Somewhere Only We Know

Последний день учебы, скоро наступят Рождественские каникулы. Мы все разлетимся, хотя кто-то, как я, останется в академии, будет учиться, и сидеть в своей комнате. Совсем, как я. Мне нужно было собраться, чтобы поехать к бабушке, чтобы немного отдохнуть. Хотя, нет, никуда я двигаться не хочу, я хочу остаться тут и просто лежать в своей кровати. Мне хочется лежать на кровати Блейна, там, где мы точно недавно крепко обнимались. Мы говорили самые светлые слова, мы мечтали о счастливом будущем, но все растворилось в один миг. Я могу его понять, ведь против родителей не пойдешь, но все так быстро для меня. Он просто взял и сбежал, как тот раз в коридоре, как все те разы на уроках. Мое сердце уже практически распалось на части, зато, я мог углубиться в учебу. Я работал, как сумасшедший, конечно, не выбрался на самую поверхность, но был отлично готов к экзаменам. Меня даже не узнавал Джесси, но мне было все равно. Мне нужно было чем-то закрыть эту пустоту. Экзамены были сданы на «отлично», теперь было самое время отдыхать, но мне не хотелось. Если бы я сейчас расслабился, то умер, реально бы умер. Во мне царит такая пустота, что ее ни чем нельзя закрыть, кроме нудной учебы. Но тут ребята из Соловьев все-таки постарались вернуть меня, хоть как-то, предложили просто посетить последнее собрание. Они никогда не забывали про своих братьев, но я просто боялся увидеть его. Мое бы сердце разорвалось в момент, но эта хорошая проверка на прочность. Я уже не стал одеваться в форму, вроде как все закончилось, можно и расслабится. Я сел на самые задние ряды, чтобы меня никто не видел. Мне ничего не хотелось, только поскорее отправиться в свою комнату. Тут двери распахнулись и в зал зашел Блейн, я только поднял на него глаза, как сразу уткнулся куда-то в пол. Я чуть не задохнулся, сердце так заколотилось в груди, что меня чуть не стошнило. И он начал петь, и слова в песне были такие теплые, нежные и красивые, что глаза наполнились слезами. Я смотрел только в пол, хотя чувствовал, как Блейн смотрит на меня. А я не мог, если бы я поднял глаза, то разрушил бы ту стенку, которую пытался вырастить между нами. Он вернется в новом семестре, а мне нужно научиться жить без него, чтобы меня ни что так больше не мучило. Мне нужно научиться все забывать, пропускать мимо себя, отсеивать и закрывать. Если я буду его любить вечно, то я наложу на себя руки, я уже пробовал. Когда Андерсон закончил петь, то я не удержался и все-таки поднял на него глаза. Парень смотрел мне в глаза с придыханием, я поджал губы, отвечая таким же взглядом. Но потом все-таки не сдержался и сорвался с места, выбегая из зала, куда-нибудь подальше, вытирая слезы рукавом рубашки. Мне хотелось провалиться сквозь землю, когда я услышал за своей спиной тяжелые шаги. Я бежал, я старался не спотыкаться, но Блейн меня все-таки поймал. Он развернул меня к себе лицом, я еле-еле сдерживал слезы, поджимая губы, глядя ему в глаза. Это было буквально невыносимо: вот он – совсем рядом, но в тот же момент я не могу им обладать. Теперь мы станем друг для друга совсем чужими людьми, но ничего не поделаешь, так с нами распорядилась судьба. Он положил руки мне на щеки, его пальцы такие сильные, такие теплые и немного жесткие. Я помню эти прикосновения, несколько слезинок стекают по моим щекам, я шмыгаю носом. Сердце в груди разрывается, а он такой спокойный, но в глазах я вижу сожаление. Блейн сожалеет о том, что произошло, ему страшно, ему хочется остаться. Он подается вперед, и я хватаю его губы своими, вовлекая в короткий, но очень трепетный поцелуй. Я не трогаю Блейна, чтобы не прижать его к себе, ведь ему придется уйти. И, да, вскоре он отстраняется и уходит. - Нет! Блейн! Стой! Кричу я вслед своему парню, или кто он теперь для меня? Я хочу за ним побежать, но он стремительно удаляется. Я тяжело дышу, щеки красные и влажные от слез, губы горят от такого желанного поцелуя. Мне сейчас очень плохо, я не собираюсь возвращаться обратно в зал, я хочу закрыться в