***
15:08 - "Давай сходим куда-нибудь, хён?" 15:08 - "Я бы с радостью, Ёлли. Но я устал. Слишком." 15:08 - "Завтра?" 15:12 - "У меня выходной, я хочу отоспаться." 15:12 - "А сейчас ты чем занимался, работяга? :D" 15:14 - "Ну...спал, ахах, да ладно тебе!" 15:14 - "Всё, всё, молчу, зануда" 15:14 - "Чанёль!" Пак в ответ усмехается и отправляет смешной стикер. Сейчас Чунмён ляжет спать. Снова. Чанёль откладывает телефон и прокручивается на стуле в офисе, кругом кипит работа. Он отправил забавно показывающий язык стикер с черепашкой, но самому ни разу не смешно. Уже месяц его мучают ужасные подозрения, началось всё и того раньше, он не хочет в это верить, всячески закрывая глаза на происходящее, он сам боится, но факты бросаются в глаза. Игнорировать очевидное глупо. Ещё немного, и он не сможет больше молчать. Ему...ему не всё равно, чёрт подери. Ещё один отказ: а старший ведь сам не замечает, как отказывает уже третью неделю к ряду. Чунмён вообще ничего не замечает. Старший расфокусирован, смотрит сквозь него. Он знает, нет, уверен, что мысли Чунмёна совсем не о нём ни разу.***
— Хён, давай, ты обещал! — прошло ещё четыре дня, и он совсем не видел Чунмёна. Даже сейчас младший еле дозвонился до своего хёна. — Что обещал, Чанёль? — его голос звучит раздражённо и...устало. Сухо, безэмоционально. У Чанёля сердце опускается, всё хорошее настроение как рукой снимает. Парень комкает в руках два билета на театральную постановку. Ким сам ждал её долго, так долго, что самому Паку весь мозг выел. Чанёль с горем пополам вырвал эти билеты, и что теперь? Теперь он сминает две никому ненужные бумажки в своих ладонях, чтобы через секунду выкинуть в мусорку, и идиоту ясно, что старший не придёт. — Ты забыл, да? — совсем тихо, чтобы не закричать, а так хочется. Пак усмехается под нос, кивая сам себе. Очевидно же всё. — Конечно, ты забыл. — Чанёль, ты чег... — Нет, хён, ничего, — длинная пауза. Очень. — Жди, я сам сейчас приеду, и только попробуй не открыть, — он слышит, как Чунмён кричит практически о том, чтобы Пак не ездил никуда, но Чанёль сбрасывает вызов.***
Дверь ему открывают почти сразу. В коридоре темно, Чанёль проходит быстро, включая свет. Парень перед ним щурится, а Чанёль ладонь к лицу прикладывает, шумно втягивая воздух, ведя по подбородку. — Зачем?.. — у Пака в уголках глаз щиплет предательски, он отворачивается, чтобы через секунду повернуться вновь. Хочется рассмеяться сквозь слёзы. Чанёль не дурак: держа чужое запястье в руках, ему один раз показалось, что оно стало тоньше. Так, думал Пак, ерунда, ничего серьёзного. Но он же видит, видит как скулы обрисовываются чётче, как ключицы выпирают сильнее, он видит, что одежда на старшем свободнее...он видит, что под глазами Кима залегают круги, что он постоянно устаёт, ему постоянно хочется спать, и именно это он и делает в своё свободное время; Чанёль видит, что мысли Чунмёна далеко от него, далеко вообще от всего происходящего, от этого мира. — Ты чего, Чанёль, я просто... — Спал, да? А ты не слишком ли часто спишь? — Ким открывает рот, чтобы возразить, но ему не дают сказать, — Работаешь? Чунмён, все работают, люди по шестнадцать часов в сутки пахают и ничего, а твой график пять через два, восемь часов, не говори мне, как ты устаёшь. Ты вообще видишь, что ты делаешь, что с тобой стало? — младший и не замечает, как тон голоса повышается. — Не говори, что ты снова... — Я не... — но Пак и не слушает, проходит мимо, на кухню. Чунмён сразу же за ним: ощетинивается весь, видно, его выводит из себя поведение Пака. Очередная реакция, так известная Чанёлю. — Что ты делаешь, какого хрена, Пак?! Лучше бы Чунмён ему изменял, и это правда, так он хотя бы знал, что у его парня есть желания, что ему хочется хоть чего-то, но чунмёну не хочется ничего. Совершенно. Открывая кимовский холодильник, он видит там...