Somewhere Only We Know

Отец не сказал ни слова, когда я вернулся в машину со слезами на глазах. Он вообще на меня не смотрел, просто завел мотор и вжал педаль газа. Я обернулся только раз, посмотрев на ребят на школьном дворе. У них впереди были рождественские каникулы, веселье в школе или дома. У меня же было наказание. Слава Богу, он хотя бы вез меня к бабушке. если быть откровенным, бабушка - единственный человек в нашей семьей, кто понимает меня и принимает. Жаль, она живет далеко и наотрез отказывается переезжать к нам. И папа любит свою мать, но что-то есть между ними такое неуловимое... Какое-то напряжение, природа которого мне неизвестна. В любом случае, это был не самый худший вариант для каникул. Куда страшнее было бы остаться дома, таскаться по всем приемам и вечеринкам, а вечером выслушивать о том, что я снова был "слишком гей". Бабушка жила на окраине крошечного городка, ее дом разительно отличались от остальных строений. Как всегда говорила она, ее отец, то есть мой прадед, был тут очень богатым и известным человеком, и в этот особняк часто стояли очереди из тех, кто хотел попросить его помощи. Дом был старинным, но и сейчас бабушка тратила немало денег на поддержание его порядка, и каждое лето его красили и штукатурили, а каждую неделю приходила горничная и убиралась внутри. Единственное, чего не позволяла бабушка делать никому, кроме себя, - вытирать пыль. Дело в том, что в доме была целая куча всякой дорогой и милой мелочевки, с которой нужно было быть крайне аккуратно во время уборки. Десятки маленьких фарфоровых куколок, еще оставшихся с бабушкиного детства, какие-то керамические котики и собачки, разные сувенирные тарелочки... Несмотря на обилие этого очаровательного хлама, дом выглядел уютно и чисто. Я в детстве обожал расписывать себе план на то время, что был у бабушки, и на каждый день вписывал какую-то одну комнату, которую исследовал. Старые фото, письма, рисунки. Я находил ленты для волос, которым еще моя прабабушка украшала прическу, собираясь на прием почти сотню лет назад. Находил дедушкины запонки, которые помнил из далекого детства, когда дедушка был еще жив. Было много фотографий деда и его лучшего друга - Энтони. Многие фото до сих пор стояли в рамках в дедушкиной спальне и бабушка никому не позволяла их убирать, хотя папа, каждый раз приезжая, говорил, что они ему не нравятся. Я любил бывать у бабушки, и пускай сегодня мой приезд залит серостью тоски по любимому, я все равно рад ее видеть. Мы остановились на подъездной дорожке, и я схватился за ручку, но отец остановил меня. - Стой. Телефон сюда давай. Я кивнул, молча достал телефон и положил его в руку отцу. Карточку я достал еще по дороге к машине, телефон под паролем. Никто не сможет ничего узнать обо мне а потом тыкать этим в нос. - Я буду связываться через бабушку. И еще, не смей ей жаловаться, - отец погрозил мне пальцем, я сдержался, чтобы не фыркнуть. Конечно я буду жаловаться бабушке. Кому еще мне пожаловаться? Выпрыгнув из машины, я бросился в объятия бабушке, которая крепко меня сжала и расцеловала в обе щеки. Отец занес мой чемодан в дом, поцеловал бабушку в щеку, пожелал нам счастливого Рождества и уехал, а бабушка подождала, пока я переоденусь в домашнюю одежду и потащила меня на кухню, на наш с ней традиционный чай. - Блейни, родной. Я вижу, много в тебе изменилось... - начала бабушка после дежурного обмена свежими новостями. Я улыбнулся бабушке и кивнул. От нее мне не нужно было ничего скрывать. - Ба, я люблю мальчика... - я потупил взгляд, бабушка сжала мою руку. - Его зовут Курт, он недавно перевелся в Далтон, и он мой сосед по комнате... Был, - я погрустнел. - Вот почему тебя привезли, да? Отец обо всем узнал? - Я слышал искреннее сожаление в голосе бабушки и мне хотел разрыдаться. - Я бы и так хотел тебя увидеть, но да... - Расскажи мне о нем? - бабушка улыбнулась, и я не удержался. Говорить о Курте я мог часами, потому что он был потрясающим, он был самым лучшим на свете. У нас были сотни историй, шуток, трогательных моментов. Я пел бабушке те песни, что пели мы вместе, я рассказал о том, как думал, что ему нравится другой человек, как ревновал и стеснялся признаться. Уже поздним вечером, когда бабушка снова поила меня чаем с пирогом, я смог закончить: - Он потрясающий. И мне не быть с ним вместе... - Милый, жизнь очень длинная. Ты не всегда будешь жить с твоими родителями, да и тебе осталось всего полтора года школы. Для любви это небольшой срок. Если он любит тебя, то дождется, вы все преодолеете вместе. Современное общество относится куда лучше к геям, куда более лояльно. Вам больше не нужно бояться, что вас посадят. Рисков много, но я верю в вас. Я вижу, что происходит с тобой, когда ты думаешь о нем... - Я так люблю тебя... - я обнял бабушку, чувствуя тепло. Ведь так легко было поверить