stay with me.

Они репетировали, скоро камбэк: репетировали долго и нудно...и долго, и долго...да, Чанёль совсем не танцор первого класса. Ну вот вообще. Но он старается, правда, очень старается, Каспер хвалил его за успехи в этом деле, даже Чунмён, который постоянно торчит в своём твиттере, показывал ему комментарии фанатов, эри хвалят его, но...как же легко такой тонкой и хрупкой субстанции разрушится в миг. Шёл не первый и даже не второй час репетиции, все устали, и что греха таить, все на пределе. Когда у Чанёля снова не получается дурацкое движение руками, когда он сбивается с ритма, а следом сбиваются и все, Чонин недовольно цедит сквозь зубы: — Да господи ты боже мой, неужели так сложно один раз повторить нормально? Мы над этим куском бьёмся хрен знает сколько уже. Хён! А Чанёль, честно, подвисает, не зная как реагировать на выпад тонсена. Это было... обидно. Он не единственный, кто сбивался, но, по правде говоря, делал это больше всех, да. Чанёль выходит из общей расстановки, молча направляясь к выходу. — Ну и куда ты? — снова голосом Чонина. А почему остальные молчат вообще, словно их тут нет. Неужели пол вдруг стал таким интересным? — Думаю, у вас лучше без ме... — но язык Чанёль прикусывает, такое будет слишком и вообще не профессионально. — ...пойду проветрюсь, что-то мне жарко стало. Скоро приду. И он выходит из зала, осторожно придерживая дверь. Чёрт, горло жжёт дурацкая, едкая обида. Он кулаки сжимает, глаза жмуря, поднимая голову к диодным лампам на потолке. Снова...снова у него у единственного сдали нервы. Не то, чтобы у других такого не было, за всё время они все мирились и ссорились не по одному десятку раз, но...Чанёль, пожалуй, особо выделялся своей излишней ранимостью. Да, он потом всё компенсировал улыбками, шутками, подбадриваниями, но...он не удивится, если кто-нибудь снова тихим шёпотом там в зале выпалит: "истеричка". И такое было. Он выходит на улицу и не придумывает ничего лучше как сесть в машину. В свою. на которой и приехал. Нет правда, здесь его трогать точно не станут. По крайней мере в ближайшее время.

***

　 ㅤㅤㅤㅤ　 ㅤ　 ㅤㅤㅤㅤㅤ Дверь за Паком тихо закрывается, и Чунмён на веки давит пальцами. Началось...его и так все эти мюзиклы вымотали, сил ни моральных, ни физических. А теперь ещё и ссоры в группе. Этого ему не хватало для полного то счастья. Да, прекрасно. — Вот зачем, Чонин? — тихо, разбивая общую тишину и напряжение. — Я же... — младший теряется под тяжёлым взглядом лидера. — ...я же не хотел его этим обидеть, чёрт, мы торчим здесь почти что пять часов, а он... — Чонин. — снова повторяет Ким. Вот же, он сам начинает раздражаться. Не хорошо, когда собственные чувства берут верх. Младший лишь шумно выдыхает и стонет обречённо, голову к потолку вскидывая: — Да почему... — но не договаривает, его плеча касается ладонь Бэкхёна, старший взглядом просит попридержать язык. Не сейчас. — Ты извинишься, — Чунмён не спрашивает. — Продолжайте, я пойду с ним поговорю.