ничего. Лишь одна единственная бутылка воды. Короткий взгляд на кухонный гарнитур: чашка и несколько пачек кофе, от растворимого до зернового. — Это не то что ты думаешь, Чанёль, — Ким подходит ближе, прикасаясь, но Пак руку чужую одёргивает. — А что я думаю, Чунмён? — он резко поворачивается. — Хочешь сказать мне, ты забыл сходить в магазин? — Нет, я...— Ким смотрит ему в глаза, а затем чертыхается, — Да какое тебе вообще дело?! Агрессия. Ещё один давно выученный пункт. — Что ты? Что!? — Пак глаза прикрывает, мысленно считая до десяти. Не особо помогает. — Сколько, Чунмён? — Я не стану отвечать на твои вопросы. Проваливай. — Сколько? — почти рявкает Чанёль, заставляя Кима зажмуриться. А старший на ногах еле стоит: похудевший, изнурённый. Чанёль прекрасно знает, что Чунмён и сейчас не с ним, что мысли парня перед ним: пойти лечь спать, а с утра выпить чашку кофе, и так изо дня в день. Это очень больно, смотреть на то, как твой любимый человек медленно убивает сам себя. Это так эгоистично, они не раз говорили с Кимом на эту тему. Чанёль думал, что всё это в прошлом, что они перешли через это, выбрались из этой ямы. Но снова, на те же грабли. — Месяц. Чанёль шумно дверцу холодильника захлопывает. Месяц. — Ты вообще ничего не ел? — Нет, я ем, но... — теряется. Снова. — Что? — На работе...фрукты, там есть всегда... — Охренеть! На работе, фрукты, вы посмотрите на него! — Чанёль даже не пытается крика сдержать. — Совесть не замучила, а? — Зачем ты...— в глазах Кима слёзы. Да, последняя фраза была лишней, но он устал тоже. Не физически, как старший, а морально. Всё это, всё, уже не в первый раз. — Одевайся. — Ты...о чём ты, — он и говорить нормально не может. — Конечно, ты не сможешь, — очередной выдох, младший берёт тонкое, слишком, запястье. Этого не его Чунмён. — Мы поедем в больницу, хён. Парень в его руках дёргается. Разумеется Чунмён не хочет в больницу.***
Ещё два месяца. Два месяца жизни Пак Чанёля проходят в больнице буквально. Всё свободное время он проводит рядом с Кимом: сначала следит за капельницами, потом сам приносит домашнюю еду, понемногу, всё заново, как детей учат ходить, он заново учит его есть. Следит за тем, чтобы все лекарства вовремя принимал, приносит его любимые книги. Они вместе смотрят дорамы и слушают музыку. Чанёль рассказывает про учёбу, про то, что его повысили на работе, а ещё он записался на курсы по актёрскому мастерству. ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ На улице ветер холодный. Чунмёна выписали, а Чанёль помог ему немногочисленные вещи до дома довезти. — Мы... — Ким выглядит заметно лучше, это не может не радовать. Он смотрит на Чанёля, пряча руки в карманы пальто, но продолжает. — ...мы когда-нибудь увидимся ещё, Чанёль? — Не думаю, — Пак выдыхает тяжело и жмёт плечами. Он устал. Он вложил в этого человека всё, чтобы тот вновь разрушил все мосты. Он снова помог, снова поднял его...но он больше не хочет этого, не может, у него есть своя жизнь. В отличии от Чунмёна он хочет жить. — Я выдал свой максимум, хён, я сделал всё и не получил ничего взамен, ничего, Чунмён. Я так больше не могу...я устал. Я не хочу раз за разом вытаскивать тебя из этой ямы, если ты сам не захочешь, никто не поможет тебе, Чунмён. Он плачет, и Чунмён тоже плачет. Тихо, совершенно беззвучно. — Я понимаю, — Киму требуется глубокий вдох. — Спасибо, Чанёль. — Я надеюсь, больше никому рядом с тобой не придётся через это проходить. Перед тем как уйти, Чанёль поцеловал его в лоб.