Молочко на ночь

Обездвиженный Юнги лежал на кровати, по его ощущениям, как бревно,но на этом бревне гордо восседал Чимин. И ему это нравилось. Это было ясно не только по немного оттопыренным ночным шортикам парня,но и по его поведению ,вообщем: руки не могли найти себе места,рыская по телу Юнги, как металлоискатели,а глаза лихорадочно пытались высмотреть изменения выражения в лице партнера. Бедра Чимина никак не унимались и устанавливали все более тесный контакт с пахом Юнги. Юнги же ждал. Ждал,когда Чимин прекратит играть с ним в эти игры и выпустит его руки из этих оков,ведь терпение у парня не ангельское, а напряжение , как в мозгах, так и у " подушечки для Чиминовой попы" возрастало с немалой скоростью,но у Чимина, по-видимому,были свои планы на этот счет. Его руки все же принялись за дело. Меедленно. Он придвинул лицо ближе к Мину и начал...нет, они не слились в поцелуе..он начал дразнить Юнги все яростней. Дыша ему прямо в губы, опаляя их жаром своего дыхания,пока шаловливые пальчики проворно освобождали пуговицу за пуговицей на ночной рубашке Юнги. Можно было бы сказать,что в таком положении они смотрели друг другу в глаза, но в темноте мало,что можно увидеть, зато отняв зрение, темнота подарила им больше наслаждения. Другие чувства обострились и отзывались на каждую провокацию вдвойне. Шорох, дыхание,легкие прикосновения, аромат тел был ярче. Осталось только попробовать на вкус, что Юнги и сделал. Почувствовав, что Чимин слишком увлекся игрой с пуговицами,он резким рывком приблизился к лицу Чимина и захватил его губы в жаркий плен. Чимин,немного помычал,но нашел это дело занятным и не стал отпихивать от себя Мина, хотя одного толчка хватило бы чтобы отстраниться и оказаться вне досягаемости. Но они стали сминать друг друга. Губы сплетались и расплетались, языки ласкали и путались, а бедра Чимина стали двигаться, медленно с напором на одну чувствительную точку. От этих стимуляций, разум мутнел и животный инстинкт рвался в бой. Юнги, действительно,порыкивал ,как тигренок, когда Чимин особо настойчиво начал не только тереться, но и легонько поскакивать на уже образовавшимся бугорке между ног Юнги. -Не пора ли заканчивать с этими детскими играми,малыш?-начал говорить Юнги,потому что молчать уже не было сил. Чимин и без того возбуждал одним лишь видом(который представлял себе Юнги) ,но сейчас,когда он его так нагло и бесстыдно провоцирует с возбуждением он приносил и злость. Злость от того,что он не может прямо сейчас взять и разорвать эти ебучие наручники (откуда он их только достал),взять и оттрахать этого непослушного мальчика,взять и сделать все,как он миллионы раз уже успел себе нафантазировать в уме. Он просто лежит и изнывает от этого невыносимого желания,а оседлавший его чертенок не дает ему не то, что воплотить в жизнь его фантазии,он не дает ему даже сделать хоть что-нибудь. Наконец, когда Чимин внемлил словам старшего, он начал вести себя не, как чертенок,а как самый настоящий извращенец. Хотя Юнги добивался другого эффекта,этим он был не менее удовлетворен. Разобравшись с рубашкой хёна, Мистер Я-сегодня-папочка начал манипуляции над нижней частью тел. Он шустренько сбросил с себя подобие майки и скинул нижнее белье вместе в шортиками. И вот,перед Юнги на коленях стоит Чимин во всеоружии. Руки Юнги неосознанно потянулись к желанному телу, но встретив сопротивление он раздасованно застонал и перестал вырываться . Победная улыбка засияла на лице Чимина и он спустил штаны с бедер Юнги.