the times

      Ленс никогда особо не любил утро. Было ли это вызвано тем, что с детства оно запомнилось ему лишь как время, когда до эльфинажа доходят все «ароматы» жизни людей с верхних уровней? Весь мусор тогда стекал прямо под окна их небольшого дома. А может, утро ему не нравилось потому, что его брата тогда забрали в круг на рассвете? Он навсегда запомнил крик мальчика, который боялся покидать семью, и слезы матери, потерявшей ребенка. Много плохих вещей в его жизни случались утром.       Сейчас молодой эльф ценил каждый рассвет. Каждый луч солнечного света он впитывал как последний. Потому что теперь каждый мог действительно оказаться таковым. Ленс понял это быстро. Хватило пары недель в рядах серых стражей, чтобы понять всю ценность рассвета. Если ты видишь, как солнце поднимается над горизонтом — значит, ты все еще жив, значит, ночь отступила и у тебя есть время.       Парень, стоявший с ним на дежурстве этой ночью, прищурился, когда лучи света пробились сквозь ветви деревьев, окружавших их небольшой лагерь, и начали слепить уже привыкшие к темноте глаза. Все, что знал об этом человеке Ленс — это то, что он давно в стражах, мечник и хороший друг их командира. Этого было достаточно, чтобы доверить ему свою жизнь и жизни всех тех, кто еще спит. Тем более большего от него было не добиться. Темноволосый страж был как охотничий пес: довольно тихий, терпеливый, но глотку перегрызет как нечего делать. Он внушал некий страх.       За всю ночь их дежурства воин не произнес ни единого слова, ни разу не облокотился на дерево, ни разу не прикрыл век даже на минуту. Бессонная ночь отражалась сейчас на его бледном лице огромными мешками под глазами, поникшими плечами и растрепанными ветром волосами, наспех собранными в небольшой хвост на затылке. Но все это никак не мешало ему. Он молча смотрел вдаль, готовый в любой момент кинуться отбивать неприятелей. Бдительность в мире, да?       Мысли Ленса уводили его далеко за пределы реального времени. С восходом солнца он уже не думал о том, кто может выпрыгнуть из-за того куста справа, что или кто свалиться с ветки дерева прямо над ними, или что может прилететь с того поля впереди. Он размышлял о том, кто стоит по левую руку от него. Этот человек завораживал эльфа своей манерой боя, манерой жизни. Собой.       Мечники обычно ходят в тяжелых доспехах, а он всегда выступает в одной походной форме стража, лишь изредка надевая легкий нагрудник и наручи. Он не берет щит, хотя неплохо с ним справляется. Его движения не похожи ни на одни стандартные выпады, которые когда-либо видел юноша у городской стражи его родного города. Этот парень будто летает на поле боя. Он слишком не похож на других стражей. Это цепляет, интересует.       Ленс с первого дня следит за каждым его движением. Он… восхищается им? Тем, чьего имени даже не знает. — Мы простояли еще одну ночь бок о бок, а я даже имени твоего не знаю. Это странно, не находишь? Звонкий голос Ленса оборвал тишину так резко, что темноволосый парень, явно не ожидая такого действия со стороны второго дежурного, напрягся на мгновение всем телом. Он повернул голову в сторону источника звука, впиваясь грозовыми глазами в самую душу. Зрительный контакт длился доли секунды, но Ленс был готов поклясться, что это самое страшное, что он видел за все время их патруля. Их накрыла тишина, а в воздухе повисло напряжение. Эльфу становилось не по себе. Он чувствовал, будто разрушил какой-то невидимый барьер, выстроенный кем-то другим, и теперь должен нести ответственность за свои действия.       Молчание прервал тихий голос. Он произнес всего одно слово, но Ленсу хватило этого, чтобы почувствовать себя намного лучше. — Кит.       На лице эльфа заиграла легкая улыбка. — Ленс.