Игрушки

POV Автор

Засунув ключи в карман, Джек окинул серое здание хмурым взглядом. Нет, на самом деле оно не было полностью серым. Да и вообще не было серым. По привычке быстрым шагом Джексон преодолел расстояние от парковки до красивого входа. Как только его тень попала на ступеньки, камеры распознали человека, прожектор резанул по глазам, на несколько секунд ослепляя яркой вспышкой. Зажмурившись, Джек опустил голову и в три прыжка оказался около деревянной резной двери. Внутри ресторан оказался ещё больше, чем снаружи. Красивый, дорогой. Но Фрост не замечал. Его не интересовали изысканные блюда, выдержанное вино и около сотни богатых, но бездушных. Взгляд медленно проскользил по каждому гостю. И каждый непроизвольно поёжился, но даже не обратил внимания на это.

По клавишам Позволь повторить на клавишах,

Зачем он пришёл сюда? Что притянуло? Кто? Зачем сердце так издевается? Это ведь больно. Разве нет? Он ведь тоже живой. Пока живой. Но всё же… Куда его тащит невидимая цепь? Кто решил перебрать струны сердца? Ведь он уже простил. Отпустил. Почти забыл. Почти разлюбил. Почти смирился. Если бы не это… Ему бы хватило года, чтобы окончательно отпустить в небытие этот красивый, но не взаимный роман. А может, любовь была взаимной. В самом начале. Конечно, была. Всё было: счастье, любовь, терпение, обоюдность, трепет при встрече, улыбка и взгляд, но… Но всё закончилось. У этой истории не было хэппи-энда. И никогда не будет. Уже поздно. А раньше не было поздно? Он ведь не знает, что и когда стало началом для новых чувств. Не знает. А теперь и не хочет. Зачем это всё? Опять колечит душу, разрывать только затянувшиеся шрамы и густо посыпать солью. Нет. Это не выход для самовлюблённого эгоиста. Да. На последок он услышал именно это. Что поделать, такова судьба. Наконец, взгляд зацепился за изящную фигурку в белом платье. Она была как всегда. Она была неотразима. А он? Чёрные джинсы, чёрная кожанка, а под ней такая же футболка. Ну и что, что середина осень? Осень — смерть старого. Так пускай всё оно умрёт к чертям собачьими. Шаг за шагом. Ноги сами приближались его к цели. Но почему? Джек ловко лавировал между богатыми столами, пока не остановился в паре метров от неё.

Я бью по клавишам мелодию сердца тебе Дарю, и не согреться нам сегодня, душе Ведь знаю, что последняя мелодия играет Я попрошу остаться и приглашу на танец

Она принимала поздравления от своих друзей. Когда-то они были и его друзьями… Неожиданно Астрид повернулась. Длинная чёлка упала на глаза, улыбка моментально пропала. Она заметила его. Джек незаметно для себя прикусил губу и опустил взгляд. Но он знал, что сейчас её глаза буквально выкрикивали миллион вопросов. Они перемешивались. Этот микс кружит голову. Заставлял тяжёлый ком закупорить горло, мешая дыханию, как деревянная пробка в горлышке бутылки с вином. Астрид отшатнулась назад. Что он тут делает? Его не должно быть здесь! Не приглашали, не звали, забыли или не захотели. С трудом Хэддок преодолела страх, сглотнула тяжёлый ком и сделала пару быстрых шагов вперёд. Её платье красиво развивалось при движении. — Джек? — будто не узнав, хрипло спросила бывшая Хофферсон. Год прошёл. Всего лишь жалкие 12 месяцев. А он так изменился. Сильно. И явно в худшую сторону. Цепочки вен переплетали его запястья. Лицо осунулось. Кожа стала ещё бледнее. Синяки под глазами отчётливее. Наверное, если бы он был без куртки и того, что под ней, то его внутренности на солнце просвечивали не хуже рентгена. — С годовщиной, что ли, — мрачно усмехнулся Джексон, преодолев барьер в сердце. — Спасибо… Джек, — с огромным усилием она прошептала его имя. — Потанцуешь со мной последний раз? — неожиданно предложил Фрост. Он хотел продлить это мгновение. Ему хотелось запечатлить в памяти этот миг. Помешкав, Астрид медленно кивает, оглядывается в зал, не увидев чего-то или кого-то, облегчённо вдыхает и вкладывает дрожащие тонкие пальце в холодную ладонь Джексона.