хорошему, я всегда верил в хорошее. *** Дни проходили легко. Я много общался с бабушкой, мы гуляли, смотрели фильмы, читали книги сидя в уютной библиотеке. Я постоянно думал о Курте, но больше без страданий. Я действительно верил в то, что мы справимся. Сейчас у меня нет возможности с ним связаться, но как только я приеду в школу, я обниму его и скажу, что вместе мы пройдем через все. И если только он даст мне руку, я буду держать ее до конца. Сегодня был вечер перед Рождеством, к бабушке пришел повар, они вдвоем возились на кухне, а я тынялся по дому, не зная, чем себя занять. Мне пришлось завалиться спать от скуки, и я буквально подпрыгнул в кровати, когда сквозь сон услышал голос бабушки: - Милый, вставай, к тебе приехали... - Что? Кто? Где? - но бабушка не ответила ни на один мой вопрос и вышла из комнаты. Я посидел еще пару секунд, а затем не выдержал и вскочил на ноги. Быстро приведя себя в порядок у зеркала, я побежал по лестнице вниз и буквально чуть не грохнулся, так резко я остановился, когда увидел самого долгожданного и самого неожиданного человека. - Курт! - он такой замерзший, испуганный, и такой мой... Но как? Что он здесь делает? Как нашел меня? Я не слушаю какую-то ерунду про листочек, я только смотрю ему в глаза и улыбаюсь, сжимая глупую бумажку в руках. Минутное колебание, и вот, он в моих объятиях, он любит. Это впервые, когда он сказал это прямо, и от этого внутри вырастает большое, теплое солнце. Господи, неужели наша сказка возвращается? - И я люблю тебя... - успеваю шепнуть я прежде, чем он шарахается от меня, услышав бабушку. Бабушка подмигивает мне и предлагает Курту остаться. Вообще-то мы не будем одни, тут на ужин придет человек двадцать ее друзей, но идею она подала отличную. Да и я... Ну разве я могу его теперь отпустить? Я щипаю себя, чтобы убедиться, что это не сон, и широко улыбаюсь, когда чувствую боль. Бабушка оставляет нас, и Курт обращается ко мне. Но черт, я не могу слышать, что он говорит. Я только смотрю на него и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь... - Я так рад, - выдыхаю я и тяну руки, чтобы обнять его, но из кухни слышу: - Отведи Курта в гостевую комнату, дай ему все для душа и чистую одежду. В восемь будьте готовы быть у стола... Я тихонько хихикаю и пожимаю плечами, словно "это без вариантов". Помогаю Курту снять шарф и пальто, вешаю их на вешалку, а затем протягиваю руку и переплетаю наши пальцы. Тысячи мурашек от его холодных рук заставляют мое сердце биться чаще. Мы поднимаемся по лестнице, я веду Курта в гостевую комнату. Ту самую, у которой общая с моей ванная. "Ой, ба, я и забыл про ту дверь. Я думал, у этой спальни нет ванной и мне просто нравится тут вид из окна..." Я закрываю дверь за нами и тут же обхватываю Курта за талию, прижимая к себе, зарываясь лицом в его шею, прижимаясь губами к тонкой полоске кожи между нижней челюстью и воротом свитера. - Я так скучал, любимый, так скучал! - Мне плевать, что мы не торопимся и все у нас очень мило, я стаскиваю с него свитер, оставляя в рубашке, и снова крепко прижимаю к себе. Поднимаю лицо, и, наконец, губами нахожу губы. Так мы целуемся впервые в жизни, потому что это одновременно и "я скучал" и "я люблю тебя" и "мне хотелось прибить тебя за все это" и "нам срочно пора перейти к следующей базе" - Прости, прости. Не знаю, что это на меня нашло, я просто... Боже, Курт, я не могу поверить глазам... - я прижался лбом к лбу парня и выдохнул, улыбаясь. - Не хочу ни о чем говорить сегодня. Давай просто отпразднуем? Ты весь ледяной, тебе и правда нужно в душ и переодеться. А потом ты расскажешь мне, как добрался сюда... А еще, ты ведь сможешь сказать родителям, что остался ненадолго в академии? Потому что я совершенно не хочу тебя отпускать... Не удержавшись, я снова прижал Курта к себе и замер так, наслаждаясь теплом, запахом, наслаждаясь тем, что он все еще есть в моей жизни, что он пришел ко мне, несмотря ни на что. - Ладно... Ты отправляйся в душ, но не закрывай дверь. Я принесу тебе все необходимое и не буду подсматривать, - я подмигнул Курту, а затем быстро чмокнул его в губы - Спасибо! Спасибо тебе за все... Кивнув парню на дверь в ванную комнату, я быстро вышел из комнаты и направился к себе, чтобы взять чистое полотенце, белье и домашнюю одежду. Это был лучший подарок к празднику, это будет лучшее Рождество. Мы возьмем еду наверх, будем сидеть в моей кровати, я буду целовать его, а ночью, когда все уйдут, мы с можем спустить к камину и понежиться там. Я буду целовать его всю ночь, а уже завтра мы все обдумаем, решим. - Курт, одежда на корзине и полотенце тоже. Мне уйти, или, может, остаться? - проговорил я в задернутую душевую шторку за которой шумела вода. В голосе появилась игривость, и хоть я и жутко смущался, мне все равно не хотелось уходить от Курта больше ни на минуту.