своей комнате. И я закрываюсь, я реально там закрываюсь. Сворачиваюсь калачиком на его кровати, прижимаясь к голому матрацу, на котором мы совсем недавно обнимались. Я прокручиваю в голове картинки, когда мы были вместе, как же нам было хорошо. Как же мне хочется иметь машину времени, чтобы вернуться назад, прожить все заново, но такой вещи не существует. Мне остается только упиваться холодом комнаты, в которой я буду жить совершенно один. И я плачу, очень громко, наверное, меня даже в соседней комнате слышно. И я срываю себе голос, я мечусь по кровати, потому, что не могу вернуть себе Блейна обратно. Сердце разламывается на куски, душа чернеет, я не могу здесь больше находиться. В какой-то один из дней, я все-таки выбираюсь из своей комнаты, чтобы пройтись. Меня никто после этого хорового выступления не видел. Мне так плохо, мне хочется просто раствориться, но, если я наложу на себя руки, и меня спасут, то я получу от родителей. Мне лучше просто вернуться домой, чтобы немного пожить, я не могу больше существовать. Я нахожу Уэса, который говорит мне о том, что появился список песен и конкурентов на региональные, его нужно передать Блейну. И я вызываюсь добровольцем, в подарок, Уэс рассказывает мне о том, куда увезли Блейна. Я забираю список и снова скрываюсь в своей комнате. Мне все-таки нужно съездить домой, чтобы навестить родителей. Я очень хочу поехать к Блейну, я просто хочу сделать это в канун Рождества, чтобы он просто знал обо всех моих чувствах. Дома все ждут возвращения Финна, который меня не очень-то и любит. Я это знаю, я вижу, как родители напряжены, как они хотят увидеть своего старшего ребенка. И не важно, что мы все тут друг другу уже не родные, они все еще пытаются сделать вид, что мы едины. А я-то знаю, что это не так, что мы уже никогда не сможем стать полноценной семьей. Отец меня практически не замечает, ведь носится за волнующейся мачехой. Они даже комнату для Финна приготовили, а моя осталась нетронутой, да и хорошо, мне бы просто зарыться в нейтральную постель. И я в нее зарываюсь с головой, все равно меня никто не трогает, все равно, я никому не нужен. И тут приезжает Финн, этот здоровый парень, практически лысый, такой грубый и очень сильный. Он тепло встречает свою матушку, отдает честь отчиму, а потом буквально отрывает мне руку, своим сильным рукопожатием. Потом у меня еще будет болеть плечо несколько дней, но мне плевать, ведь я улыбаюсь, как фарфоровая кукла. Все хорошо, на глазах у родителей, а, когда мы остаемся с Финном наедине, тогда начинается самое веселье. Парень буквально издевается надо мной, над моей ориентацией. Он рвет единственную фотографию Блейна, которая лежит у меня в тумбочке. За это, я буквально набрасываюсь на него с кулаками, но терплю фиаско, поэтому мне достаются вывернутые запястья и несколько больших, черных синяков на боках. Финн так меня запугивает, что я даже поморщиться от боли при родителях не могу. И тут я решаю, что мне пора сбежать из этого ада. Утром – улыбчивый мальчик, вечером – избитый и униженный подросток, который даже не имеет права неровно дышать в сторону своего нового брата. Наступает Рождество, я собираю небольшую сумку вещей, а потом отправляюсь по адресу, который мне сказал Уэс. У меня есть карманы деньги, я готов их все потратить, чтобы добраться до Блейна и сказать ему о том, как сильно я его люблю. Я еду очень долго, но я знаю, что в конце меня ждет подарок, после которого я смогу снова терпеть все издевательства Финна. И я наконец-то нахожу этот дом, городок очень заснежен, я в куртке, но без шапки. Достаточно холодно, шарф сжимает мое горло, я не могу дышать, я не могу его видеть, иначе меня разорвет. Но я делаю шаг, я стучусь в дверь и замираю в ожидании. Мне очень страшно нарваться на его родителей, мне не хочется снова почувствовать боль на своем теле, мне просто хочется его увидеть. Мне больше ничего не нужно, только его увидеть. Такое противоречивое чувство: страшно и хочется. Дверь мне открывает пожилая женщина, мы