Ведь этот танец для нас будет прощальным И ты в этот час не будешь печальна Давай забудем все обиды и ссоры Забудем все конфликты, ночные разговоры

— Зачем ты пришёл? — прошептала блондинка, иногда косясь на дверь в уборную. Понятно. Ждала появления мужа. — Поздравить, — Джек пожал плечами. — Нет, не за этим, — щурясь в подозрении, помотала головой девушка. — Ас… Зачем ты начинаешь сейчас? Я уйду. Как только закончится музыка. И обещаю, что больше вас трогать не буду. Клянусь. — Просто… Прости. Это всё так глупо. — Что именно? — Всё. Даже наша встреча — большая ошибка. — Ты так думаешь? — Да, — немного помедлив, кивнула Астрид. Джек замолчал. А Хэддок почувствовала укол вины. Зачем она сказала это? Кого убеждала? — Джек… Я не та, кто нужен тебе, пойми. Тебе нужна девушка, умеющая подчиняться и сопротивляться. Я так не могу. Мы с тобой слишком разные и схожие одновременно. Как чёрное и белое. А тебе нужен серый.

О нас не пишут больше СМИ и не увидят песен На первом месте, и в заголовках снова вместе Нет, и этого не будет тоже, ты другая Теперь все знаю, тебя прекрасно понимаю

Джек печально усмехнулся. Она учит его. Учит жить, выбирать. Она утешает его. Найдёшь. Встретишь. Чёрное. Белое. Серое. Что за странная палитра? — Почему бы тебе не поговорить о чём-то другом? Зачем обо мне? Как видишь, я ещё жив, а значит утешать меня не надо. Выкарабкаюсь. — Что ты хочешь узнать обо мне? — нахмурилась Астрид, приготоаившись слушать. — Как тебе в браке? — Знаешь, хорошо. — Правда? Где же тогда ты мужа своего потеряла? — Он принимает гостей. — На улице у чёрного входа, — насмешливо хмыкнул Фрост. Астрид закатила глаза. — Ты ни капельки не изменился. — И не собирался, поверь. — Я знаю. Джек вслушался в слова песни и закружил девушку сильнее.

Для нас звучит эта последняя мелодия Конец всем отношениям, ведь это были лишь пародии А настоящих чувств у нас как нету, так и не было Прости, родная, если что не так поехало.

Это действительно был последний, прощальный танец. С ним навсегда улетят те года, проведённые вместе. Исчезнут последние капли любви и тепла. Больше никто не увидит их вместе. Они будут жить по разные стороны баррикад. Он в своей тьме, она в своём свете. Но каждый свет — это прежде всего тьма. А тьма имеет свойство оборачиваться светом. Так противоположности ли? Чёрное и белое?

Холодное сердце, замерзшая душа И по клавишам, по клавишам, по клавишам Последнюю песню тебе позволь подарить На клавишах, на клавишах, на клавишах души

Она всегда умело играла. Особенно на его душе. И если нервы — это гитара, то душа — пианино. Инструмент с чёрными и белыми клавишами. Астрид умеет играть не только на настоящих инструментах. Она мастер в этих самых клавишах, а он в струнах. И если её нервы, как сталь. То его душа, как пластилин. А она умелая мастерица. Была год назад. Теперь никому не под силу отыскать тот самый закоулочек, где в ледянном коконе скрылась от всего мира его душа.

И выбирая ноты через боль и муки Я понимаю, что настал конец И прямо сердца минора звуки Душа кричит, как младенец

В этой мелодии сплелись два сердца В последнем танце любви В этой мелодии сплелись два цвета Клавишей души

Чёрно-белый танец подходил к концу. Цвета слились воедино, выделились своим контрастом среди разноцветной массы. Как клавиши пианино, как ноты на бумаге.

