорошо, но понимаешь, что могло быть ещё лучше. — Хён, — Ким оборачивается, видя за своим плечом Пака, приходится повернуться. Остальные что-то обсуждают, а Чондэ девчонок фотографирует. Кругом не так и много народу, но Чанёль стоит всё равно как-то близко. Смущает. Встаёт рядом, обнимая за талию, и благодаря этой невысокой ограде, Чунмён может смотреть прямо в глаза младшему. И смотрит, спрашивает, мол, что это всё? Что вообще между ними происходит? Ответом служит лишь слабое пожатие плечами. — Ты не против если я кое-что сделаю? — из Пака романтик, конечно, так себе, но его руки держат крепко, и Киму очень хочется податься вперёд и уткнуться носом в шею младшего. Но он лишь кивает, коротко улыбаясь. Конечно можно. Чанёлю всё можно. И Пак притягивает к себе за шею, а Чунмён чувствует на своих губах чужие, такие мягкие и тёплые, сам Чанёль тёплый, прикусывает нежно, заставляя старшего в этот момент переживать смерть за смертью. На фоне слышиться звнокое сынваоно: "Чондэ, фоткай!" и смех остальных.***
— Серьёзно, это моя участь? — недовольно спрашивает Ким, держа в руках чёрную шляпу. — Ну, ты пока отказался учится, — Пак застёгивает на своих запястьях кожаный браслет. — А нам лучше, когда мы все вместе выступаем. Так что будешь нашей попрошайкой, хён. Ким лишь демонстративно закатывает глаза, но на самом деле он рад быть частью всего этого. Он никогда не мог подумать, что огненные шоу так изменят его жизнь.If I freeze — you are the flame You melt my heart, I watched it rain, I know. You always have the best of me.