некоторое время смотрим друг на друга и ничего не можем сказать. Мне страшно, появляется желание просто отдать листочек и сбежать. Бабушка смотрит на меня очень подозрительно, но потом мягко улыбается, и я даже тихо выдыхаю. - Курт? – у нее очень сильный голос, но я могу только виновато кивнуть. Женщина вздыхает, отходит в сторону, как бы пропуская меня вовнутрь: - Проходи, я позову Блейна. Я непонимающе смотрю на пожилую женщину, моргаю глазами, а волосы становятся все тяжелее. Кажется, у меня промокли ноги, завтра утром у меня будет болеть горло. Мне нужно вернуться домой, а то отец точно посадит меня под домашний арест. Но я прохожу в дом, отряхиваюсь от снега и осматриваюсь, а здесь очень даже уютно. Пахнет праздничным ужином, тут я чувствую, что сильно проголодался, но я здесь ненадолго. Я прохожу в гостиную и лезу в сумку с головой, чтобы найти эту бумагу, на которой находится вся информация. Пожилая женщина предлагает мне присесть на диван, а ноги трясутся и болят, все мокрые. Я не могу отказаться, она зовет Блейна, у меня сжимается сердце, как пальцы сжимают листочек в руках. Я слышу быстрые шаги, потом чувствую запах любимого одеколона, но не поворачиваюсь, ведь шаги замедляются. Я слышу голос, свое имя, внизу живота расплывается тепло, но я просто запрещаю себе это чувствовать. Я медленно встаю, ведь бока еще болят, и вижу его в зеркале, а потом вижу себя. Что со мной? Кожа совсем бледная, волосы мокрые, я одет как-то слишком странно, как будто бежал от смерти. Я тяжело вздыхаю, пытаюсь улыбнуться, чтобы скрыть черные мешки под глазами, а потом быстро разворачиваюсь к Блейну лицом. - Уэс попросил меня передать тебе список конкурентов и песен на отборочные. Вот, я приехал, чтобы тебе их отдать. Я делаю несколько шагов к парню и протягиваю ему листочек. Блейн его забирает, но я даже не позволяю себе коснуться его руки, ведь мои пальцы точно ледяные. Я вообще выгляжу не так хорошо, как Андерсон, ведь сейчас я живу в настоящем Аду. Я хмыкаю, пытаюсь улыбаться, но мои глаза наполняются предательскими слезами, я поджимаю губы. - Я хотел пожелать тебе счастливого Рождества, – я замолчал, прикусывая язык, смотря куда-то ему в ноги: - И еще, я люблю тебя. И я не могу удержаться на месте, я просто кидаюсь к нему на встречу, чтобы крепко обнять. Он такой теплый, такой родной, у меня слезы летят яркими искрами из глаз. Мне так хочется вместе с ним куда-нибудь спрятаться, чтобы никто не мог до нас достать. Мне не хочется его отпускать, поэтому я крепко сжимаю пальцами кофту на его спине, я жмусь к нему, потому, что мне реально холодно. Но, как только я услышу шаги за спиной, мне приходится отстраниться от любимого, чтобы резко развернуться. Позади нас стоит бабушка Блейна, в руках у нее поднос: печенье и два стакана молока. Она молчит, просто смотрит сначала на меня, потом на Блейна, я сжимаюсь, потому, что жду, когда она начнет выгонять меня из дома. - Не хочешь остаться на ужин? Мы с Блейном будем одни, поэтому нам бы не помешала компания. Тем более, вам есть о чем поговорить. Кажется, она все знает, но не собирается нас убивать, она просто ставит поднос на столик и снова уходит на кухню. Я выдыхаю и снова оборачиваюсь к Блейну, на губах у меня появляется улыбка. Нам все-таки дали шанс, я это чувствую, но я очень хочу, чтобы Блейн сам для себя все решил. Прямо сейчас, либо мы пытаемся что-то менять, либо я ухожу. На улице метет метель, я знаю, что мои ботинки полностью промокли, но потому-то верю в то, что меня не отпустят в такое время. - Давай поговорим? Я понимаю, что сейчас не очень подходящее время, но я хочу поговорить. Я очень тебя люблю, Блейн, очень сильно. И я уверен, что, если мы возьмемся за руки, то сможем все это преодолеть, мы сможем все пройти вместе, - я не пытаюсь его трогать, стою на месте, переминаясь с ноги на ногу. Я верю в существование нас, я хочу в это верить, я смотрю в его глаза и хочу найти в них такую же веру. Пусть он решает, но прямо сейчас, собирается ли он делать этот шаг или нет