Я знаю, стихнет ветер между нами Все растает вместе с годами Смолкнет гром, угаснет пламя Сидящими на крыше нас развеет, не застанет Хватит, прошу, стой, не нужно больше слов Я буду жить, постепенно о тебе забывая Понимая, что лишился любви оков Под мелодию о том, как я тебя теряю

Когда-нибудь это всё закончится. Нет. Сегодня. Последние осколки растворяться с последним аккордом. Они застынут. Заледенеют друг для друга навсегда. Его сердце будет греть другая, а она останется счастливой с его другом. В этот день Джек окончательно потеряет своё мнимое счастье и обретёт настоящее. Сквозь боль и муки, но обретёт. Тот самый серый, что будет рядом.

Холодное сердце, замерзшая душа И по клавишам, по клавишам, по клавишам Последнюю песню тебе позволь подарить На клавишах, на клавишах, на клавишах души Холодное сердце…

***

Джек повернулся на другой бок и уткнулся в мягкие волосы. Невольно он вдохнул глубже, вновь закрывая глаза. Что это было? Сон или реальность? Разве может быть настолько реалистичный сон? Фрост и не думал, что его воображение способно стебяться над ним не хуже него самого над другими. И всё же в душе, даже не глубоко, но и не на поверхности упрямо билось ощущение, что сон не являлся таковым на самом деле.

Конец POV Автор

Ещё на грани грёз и реальности, я почувствовала чьё-то присутствие в комнате. И это был не Джек, потому что его руку я чувствовала на своей талии почти всю ночь. Даже не буду разбираться, как он оказался тут. Я вчера уснула слишком рано. Чуть приподняв веки, я присмотреоась. Мимо кровати прошла женщина в чёрных джинсах и белой блузке. Спустя мгновение я узнала Астрид. Эээ… А… Кто мне подскажет, что она здесь делает? Нет, никто? Печально. Я продолжила наблюдать. Девушка медленно пришлась по комнате, всё рассматривая. Вспоминает? Наверняка. Мне воспоминания приносят только боль. А ей? Разве не больно смотреть на бывшего, ходить по квартире, которая явно была всегда открыта для неё три года назад. Наверное, она и правда всегда любила Иккинга, раз сейчас тепло улыбается, смотря на фотографию. — Давно не спишь? — как-то слишком ласково спросила блондинка, поставив рамку на место, и обернулась. Скрываться не было смысла. Открыв глаза, я аккуратно потянулась. Не хочется будить Фроста. Если это произойдёт, то атак сарказма с обеих сторон не избежать. — А ты давно здесь? — не отвечая, полюбопытствовала я и попыталась встать, но сил не хватило. Астрид усмехнулась и села в кресло. — Может, час. — Зачем? Почему-то девушка поморщилась. Джек съехал головой вниз и опалил дыханием мою шею. Как будто этот вопрос лучше профессионального гитариста провёл по нервам. Эльза, да ты романтик! — У меня тот же вопрос, — вдруг хрипло пробубнили мне в шею. Я даже вздрогнула. Как и Астрид. — Я и забыла, что ты у нас актёр. Театр и кино многое потеряли, — фыркнула Хэддок. — У тебя вообще плохая память. Где мужа своего потеряла? — Я вообще-то всё слышу, белобрысый! — прокричал Иккинг откуда-то со стороны коридора. — Я рад за тебя. А теперь перетащи свой зад сюда, и постарайтесь объяснить, что вы делаете в моей квартире. Сроки шить пришли? — Вот если будешь так говорить, то точно пришьём, — хмыкнул шатен, заходя в комнату. — Я жду ответа, — напомнил Джек, садясь на диване. — Мы хотим помочь, — уверенно заявила жена Иккинга. Её муж сел рядом на подлокотник кресла. Джек насмешливо поднял брови и фыркнул. Ответил, напоминая: — Я не работаю с копами и помощь от них не принимаю. Я поудобнее села в уголке дивана, приготовившись слушать этот очередной долгий и бессмысленный спор. — Фрост, хватит ломаться, — устало вздохнул шатен. Ого. Да они ж ещё толком не начали. — Пойми, мы хотим помочь тебе. Тебе и Эльзе. Отец, он немного слетел с катушек, но он не хотел спускать собак на тебя, Эльза. Так получилось. Я закатила глаза. Ну да, не хотел. — Ага, получилось. Отлично, кстати, — закивал Джек. — Фрост, прекрати ёрничать. Мы на вашей стороне. — Какой вам с этого смысл? Грехи решили искупить. Помочь убогим и несчастным, чтоб потом сдать. — Джек. Мы же твои друзья… Бывшие друзья. Иккинг осёкся, поймав злой взгляд Астрид. А Джек лишь закатил глаза. Но они вмиг помрачнели. Стали усталыми, почти серыми и пустыми. — И? — скептически спросил Фрост, выбирась из одеяла. — Почему же ты такой упрямый, — вздохнула блондинка и встала. Через минуту мы с Иккингом остались одни. — А ты? Разве у вас друг от друга есть секреты? — выжидающе спросила я, умерев взгляд в зелёные глаза. — Пусть сами разбираются. Астрид это удаётся куда лучше, чем мне. Хэддок пересел в кресло и изучающе посмотрел на меня. — Ты был его другом. Разве ты не можешь поговорить с ним? — А она была его невестой, — с печалью и в голосе и во взгляде произнёс Иккинг. — Она лучше понимает его. Хоть теперь Джек послушается разве что тебя да сестру. — Меня? Скорее я его слушаюсь, — призналась я, подтянув к себе телефон. — Ему с тобой легче, — заметил Хэддок. — Я для него, как заноза в заднице. Я только мешаюсь. Но всё это скоро закончится. Расследование закончится, и я уйду. — Пытаясь заставить себя верить в свои слова, произнесла я. — Лучше подумай, прежде чем делать это. Пусть, он и упрямый мальчишка, пусть не понимает. Но ты то должна видеть. Ему легче с тобой. И я прошу тебя, как… бывший друг Фроста, останься с ним, — на одном дыхании, но спокойно и медленно, словно гипнотезируя, посоветовал Иккинг. — Я подумаю, — пообещала, надеясь, что забуду и уйду.

POV Автор

— Ну? — Джек в нетерпении сложил руки на груди. Астрид минут пять смотрела в его ожидающие ответа серые глаза, пока до неё не дошло. — Серый, — произнесла она с каким-то упоением. — Чего? — парень скептично поднял левую бровь, а в голове сама собой сложилась картинка: ресторан, танец, чёрный, белый… Серый. Та, что будет нужной. Та в которой нуждается. Та, чьим присутствием не может надышаться. — Не притворяйся, — усмехнулась девушка, сложив руки на груди. — Ты знаешь, о чём я. Так это был не сон? Он правда ходил вечером туда? Правда? Но почему же тогда годовщина? Три года прошло. — Скажи, где вы отмечали свою первую годовщину? — вдруг ни с того, ни с сего спросил Джексон. Астрид растералась, но ответила: — В ресторане. — А меня там не было? — Он специально поставил вопрос так, всё же надеясь, что его сознание постебалось над ним. Но Хэддок совсем изумилась. В её глазах отобразилась борьба. Правда или ложь? Слегка поморщив нос, она немного отвела глаза и решительно ответила: — Нет. А что? — Ничего, — по-прежнему насмешливо отмахнулся Джек и пропел:

А помнишь, как с тобой над крышами больших домов летал. И таких безумств я точно раньше не встречал. Я помню тот дождливый день, в который я так долго ждал. И в какой-то миг я понял, что все потерял… А знаешь, всем доволен. Только сердцем болен. Я твоей любовью. Что свела меня с ума. А знаешь всем доволен. Только сердцу больно. Так болит, как будто в нём стрела.

Всё-таки было.